Разум отказывался верить происходящему, события полностью вышли из-под контроля.
«Борьба бессмысленна», – успел подумать Го-Лоит, прежде чем ощутил возрастающее неприятие, – личности Логриса, невзирая на цифровую среду обитания, сохранили образ мышления, присущий живым существам. Они, как было и прежде, испытывали чувства, им был в полной мере ведом страх, отчаяние и надежда.
От сокрушительных вибраций разрушались своды залов, обваливались тоннели, но большинство логр-компонентов продолжали функционировать, по-прежнему управляя теми процессами, которые еще оставались под властью технологий.
Резко увеличилась подача энергии. Аварийные двигатели, смонтированные по экватору планеты, включились одновременно. Логран по-прежнему двигался в пограничной области явлений. «Впереди» пространства и времени попросту не существовало, но позади, в границах пылающего шлейфа, клубилось вещество, били разряды энергий, а значит, понятия скорости, расстояния, времени и многих других физических величин обретали практический смысл, что позволило задействовать двигатели, направить планету к ближайшей из пяти вертикалей.
Отчаянная борьба длилась мгновения.
Пять вертикалей, берущих свое начало в точке сингулярности, но не пересекающиеся одна с другой, вдруг начали пульсировать.
Пылающий шлейф, протянувшийся вслед движению Лограна, неожиданно изменил свойства, – он стал похож на дуговой разряд. Сердце мироздания защищалось от грубого вторжения в его границы, пыталось изолировать источник аномального воздействия, законсервировать новорожденное пространство.
Титанический разряд принял форму изгибающегося энергетического тоннеля, внутри которого оказалось заключено все вещество, в том числе и Логран, но на этом катастрофический процесс не завершился.
Внутри сформировавшегося гипертоннеля появились хорошо знакомые логрианам, внушающие безотчетный ужас слоистые полосы зеленоватого сияния. Одна из них соприкоснулась с поверхностью Лограна, и прочнейшие конструкции, образующие внешний каркас, укрепивший кору планеты, мгновенно начали рассыпаться в прах.
Гипертоннель, внутри которого происходили катастрофические явления, исказился, стремительно удлиняясь, изламываясь, ударил, подобно разряду молнии, соединив между собой пять Вертикалей.
Потоки энергий гиперкосмоса хлынули в новообразовавшуюся связь.
С поверхности Лограна сорвало несколько космических кораблей и станций. Беспорядочно вращаясь, они канули в неизвестность, а навстречу движению планеты в границах объединившего Вертикали гипертоннеля неслись рукотворные конструкции!
Сложно передать шок, испытанный личностями Логриса, от осознания происходящего, но острое чувство вины не отменяет содеянного.
Мимо проносились искусственно созданные объекты, принадлежащие различным цивилизациям, осваивающим гиперкосмос!
Прыжок Лограна нарушил структуры пяти параллельно развивавшихся Вселенных, образовал взаимосвязь между ними, которая никогда не возникла бы естественным путем. Хуже того – ударная волна событий исказила силовые линии гиперкосмоса, что привело к срыву на Вертикали сотен, а может, и сотен тысяч космических кораблей, станций и множества других, не поддающихся однозначной классификации объектов.
Шок эмоционального восприятия владел логрианами, но не логр-компонентами.
После формирования энергетического тоннеля вновь заработали гипердвигатели и генераторы Вуали. Автоматика Лограна получила возможность действовать и не упустила шанса.
Ядро планеты, сжатое силовыми полями, выгорало. Двигатели и защитные устройства буквально пожирали доступные ресурсы, превращая Логран в оплавленную пустотелую оболочку.
Базовая Вертикаль чуждой Вселенной приближалась, и вскоре наступил момент совмещения – опаленная планета вошла в поток, двигатели отработали со сбоями, но Логран все же начал восхождение, чтобы «всплыть» из пучин гиперкосмоса, материализоваться в неизвестной заранее звездной системе, в неведомой галактике, где свершится дальнейшая история цивилизации логриан.
Пространство Логриса. Настоящее…
Трудно передать степень потрясения, испытанного адмиралом Кречетовым.
Конечно, теоретически он был осведомлен о существовании гипертоннеля, видел Логран, дрейфующий в границах Рукава Пустоты, но между файлом сканирования, запечатлевшим фрагменты иной реальности, и полноценным восприятием произошедших три миллиона лет назад событий, существовала чудовищная разница.
– Теперь ты веришь мне? – раздался вопрос.
Адмирал с трудом сконцентрировал внимание на логрианине.
Боги… Сколько мыслей теснилось в голове, сколько вопросов требовали ответа! Воспоминания Го-Лоита полностью подтверждали данные, полученные от Анвара Тагиева, а, значит, доказывали существование пяти параллельных Вселенных с одинаковым распределением вещества! Среди миллиардов их звездных сообществ, где-то за границами вообразимой реальности, существуют еще четыре галактики Млечный Путь?! Четыре Солнечные системы?! Четыре планеты Земля и столько же Человечеств, похожих на нас, но прошедших иной путь развития?!
– Теперь я уже не знаю, чему и во что верить, – адмирал вновь и вновь переживал в душе прыжок Лограна. – Вы создали взаимосвязь между Вселенными, которая никогда не могла возникнуть естественным путем?!
– Да. Но опасности, исходящей оттуда, нет.
– Однако Анвару Тагиеву удалось…
– Гиперпрыжок ганианца – это безумие, помноженное на стечение обстоятельств, – Го-Лоит был непреклонен в своем суждении. – Исходными данными для него служили знания, полученные случайно, доступные только тут, в нашем пространстве.
– Поясни!
– Отправной точкой для расчетов служили координаты выхода Лограна в трехмерный континуум. Я могу утверждать: для подавляющего большинства цивилизаций, неважно, где и каким образом они развиваются, гиперкосмос навсегда останется системой замкнутой, ограниченной десятью уровнями. Зона перехода, откуда открывается сетка горизонталей, связывающая галактики нашей Вселенной, расположена в границах энергетического сгустка. Вряд ли кто-нибудь уцелеет в попытке преодолеть этот барьер. Да и сам гипертоннель, связавший пять Вселенных, плотно запечатан аномалиями времени. Ты видел, как он зародился. Считаю, вопрос исчерпан.
«А он хитер! – подумал Кречетов. – Знание, с которым мне удалось соприкоснуться, ничем не подтверждено, никак не документировано. Находясь в личном логре Го-Лоита, я не в силах сделать запись и унесу с собой лишь сохранившиеся в памяти впечатления, а позже не смогу официально сослаться на логрианина, как на источник полученной информации!»
– Опасность исходит от вас, – неожиданно добавил Го-Лоит. – От ваших неуемных стремлений и безрассудных поступков. Ты вознамерился отыскать систему управления Смещением? Зачем?
Кречетов не удержался от искушения. Уж коли пошла такая игра, почему бы не попробовать?
– Путь к центру сущего, – он воспроизвел изображение последовательности из двадцати логров. – Что, если некоторые порталы Первого Мира ведут в искусственно созданный отрезок гипертоннеля? Разве логриане не хотели знать точные последствия своего поступка? Обладая такими технологиями, не будет ли логичным предусмотреть для себя возможность контролировать ситуацию?
Логрианин стушевался. Его шеи изогнулись, головы теперь смотрели в разные стороны, упорно отворачиваясь от Кречетова.
– Мы не экспансивны. Ты не понимаешь суть нашей психологии, адмирал! Логрис – вот истинная среда обитания. Безопасная. Комфортная. И только безумцы, проповедовавшие идеи Возрождения, хотели бренного бытия. Но и они быстро насытились! Система Ожерелье – их проект. Их попытка достичь компромисса между желанием жить в телесных оболочках и нежеланием контактировать с другими цивилизациями!
– Вот как? Первый Мир – это эквивалент рая в понимании логриан? Планета, недоступная для других?
– Таков был замысел. Вы называете систему «транспортным узлом», не понимая, что порталы и все с ними связанное, – это явления временные. Мы не умели созидать биосферы. Для их формирования нам требовались готовые экосистемы. Были нужны ресурсы. По окончании строительства большинство гипертоннелей были бы закрыты.
– Но ситуация изменилась. Я пытаюсь понять, что заблокировало древние личности?
Логрианин привстал, его ногощупальца напряглись, шеи вытянулись, в результате рост Го-Лоита стал сравним с человеческим, обе головы сверлили Кречетова недобрыми взглядами.
– Ты еще не насытился информацией?
– Ответь на вопрос.
– Не знаю. Мы в замешательстве.
– Быть может, они создали какую-то необычную структуру? – настаивал адмирал. – По логике, поверхность Первого Мира должна быть буквально усеяна лограми. Но в действительности все иначе. Кристаллы находят редко. Что, если логры задействованы, а связь с ними невозможна из-за процесса накопления энергии неким сформированным ими устройством?
– Ответь на вопрос.
– Не знаю. Мы в замешательстве.
– Быть может, они создали какую-то необычную структуру? – настаивал адмирал. – По логике, поверхность Первого Мира должна быть буквально усеяна лограми. Но в действительности все иначе. Кристаллы находят редко. Что, если логры задействованы, а связь с ними невозможна из-за процесса накопления энергии неким сформированным ими устройством?
– Адмирал, мы дали тебе гарантии. Показали наши истоки. Всякому терпению и приязненному отношению есть предел! Хочешь совет? Уходите из системы Ожерелье. Покиньте Первый Мир. Заберите с собой тех несчастных, что влачат жалкое существование среди руин. Не ищите все новых и новых проблем. Возможно, вскоре вы дорастете до понимания, что некоторые двери лучше не открывать. Что даст вам контакт с другими цивилизациями из иных Вселенных? Он никогда не должен состояться по природе мироздания!
– Ты так и не ответил на вопрос. Что означает эта командная последовательность? – Кречетов указал на изображение.
– Путь к истине. Древний символ, означающий мудрость. А теперь уходи. Наш разговор закончен. Мы, – Го-Лоит снова привстал, – поставим вопрос об эвакуации системы Ожерелье.
– Совет Безопасности не пойдет на такой шаг. Что бы вы ни планировали в прошлом, для нас Первый Мир – это транспортный узел. Бесценная возможность двигаться дальше, изучать иные миры.
– Посмотрим, – прошипел логрианин.
Связь внезапно прервалась.
Некоторое время Кречетов сидел в кресле, приходя в себя после состоявшегося разговора, пытаясь запомнить и удержать в памяти подробности увиденного.
«А Го-Лоит проговорился, и не раз, – подумал адмирал. – Испугался, что мы найдем систему управления Смещением».
Он снял защиту, по привычке затребовал отчеты служб.
Первая же строка заставила Кречетова с досадой ударить кулаком по мягкому подлокотнику кресла.
Райбек Дениэл сбежал! Воспользовался тем, что дежурная смена мнемоников была задействована на защите канала гиперсферной частоты! Угнал ГП-модуль!
– Отслеживайте его траекторию! – распорядился адмирал. – Связь с Первым Миром, немедленно!
Глава 4
Первый Мир. Лагерь храмовников.
Спустя неделю после крушения «Х-страйкера»
Дни пролетали незаметно.
Никита не смирился со своим положением, но понемногу свыкся с ним. По утрам он просыпался рано, до зари, умывался студеной водой во дворе строящегося укрепления, съедал припасенную с вечера корку черствого хлеба, и, прихватив трофейную «АРГ-8», уходил из расположения храмовников, поднимаясь по лесистому склону до уровня невысокого перевала.
Там, на небольшой поляне, с которой открывался вид на окрестности, он садился на замшелый валун и погружался в мысли, ощущения, – вдыхал стылый предрассветный воздух, слушал сонный шелест листвы, внимал звукам леса, крикам ночных животных и птиц, словно учился жить заново, ведь все привычное осталось в ином пространственном измерении.
Он мог в любой из дней покинуть лагерь, однако не видел пути, которым должен следовать. Откровенная, враждебная чуждость окружающего мира не являлась препятствием для решительного поступка, но где его цель? Возвращаться к разбившемуся «Х-страйкеру» бесполезно. Теперь он понимал, даже отремонтировав машину, покинуть систему Ожерелье не выйдет. Отсюда открывался лишь путь в неведомое, через один из древних порталов. Слушая разговоры, постоянно ведя собственные наблюдения, он узнал, что множество невидимых глазу энергетических потоков вертикалей гиперсферы скользят над самой поверхностью планеты. Некоторые из них случайным образом совмещаются с древними логрианскими устройствами, и тогда на несколько минут открывается возможность шагнуть сквозь пространство и время.
«Нет», – он покачал головой в ответ навязчивым мыслям. Такую попытку даже безумием не назовешь. Куда выведет энергетический поток? На одну из безвоздушных планет Ожерелья? Или в иной галактический предел, где никогда не ступала нога человека?
С равной долей вероятности можно предположить любой исход. Из скупых пояснений Казимира он понял: только в период Смещения порталы равнины связаны с определенными мирами, где в древности побывали логриане. Расположение устройств неслучайно, как неслучаен градус поворота планет Ожерелья.
«Вне рамок катастрофического явления шанс на адекватную работу древней транспортной системы один на миллион. Шагнуть из огня в полымя, как говорили предки, всегда успею».
Утренние размышления несли и другой оттенок. Помимо тревог и порывистых желаний, Никита поневоле вспоминал прожитое, сравнивал свои сегодняшние возможности с утраченным технологическим могуществом.
Его рассудок страдал от постоянного информационного голода, словно Вселенная захлопнула перед диспейсером все двери, содрала техногенную кожу, оставив лишь способы восприятия, присущие человеку, вернула его к утраченным истокам.
Поначалу такое положение сводило с ума. Он будто ослеп. Любой шорох ночного леса бил по нервам, распалял воображение, заставлял пальцы впиваться в волокончатый приклад «АРГ-8», нелепо озираться, в попытке определить, птица ли это, мелкий зверек или опасный хищник?
Утренние прогулки стали для Никиты серьезным испытанием. Пустующие гнезда имплантов превратили его в калеку и параноика, но постепенно тревога мельчала, а в сознание вкрадывались иные нотки размышлений.
Что, если все случившееся со мной не случайно? Я должен был сгореть в атмосфере безвестного мира, но выжил. Прихоть судьбы подарила мне возможность начать все заново, просто жить, дышать, внимать природе, которую я прежде отвергал, предпочитая ей техносферу?
Вокруг шелестела листвой, налетала прохладными порывами ветра, тревожила запахами и звуками непривычная среда обитания. От редколесья исходило ощущение первобытной гармонии. Новые ощущения незаметно приживались, подтачивали былое мировоззрение, и его отвращение к дикой природе постепенно таяло, как зыбкий, холодный утренний туман.
Рассвет наступал стремительно. Сначала на востоке разгорались зарницы. Причудливые слоистые полосы сиреневого пламени охватывали небосвод, словно у горизонта загорался сам воздух. Наступала абсолютная тишь, умолкал даже шелест листвы, замирали обитатели леса. Затем краешек ослепительно-фиолетового диска появлялся над равниной, и первые рассветные лучи, брызнув вдоль земли, дробились в руинах древних городов, вызывая невольную подсознательную оторопь. Свет энергетического сгустка стирал ночные страхи, уничтожал сущности, полностью менял окружающие явления – вновь поднимался ветерок, сиреневый свет озарял склоны, и те, кто правил тут ночью, стремились глубже забиться в норы, а дневные обители Первого Мира радостно приветствовали рассвет: в кустарнике рассыпался звонкий птичий щебет, среди могучих стволов вековых деревьев мелькали стройные силуэты травоядных животных, спешащих к водопою, – рассвет стирал зло, пробуждая обыкновенную присущую дикой природе жизнь.
«Хотя все относительно, – продолжал размышлять Никита. – Возможно, в восприятии многих я мог бы стать одним из демонов ночи, ведь кибермодули не сгорели, они бережно упакованы в экранированный футляр, и ничто не мешает мне с закатом трансформироваться в нечто чуждое и опасное. Наверное, так и следует поступать, иначе постепенно утрачу все навыки работы с имплантами…»
Хрустнула ветка. Никита мгновенно обернулся, увидел Казимира, Орона и Яну. Местный патриарх шел налегке, могучий Орон тащил на плечах тушу косули.
– Идите, я догоню, – Яна отделилась от группы, направилась к нему. В лучах рассвета она выглядела не такой суровой, скупой и сдержанной, как днем. В ее чертах и движениях сейчас сквозила неожиданная женственность.
– Привет! – она присела рядом. – Заметила, ты рано встаешь. Не спится?
Никита пожал плечами. В целом Яна произвела на него далеко не лучшее впечатление. Грубоватая, дерзкая, наделенная властью, она вполне осознавала свое привилегированное положение и беззастенчиво пользовалась им, помыкая окружающими.
– Добавишь мне работы? Чтобы крепче спалось? – В словах диспейсера прозвучал вызов.
Она явно не ожидала такого ответа и невольно повернулась, взглянула неприязненно, как на мургла.
– Ты волен уйти.
– Знаю.
– Так почему не бежишь?
– Некуда.
– Прав Казимир, – она порывисто встала. – Ты чужак. Ни один уважающий себя воин так не ответит! Некуда идти! – презрительно фыркнула Яна. – Лучше скажи, что трусишь. Или что-то выведываешь?
– В моем понимании есть разница между храбростью и глупостью, – сухо ответил Никита. – Я не тягловое животное. Разберусь что к чему, пойму, что готов – уйду непременно.
– Если доживешь, – ее шаги прошелестели, удаляясь.
* * *День не заладился с утра, и все пошло наперекосяк. Возвращаясь, Никита задержался, опоздал к завтраку, и таскать камни пришлось натощак.