Владимир Лошаченко Князья Эльдорадо
© Лошаченко В., 2014
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014
Глава 1
Монотонно жужжа шмелем, военный транспортник, набрав высоту десять тысяч метров, летел над бесконечной периной облаков. Иван Кошкин, бывший майор ДШБ (десантно-штурмового батальона), сидевший у иллюминатора, сердито глянул в очередной раз на спецгруз и прикрыл глаза. Работа сопровождающего, непыльная на первый взгляд, достала его вконец за два года. Он, боевой офицер, с иконостасом на груди, словно занюханный экспедитор, мотался по необъятной территории России, развозя различные грузы по военным округам – от боевой техники и стрелкового оружия до тушенки и обмундирования.
Когда Кошкин в 2009 году вылетел из армии в запас без выходного пособия, с работой выбор был невелик: или подаваться в криминал, или охранять банкиров-олигархов. Майор брезгливо ненавидел и тех и других. Хорошо, ребята помогли – пристроили сопровождающим. Стабильный и неплохой заработок – что еще нужно в наше заполошное время. Хуже нет, когда не лежит душа к той деятельности, которой ты занимаешься, тогда она каторга. Кошкин, вспоминая печальный финал своей службы, горестно вздохнул. А как хорошо все начиналось…
Училище окончил с отличием. Прослужив год, успел повоевать в Чечне. В одном из боев под Гудермесом, контуженный, попал в плен, сидел в зиндане с лейтенантом-танкистом. Через два месяца удача улыбнулась пленникам – в яму упал обдолбанный наркотиками охранник. Решив в очередной раз поиздеваться, снял решетчатую крышку и принялся мочиться на неверных – тут-то он и брякнулся. Его даже убивать не пришлось – при падении свернул шею. Оттащив бандита к стенке, Иван быстренько переоделся в его одежду и принялся горланить, зовя на помощь.
Через недолгое время Кошкина вытащил ничего не подозревающий напарник охранника, за что и поплатился. Вдвоем с танкистом они уничтожили всех боевиков, находящихся в доме, женщин и детей заперли в подвале.
В темпе побросали в хозяйский «жигуленок» оружие с боеприпасами и продукты, затем рванули из села. К утру отъехали далеко, остановившись в крутой ложбине, позавтракали. Дальше гнали, пока не кончился бензин. Шестерку утопили в Тереке, а через два дня вышли на наш блокпост.
После плена Иван заработал седую прядь волос и стал истинным христианином: спаслись они чудом – явно промысел Божий.
Командование Кошкина приметило и после окончания боевых действий сделало интересное предложение – сменить род войск. Морская пехота – романтика, но сначала – учеба в спецшколе, в Балаклаве.
Так лейтенант Иван Кошкин попал в ДШБ первой бригады морской пехоты. Бригада не занималась строительством генеральских дач, у нее были свои специфические задания, а десантно-штурмовой батальон тем более являлся боевой частью. Рядового состава в батальоне как такового не присутствовало, да и срочников не наблюдалось. Сержанты, прапорщики и офицеры – все. О дедовщине здесь понятия не имели, да и кому хочется стать самоубийцей. В первом же бою оборзевшего деда завалят выстрелом в спину.
Служба Кошкину нравилась, лямку тащил честно, в коллектив влился без особого напряга. Спустя четыре года в родном Питере женился на черноглазой выпускнице музыкального училища.
Галина – девушка легкая на подъем, не раздумывая полетела с ним на Дальний Восток. В части ей посчастливилось устроиться работать заведующей клубом. Спустя год родилась дочь, назвали Наташей. Жили, как и все, в семейном общежитии. Иван мотался на боевые, жена вела хозяйство.
В 2009 году батальон под его командованием убыл на три месяца к берегам Африки, в Аденский залив. Тогда они знатно «причесали» пиратов, пленных бандитов сдавали пачками местным властям. Вместо того чтобы ставить плохишей к стенке, власти пытались передать пиратов в Гаагский международный трибунал.
В Гааге возмущенно замахали руками – не надо нам таких преступников, мы не знаем, по каким статьям их судить. Десантура слегка обалдела: мы, понимаешь, ловим, а вы отпускаете – не пойдет. И пиратов при захвате стали просто выкидывать за борт без спасательных жилетов. Доплывешь до берега – твое счастье, нет – извини.
Количество нападений на иностранные корабли резко сократилось, но дерьмократическая мировая общественность подняла вой. Обижают бедных сомалийцев.
Руководство плюнуло и отправило ДШБ самолетом в Россию, оставив в заливе два крейсера для безопасности наших судов.
Вот и получилось, что бравый майор Кошкин явился на полмесяца раньше. Прибыли ночью. Потому Иван, стараясь никого не разбудить, тихо открыл дверь, снял берцы в прихожей и, не зажигая свет, прошел в комнату. При свете полной луны разглядел две головы на подушках в своей постели. Сердце неприятно екнуло: «Дочь на каникулах у мамы, он стоит у стола, значит, в его постели с женой кто-то чужой». Нашарив на стенке выключатель, зажег свет.
Ну, елы-палы, нашла с кем изменять. Полюбовником супруги оказался зам по тылу, подполковник Журов, по кличке Жаба.
Подполковник пускал пузыри, как у себя дома. Проснувшаяся Галина с ужасом наблюдала за мужем. Кошкин со спокойной физиономией открыл окно и выкинул незадачливого любовника вон. Снизу раздался поросячий визг – подполковник угодил в кусты роз.
Он жестом остановил жену, пытавшуюся что-то лепетать в оправдание.
– Я постелю себе на кухне, но завтра, чтобы ноги твоей здесь не было.
При разводе судья встал на сторону матери, и Наташка стала жить с Галиной. Кошкин стоически перенес семейную драму – так, похлебал немного водки и все.
Со службой получилось куда гаже: у Жабы нашлась мохнатая лапа в министерстве, в результате майора вышибли из рядов Российской армии.
Армию дербанили почем зря с девяностых годов, и не только ее. Позже Иван узнал о том, что славная боевая часть, его родной батальон, приказал долго жить, а от бригады остался один полк. Как нынче говорят в верхах, воевать будем нанотехнологией и оптимизированными войсками. Вояки тихо матерились и заливали горе водкой.
Кошкин открыл глаза и посмотрел на командирские часы:
– О, скоро Челябинск, нужно выйти поразмять косточки.
Транспортник пробежался по металлической пупырчатой полосе, потом развернулся и, взвыв мощными двигателями, замер. Узнав у пилотов время стоянки, Кошкин по трапу вышел на поле.
Лепота: май месяц, весна, вдалеке поют птички и стрекочут кузнечики… Возникло неодолимое желание лечь на траву, отогнав прочь заботы и проблемы.
Экс-майор неспешным шагом подался на край поля. Пройдя метров сто, заметил справа мужчину, сидящего к нему спиной на огромном рюкзаке.
Мужик, одетый в штормовку, занимался странным делом – отламывал от батона кусочки и совал себе за пазуху, заливаясь при этом счастливым смехом. Заинтересованный Кошкин сменил курс.
– Воистину Земля круглая. Мачо, куда собрался?
– Батяня, – заголосил мужик. – Вот так встреча!
Они, обнявшись, похлопали друг друга по спине.
Мачо – кличка и позывной однополчанина, капитана Ильи Юсупова, вернее бывшего капитана, командира второй роты ДШБ.
– В десятом году накрылся медным тазом наш батальон. Такую часть уничтожили, суки драные. Не поверишь, Романыч, до сих пор ком в горле стоит. Гадские политики развалили на фиг Россию.
– Перестань, Илья, о них говорить – себя не уважать. Ты куда путь держишь, турист?
Илья слегка смутился.
– Да вот решил подкалымить во время отпуска, хочу в Красноярском крае золотишка помыть. Сижу жду попутный борт. На гражданских самолетах, сам знаешь, цены запредельные.
Кошкин оживился.
– Давай с нами, у нас как раз там дозаправка будет.
– О, свезло так свезло, с меня пузырь.
В этот момент из-за отворотов его штормовки показались две змеиные головки и тотчас же спрятались. Иван от неожиданности отпрянул.
– Илюха, чего ползучих гадов за пазухой таскаешь? Это ты их батоном подкармливал?
– Не, Батя, я не извращенец, это гекконы, – и Мачо распахнул куртку.
Два золотистых геккона вцепились коготками в свитер, слегка наклонив головы и, поблескивая глазками, уставились на майора.
– Из последней командировки, из Южной Африки. Нашел малышат, ну и усыновил и удочерил.
– Как так?
– Одного звать Саса, вторую – Маса.
– Ага, Саша и Маша. И ты их различаешь?
– Пока нет, – запыхтел Илья, – но по мере взросления отличия должны появиться.
– Что ж, блажен, кто верует. – Ладно, чего сидим, кого ждем, пошли в самолет, вон уже заправщик отъезжает.
Илья взгромоздил на спину неподъемный рюкзак, и они потопали к транспортнику. Шагая, Иван думал с горечью:
– Если уж от таких блестящих офицеров и спецов, как Юсупов, избавляются, то дело совсем швах.
Себя не принимал в расчет, хотя имел все основания. Илья имел два высших образования, не считая спецшколы, знал два иностранных языка – французский и испанский, боец из первых, диверсант с задатками стратегического мышления. На него можно положиться в любой ситуации. Слабость одна – женщины, но не в ущерб делу. Легкий и веселый по жизни, он имел у женского пола постоянный успех, независимый от страны и национальности. За что и получил кличку Мачо, плавно перешедшую в позывной.
Самое странное – внешне Илья абсолютно не походил на покорителя женских сердец. Роста чуть выше среднего – метр семьдесят восемь, чернявое лицо, ну и глаза – живые с еле заметной раскосинкой. Одним словом, не красавец, но когда начинал охмурять объект своего внимания, куда там Цицерону и Троцкому. Его речь лилась широко и свободно, изобилуя цветистыми оборотами и комплиментами, и имела какой-то сексуальный подтекст. Дамы впадали в транс и отдавались Мачо «не отходя от кассы».
Жена его Оксана – симпатичная, хлебосольная хохлушка, ревнивая до ужаса, грозилась кастрировать непутевого муженька большими портновскими ножницами. Слава Богу, пока обходилось, но тем не менее Юсупов частенько ходил с поцарапанным лицом.
Он и в армию угодил из-за амурных похождений – декан застукал его в постели со своей молоденькой женой. Перед выпускником политеха встал выбор: срочная служба или высшее военное училище. Илья выбрал офицерскую стезю.
Вскоре взлетели. Прощай, Урал.
Иван, на правах хозяина, усадил Юсупова в соседнее кресло, на откинутый столик стал выкладывать немудреную закуску.
– Погодь, Батя, тебе еще пилить до Владика, – Илья принялся потрошить рюкзак.
– Пирожки всякие-разные: с картошкой, с капустой, с мясом, – Оксанка постаралась. Вот сальцо – сам солил, грибочки, хлебушек, – бормотал он, доставая провизию.
Под конец торжественно водрузил на столик полуторалитровый тетрапак с бесцветной жидкостью.
– Спиритус вини, – объявил Илья голосом Якубовича.
Словно чуя предстоящий сабантуй, прибежал второй пилот по прозвищу Чайка, прозванный так не за умение летать, а за то, что алкоголь глотал, что данная птица рыбу.
– Иди к себе, чего приперся? – рыкнул Иван. – Ты за рулем, тебе нельзя.
Встрял Мачо:
– Я вам, ребята, перед Красноярском накачу бутылек спирту.
Чайка рефлекторно дернул кадыком и отвалил в направлении кабины.
Кошкин кивнул головой в сторону убежавшего летуна:
– Вот он – человеческий фактор в авиакатастрофах. Давай наливай за встречу. Ух, хорошо пошла. Крепка совецка власть.
Захрустели солеными грибочками.
– Как дома?
– Да все нормально. Оксанка в поликлинике работает врачом-педиатром. Мальцы в школу бегают. У тебя-то как, Романыч?
Кошкин повертел на пластмассовой вилке грибок.
– На букву «х», не подумай, что хорошо. Нет, в материальном плане все путем, но в остальном… ну, ты понял. Есть предложение по единой. Наливай.
Минут пять отдувались, сопели и закусывали, затем Кошкин спросил:
– Что с нашими? Кто, где, как?
Илья, промокнув губы салфеткой, прищурился:
– По-разному. Леха Милюков, командир первой роты, организовал охранное предприятие: сопровождают фуры. Считай, с полсотни десантуры у него работает.
– Расползлись все по России-матушке. Слышал, что зам мой, Васнецов, спился. Жаль парня.
– Не жалей, Илья, он работает со мной в сопровождении.
– Ох, ешкин кот, ну ты молодец, Батя! Выпьем?
– Частишь, Мачо, – майор с улыбкой подвинул свой пластиковый стаканчик.
Разговорившись за жизнь, зацепились за последние полгода своего бытия.
– Понимаешь, Илюха, что-то здесь нечисто. В принципе я материалист, а тут впору в церковь бежать и свечки ставить. Сны замучили, да такие реальные.
– Ну-ка, ну-ка, – Юсупов подался вперед, жадно вглядываясь в затвердевшее лицо Кошкина.
Бывший командир, катая хлебный катышек, нехотя поведал странные вещи.
– Представь себе: я – в каком-то кафтане с позументами, в красных сафьяновых сапогах, верхом и с саблей в руке – лечу в атаку, впереди – сеча жуткая. Кстати, и тебя частенько рядом видел. А вначале, веришь – нет, снились негры. Такое со мной впервые. На всякий случай прошел медобследование. Вердикт – здоров, как бык.
Юсупов вскочил с кресла, гекконы, сидевшие на рюкзаке, насторожились.
– Романыч, дык у меня тоже полгода назад аналогичная петрушка началась. Сплошной семнадцатый век.
Илья, слегка успокоившись, плюхнулся в кресло.
– Ты вот к врачам бегал, а у меня паранойя зашла дальше. Стал на свой ноутбук загонять элементарные практические программы.
– В смысле?
– Ай, ну технологии изготовления пороха, варки стали, изготовления кирпича, выделки шкур, холодного оружия средневековья и другое.
С нарастающим холодком внутри Кошкин спросил:
– Зачем?
– А затем, Батя, если случись что, багаж знаний не помешает, и даже поможет.
– Илюха, ты понимаешь, о чем говоришь? – озлился Иван. – Меньше читай придурошных писателей-фантастов, они такого наворотят. А еще офицер.
– Как тогда быть с нашими снами, командир?
– Не знаю, обратись в институт имени Бехтерева.
– Наливай, капитан, спиритус выдохнется.
Гекконы, успокоившись, шмыгали по огромному салону, суя везде любопытные носы.
Кошкин с Юсуповым отошли от скользкой и малоперспективной темы и пустились в обычный мужской треп – анекдоты, спорт, бабы. Иван предложил выпить по последней – до Красноярска нужно отдохнуть. Так и сделали.
Прибежавших ящериц Илья заботливо покормил пирожком с мясом, и они привычно устроились у него на груди.
Перед сном Юсупов, зевая, спросил у Кошкина:
– Что и куда возишь, Батя?
– Ай, всякое барахло. На Дальний Восток – железо, а оттуда – дары моря. – Ну и на Мурман иногда ходим.
– Железо-то стреляющее?
– Да всякое, Илюха.
Их вдруг одолела дикая дремота – через пару минут в хвостовой части транспортника раздался громкий храп.
Кошкину снился странный сон: вокруг пальмы со зверушками, все хоровод водят и все поют:
Не ходите, дети, в Африку гулять.
А в Африке большие, злые крокодилы.
Лимпопо, Лимпопо, Лимпопо.
Внезапно все исчезло, и он оказался в летящем черном тоннеле. От дикого ощущения пустоты проснулся. Огляделся – Илюхи рядом не оказалось, его кресло пустовало. Иван потряс головой, прогоняя остатки похмелья. Внутренне подобрался, лапая наплечную кобуру под кожанкой. Дневной свет заливал салон.
– Что за фигня, в Красноярске должен быть поздний вечер.
Обойдя два небольших контейнера и длинные ящики с нержавейкой, боком протиснулся между бортом и затянутым в брезент БМД-3. За боевой машиной десанта салон, собственно, и заканчивался, словно гигантской гильотиной отсекли половину самолета.
Кошкин ступил на сочную траву, огляделся – странное дело, их половинка транспортника лежала на большой поляне среди густого леса. Деревья в большинстве своем незнакомые – нет, вон вроде эбеновое виднеется. Травяной покров везде целый, никаких следов приземления самолета – вроде как отпилили половину и аккуратно положили.
– Так, а где наш золотоискатель запропастился?
Кошкин, сориентировавшись, двинулся к ближней лесополосе – оттуда доносилась речная прохлада. Жарковато. Резкий птичий гомон раздавался в воздухе, где-то вдалеке рявкнул крупный зверь, в кронах деревьев визжали неуживчивые обезьяны.
Пройдя метров двадцать, обнаружил Илью, стоящего у небольшого обрывчика и тупо взирающего на широкую реку.
Не обращая внимания на всякие вопросы Кошкина, Илья мотнул головой:
– Посмотри на чудо природы. Не туда смотришь – это же гиппопотамус-бегемотикус.
Майор затупил:
– Ну и чо!
– Да ни чо, мы в Африке.
– Не надо нам никакой Африки.
– Сам не хочу, – Юсупов тяжело вздохнул.
– Так-с, – протянул Кошкин. – Где твой хваленый спиритус, тьфу ты, спирт.
– Дык, в рюкзаке.
– Пошли, чего стоим, а не то у меня крыша поедет.
Выпив по маленькой, Кошкин вдруг неожиданно брякнул:
– Не иначе как Лимпопо.
Юсупов с подозрением осведомился:
– Что, видения посетили?
– Они самые, но определиться во времени и пространстве необходимо.
Не сходя с места, провели короткое совещание, в составе: Иван Кошкин – он же Батя, Илья Юсупов – Мачо, а также Саса и Маса. На повестке дня – два извечных вопроса: кто в этом паскудстве виноват и что делать.
Ну, что делать – понятно. Илья, покопавшись в рюкзаке, вытащил настоящий секстант.
– Ты еще скажи, что у тебя и компас есть, – пытался съязвить Кошкин.
Юсупов молча отвернул рукав на правом запястье – на ремешке действительно имелся большой компас.
– Двигай навигатор на улку, может, солнце уже в зените.
За час управились, результат ожидаемый – они находились в районе среднего течения реки Лимпопо, на территории нынешней Республики Мозамбик.
Илья терзал свой мобильник:
– Бесполезно, уже пробовал, когда проснулся. Нам бы приемник какой-нибудь.
– Романыч, ты – голова, я же транзистор с собой взял.
Илья достал вполне приличный ВЭФ, соорудил антенну из проволоки, закинув ее на сучок повыше.
В эфире на всех волнах, кроме атмосферных помех, ничего не услышали.
– У меня нехорошие предчувствия, – признался Иван.
– И у меня.
Илья принялся распаковывать ноутбук. Кошкин с интересом за ним наблюдал.