– Романыч, ты – голова, я же транзистор с собой взял.
Илья достал вполне приличный ВЭФ, соорудил антенну из проволоки, закинув ее на сучок повыше.
В эфире на всех волнах, кроме атмосферных помех, ничего не услышали.
– У меня нехорошие предчувствия, – признался Иван.
– И у меня.
Илья принялся распаковывать ноутбук. Кошкин с интересом за ним наблюдал.
– Что, думаешь найти ответ, где мы и кто виноват?
– Знал бы кто, ноги бы повыдергивал, – оскалися Илья, перебирая клавиатуру.
Закурив сигарету, Кошкин отрешенно задумался:
«Каким макаром отсюда выбираться? Если мы провалились в прошлое, то ситуация крайне неприятная».
День прошел в обдумывании различных вариантов. Добраться по суше до Европы – нереально. Оставался морской путь, а это означало – спуститься вниз по Лимпопо, до побережья Индийского океана.
Первым делом решили провести инвентаризацию имущества и вооружения. Продуктов на один хороший завтрак: литра два спирта, двухсотграммовая пачка индийского чая, спичечный коробок соли с перцем и кусок соленого сала размером десять на десять сантиметров. Все. Имелось, правда, еще полбуханки хлеба, крошки от которой тут же подобрали шустрые ящерки.
– Завтра придется заняться охотой, – заметил Илья, глядя на нехитрый набор съестного.
– Угу, давай по огнестрелу пройдемся.
С оружием дела обстояли несколько лучше. У Кошкина служебный автомат АН-94, к нему пять заряженных магазинов и десять выстрелов к подствольнику. Вместо положенного «ПМа», «Глок-22» – трофей, взятый майором на одной из последних операций. Хорошая машинка, не боящаяся грязи и песка, одно плохо – патронов маловато, всего три обоймы. К автомату поболее – россыпью штук двести. Запасся, что хомяк. Ну и десантный нож, у Юсупова такой же в наличии.
Илья имел в чехле полуразобранный карабин «Тигр» и к нему сотню патронов, из недр бездонного рюкзака выкопал раритет – наган образца 1930 года в кобуре.
Кошкин удивился:
– Мачо, ты никак музей подломил?
– Обижаешь, начальник. Выменял на литр спирта у черных копателей, плюс сто баксов.
Он достал ствол из кобуры и хвастливо им повертел:
– Видишь, в каком состоянии, ни одного пятнышка ржавчины, с патронами несколько хуже – всего штук пятьдесят.
– Будем считать, с личным оружием у нас более-менее, а вот с серьезным – праздник души – БМД-3 полностью укомплектован боеприпасами, глянем по топливу и можем ехать.
Но как показали дальнейшие события, им пришлось немного задержаться.
– Идем дальше, – Кошкин по-хозяйски похлопал по одному из невысоких контейнеров. – Здесь два «Корда» с полным боезапасом.
– А в ящиках что? – поинтересовался Илья.
– Ай, да трубы там трехметровые, десятка. Бесполезный металлолом.
– Не скажи, – вдруг засуетился Юсупов.
Крутнувшись на одной ноге, дурашливо принял позу мыслителя.
– Ружья! – и театрально ткнул пальцем в ящики.
– Илюха, тебе никак голову напекло, ты панамку-то надевай, – забеспокоился Кошкин.
– Батя, не тормози, это же почти готовые стволы к кремневым пищалям или самопалам. Подзабыл, как они в старину назывались.
– Точно, Илюха, молодец, сообразил.
– Они трехметровые, значит, из каждой три ствола, да умножить на четыреста. Получаем тысячу двести пищалей, – малый полк можно вооружить, – закончил Юсупов.
– От лица командования выношу вам, капитан, благодарность.
– Служу России, – гаркнул сияющий Илья.
В тот же день проверили запас топлива в машине десанта. К общей радости, баки были полны под завязку. «Десантник» завели, и он, мерно урча своим мощным движком, легко выкатился из остатка салона, наполнив его сизым дымом.
Утром, пробежавшись вдоль берега, наткнулись на тропу водопоя. Непуганое зверье стадами спускалось по пологому берегу похлебать водички.
Илья из карабина хлопнул косулю, которую они на вырубленной жердине отнесли в свой временный лагерь. На ночь даже не стали ставить палатку, все равно скоро в путь-дорогу.
Иван занялся разделкой туши, а Илья, прихватив пустую тару-фляжку и полуторный тетрапак, поспешил к ближайшему ручью за водой.
Жизнь снова наполнилась смыслом, приоритеты расставлены, потому он беззаботно поскакал в сторону реки. Этот ручей с чистейшей водой они сразу приметили, главное – он рядом с местом их пребывания.
Илья, не забывая контролировать окружающую обстановку, набрал воды, попил из ладошки, рядом крутились гекконы.
Для них здесь раздолье – насекомых море – комары, москиты, термиты. К вечеру Саша и Маша, обожравшись, свалились в тень брюшками вверх, являя наглядный пример – ешь в меру.
Поднявшись от бережка, Илья свистнул ящеркам и подался было обратно. Сделав шаг, не удержался и по-пацански пнул берцем лежащий на дороге камень. Получив очень «приятное» ощущение, как от удара по кирпичу, выматерился и взял в руки недалеко откатившийся булыжник. Достал нож, скребнул:
– Ой, елки, золото!
Походив вдоль ручья, нашел еще три самородка от двадцати до ста граммов. С радостной вестью помчался к лагерю, а по дороге вспомнил, что в трех южных африканских странах: в ЮАР, Мозамбике и Зимбабве – самые крупные месторождения золота в мире.
Вопреки его ожиданиям, Батя отнесся к открытию довольно холодно:
– Ну золото, ну и чо.
– Дык, как чо? Это же золото, – и забегал взад-вперед перед невозмутимым Кошкиным.
Картинка получилась довольно потешная – по пятачку носился взлохмаченный Илья, по его пятам мотались гекконы, очевидно полагая, что хозяин затеял новую игру.
– Сядь, не мельтеши. Золото – это, конечно, хорошо, но цель номер раз – добраться до России. Согласен?
– Канешна, канешна, – бормотал Илья, выкидывая из рюкзака обрезки досок и шанцевый инструмент в виде саперной лопатки.
Иван скептически хмыкнул, достал из десантного отделения штыковую лопату. Сунул в руки Юсупову.
– Спрячь свой совочек.
Илья в несколько минут сколотил промывочный лоток и сейчас аккуратно маленькими гвоздочками прибивал поперечные деревянные полоски, так называемые щетинки.
– Значить так, гражданин золотоискатель, даю на эту авантюру семь дней, и отчаливаем в сторону побережья. Кроме того, будешь участвовать во всех общественных работах.
– Да ить, чего тут делать? Если что, тебе Саса и Маса помогут.
– Ага, помогут, но ты у них будешь главным. Куда побежал? – и Кошкин заграбастал Юсупова за полу штормовки. Сейчас пулеметы в машину запихаем.
Открыв контейнер, вытащили «Корд», лежащий отдельно от станка, и десять коробок с лентой, емкостью по пятьдесят патронов. Наскоро обтерев пулемет от заводской смазки, уложили его в десантный отсек. Открыв второй контейнер, Кошкин не удержался от многоэтажного мата. Вместо второго «Корда» обнаружили два генератора.
– Вот крысы тыловые, – бушевал майор. – Ух, я им…
– Не шуми, начальник, подумай хорошо, генераторы – это ток.
– Ну, ток.
– А если здесь время до XXI века, смекаешь?
– Точно, ешкин кот. Выходит, мне нерадивых тыловиков благодарить надо.
– Ага.
Генераторы тоже перекочевали в машину.
– Отпусти, Батя, Эльдорадо ждет, – заканючил Илья.
– Ладно, беги.
Золотоискатель, порыкивая в азарте, умчался к ручью, а Кошкин, достав из ЗИПа «Десантника» молоток с зубилом, полез к хвосту самолета. Иван намеревался срубить несколько кусков дюраля – вещь в хозяйстве очень полезная. Ободрав правый стабилизатор оперения, присел в тенечке отдохнуть. Легкий ветерок доносил приятную прохладу с реки. Даже драчливые обезьяны угомонились на деревьях, да и пернатые примолкли.
В глубокий сон Ивану не дал провалиться выстрел из карабина и последовавший рык смертельно раненного зверя. Схватив автомат, Кошкин побежал к ручью.
Илья топтался возле здоровенного леопарда, из открытой пасти которого сочилась тоненькая струйка крови.
– Так незаметно подкрался, гад. Хорошо, гекконы тревогу объявили – прыгнули на грудь.
– Ищи жердину, охотник. Отнесем в лагерь, шкуру снимешь, Зоркий Сокол ты наш.
Вечером у костра за чаем Иван, вытребовав у Ильи ноутбук, что-то долго искал, недовольно шипя. Затем затих, видимо, нашел. Задремавший Юсупов и гекконы, пристроившиеся на его плечах, были бесцеремонно потревожены невнятными криками Кошкина.
Тот танцевал смесь цыганочки и танца с саблями, затем заорал:
– Я гений! – и рухнул на траву.
– Никак спятил от переживаний, – подумал Илья, опасливо отодвигаясь.
Майор ощерился:
– Испугался? Не боись, десантник охотника не обидит. Илья, ты давно заглядывал в свой компутер?
– Да нет, недавно смотрел технологию промывки золота.
– Балда, уперся в золото, как баран в новые ворота. А я не поленился, пролистал твои файлы и нашел способ добраться до Московии.
Илья ожидающе уставился на Кошкина.
– Так вот, жертва золотого тельца, здесь португальцы шуруют с XV века. Заложили несколько фортов-крепостей и интенсивно гребут негров на плантации в Южную Америку. Короче, занимаются работорговлей, а контингент набирают в прибрежных районах, дальше их банту не пускают. Просек ситуацию, Мачо?
– Ага, захватить, значит, португальскую коробку и отчалить до дома до хаты.
– Дошло, слава Богу, а мог бы и сам додуматься. Коробка нам нужна не любая, а та, которая выдержит нашу машинешку. Бросать ее нельзя.
– Согласен. Ты, командир, оказывается, такой умный.
– Да, я такой, – скромно согласился Кошкин. – Но это первая часть нашей программы. Дойдя до берегов Испании, мы захватим несколько галионов «Золотого флота». Так что твое ковыряние у ручья – детский сад.
Илья протестующе замахал руками:
– Галион с золотом – это еще бабушка надвое сказала, а тут вот оно, – он помахал наполненным брезентовым мешком.
– Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не какало где попало, – ухмыльнулся Кошкин. – Давай спать. – И полез в «Десантник».
Илья, взяв ноутбук, отправился в палатку. По дороге крутил головой:
– Ай да Батя, прикидывался сапог-сапогом.
После завтрака разбрелись в разные стороны. Кошкин в радиусе двух километров пытался найти соленое озеро – ему повезло с первой попытки. Озерцо, диаметром метров триста, поблескивало голубой чашей посреди саванны. Вернувшись в лагерь и понаделав несколько поддонов из дюраля, потащил их к озеру. Наполнив рапой нехитрые емкости, оставил на берегу, чтобы выпарилась вода. Без соли любая еда – пресная, да и на дорогу нужно мяса завялить. Неделя понадобилась Кошкину для заготовок. Непуганые звери регулярно курсировали на водопой, так что с охотой никаких проблем. Застрелив три антилопы, Иван по-хозяйски снял шкуры, тушки выпотрошил, разрубил на куски, засолил, а затем развесил на проволоке между деревьев. Илью от золотодобычи пришлось отдирать самым натуральным образом. В последний день перед отъездом Мачо недовольно гундел и только после объявленной Кошкиным перспективы уехать одному чуть-чуть притих, но все равно ходил с обиженной физиономией. Целый день загружали машину вытащенными тросами с хвостовой части самолета, принайтовили сверху ящики с трубами. Наверх взгромоздили несколько кусков дюраля, вырубленных запасливым Кошкиным.
Рано утром отчалили. За рулем уселся Илья – меняться договорились каждые два часа. Иван, подстелив брезент, сел на край открытого люка, исполняя обязанности штурмана – местность-то пересеченная. Машина десанта неслась, мягко шлепая гусеницами и громыхая грузом, вместо скорости семьдесят километров в час по ТТХ держались в пределах сорока-шестидесяти километров в час.
Поездка к побережью Индийского океана заняла десять дней и прошла без особых приключений. Нередко проезжали мимо прайдов львов, лежащих в тени кустарников, но цари зверей не обращали на них никакого внимания. Один инцидент, правда, случился со слонами. Чего этим великанам не понравилось – непонятно, но несколько экземпляров бросились вслед, отогнали их только короткой очередью из пушки. Стреляли в воздух: смысла убивать – никакого. Кошкин с Юсуповым не добрались до нынешнего города Шаи-Шаи буквально километров тридцать – наткнулись на каракку работорговцев. Португальцы, причалив к берегу, организовали временный лагерь с огороженным загоном для будущих рабов. Вышки, часовые – все как положено. Россиян никто не услышал, потому что ехали параллельно реке на расстоянии не менее двух километров. И, словно по наитию, остановившись, к берегу пошли пешком. Увидев посудину, оба синхронно облизнулись, а затем направились к работорговцам наводить революционный порядок. Навели по полной программе. Первым делом Мачо снял из карабина четырех часовых на вышках, после чего друзья в открытую объявились на глаза ошалевшей охраны. В это время кстати подошел очередной караван связанных негров в количестве пятидесяти с лишним голов, сопровождаемых десятком вооруженных матросов. Те жевали на ходу бетель, сплевывая желтую слюну, гоготали – вели себя, как на увеселительной прогулке. А зря. Кошкин с Юсуповым, не заморачиваясь чтением морали плохишам, в два ствола отправили их в «край вечной охоты». Зло татакнул Ан-94 и несколько раз бахнул «Тигр» – охрана повалилась, подергивая ногами. В итоге повесили капитана плюс девять загонщиков из команды и освободили сто тридцать пять негров племени тсонга. Португальцев немедленно разоружили и, загнав в загон, одели на всех колодки – это такая хитрая штука из двух толстых коротких досок с выемками для шеи и рук. Из колодки без посторонней помощи не выбраться. Команда каракки представляла собой столь живописно одетый сброд, что возникало ощущение нереальности и присутствия на съемочной площадке, где лудят исторический фильм о пиратах Карибского моря. Кошкин даже встряхнул головой, отгоняя наваждение. Поднявшись на судно, зажали носы – вонища несусветная. Ничего интересного не обнаружили: обычная посудина о тридцати пушках, неимоверно загаженная. Решили подержать пару дней португальцев в колодках – пусть переосмыслят слово «свобода». Негры по случаю освобождения затеяли праздничный пир. Кроме бывших пленников набежала вся деревня, и вскоре округа напоминала цыганский табор в африканском исполнении. Чернокожие южане резко отличались от северных атлетических собратьев – конституция похлипче, но, надо отдать должное, встречались и крепкие парни. Среди бывших рабов доминировали мужчины – молодых женщин набиралось десятка полтора. Видимо, работорговцы захватывали их для собственных плотских утех. Все конфискованное оружие – громоздкие мушкеты, неподъемные пистолеты, абордажные сабли – снесли в каюту капитана и заперли на замок. Отобранные у матросов ножи и кинжалы раздали неграм. Те радовались, как дети. Аборигены сновали, словно мураши, охотники постоянно подтаскивали свежатину, которую тут же разделывали. Женщины с тягучими песнями что-то готовили в очень большом количестве. Ребятня с визитом носилась по песчаному берегу, плюхаясь в воду. Кошкин с Юсуповым отправились за «Десантником», причем поглупели, видимо, одномоментно. Когда они без задней мысли подъехали к табору, то вначале удивились тишине и отсутствию людей. Заглушив двигатель, Иван спрыгнул на землю, недоуменно вертя головой.
– А где спасенные народы?
Юсупов молча пробежался по пойменному лесу и вернулся обескураженный.
– Романыч, мы, по-моему, перепугали негритосов напрочь. Под кустами прячутся, посерели все. По-нашему – побледнели.
– Ну елы-палы.
Около часа собирали и успокаивали разбежавшихся аборигенов. Те и так россиян считали спасителями, а тут они оказались где-то на уровне богов. Кошкину и Юсупову тут же предоставили походный шатер, покрытый кожей антилоп, и назначили четырех адъютантов – по два на каждого. Попивая кокосовое молоко, Кошкин кивнул на пачки бетеля:
– Мачо, ты в курсе, что это такое?
Илья пожал плечами:
– Вроде табачная жвачка.
– Темнота, бетель рядом с табаком не стоял. Это алколоидная «жевательная резинка», имеет градусы, но небольшие. Получают бетель из семян бетелевой пальмы, ее еще называют катеху. Семена соединяют с вытяжкой из листьев гамбира и небольшим количеством извести. После перемешивания заворачивают в свежий лист острого перца и выдерживают несколько дней. Обладает стимулирующим и возбуждающим свойствами.
– О как, спасибо, Батя, за информацию, надо попробовать пожевать.
Юсупов как-то уж очень внимательно всматривался в лицо бывшего командира. Тот забеспокоился:
– Чего уставился? На мне узоров нет.
– Романыч, у тебя седина исчезла, и вообще ты помолодел на несколько лет.
– Шутки у тебя дурацкие, Илья.
– Какие шутки, – взвился Юсупов. – Глянь на себя в зеркало.
Такового не нашлось, пришлось пялиться в полированный клинок десантного ножа.
– Ну елки, точно.
– Зоркий Сокол, и все-то он видит.
В свою очередь, он стал разглядывать Мачо:
– Между прочим, ты тоже помолодел, видно, перенос во времени сказался.
При захвате португальцев первым делом выяснили, какой сейчас год. Услышанное мало обрадовало – на дворе 1625 год от Р. Х.
Вечером началось празднество: веселилось все племя тсонга во главе с вождем, которого звали непроизносимым именем Мобавегеве. Его обозвали Мо – коротко и ясно. Рядом с россиянами сидел их личный переводчик с таким же трудновыговариваемым именем – он получил имя Уно. Щуплый негритос в красной набедренной повязке бойко лопотал по-португальски, что позволяло общаться с местным населением. Из них на языках банту никто не говорил.
На вопрос, откуда он знает португальский, Уно поведал интересные вещи. Они, оказывается, находятся на территории местного государства Мономотапа, которое с начала XVI века ведет войну с захватчиками. Уно пожал плечами:
– За сто лет войны можно выучить язык врагов.
В это время поднялся вождь Мо и произнес торжественную речь, Уно переводил. Мужики с удивлением узнали, что спасли младшего брата вождя и их ждет не только почет и уважение племени, но и богатейшие подарки, а также… тут Уно закатил глаза… встреча с Той, которая все знает. Это великая честь, ее редко кто удостаивался. По знаку вождя перед Кошкиным и Юсуповым негры, то бишь африканцы, стали складывать дары. Слоновую кость, накидки из шкур леопардов, резные сундучки из зеленого и красного дерева. Открытые крышки позволяли видеть, что они наполнены золотыми брусками и алмазами.