Но за дверью стояла вовсе не мама, не водопроводчик и не соседка. Там был Максим вместе с огромной куклой в сказочном бело-розовом одеянии. Кукла была до того прекрасна со своими распущенными белокурыми волосами, маленькой золотой короной и пышными кружевами, что Лизочка даже на какой-то миг онемела. От вида куклы и от вида Максима у своей двери.
– Эт-то что такое?
– Подарок. Не тебе, твоей Заиньке. А вот это – тебе!
И Максим вытащил откуда-то из-за коробки с куклой букет, который тоже был красив, но по сравнению с великолепием куклы совершенно терялся.
– Ну, проходи, – растерянно отступила в сторону Лизочка, судорожно пытаясь вспомнить, умывалась ли она уже сегодня?
А зубы? Кажется, уже чистила. И волосы причесывала. И даже новенькую пижамку с белыми мишками надела, словно чувствовала, что гость пожалует. Заинька тоже проснулась от дверного звонка. И когда Лизочка привела Максима знакомиться, Заинька была уже в курсе, что кто-то пришел. Она стояла в кроватке и напряженно смотрела на вошедшего Максима.
Но напряжение тут же испарилось без следа, едва девочка увидела шикарный подарок в руках у Максима.
– Дай! – тут же радостно воскликнула она, протягивая свои ручонки к Максиму и подпрыгивая от нетерпения. – Дай! Дай, папа!
У того на глазах выступила влага, подозрительно похожая на слезы. Лизочка, которая чуточку лучше разбиралась в детской психологии, не спешила рыдать от умиления. Она прекрасно понимала, что восторг на Заинькиной мордашке вызвал отнюдь не незнакомый мужчина, а красивая кукла у него в руках. И именно к ней тянет свои маленькие загребущие ручонки Заинька. Небось уже мысленно примеряется, как отнять у куклы корону и напялить ее на себя.
Ну а то, что девочка назвала Максима папой, так она ведь своего родного отца и не видела толком. Для нее любой мужчина вполне сгодится на роль папы.
Но Максим был растроган. Он вручил куклу, помог ее распаковать. А потом целый час играл роль примерного папы. И даже починил кран на кухне, так что и водопроводчик теперь был совершенно не нужен. Теперь он может вовсе не приходить, а Лизочке не придется больше к нему бегать и униженно упрашивать противного мужика заглянуть к ним и исправить поломку.
Потом они все вместе отправились на прогулку. И тут Максим наконец заговорил о том, ради чего и пришел:
– Лиза, что у тебя за проблема? Ты говорила мне вчера…
– Проблема не у меня.
– А у кого?
– У одной моей подруги.
Лизочка начала рассказывать Максиму о той истории, в которую угодила по собственному желанию. Слова слетали с ее языка удивительно легко. А Максим слушал очень внимательно, не перебивая.
А когда Лизочка закончила, он лишь спросил:
– И получается, что твоей подруге надо найти родственников своих приемных дочерей? Расспросить их, что и как?
– Да, когда она сможет найти бабушку своих дочек или другую их родню, то сумеет разобраться, что стоит на кону! И еще… она очень боится, что девочек уже может не быть в живых.
– Если девчонки – наследницы богатой причудами старушки, то они, скорей всего, живы.
– Почему?
– Вступление в наследство дело отнюдь не простое, – принялся объяснять ей Максим. – А если задействованы интересы граждан из разных стран, то и подавно. Мне кажется, что даже юристы есть специальные, которые занимаются исключительно такими вот международными наследниками и наследницами.
– Но мы даже не уверены, где именно живет или жила бабушка девочек.
– Это и не так важно. Чтобы получить наследство, девочки должны быть живы. Но подожди, неужели твоей Вике не удалось совсем ничего установить о родне своих дочек?
– Нет.
– Как же так получилось?
– Когда она жила вместе с Димой, то ей это было не очень-то и нужно. И потом Дима запрещал рыться в прошлом девочек. Ну а после, когда Вика и девочки уже не жили с Димой, у нее и возможности такой не было. Кто и что бы ей рассказал? Девочки считают своей мамой Вику, другой мамы они просто не помнят.
– Все равно странно. Неужели Вика не знает даже имени матери своих приемных дочерей? Ты уж меня извини, но так просто не бывает!
– Вика сказала, что имя родной матери девочек она выяснила, но этот путь ее никуда не привел. Родные Альбины эмигрировали в Израиль всей семьей. Так что мы про бабушку ее дочек ничего не знаем. Возможно, она давно вернулась обратно в Россию и живет тут. И другие родственники тоже. И возможно, кому-то из них могло не понравиться, что бабушка обошла в наследстве их, отдав все каким-то незнакомым девчонкам.
– Введение в наследство дело не простое, – покачал головой Максим. – Тут требуется множество бумаг. И конечно, нужно, чтобы девочки были живы. Нотариус может затребовать девочек, он даже обязан это сделать. И уж точно, он захочет поговорить с их опекуном.
– То есть с Викой!
– Хм. С Викой или любым другим… Послушай, а где сейчас находится эта твоя Вика?
– Дома.
– У себя дома?
– Да. Я только что с ней разговаривала. Потом ты пришел, к Вике тоже кто-то пришел, и мы…
– Звони ей немедленно! – перебил Максим. – Мне нужно поговорить с ней.
– Что? О чем?
Но Максим не ответил. Вместо этого он приказал Лизочке странным голосом:
– Звони Вике! И еще… скажи ей, чтобы никого к себе не впускала. Сама на улицу одна не выходила. И вообще, была очень осторожна!
– С чего ты решил, что ей угрожает опасность? – спросила напуганная Лизочка, уже тыкая кнопки телефона.
– Просто, если кто-то задумал взять власть над девчонками и их деньгами в свои руки, то реальные опекуны девочек – отец и приемная мать могут этому человеку показаться лишними. Ты говорила, что отец девочек уже мертв?
– Да, – прошептала Лизочка, чувствуя, как по ее спине снова начинают бегать холодные мурашки – верные признаки того, что надвигается беда. – Да, Дима уже мертв. Его убили… О господи!
Она позвонила Вике на ее сотовый телефон, потом на домашний номер. Но оба телефона предательски молчали. И Лизочка поняла, что случилось то самое, страшное, чего она боялась с самого начала этой истории.
Глава 16
Вместо прогулки они все сели в машину Максима и поехали к Вике домой. Дверь стояла открытая, а в квартире никого не было.
– Вика! Вика, ты где?
Но Вики нигде не было.
– Видимо, злоумышленник не смог самостоятельно найти общий язык с похищенными детьми и решил, что их приемная мать поможет ему в этом.
– Никогда! – порывисто воскликнула Лизочка. – Никогда Вика не пойдет на поводу у похитителя!
– Это смотря какие доводы он приведет. Похититель зашел слишком далеко, ему уже не остановиться.
– И что?
– Он может пригрозить Вике убийством одной из девочек. Или даже их обеих.
– Но в таком случае он ничего не получит! Если убьет наследниц, то и сам останется с носом!
– Умирать тоже ведь можно по-разному, – хмуро отозвался Максим. – Не забывай об этом. И потом, я так понял, в руках преступника находится также и мать Вики?
– Да, тетю Веру увезли вместе с девочками.
– Вот она вовсе бесполезная единица.
– Почему ты так говоришь?
– Это преступник так может думать. Ну, в самом деле, эта тетя Вера в наследовании никак не участвует. Преступник запросто может отыграться на старухе.
Лизочка напряженно соображала, что-то не укладывалось у нее в голове. Но она никак не могла понять, что именно. Но внезапно сообразила и радостно воскликнула:
– Максим, ты ошибаешься! Вику никто не увозил! С ней все в порядке!
– И с чего ты это взяла?
– Да как же! Ведь Андрей находится у себя дома. Считай, он сидит вместе со своей Анжеликой под домашним арестом. Возле дверей его дома сидят Игорь с Танькой. Они-то уж не упустят этого товарища!
– Во-первых, я совсем не уверен в профессионализме этих двоих. По твоим рассказам, брат с сестрой не очень-то умны.
– Я так не говорила и они…
– А во-вторых, Вику мог увезти вовсе не Андрей, а кто-то другой.
– Да кто же это?
– Тот, кто тоже очень бы хотел иметь доступ к деньгам израильской бабушки, но по каким-то причинам у него это до сих пор не вышло.
Фраза Максима засела в голове у Лизоньки. Но что она могла предпринять сейчас? На руках у нее была Заинька, которую следовало покормить обедом и уложить спать. Девочка уже начала капризничать, проголодалась. Тащить маленького ребенка к Игорю, чтобы всем вместе разбираться с Андреем, было немыслимо. И когда у Лизочки совсем опустились руки, Максим неожиданно произнес:
– Диктуй адрес Андрея. Или дай мне телефон Игоря.
– Зачем?
– За тем, что я сейчас отвезу вас с Заинькой домой и поеду вместо тебя дальше разбираться в ситуации.
Лизонька хотела возразить, но внезапно поняла, что не надо этого делать. Лучше от этого никому не будет. И не время сейчас для глупой гордости.
И поэтому она просто произнесла:
– Хорошо, спасибо тебе, Максимушка.
От этого ласкового именования Максим расцвел, словно боярышник по весне. Он довез Лизу и Заиньку до их дома и помчался дальше, заканчивать дело, которое затеяла Лиза.
И поэтому она просто произнесла:
– Хорошо, спасибо тебе, Максимушка.
От этого ласкового именования Максим расцвел, словно боярышник по весне. Он довез Лизу и Заиньку до их дома и помчался дальше, заканчивать дело, которое затеяла Лиза.
Впрочем, Лиза не осталась в стороне. О ходе происходящего ее информировала верная Танька, неустанно висящая на телефоне.
– Твой Макс – он просто супер! – восхищенно сообщила она Лизе. – Мы с Игорем тоже подумывали о том, чтобы самим уже наведаться в гости к Андрею, но колебались. А Максим приехал и сразу же расставил все по своим местам. Пошли, говорит, к Андрею, я знаю один верный способ, как нам выкурить их оттуда. И они пошли. А я тут осталась, в машине.
– А какой способ-то?
– Мне он не сказал. Ой, мамочки! Кажись, пожар!
– Где? Где пожар? – перепугалась Лизочка.
– Да тут, в доме! Точняк! Ой, Лизка, что делается! Андрея дом горит! Дыму-то, дыму! Аж клубами валит! И какими черными! Страх смотреть!
Танька бросила трубку, и Лизочке осталось терзаться догадками. К счастью, Танька вскоре перезвонила.
– Ни за что не догадаешься, что твой Максим придумал, – возбужденно воскликнула она.
– И что же?
– Он где-то раздобыл дымовую шашку, сунул ее под дверь квартиры Андрея и поджег. Дыму повалило, ужас! Все соседи выскочили.
– А Андрей?
– И он тоже. Что он лысый, чтобы живьем зажариться? Впереди всех мчался. Никто же ведь не знал, что это ложная тревога!
– Наверное, пожарные приехали?
– Ну, приехали. И что с того? Работа у них такая, по вызовам ездить. Главное-то не это, а то что Андрей теперь у нас в руках.
– Попался?
– Сцапали ребята этого голубчика. Пока дым валил, они его аккуратненько так под белы рученьки взяли и в машину засунули. Сейчас твой Макс с Игорьком его в машине допрашивают. А меня на улицу выгнали, чтобы я им не мешала.
– Они его бьют?
– Ой, не знаю. Да и какая разница? Этот тип – преступник! В любом случае его надо наказать. О! Кажись, закончили. Игорь мне машет, чтобы я возвращалась. Ну, ладно, как узнаю что-нибудь, сразу же звякну.
На этот раз звонок от Таньки задержался. Лизочка ходила по квартире и от нетерпения грызла пальцы. Заинька была давно накормлена и уложена спать. Можно было бы уйти, но мама, как назло, где-то задерживалась. Но наконец она пришла. И Лизочка в тот же миг, ничего не объясняя, схватила свою куртку и вылетела из квартиры.
Но куда ей бежать? К дому Андрея? Но там ли еще ее друзья? И Лизочка позвонила Максиму. Оказалось, что никуда далеко бежать ей не надо. Вся компания, включая Андрея, была в магазине Максима.
– Приходи, я тебя встречу.
В подвальном помещении, где проводился допрос Андрея, было достаточно жутко и мрачно. Тут стояли вещи, которые Максим и его приемщики купили, так сказать, на вырост. Швейные машинки фирмы «Заря», советский фарфор и бытовая утварь. Тут же Лизочка увидела вязальную машинку, какая еще недавно стояла у них в квартире, до того как они отнесли ее на свалку.
И стиральная машина у них тоже такая стояла, пока ее не заменили на современную машинку-автомат. В старой машине нужно было сначала закладывать белье в один ящик, заливать мыльным раствором и ждать, пока простирается. Потом надо было включить слив, снова налить воды, на этот раз чистой, прополоскать, слить, снова прополоскать и переложить белье в соседний барабан для отжима.
Так что к тому времени, когда белье было постирано и отжато, Лизочка с мамой и сами чувствовали себя, как это белье, – выжатыми до последней капли.
Лизочка даже украдкой потрогала эту машинку. Уж не их ли это и есть? Машинка вроде бы была немножко другая, но все равно очень похожая. И когда-то она будет стоить много денег? Уму непостижимо. Так вот как, оказывается, можно заработать деньги, ничего не делая. Надо только найти склад для всякой рухляди. И через полвека можно озолотиться, сбывая эти раритеты коллекционерам старинных редкостей.
Пока Лизочка осматривалась и удивлялась, остальные вновь приступили к допросу Андрея, который пока что не желал колоться. И это даже несмотря на то, что на его смазливой физиономии отчетливо проступали следы пудовых кулаков Игоря. Тот тоже знал о таинственном исчезновении Вики, которое иначе, как новой трагедией, назвать было невозможно.
– Говори, гад, где Вика? Где девчонки? Где тетя Вера?
Каждый вопрос Игорь сопровождал внушительной оплеухой, от которой у Андрея беспомощно моталась голова. Смотреть на это было жутко и гадко одновременно. Но Лизочка понимала, что это необходимая мера, и просто отвернулась в сторону. Лучше уж разглядывать всякую рухлядь, чем видеть, как Игорь избивает Андрея. Хоть бы он его не убил! Господи, как же сильно он его лупит! Нельзя же так. В конце концов, Андрей тоже человек, а не боксерская груша!
Но когда Лизочка уже собралась остановить Игоря, она услышала голос Максима:
– Игорь, оставь его ненадолго. Мне кажется, он уже все понял и станет с нами разговаривать нормально. Так ведь, Дюша?
– Да! – выпалил Андрей. – То есть нет! Что вы от меня хотите?
Андрей с трудом шевелил разбитыми губами, красоты в нем значительно поубавилось. Но парень не был сломлен.
– Где девочки, Андрей? Где Таня и Тата?
– Не знаю я! Они мне самому нужны! Без них я не доберусь до бабкиных денег!
– Так-так, рассказывай, Андрюша, – мягко попросил его Максим. – Только учти, мы уже и без тебя многое знаем. Так что ты не финти и не увиливай. Почувствую, что ты врешь, Игорь снова за тебя примется. Ты ведь этого не хочешь?
Андрей попытался помотать головой, но боль заставила его отказаться от этой мысли. И он заговорил:
– Черт с вами! Все равно вижу, моя карта в этой игре уже бита. Девчонок нет, а значит, нет и денег, которые им завещала старуха!
Слушатели обменялись торжествующими взглядами. Все так, как они и предполагали. И даже Игорь, который вряд ли понял, что имеет в виду Андрей, приосанился и грозно засопел, поглядывая на парня из-под насупленных бровей.
Неизвестно, что сильней подействовало на Андрея – сам допрос или это многозначительное сопение, но он начал говорить много и охотно.
– Началось все с того, что наша бабушка Софа поссорилась со своей единственной дочкой – Альбиной.
– Постой, – перебила его Лизочка. – Не начинай со лжи.
– И не думал даже врать.
– А как понимать твои слова? Говоришь, «наша бабушка Софа». А потом говоришь, что ребенок у нее был всего один – Альбина.
– Правильно. Родная дочь у бабушки Софы была Альбина и родные ее внучки – это Тата и Таня. А мы с братом – это ее двоюродные внуки. Моя мама – племянница бабушки Софы.
– Теперь понятно, – успокоилась Лизочка. – Продолжай, пожалуйста, дальше. Из-за чего поссорились мать и дочь?
– Поссорились они не как-нибудь по ерунде, сцепились не на страх, а на совесть. У нас в семье все такие. Если уж ссорятся, то не на год или два, а на всю жизнь. К тому же бабушка Софа была главной в нашей семье. Такой уж у нее был характер, что все соглашались признавать ее старшинство. Ну, и она хотела, чтобы мы все уехали из страны.
– Кто мы?
– Вся наша семья, все Гольдманы.
Значит, фамилия Альбины в девичестве была Гольдман. Это уже потом она стала Альбиной Старостиной, взяв фамилию своего мужа.
– Мои родители не осмелились возражать бабушке Софе. Да и никто из наших родственников ей не возразил. Во-первых, потому что желание бабушки Софы совпадало с их собственными планами. А во-вторых, потому что уезжать всей кучей было не так страшно, как поодиночке.
– И что? Это было уже давно! Много лет назад! А мы тебя спрашиваем про Вику и ее дочек!
– И до них очередь дойдет, – отозвался Андрей. – Вы, русские, очень нетерпеливые. Привыкли получать все и сразу. Поучитесь у нас уму и терпению.
– Ты нас еще тут поучи, поучи! – снова выдвинулся вперед Игорь, и Андрей счел за лучшее вернуться к своему рассказу.
Бабушка Софа была уверена, что все продумала великолепно. Она бегала по инстанциям, искала доказательства своих еврейских корней, находила их и снова бегала по инстанциям, уже теперь хлопоча о новых документах на выезд для себя и своих родных. Наконец все было готово. Разрешение было получено, вещи и квартиры проданы. Семья могла эмигрировать, как и хотела бабушка Софа, вся целиком. Но тут возникла загвоздка. Ее единственная и горячо любимая дочь – Альбина неожиданно встала на дыбы.
– Не хочу уезжать отсюда! У меня тут есть все, а что у меня будет там?
Ее мать была достаточно проницательна, чтобы догадаться. Пойти на открытый бунт девушку кто-то заставил. И такой человек вскоре обнаружился. Им оказался нагловатый паренек из дурной компании, окончивший восемь классов и не имевший даже какой-нибудь работы. Что привлекло в этом индивиде умную и начитанную еврейскую девушку, сказать было трудно. Но Альбина наотрез отказалась следовать за своей семьей.
Произошла ссора, а за ней и разрыв. Альбина осталась в стране, которую предпочла своей семье. А все Гольдманы уехали туда, где, как они считали, ждала их лучшая жизнь и их историческая родина.