Никита успел отпрянуть, инстинктивно открыл ответный огонь.
Один из нападавших захлебнулся криком, второй рухнул как подкошенный, не издав ни звука.
Бой в теснине S-образной улицы тем временем разгорался. Шальные пули часто и близко взвизгивали, уходили в рикошет. Где-то поблизости басовито ударил пулемет.
Немного придя в себя, Никита лег на живот, подполз к разрушенному участку стены, выглянул.
Часть здания на противоположной стороне улицы превратилась в дымящийся оползень. По нему ловко карабкались люди. Их прикрывал норл! Снятый с треножного станка пулемет в его лапищах казался игрушкой. Крупнокалиберные пули крошили камень, выбивали пыльные горизонтальные султаны из стен, не давали защитникам полуразрушенного здания поднять головы. Встречный огонь заметно ослабел, и атакующие не преминули воспользоваться полученным преимуществом, – в ход пошли ручные гранаты, всплески разрывов ударили в глубинах этажа, снова раздался крик боли.
Никита успел заметить, как в клубах дыма и пыли промелькнула фигура человека, экипированного по стандарту военно-космических сил Конфедерации Солнц.
Норл резанул по нему, но попал или нет?
Захваченный водоворотом неожиданных событий диспейсер прицелился, выстрелил. От попадания могучий норл глухо рыкнул, покачнулся, но оружия не выронил, стал резко разворачиваться, не отпуская гашетки.
Нет, его рука все-таки дрогнула! Ствол пулемета качнулся, длинная непрерывная очередь неожиданно хлестнула по оползню, разметав атакующих, зигзагом из каменной крошки метнулась выше, окатила Никиту волной горячего воздуха и мелкого щебня.
Выстрел. Еще один. И еще…
Норл взвыл. Из ран в плече, голове и груди хлестала темная кровь. Перестрелка на миг прекратилась, исход боя решили мгновения замешательства.
Сухо и часто ударила «АРГ-12». Характерный лающий звук усовершенствованной рипмоновской винтовки трудно перепутать с чем-то иным.
Бездыханное тело норла скатилось вниз, остальные не выдержали, начали отползать назад, затем, потеряв еще двоих, вскочили и побежали прочь.
Вслед резанула скупая очередь, и вдруг наступила оглушительная тишина.
* * *Нижние этажи руин тонули в дыму. Медленно оседала поднятая взрывами пыль. Где-то в отдалении урчал двигатель.
В проломе стены на противоположной стороне улицы промелькнул силуэт человека. Никита с опаской присмотрелся. От неожиданных встреч ничего хорошего ждать не приходилось. Опыт последних дней со всей очевидностью подсказывал: в Первом Мире каждый сам за себя. Как выясняется, здесь нет власти, нет порядка, не существует законов.
– Двигай сюда, парень! – раздался зычный голос. – Все чисто, я просканировал.
«Врет», – мелькнула мысль. Какие, к фрайгу, сканеры, если сиреневый сгусток висит в зените? Однако незнакомец каким-то образом разглядел Никиту.
Странный тип. Вот он показался на краю осыпи, склонился над телом одного из убитых, осмотрел его экипировку, содержимое карманов, повертел в руках, а затем отшвырнул в сторону оружие, вновь безошибочно взглянул в направлении диспейсера, хотя тот успел сменить позицию и затаиться.
– Ну, хватит прятаться! Хочешь жить, перебирайся сюда, нет – твои проблемы, – этот тип, похоже, привык командовать. Сказал и скрылся внутри здания. «В третий раз он меня приглашать не станет», – подумал Никита, обыскивая тела едва не пристреливших его оборванцев.
Фляга с водой, брикет подозрительной прессованной трухи, четыре полных магазина к «АРГ-8», парочка древних ручных гранат, – такие он видел только в Элианском музее истории и археологии космоса. Сойдет. Он быстро собрал трофеи и собирался ускользнуть, но приближающийся звук двигателя заставил изменить решение. Характерное урчание водородного движка БПМ узнать несложно. Новые проблемы? – Никита вскарабкался по разрушенной стене, выглянул поверх ее выветренного края.
В извилистом разломе соседней улицы медленно ползла боевая планетарная машина эпохи Галактических войн. На месте оружейной надстройки, где обычно монтировался генератор короткоживущей плазмы, зияла темная дыра, по ее периметру были установлены три тяжелых «Гервета» с коробчатыми магазинами, на двести патронов каждый.
Кто управляет реликтовой машиной, непонятно, но этот путь теперь отрезан. Вслед за первой БПМ появилась еще одна, вдали, за изгибом улицы медленно вытягивались все новые и новые шлейфы пыли. Целая колонна бронетехники?
Неприятный холодок пробежал вдоль спины. Кадык и виски Никиты сдавило. Чувство, знакомое до омерзительной дрожи!
Дикая Семья инсектов?!
Внезапным спазмом сдавило грудь. Без устройства мнемонического блокиратора человек, оказавшийся в такой ситуации, совершенно беззащитен. Ментальное поле разумных насекомых легко подчиняет себе другие биологические виды. В последнее время инсекты поднаторели в играх разума, взяли за правило беззастенчиво использовать выработанное в процессе эволюции преимущество. Раньше, до войны с механоформами, Дикие Семьи с людьми практически не контактировали, но все изменилось за считаные месяцы. Изгнанные со своих планет, они начали миграцию в поисках новых жизненных пространств. Это обстоятельство стало одной из причин, почему Совет Безопасности Миров наложил строжайший запрет на стихийную разведку и бесконтрольное освоение звездных систем, расположенных за границей Рукава Пустоты. Если бы не загадочные механоформы да попавшие под их удар инсекты, диспейсеров никто бы не преследовал, не причислял к преступникам.
Никита не стал дожидаться очередных проблем, бросился в глубь руин. Двое сгорбленных существ, с навьюченными на них примитивными пусковыми установками, по-прежнему топтались на одном месте. Их отталкивающий внешний вид ни о чем не говорил диспейсеру. Никогда прежде он не встречал подобных созданий, но неожиданно испытал к ним мимолетное сострадание. Судьба двух коренастых карликов читалась легко. Сила воздействия единого ментального поля Дикой Семьи прямо пропорциональна количеству особей муравейника. Чем больше инсектов, тем мощнее их коллективные телепатические способности. Никита по-прежнему ощущал постепенно растущее давление, понимал, надо уносить ноги, но все-таки задержался. Используя трофейный нож, он перерезал ременную сбрую, освобождая карликов от смертоносного груза, затем слегка подтолкнул обоих в безопасном направлении, жестом отдавая приказ – бегите!
Почувствовав свободу, уродливые существа, не оглядываясь, бросились прочь, словно срезанные ремни каким-то мистическим образом воздействовали на них, внушая покорность.
«Надо бы и мне убираться!» – памятуя о недавних событиях, Никита догадался: где-то среди упряжей прячется маленькая коробочка, с заключенной внутри сущностью.
«Может стоит осторожно подобрать ее, кинуть под ноги инсектам? – промелькнула мысль. – Да ну, к фрайгу, такие эксперименты», – его передернуло, а взгляд как будто назло отыскал в сплетении ремней крошечный контейнер, от которого вдруг начали исходить эманации куда более острые и сильные, чем телепатическое сканирование, производимое передовым отрядом насекомых.
Никита попался. Он проявил недопустимое сострадание. Освободил двух ксеноморфов и поплатился за это – энергетическая тварь переключилась на него!
Он непроизвольно протянул руку. Желание взять безобидное с виду устройство оказалось мощным, неодолимым. Диспейсер угодил под воздействие мгновенно, осознавал это, но не мог ничего поделать, – совершенно утратил волю, тянулся навстречу гибели или рабству, содрогаясь от непроизвольных мышечных конвульсий.
Одиночный выстрел ударил сухо и отчетливо. Зловещее устройство разнесло вдребезги, рваный осколок распорол Никите кожу на тыльной стороне ладони, но он даже не почувствовал боли, не обратил внимания на брызнувшую кровь.
Тускло-сиреневые сполохи вспыхнули и угасли. Воздействие на разум мгновенно исчезло.
Никита медленно обернулся.
В нескольких шагах от него стоял человек, видимо, тот самый, что держал оборону в руинах на противоположной стороне улицы. Его экипировку составлял легкий металлокевларовый бронекостюм, прочный и эластичный, не стесняющий движений, отличающийся от стандартных общевойсковых моделей лишь многими кустарными доработками.
Вместо сканеров в разъемах внешних устройств виднелись специальные адаптеры, от которых, причудливо изгибаясь над плечами незнакомца, тянулись цепочки, составленные из нескольких десятков логров. Соединенные гранями кристаллы, так называемые «логр-компоненты», то вытягивались, словно струны, то сплетались между собой, то отклонялись в разные стороны, закручиваясь в замысловатые, похожие на иероглифы, фигуры.
Шлем БСК с поднятым проекционным забралом служил человеку скорее защитой, чем средством получения информации и связи. Его лицо «украшали» несколько шрамов, глаза смотрели холодно, изучающее, в них не было ни опасения, ни любопытства.
– А ты, как погляжу, не из робких, – он протянул Никите шуршащий, местами испятнанный свежей кровью металокевлар, – и не ксенофоб, что отрадно. Но глупец, каких поискать. – Незнакомец помог ему встать. – Будем знакомы?
– Никита.
– Урман Торн. Полковник ВКС Конфедерации, – он, видимо, заметил пустующие гнезда имплантов, вопросительно приподнял бровь.
– Я диспейсер, – неохотно пояснил Никита.
– Понятно, – Урман повел себя сдержанно. – Давай, экипируйся. В темпе, – логр-компоненты вытянулись в сторону стены, граничащей с соседней улицей.
– Там инсекты, – предупредил Никита.
– Знаю, – Урман не проявил должного беспокойства. – Неделю за ними слежу, – пояснил он. – Идут из глубин равнины порталов. Здесь для них суховато, а вот в предгорьях самое то.
Никита быстро надел легкий бронекостюм, по достоинству оценив его удобство, не обращая внимания на свежую кровь. Такие условности стираются быстро.
– Ну, ты готов? – продолжая сканировать опасное направление, спросил Торн.
– За броню спасибо. Только я не собираюсь ввязываться, – Никита решил ответить честно, сразу прояснить ситуацию.
– Как тут оказался? – Урман пропустил его слова мимо ушей.
– Срыв на вертикаль, – хмуро ответил Никита.
– Ясно… Значит, слушай внимательно, действуем…
– Нет, ты, наверное, не понял?! – Никита разозлился. – Я не собираюсь тебе помогать!
– А я и не прошу, – невозмутимо отреагировал Урман. – Ментальное поле уже достаточно сильно. Еще минута-другая – и тебя обнаружат. Дальше, сам понимаешь. Станешь частью их колонны. Дикая Семья церемониться не станет. Бежать уже поздно.
– Ты это знал?! – вспылил диспейсер. – Все рассчитал, да?! Специально меня тут задержал?!
Урман обернулся, взглянул исподлобья.
– Хорошие ребята сегодня погибли, – его черты на миг исковеркала задавленная, спрятанная глубоко внутри боль. – Они случайно на засаду нарвались. Шли на встречу со мной. Ты в мои планы не входил никаким образом. – Полковник отвернулся и глухо, отрывисто добавил: – За норла признателен. У тебя минута осталась. Мне нужен напарник. Мнемоника, так же, как снайпера, кто-то должен прикрывать. Решай.
Звук двигателей приближался, сливаясь в гул.
Никита знал лишь одно устройство, способное защитить от воздействия ментального поля Семьи. Мнемонический блокиратор. Но, фрайг побери, среди экипировки полковника Торна он не заметил ничего похожего!
Ледяной озноб стал невыносимым. Ощущение цепкого взгляда со стороны, мурашки, пробегающие изнутри черепной коробки, – все это сливалось в ощущение близящейся развязки.
– Ладно! Ладно! С тобой! – Никита не выдержал. – И что теперь?!
– Держи. – Урман протянул ему сцепку из трех логров. – Надень, как браслет.
Между кристаллами в местах сопряжения граней искрили и извивались нитевидные разряды энергии. Никита несколько секунд смотрел на них, как зачарованный. Конечно, о логр-компонентах наслышан любой из вольных пилотов Окраины, но древние кристаллы – огромная редкость. Каждый стоит не меньше миллиона кредитов. Черные археологи, промышляющие в Рукаве Пустоты, иногда находили обрывки кристаллических нитей, но как заставить инопланетные устройства работать, не знал никто.
Он с опаской надел браслет, и чуждое воздействие мгновенно схлынуло!
С ума сойти!..
Никита, как любой диспейсер, имел опыт использования мнемонических блокираторов, но ни один из современных девайсов не давал настолько мощной защиты!
Он непроизвольно сглотнул. Судя по дребезжащему звуку изношенного двигателя, передовая машина колонны уже поравнялась со зданием, однако никакого постороннего воздействия на рассудок не ощущалось!
Цепочка логров, потрескивая статикой, сформировала над плечом полковника замысловатую фигуру. Штук тридцать кристаллов соединились в причудливо изогнутую двойную спираль, и вдруг начали транслировать голографическое изображение местности, наполняя его деталями в режиме реального времени.
Никита увидел руины логрианского города, запечатленные с высоты птичьего полета: плавный зигзаг широкой улицы, колонну из шести боевых планетарных машин и около сотни насекомоподобных существ, следующих пешим порядком, прочесывающих нижние этажи зданий. От такой панорамы в дрожь бросит кого угодно.
– И что теперь делать будем? – Сердце билось все чаще, горло сдавило, собственный прерывистый шепот казался диспейсеру слишком громким. – Откуда, к фрайгу, у них взялись БПМ? Как же они работают, ведь тут любая техника…
– Глубоко вдохни и медленно выдохни. Помогает. – Урман оставил пару логров дежурить в разломе стены, а сам обернулся. – Заметил наплывы черного полимера поверх брони? – он увеличил изображение БПМ.
– Ну? – Никита только теперь разглядел толстый слой органики, который издали легко принять за копоть, подпалины и грязь.
– Состав экранирует двигатель, позволяет ему работать, – уверенно пояснил полковник Торн.
– Откуда у них вообще взялись боевые машины?
– Дикие Семьи падки до нашей техники, особенно военного предназначения, – спокойно ответил Урман, внимательно изучая поступающие данные. – И торговцы с окраинных миров прекрасно об этом знают. Контрабандой инсектам поставляется всякий хлам, но они поднаторели в вопросах ремонта.
– Чушь. Нужны запасные части, знание наших технологий, базовое оборудование… – Диспейсер с готовностью поддержал бы сейчас любой разговор, лишь бы избавиться от леденящей дрожи.
– У них есть все, и в немалом количестве, – полковник сместил изображение, установил на нем маркер, действуя спокойно, словно за стеной не кралась смерть в одном из самых жутких ее проявлений.
– Угу. И виноваты во всем этом вольные пилоты Окраины? – Никита невольно перешел на шепот.
– Отчасти, – Торн охотно поддержал тему, видно, нервы у полковника были поистине железными. – Первые образцы нашей техники попали к инсектам еще во времена Галактических войн. Слепые рывки через гиперсферу часто уводили боевые корабли в границы скопления О'Хара. Судьбе их экипажей откровенно не позавидуешь. Обратного пути нет, все планеты, пригодные для жизни, заселены инсектами, – Урман говорил, продолжая внимательно изучать модель местности, сгенерированную лограми. – Без боя, конечно, никто не сдавался, но, сам должен понимать, против ментального поля Семьи особо не повоюешь. Выжить и успешно бороться смогли только подразделения Земного Альянса – на их стороне дрались «Одиночки», а модули боевого искусственного интеллекта телепатическим воздействием не остановишь… – он установил пару маркеров в руинах, задумался. – Пожалуй, вот тут мы их встретим.
Никита нервно вытянул шею, взглянул на карту.
Сразу за плавным изгибом улицы дорогу преграждал обвал. В обход препятствия вели два узких, похожих на ущелья, ответвления. Идеальное место для засады, если б не количество противников.
– Нам обязательно ввязываться?
– Есть варианты? – заинтересованно спросил Урман.
– Ну, вообще-то, да. Если они не свернут, то нарвутся на храмовников. – Никита вытянул руку, привычным движением прокрутил модель местности, забыв, что ее создают устройства иной космической расы, но логры отреагировали вполне адекватно, изображение сдвинулось, появились новые участки. – Вот тут, – он указал на холм, – храмовники возводят укрепления.
– Много их?
– Человек пятьдесят. Плюс с десяток мурглов.
– Плохо.
– Почему?
– Храмовники привыкли воевать против местных тварей. Не думаю, что они прежде сталкивались с Дикой Семьей. Мурглов коллективный разум возьмет под контроль за считаные секунды. У храмовников есть свои методики тренировок, первый ментальный удар они, возможно, и выдержат, но серьезного сопротивления оказать не смогут.
– Тебе не все ли равно? – спросил Никита. – Насколько я слышал, между гарнизоном Первого Мира и последователями Тиберия Надырова идет непримиримая вражда?
– Да, у нас разные взгляды на вопросы межрасовых отношений.
– И ты станешь их защищать?
– А разве не должен?
– Понятия не имею! Я тут всего неделю!
– Неважно, сколько ты тут. Важно, кто ты в душе? – Урман пытливо взглянул. – Сам за себя по жизни? – проницательно спросил он.
– Ну, так сложилось, – нехотя признался диспейсер. Больше всего Никита сейчас хотел бы развернуться и уйти. Вернуть полковнику логры и отправиться своей дорогой, куда глаза глядят, ибо альтернатива виделась вполне определенно: два человека, вставшие на пути Дикой Семьи инсектов, обречены. Наверное, постоянный нейросенсорный контакт с лограми повредил рассудок полковника, внушил ему мысль о собственной неуязвимости, бессмертии и всемогуществе? Да, скорее всего, так оно и есть. Он попросту сумасшедший!
Колонна постепенно начала удаляться.
– Выдержу. Ментальное поле уже ослабело! – Диспейсер коснулся запястья, хотел разорвать цепочку из трех кристаллов, но не тут-то было. Нитевидные разряды оказались прочнее иных оков. Логры как будто приросли к коже.