– Можно и поговорить, – напряженно согласился Кано. Затем крикнул телохранителям: – Эй, парни, идите, проверьте обстановку снаружи и машину. Я сейчас домой поеду.
Наблюдая, как уходят «быки» Тихого, Антонов начал:
– Итак, Эдуард, что будем делать? Из-за этой статуэтки куча народа полегла. У меня имеются и свидетели, и доказательства, что именно ты организовал бойню у «Металлоторга». В морге лежат тела твоих парней. Есть даже запись с камеры наблюдения, как вы друг друга «мочили». Из Москвы сюда уже мчится десант больших шишек из Генеральной прокуратуры. Наверху жаждут крови. Думаю, на этот раз твои высокие покровители тебе не помогут…
На самом деле Антонов блефовал, как никогда в жизни, но Тихий этого не знал, и на лбу его выступила испарина. Казалось, еще немного, и он сломается. Но расчеты следователя не оправдались. Овладев собой, Кано ехидно спросил:
– Если у вас все козыри на руках, господин следователь, то почему я еще не в наручниках?
– Просто я сегодня добрый, – улыбнулся Антонов, – и у меня есть к тебе деловое предложение.
– Я с ментами дел не имею, – напыщенно ответил Тихий.
– Только не надо этого гонора и растопыренных пальцев, – осклабился Антонов, – брось! Подумай, ведь сядешь, и глазом моргнуть не успеешь. А я второй раз предлагать не буду.
– Ну, ладно. Что за предложение? – пожал плечами Тихий. – Мне просто интересно. Думал, ты кремень, волкодав неподкупный, скорее сдохнешь, чем пойдешь со мной на сделку. Я нечасто так ошибаюсь в людях.
– Верю, – кивнул Антонов, – а предложение в следующем. Ты отдаешь мне то, что было спрятано в статуэтке, а я спускаю дело о разборке с французами на тормозах. Найдем других виноватых. Начальство успокоится, и у тебя проблем не будет.
– А если я записываю этот разговор и отнесу запись куда следует? – хохотнул удивленный Кано. – Нет, в натуре, у меня нет слов.
– Неси, и посмотрим, что из этого выйдет, – ухмыльнулся в ответ следователь.
– Слушай, а что, по-твоему, должно находиться в статуэтке? – хитро прищурился Тихий. – А то я даже не знаю, что мне отдавать.
– Не валяй Ваньку, – посоветовал ему помрачневший Антонов, – я все знаю! И мое терпение не безгранично.
– А я ничего не знаю, уж извините, – оскалился Тихий.
Антонов понял, что проигрывает эту схватку. Вор в законе словно читал его мысли. Такого матерого уголовника так просто расколоть не удастся. Доказательств, по большому счету, не было, лишь косвенные улики. С такой доказательной базой в суде лучше не появляться. Ему хватило прошлого раза, когда адвокаты Тихого смогли развалить нормально подготовленное дело, в котором были и доказательства, и показания свидетелей. И вот он снова ускользает.
– По-моему, у вас какие-то навязчивые фантазии, – ласковым тоном продолжал Тихий, – какие-то статуэтки, спрятанные сокровища! Приходите, требуете с меня тут что-то! Перетрудились, гражданин следователь, нужно нервишки подлечить. А может, это старость? Пора на пенсию. Как пенсия у ментов, большая, наверное? Если на водяру не хватит, приходи, возьму тебя охранником или дворником. На вас, ментов, даже смотреть противно. Рвете жопу непонятно для чего, а потом только геморрой и остается на память. Я даже не знаю, как это назвать. Лох – это судьба. Что тут базарить?
Глядя на его улыбающееся лицо, Антонов испытал приступ ярости. Бандит внаглую над ним издевался. Да, прав был Баранов.
– Че, взгрустнулось? – участливо спросил Тихий. – Может, водочки? Или на службе ни-ни? А я, знаешь, выпью за то, чтобы вам, ментам, всегда так плохо жилось. Если вам плохо, то нам хорошо. – Болтая, он налил себе стопку водки из запотевшего графина, который достал из ведерка со льдом. Затем с улыбкой посмотрел на Антонова и ехидно поинтересовался, показывая графин: – Ну, как, сделать тебе хорошо?
Следователь с каменным лицом мягко отобрал у него графин и процедил сквозь зубы:
– Давай лучше я тебе хорошо сделаю.
А затем неожиданно врезал ему прямым в челюсть. Удар был настолько силен, что Тихого опрокинуло вместе со стулом. Антонов поднялся и вылил водку на лежавшего без чувств бандита, огляделся. В зале звучала мягкая музыка, тихо разговаривали посетители, и никто ничего не заметил. Он выглянул из-за перегородки. Телохранители Тихого курили у входа, рядом с машиной авторитета, ожидая, когда он выйдет. Поскольку стекла в кафе были зеркальные, они не могли видеть того, что происходило внутри.
«Отлично», – сказал сам себе Антонов, вернулся к столику, поднял бесчувственное тело и поволок к служебному выходу.
В коридоре им встретилась пожилая уборщица и, увидев непонятную пару, возмутилась: – Здесь нельзя посторонним находиться!
Закрываясь телом авторитета, Антонов прохрипел:
– Ты что, мать, это же VIP-клиент, вор в законе. Вот, перепил малость. Не хотел его через зал тащить, чтобы чего не вытворил, а то чуть что, хватается за пушку и палит.
– Ого, – испугавшись, попятилась женщина, – тащи его тогда быстрее отсюда.
Антонов так и сделал. Он вытащил Тихого из кафе, усадил в свою машину, прыгнул за руль и отъехал. Четкого плана дальнейших действий у него не было. Все случилось как-то слишком спонтанно. Он собирался вначале только прощупать объект и затем уже решить, что делать дальше. Теперь был очевиден факт, что, миновав промежуточную ступень, пришлось сразу перейти к завершающей фазе плана, который еще даже не продуман. Притормозив на перекрестке, он посмотрел на Тихого. Что с ним делать дальше? Отвезти куда-нибудь и прессовать, пока не признается во всем? Во всяком случае, он скажет, где то, что он вытащил из статуэтки. Если, конечно, уже вытащил.
В стороне от дороги Антонов заметил ряды гаражей. По идее, в разгар рабочего дня там никого не должно было быть. Съехав с дороги, он завернул в гаражный кооператив. Неизвестно, охранялись ли гаражи, но будки сторожа Антонов нигде не заметил. Проехал до конца проезда, стремясь как можно дальше отъехать от дороги, свернул и уперся в свалку. За свалкой были какие-то лесопосадки. Антонов огляделся. Ближайшие жилые дома были в километре от них. Место просто отличное. Везти бандита за город опасно, легко засветиться и сесть самому на нары. В этот момент Тихий застонал и стал приходить в себя. Антонов, не размышляя, снова вырубил его коротким мощным ударом в голову. Жалости не было. За свою жизнь Эдуард Кано наворотил столько дел, что хватило бы на десять пожизненных. Следователь с трудом сдерживался, чтобы не врезать ему еще.
Неожиданно в кармане Тихого завибрировал телефон. Антонов вытащил сотовый, посмотрел на ничего не говоривший ему номер, сбросил звонок и положил аппарат на приборную доску рядом с собой. Однако звонивший не отставал. Телефон авторитета вновь загудел, и из динамика грянул «Владимирский централ».
– Да чтоб тебя! – выругался следователь, наблюдая за ползущим по приборной доске аппаратом.
Тихий со стоном разлепил глаза. Сначала он, не понимая, где находится, потом, дернув руками, увидел на запястьях наручники и дико посмотрел на следователя:
– Это что за беспредел! Ты че творишь, в натуре! Тебе этого не простят! Отвечаю – рога пообломают…
Антонов достал пистолет, и Тихий запнулся, не зная, стоит ли продолжать дальше. Черный зрачок ствола смотрел ему прямо в лоб.
– Заткнись, дерьмо! – спокойно посоветовал Антонов. – Выходи из машины, прогуляемся.
– Куда прогуляемся? – с беспокойством спросил Тихий, и его голос предательски сорвался, выдавая волнение.
– Если ответишь на мои вопросы, останешься жив, – ледяным тоном произнес Антонов, протягивая авторитету его сотовый, который снова трезвонил. – Ответь своим «быкам», а то они тебя обыскались. Скажи, что все хорошо, и что ты уехал из кафе с бабой. Успокой их. Не успокоишь, схлопочешь пулю.
Тихий зло поджал губы, но телефон все же взял. Они несколько секунд смотрели друг на друга, потом Тихий опустил взгляд на сотовый. Он увидел, что это звонил Стул, приложил телефон к уху скованными наручниками руками и ответил:
– Да, базарь, чего надо. Только быстро.
– Это, ты, типа, из кафе испарился… Парни там такой вой подняли. Местные чуть ментов не вызвали. Че случилось-то? Ты вообще как? – Голос у Стула был встревоженный. Еще бы, случись что с боссом – где он еще найдет такое хлебное место. К тому же неминуемо в группировке, лишенной лидера, вспыхнет война за трон, и неизвестно, чем все может закончиться. Скорее всего, тех, кто остался, добили бы конкуренты. Стул мечтал вовсе не об этом. Он хотел спокойной сытой жизни, да чтоб работать поменьше.
Кано хищно улыбнулся следователю и внезапно произнес в трубку:
– А меня следак похитил, Антонов, убить грозится. Совсем с катушек слетел.
От этих слов сердце Антонова заледенело, и он прохрипел, поднимая пистолет:
От этих слов сердце Антонова заледенело, и он прохрипел, поднимая пистолет:
– Я же предупреждал…
Улыбка авторитета стала шире:
– Вот, стрелять собирается, но, я думаю, у него кишка для этого тонка. Он – законник до мозга костей, не потянет.
– Ну, так передай ему, что мы его мать и бабку взяли, – велел Стул с легким изумлением в голосе. – Ботаник пробил по своему компьютеру информацию, как ты велел, и мы их нашли. Ну, я имею в виду, нашли ту старуху, про которую в письме из статуэтки говорилось. Прикинь, она жива еще. Ботаник как мне сказал, так я в осадок выпал.
Тихий открыл было рот, чтобы «обрадовать» следователя, но не успел. Антонов саданул ему пистолетом по лицу, отобрал сотовый, выключил и выбросил в окно.
– Сука! – простонал Тихий, растирая по лицу кровь. У него была рассечена щека и разбиты губы.
– Я же предупреждал тебя! – зло выкрикнул Антонов, раздосадованный тем, что у него не хватило мужества пристрелить бандита, как обещал. Он не мог стрелять в безоружного. К тому же сам тогда автоматически становился убийцей. Один раз уже переступил закон, похитив вора из кафе. Теперь же он видел, что этот путь ведет в пропасть. Только убийства ему не хватало.
– Думаешь, ты такой крутой, – с холодной яростью заговорил Тихий, – а знаешь, что мои парни взяли твоих родственников? Можешь позвонить мамочке и проверить.
У Антонова едва сердце не остановилось от этих известий.
– Повтори, скотина, что ты сказал! – прошептал он, вздрагивая, точно в ознобе. Рука с пистолетом задрожала, напрягшийся палец побелел на спусковом крючке.
– Тихо, тихо, мы вернем тебе твою старуху, если будешь хорошо себя вести, – заверил его Тихий. Следователь казался ему помешанным, а такой действительно может продырявить. И он быстро добавил: – Отвечаю, вернем. Ничего с ней не будет, но ты должен вести себя хорошо. Отдай мне свой пистолет и сотовый. Я свяжусь со своими парнями и проинструктирую их.
– Заткнись и выходи! – заорал на него Антонов.
– Эй, ты что, твоя мать у нас, – возмутился Тихий.
– Почему она у вас?! – В голове следователя промелькнула мысль, что бандиты сработали на опережение. Одно непонятно, какую цель они преследовали, похищая его мать и бабку?
– Это долгая история, – попытался уйти от ответа авторитет.
– Сейчас ты мне все расскажешь, – прорычал Антонов вне себя от ярости. Он выскочил из машины, обежал вокруг, грубо выволок из салона вора и потащил в лесопосадки.
– Ты это, остынь! – завопил Тихий и тут же получил кулаком в лицо.
Антонов пихнул его на землю и, схватившись за сотовый, стал звонить матери. Проверил и сотовый, и домашний – везде только гудки. С ненавистью в глазах он обернулся к Тихому:
– Ты, урод! Если с ними хоть что-нибудь случится! Хоть царапина… Я тебя по стенке размажу!
– Давай договоримся, – задыхаясь, предложил Тихий.
– Заткнись, тварь! – выкрикнул Антонов, ткнув ему дулом пистолета в висок. – Говори, где они, или сдохнешь!
– Да стреляй, мать твою! – внезапно заорал в ответ Тихий. – Но тогда ты не увидишь их больше живыми.
Ситуация была патовая. В бессильной ярости Антонов ударил авторитета коленом в живот, огрел по голове пистолетом и отшвырнул к дереву. Ударил еще несколько раз, а потом приковал наручниками спиной к стволу.
– Ну, что ты мне сделаешь, сука ментовская, – в гневе прохрипел Тихий окровавленным ртом, – подумай башкой! Пожалел бы своих родственников. Только я смогу гарантировать им жизнь! Без меня ты их никогда не найдешь.
– Это тебе так кажется, – бросил Антонов и, вернувшись к машине, захватил из бардачка моток скотча, канистру с бензином и спички. По дороге он позвонил Баранову и, ничего не объясняя, попросил срочно определить местоположение сотового его матери. Она никогда не расставалась с телефоном и носила его в небольшом кармане домашней блузки или в кармане халата, ожидая, когда он ей позвонит. Боялась пропустить звонок, он ведь всегда был занят. От этих мыслей на душе стало муторно. Антонов очень надеялся, что бандиты не обнаружили телефон.
За время его отсутствия Кано яростно пытался освободиться от наручников, однако у него ничего не получалось, только руки изодрал в кровь. Лицо от напряжения сделалось пунцовым и блестело от пота. Глаза вора заметно расширились от страха, когда он увидел канистру с бензином у следователя в руках.
Без лишних слов Антонов заклеил рот Тихого скотчем, а потом дополнительно зафиксировал все его тело остатками липкой ленты. Вырваться из таких пут было практически нереально. Бандит натужно пыхтел, сопел и пучил глаза, ожидая зверской расправы.
– Ну что? Что теперь скажешь? – оскалился Антонов и стал поливать Кано горючим из канистры.
Тот замычал, глаза вылезли из орбит, казалось, еще чуть-чуть, и они лопнут. Отбросив пустую канистру, Антонов достал из кармана пленника позолоченную, инкрустированную драгоценными камнями зажигалку и высек язычок пламени, нажав на кнопку.
Глядя на огонек, Тихий стал отчаянно делать знаки следователю, что хочет поговорить.
– Появилось желание общаться, – догадался Антонов и погасил пламя. – Сейчас я сниму скотч и советую не орать.
Он рывком содрал кусок липкой ленты, закрывавшей рот Тихого. Тот с шумом выдохнул и исподлобья взглянул на следователя.
– Говори, только быстро, – велел Антонов. – Я хочу знать, где мои родные, для чего вы их похитили и где предмет, находившийся в статуэтке, который ты достал.
– Я не знаю, где их держат. Ты вырвал у меня телефон, – с ненавистью прошипел Тихий, – теперь их обменяют только на меня. Я скажу тебе, куда позвонить, и мы устроим обмен.
– Минуту, – поднял руку Антонов и достал из кармана вибрировавший сотовый. Звонок был от Баранова. – Что у тебя там? – спросил он взволнованно у оперативника.
– Телефон находится в центре дачного поселка Сосновый. Точнее сказать не могу, – ответил Баранов. – Ты не объяснишь, что происходит?
– Нет, потом, сейчас я немного занят, скоро перезвоню, – пообещал Антонов, отключил сотовый, потом повернулся к Тихому: – Моя мать и бабка находятся у тебя в загородном доме, я даже знаю точный адрес. Через час там будет спецназ. У тебя есть еще что мне сказать, или нам уже пора прощаться? Пользы от тебя никакой.
– Стой, погоди, с чего ты решил, что они у меня в доме? – запротестовал Тихий, но следователь успел заметить тень, пробежавшую по лицу бандита. Значит, попал в точку. Теперь главное – вызволить своих оттуда невредимыми.
– Твои придурки не забрали сотовый у моей матери, по нему и вычислили местонахождение. У меня большое желание прибить тебя, но если ты расскажешь, зачем велел их похитить, я не стану этого делать.
– Ладно, скажу, – сдался Тихий. Он видел, что следователь серьезен, как никогда, и действительно может сгоряча натворить глупостей. – Мы похитили твою мать до кучи. Нужна была твоя бабка, она знает, где сокровище.
– Но оно было в статуэтке, – удивленно пробормотал Антонов, ничего не понимая. – Моя бабка ничего не знает, я уверен в этом.
– В статуэтке было только дурацкое письмо, адресованное твоей бабульке, и в нем говорилось, что она знает какую-то бабу, и та ей расскажет, где находится сокровище.
– Что за бабу? – еще больше изумился Антонов. – Скажи точно, что там было написано.
– Там было написано что-то типа: «…информацию о местонахождении сокровища я доверил тому, кто никогда тебя не предаст, – это Кэт». Вся информация у нее! – визгливо выкрикнул вор. – Допустим, твоя бабка жива, нам с ней повезло, но эта Кэт, мать ее, она была старше твоей, раз ей доверили такую тайну, и наверняка уже сдохла. Я надеялся, что твоя бабка ее знала и укажет, где искать. Может, эта Кэт письмо какое оставила? Не могла же она унести все просто так с собой в могилу.
– А может, и могла, – тяжело вздохнул Антонов, думая о своем. Тихий был прав. Если бабка до сих пор не знает, значит, эта Кэт по каким-то причинам не смогла передать информацию о кладе. Затем в душе Антонова шевельнулось подозрение. Он вновь посмотрел на Тихого и зло спросил: – А ты меня тут не «причесываешь» случайно?
– Ну, раз у меня в доме будет спецназ, можешь спросить об этом у моих парней, – ухмыльнулся Тихий, – они в курсе. Теперь ты меня отпустишь, или как?
– Помнишь дело бизнесмена Семенова? – спросил помрачневший Антонов. – Твои парни украли у бизнесмена дочку и убили даже после того, как отец подписал все, что вы хотели?
– Нет никаких доказательств, что это были мои люди, – осторожно возразил Тихий, – она связалась с какой-то компанией, укололась, и все.
– Ну, мне-то ты этого можешь не рассказывать. Мы не в суде, – покачал головой Антонов, – вы и Семенова инвалидом сделали, а его жена в дурдом попала. Кстати, это ты ведь ее туда пристроил.