– Значит, никто из строителей Ожерелья не воссоединился с Логрисом?
– Увы, нет!
– Но они не могли исчезнуть! Я подразумеваю сознания логриан. У каждого ведь был личный кристалл? – веско напомнил Кречетов.
– Да. И не один! – подтвердил Го-Лоит. – В условиях десятого энергоуровня даже логры приходилось дублировать.
– Ну так свяжись с ними!
– Мы пытались! Никто не ответил! Их сознания недоступны! Что-то блокирует наши попытки связи!
Кречетов понял: Го-Лоит не врет. Через руки адмирала прошло немало древних кристаллов, найденных на поверхности планет, но ни на одном из носителей он не встречал запись матрицы личности. История освоения системы Ожерелье знала лишь единичный случай, когда была найдена древняя сущность логрианина.
– Алгол воссоединился с вами.
– Он ничего не прояснил. Алгол сопровождал одну из планет в момент ее погружения в гиперкосмос. То была неудачная попытка. Кристалл оказался впаян в расплавленную кору планеты. Личность Алгола с тех пор не обновлялась. Он не знает последующих событий.
– Хорошо. Допустим, я тебе поверю. – Кречетов вновь принял расслабленную позу. – Как видишь, у нас нашлась точка соприкосновения. Что, если сканировать планеты Ожерелья? Сколько логриан участвовало в проекте?
– Миллионы.
– Такое количество кристаллов не могло исчезнуть бесследно. Мы их обнаружим.
Го-Лоит почувствовал подвох, забеспокоился.
– Зачем тебе сканировать систему? Что ты хочешь найти? – Он постоянно поглядывал на «плеть». – Ваших возможностей недостаточно. – Верх внезапно взяла присущая логрианам параноидальная осторожность. – Рассчитываешь скопировать технологию? Изучить конфигурацию логр-компонета, способного вести удаленное наблюдение за планетами в условиях гиперкосмоса?
«Порой они просто невыносимы!» – раздраженно подумал адмирал, но эмоции сдержал. Если не можешь договориться с логрианином – торгуйся. Такова психология ксеноморфов. Еще ни разу на памяти Кречетова ни один из них не устоял перед возможностью выгодной сделки.
Знание психологических нюансов при общении с представителями иных цивилизаций зачастую служит оружием более мощным, чем боевой крейсер на орбите чуждого мира.
– Предлагаю заключить сделку. Ты поможешь со сканированием планет. В обмен я гарантирую – все обнаруженные кристаллы будут перемещены в обычный трехмерный континуум. Матрицы сознаний твоих современников получат возможность воссоединиться с Логрисом.
– Невозможно. Нет.
– Почему? – Адмирал настаивал на внесении полной ясности. – Откуда между нами вдруг возникло недоверие? Разве я когда-то нарушал данное Логрису слово? Подвел хоть в чем-то?
– Ты никогда нас не подводил. Всегда держал данное слово.
– Тогда в чем проблема?
– Между тобой и человечеством нельзя поставить знак равенства, – спокойно пояснил логрианин. – Ваша цивилизация давно потеряла единство. Что такое Конфедерация Солнц? Юное и неустойчивое образование. Союз независимых звездных систем. Нечто мимолетное. Ни одно обещание, данное тобой лично, и даже заявленное от лица Конфедерации, Совета Безопасности Миров, не будет исполнено. История не стоит на месте. Адмиралы уходят в отставку, теряют власть и влияние, союзы распадаются, так кому же в итоге мы передадим технологию?
Кречетов нахмурился. Придется выкладывать все козыри. Иначе можно вечно играть словами. Продемонстрированная модель «плети» явно встревожила логрианина, и это давало шанс получить столь необходимые ответы.
Он извлек из внутреннего кармана второй микрочип, положил рядом с первым, провел над ним ладонью, формируя объемное изображение фрагмента панциря, с отчетливыми, обработанным специальными программами, детализированным рисунком.
– Прокомментируешь?
Го-Лоит издал протяжное, непереводимое шипение.
Узнал. Определенно он узнал конфигурацию логр-компонентов! Все же Райбек Дениэл прав, иногда нужно вот так внезапно припереть их к стене, использовать секунды замешательства, действовать агрессивно, на уровне интуиции.
Образ Го-Лоита внезапно стал тусклым, расплывчатым.
Он совещается с другими древними личностями? – Адмирал в напряжении ждал, какой же результат даст неожиданно попавший в цель, но сделанный фактически наугад выпад?
Го-Лоит «вернулся» спустя минуту. Учитывая быстродействие Логриса, дебаты были жаркими.
– Твои опасения напрасны, – заявил логрианин.
– Разве тут изображена не система управления Смещением? – вновь надавил Кречетов.
– Без комментариев. Но я готов обсудить запись с первого чипа.
Такого внезапного оборота событий адмирал, честно говоря, не ожидал. Файл сканирования, сделанный Анваром Тагиевым, он захватил на всякий случай, без особой надежды, что логриане вдруг решаться говорить на эту запретную, по их мнению, тему.
– Значит, ответа на свой вопрос я не получу?
– Ты получишь ответ на все вопросы. И поймешь, что опасности нет. Более того, твой поступок, который можно расценить как нарушение договора и вторжение в личное пространство логра, останется без последствий.
«Крепко же я его напугал!»
– Хорошо, я…
– Не надо ничего говорить, адмирал. Ты знаешь, одна из особенностей существования матрицы личности – это абсолютная память, открывающаяся в логре.
– Верно.
– Открыв тебе свои воспоминания, я не смогу исказить их, а следовательно, солгать.
Кречетов еще обдумывал ответ, когда пространство вокруг него резко изменилось.
Проклятье!
Он ощутил себя… логрианином!
Три миллиона лет до нашей эры.
Неизвестная точка космического пространства
Сферический зал тонул в красноватом сумраке.
В центре огромной искусственно созданной пещеры, расположенной глубоко в недрах планетарной коры, медленно вращался конусообразный вихрь, состоящий из миллиардов одинаковых кристаллических частиц.
Несколько вертикальных тоннелей вели глубже, к раскаленной мантии. По ним подавалась термальная энергия. Она омывала кристаллы, напитывала их, позволяя функционировать.
Вращаясь, вихрь издавал монотонный гул; некоторые из составляющих его кристаллических нитей слегка отклонялись в направлении центробежной силы, и оттого конус выглядел разлохмаченным, а сумеречное красноватое освещение, играя точечными бликами, прихотливо искажало пропорции, вспыхивало, угасало, переливалось.
Так проходили века, складываясь в тысячелетия.
Ничто не менялось в обстановке таинственного зала, пока в его своде однажды не появилась крошечная пылающая трещина. Она быстро выросла в размерах, начала ветвиться, угрожая разрушить последнее прибежище цивилизации.
Вихрь замедлил вращение. От него к своду потянулись дуговые разряды. Процесс, стремительный и точный, не был стихийным, все происходило в рамках хорошо отработанной технологии. Прочность и целостность свода были восстановлены, но на этом события не завершились.
В закругляющихся стенах открылись технологические ниши, из них, клубясь, вырвались облака кристаллических частиц. Свободно перемещаясь в воздухе, однотипные кристаллы приступили к формированию сложнейшей структуры. Сопрягаясь гранями, они объединялись в нити, те, в свою очередь, изгибались, переплетались, искрили, тянулись одна к другой, образуя пустотелую сферу.
Внутри машины, созданной из тысяч универсальных компонентов, зародилась ослепительная точка. От внутреннего слоя кристаллов к ней потянулись блуждающие разряды энергии. Последовала вспышка, на миг внутри устройства появился сгусток тьмы, раздался приглушенный хлопок, и вдруг сферу заполнили органические соединения. Вещества появились в виде молекул, образовали туман. Нитевидные разряды, словно тысячи крошечных рук, принялись собирать их, объединяя в капли, затем мутное облако частиц начало принимать форму тела логрианина.
Нити энергии двигались все быстрее. Они действовали с филигранностью хорошо отлаженного механизма, формировали ткани и органы, соединяя органические молекулы в точных последовательностях, пока внутри машины возрождения не ударил финальный разряд, – он заставил сердце существа резко сократиться.
* * *Го-Лоит открыл глаза.
Созданное для него тело выгодно отличалось от прежнего. Генетические усовершенствования сделали его невосприимчивым к токсичной атмосфере, высоким температурам и множеству иных негативных воздействий, которым издревле подвержен родной мир.
Он вышел из машины возрождения, и сотни кристаллов тут же потянулись к нему, формируя различные устройства, соединяясь с нервной системой.
Четыре мощных ногощупальца, покрытых толстой, грубой шелушащейся кожей, поддерживали небольшое субтильное, лишенное плеч туловище. Две уплощенные, расширяющиеся к затылку головы покоились на длинных сильных и гибких шеях.
Он вышел из машины возрождения, и сотни кристаллов тут же потянулись к нему, формируя различные устройства, соединяясь с нервной системой.
Четыре мощных ногощупальца, покрытых толстой, грубой шелушащейся кожей, поддерживали небольшое субтильное, лишенное плеч туловище. Две уплощенные, расширяющиеся к затылку головы покоились на длинных сильных и гибких шеях.
Он сплел их в подобие тугого каната, впитывая уже почти забытые ощущения, затем решительно направился к выходу из огромного зала, следуя по дороге, вымощенной темными плитами, которой никто не пользовался уже тысячи лет.
Впереди появился источник напряженно-белого сияния.
Вуаль. Защитное поле, изолирующее последнее убежище от искаженной и смертельно опасной реальности родного мира, имя которому – Логран.
Миллиарды матриц сознаний внимательно наблюдали за ним. Го-Лоит был одним из немногих, кто однажды спас цивилизацию от неминуемого уничтожения, но теперь прежние методы, казавшиеся в ту пору дерзкими, новаторскими, уже не могли обеспечить будущего.
Вуаль постепенно истончилась, пропуская его за периметр защищенного пространства. Го-Лоит уверенно перешагнул черту, за которой когда-то осталось все материальное, бренное, с удивлением внимая полузабытым ощущениям.
За порогом начиналась сложная многоуровневая сеть тоннелей, в прошлом объединявшая подземные города-убежища.
Он шел сквозь историю своего народа. Повсюду попадались останки былого. Брошенные за ненадобностью предметы, остановленные, пришедшие в негодность машины, бесчисленные уровни, заполненные одинаковыми сферическими жилищами диаметром в два метра, – неизгладимый след перенаселения, тяжких условий существования.
Повсюду белели кости. Скалились черепа. На полу пластались изгибы разветвленных позвоночников.
Он был свидетелем и участником той последней трагедии. Где-то поблизости есть и его прах. Немногие успели уйти в Логрис спокойно, с достоинством, осознавая важность сделанного шага. Большинству пришлось спасаться, испытывая телесные муки, переживать минуты агонии, пока перегруженные на тот момент устройства записывали матрицы личностей в логры – неразрушимые кристаллы, которые были разработаны незадолго до катастрофы, пробившей защиту большинства убежищ.
Создавая Логрис – единение миллиардов нанокомпьютеров, каждый из которых поддерживал матрицу личности логрианина, Го-Лоит твердо полагал, что теперь цивилизация спасена. Далеко не все разделяли его уверенность в успехе. Многие ставили под сомнение саму возможность полноценной жизни в виртуальной среде обитания, но жестокая природа Вселенной распорядилась по-своему, выступила на стороне ученых, – разрушение защиты подземных городов-убежищ вынудило колеблющихся принять единственный путь к сохранению самого ценного – разума личности.
Наклонный тоннель вел вверх.
Го-Лоит уверенно шагал навстречу бушующему катаклизму, который сначала уничтожил природу родного мира, а затем загнал цивилизацию в подземные города, теперь превратившиеся в склепы.
Отчасти скептики оказались правы.
Логр, как вместилище сознания, безусловно воздействует на личность, постепенно стирает эмоциональные пики восприятия, но открывает новые возможности для развития разума.
«Среди нас нет единства, – печально размышлял он, шагая к поверхности. – Многие из тех, кто отдавал все силы в борьбе за выживание, теперь стали мыслителями. Сделаны потрясающие открытия. Зачем же часть Логриса ратует за возрождение в новых, генетически усовершенствованных, но все же бренных телесных оболочках?»
Го-Лоит решительно отвергал путь «возрождения». Он был убежден: матрица сознания, размещенная на неразрушимом носителе, обладающая абсолютной памятью и ничем не ограниченными творческими возможностями, – это оптимальная форма существования личности.
Однако сторонников идеи возрождения становится все больше, а набирающая мощь катастрофа лишь обостряет противоречия. Уже и генераторы Вуали неспособны сдержать разбушевавшуюся стихию космоса, и совершенно ясно: Логран придется переместить.
Го-Лоит вызвался добровольцем для испытания машины возрождения по двум причинам. Он хотел лично пережить технологическое таинство, понять, насколько хорошо новое тело и каким образом отразится на нем, яростном противнике бренного существования, факт реинкарнации?
* * *Ослепительный свет хлынул со всех сторон.
Го-Лоит вышел на поверхность Лограна. Кристаллы, соединенные с его нервной системой, роились поблизости, образуя необходимые для запланированных исследований устройства, а он, потрясенный до глубин души, осматривался.
Его шеи вытянулись. Головы теперь смотрели в разные стороны.
Небеса родного мира пылали. Все мыслимые оттенки спектра полыхали слоистыми полосами. Светило системы превратилось в распухший шар, неистовый солнечный ветер омывал Логран.
Так было не всегда. Когда-то, на заре зарождения и развития жизни, планета обладала биосферой. Цивилизация логриан прошла долгий, нелегкий путь. Древние предания гласят: цвет неба менялся постепенно. Наивные предки. Они наблюдали отголоски явления, еще не понимая, что спасения нет, приговор подписан. Столкновение двух галактик началось задолго до появления жизни, и длинная история Лограна на самом деле являлась лишь секундой в масштабах времени мироздания.
Вселенский катаклизм нес губительные явления, невозможные в каких-то иных условиях. Там, где сталкивались массы двух звездных сообществ, изменялась физика пространства.
Логриане еще делали первые шаги по нелегкому пути научно-технического прогресса, когда в реальности родного мира появились первые разрывы пространства и времени.
Нарастающая мощь катастрофы в корне изменила историю развития цивилизации. Логриане так и не вышли в околопланетное пространство, но, изучая повсеместные явления, они постигли суть мироздания, открыли для себя понятие «гиперкосмос», – ведь им ежедневно приходилось сталкиваться с его проявлениями, а зачастую и использовать их в целях выживания.
Го-Лоит потрясенно смотрел вокруг. Древние города исчезли. Поверхность планеты выглядела опаленной. Повсюду виднелись конические кратеры, резко контрастирующие с застывшими навек спиралевидными выбросами расплавленных, а затем отвердевших пород. Углубления в теле планеты отмечали места возникновения разрывов метрики пространства, а неестественное течение термодинамических процессов, участвовавших в формировании спиралевидных монументов, свидетельствовало о множественных аномалиях времени.
Он поднял взгляд. Родное солнце не выдержало. Его расширяющая фотосфера вскоре поглотит орбиту Лограна, но еще раньше наступит конец времен. «Нас не спасут ни генераторы Вуали, ни логры. Единственный способ избежать гибели – это бегство, – думал Го-Лоит. – Мы должны действовать незамедлительно. Вновь создать машины. Превратить планету в корабль, способный погрузиться в гиперкосмос, и совершить прыжок между галактиками».
Он знал – это возможно. Изучая аномальные области, постепенно превратившие родной мир в оплавленную безжизненную пустошь, логриане не только открыли явление гиперкосмоса, но и изучили его структуру, состоящую, по их современным представлениям, из одиннадцати энергоуровней, пронизанных сетью горизонтальных и вертикальных линий. Первые отражали гравитационные взаимодействия между объектами звездной величины, вторые являлись взаимосвязями масс вещества с ядром галактики.
Десять энергоуровней, согласно построенной логрианскими учеными математической модели мироздания, принадлежали локальной сети гравитационных взаимодействий внутри галактического сообщества, и лишь на одиннадцатом открывались глобальные связи между массами галактик.
«Почему это важно? – Го-Лоит за время существования в логре привык рассуждать, мысленно беседуя с самим собой. – Каждая силовая линия гиперкосмоса не просто носитель гравитационного взаимодействия. Она – энергетический поток особой структуры, в котором, исходя из новой теории Вселенной, способно передвигаться материальное тело. Проще говоря, силовые линии гиперкосмоса допустимо представить в виде тоннелей. – Двигаясь в потоке горизонтали, можно достичь ближайших звезд, совершить мгновенный прыжок, игнорировать ограничение скорости света. Но нам нет смысла перемещать Логран в ближайшие звездные системы, ведь они тоже находятся в зоне катастрофы».
Предстоящий прыжок представлялся ему более сложным, и мог быть осуществлен только в три этапа.
«Сначала мы создадим разрыв метрики и войдем в границы вертикали – линии напряженности, уходящей в глубины гиперкосмоса, – рассуждал логрианин. – Следуя в ее потоке, Логран достигнет одиннадцатого энергоуровня, где перед нами откроется сеть горизонталей, связывающих галактики. Управляя полетом, мы переместим Логран на одну из них, совершим еще один прыжок, и, оказавшись в узловой точке, начнем восхождение по вертикали, принадлежащей иному звездному сообществу!