Рейнолдс и Уитерс сидели в офицерском клубе, перед ними стояли чашки кофе, причем физик про свою начисто забыл. Его глаза горели, лицо нервно подергивалось.
– Предела не существует! Расчеты показывают, что более девяноста процентов массы превращается в энергию. Вы понимаете, что это значит?! Если мы примем… впрочем, неважно! Скажем проще: мы можем делать бомбы размером с горошину! Никаких мер предосторожности! Никаких сложных запасных цепей! Ничего, кроме… – Он помолчал. – К месту бомбежки их будут доставлять небольшие сверхскоростные реактивные самолеты с пилотом, инженером-оружейником и одним из ваших операторов. А бомб сколько угодно! Ни одно государство на Земле не сможет…
– Полегче, – произнес Рейнолдс, – у нас слишком мало операторов. Мы не сможем рисковать ими, сажая их в самолеты.
– Но…
– Впрочем, это и не нужно. Покажите им бомбу, дайте фотографии целей, свяжите по радио с инженером-оружейником… Мы разместим их по всей стране, а сами начнем новый поиск людей, обладающих ВЧВ. По моим расчетам, таких примерно один на тысячу восемьсот.
– Разместить по стране, – повторил Уитерс. – Миссис Уилкинс одна может управиться с несколькими бомбами… верно ведь?
– Думаю, да. Испытаем.
– Обязательно испытаем! – Уитерс наконец вспомнил о кофе и выпил его одним глотком. – Извините меня, доктор, я лезу прямо напролом. Слишком много старых представлений приходится пересматривать.
– Это мне понятно. Я сам в прошлом бихевиорист.
Вошел капитан Майклер, огляделся и быстрыми шагами двинулся к их столику.
– Генерал ждет вас обоих, – сказал он тихо. – Поторопитесь.
Их провели в охраняемый часовыми кабинет. Кроме генерала Хэнби тут присутствовали еще генерал Ла Мотт и вице-адмирал Кейтли. Лица военных были суровы. Хэнби протянул какую-то бумагу. Рейнолдс увидел на ней штамп «Совершенно секретно» и вернул ее генералу.
– Генерал, у меня не тот уровень секретности.
– Заткнитесь и читайте!
Рейнолдс пропустил несколько предваряющих кодовых групп:
«Расшифровка. СЕГОДНЯ РУССКОЕ ПОСОЛЬСТВО ВРУЧИЛО НАМ УЛЬТИМАТУМ: ТРЕБОВАНИЕ ПРЕОБРАЗОВАТЬ СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ В «НАРОДНУЮ РЕСПУБЛИКУ» ПОД ПОЛИТИЧЕСКИМ РУКОВОДСТВОМ КОМИССАРОВ, НАЗНАЧАЕМЫХ СССР. ТРЕБОВАНИЕ ПОДКРЕПЛЯЕТСЯ ВОЕННЫМИ ДЕЙСТВИЯМИ. В НОТЕ СООБЩАЕТСЯ, ЧТО В ВАЖНЕЙШИХ ГОРОДАХ США (СПИСОК ПРИЛАГАЕТСЯ) ЗАЛОЖЕНЫ АТОМНЫЕ БОМБЫ, КОТОРЫЕ БУДУТ ПРИВЕДЕНЫ В ДЕЙСТВИЕ ПО РАДИО, ЕСЛИ США НЕ КАПИТУЛИРУЮТ К ШЕСТНАДЦАТИ НОЛЬ-НОЛЬ БЛИЖАЙШЕЙ ПЯТНИЦЫ».
Рейнолдс перечитал документ дважды. Шестнадцать ноль-ноль в пятницу означало два часа дня послезавтра по местному времени. В наших городах заложены атомные бомбы? Неужели им это действительно удалось? Он с трудом осознал, что генерал Ла Мотт что-то говорит.
– Следует рассматривать эту угрозу как совершенно реальную. Наша децентрализованная организационная структура делает нас естественным объектом нападения.
– А может, они блефуют? – засомневался адмирал. Генерал ВВС покачал головой:
– Они знают, что Президента на испуг не возьмешь. Не следует считать русских дураками.
Рейнолдс все еще не мог понять, по какой причине ему разрешается быть участником подобного совещания. Но тут Ла Мотт взглянул на него.
– Адмирал Кейтли и я немедленно убываем в Вашингтон. Я задержался только для того, чтобы спросить вас: если ваши люди могут взорвать атомную бомбу, так не могут ли они предотвратить ее взрыв?
Рейнолдсу показалось, что время растягивается так, будто у него впереди чуть ли не год на то, чтобы обдумать все детали, касающиеся миссис Уилкинс, Нормана и других.
– Могут, – ответил он. Ла Мотт встал.
– Тогда это ваша забота, Хэнби. Пошли, адмирал.
– Постойте, – запротестовал Рейнолдс. – Дайте мне бомбу и миссис Уилкинс, и я смело усядусь на эту бомбу. Но сколько там городов?
– Тридцать восемь.
– Значит, тридцать восемь бомб, а может быть, и больше. Где они спрятаны? Как выглядят? На какой срок все это может растянуться? Нет, это совершенно невозможно!
– Разумеется. Но делать-то надо! Или хотя бы попытаться. Хэнби, известите, что мы вылетели, ладно?
– Конечно, генерал.
– Прощайте, доктор. Или, возможно, до свидания.
Рейнолдс внезапно сообразил, что эти двое отправляются, чтобы «сесть» на одну из бомб и продолжать выполнять свои обязанности, пока она их не уничтожит. Он торопливо проговорил:
– Мы постараемся. Мы обязательно постараемся. Тридцать восемь городов… сорок три часа… семнадцать операторов. Были, конечно, и другие, найденные за предыдущие годы исследований, но они разбросаны по сорока одному штату. В стране с диктаторским режимом секретная полиция отыскала бы их в одну минуту и доставила бы в нужное место со сверхзвуковой скоростью. Но ведь это – Америка!
Разыскать! Доставить сюда! Немедленно! Хэнби поручил полковнику Хэммонду выполнение распоряжений Рейнолдса и приказал офицеру секретной службы передать свои обязанности кому угодно, а самому сесть на телефон и, пользуясь личными связями в ФБР и с другими офицерами безопасности, а через них и с полицией, объявить общую тревогу и найти этих обладателей ВЧВ. Найти, убедить, используя любые формы давления, и заставить лететь, как на крыльях, в нужном направлении. К вечеру нашли двадцать три, из них одиннадцать ублажили или обманули, двое уже прилетели. Хэнби позвонил Рейнолдсу и застал его жующим на ходу сандвич.
– Говорит Хэнби. Только что звонил Президент.
– Президент?
– Ла Мотт к нему пробился. Он, конечно, весь в сомнениях, но все же распорядился оказать нам всемерную поддержку, разумеется, кроме той, что может снизить готовность обычных оборонительных средств. Один из его помощников уже час назад вылетел из Национального аэропорта реактивным самолетом, чтобы помочь нам здесь. В общем, мы продвигаемся.
Продвигались они, конечно, медленно, зато, поскольку русские передачи не глушились, разразившийся кризис немедленно стал всеобщим достоянием. Ровно через тридцать минут Президенту пришлось выступить по телевещанию. Рейнолдс его не слышал – дел было по горло. Он имел всего двадцать человек и мог спасти только двадцать городов, а ведь надо было спасать всю страну. Но как? Рейнолдс был уверен, что миссис Уилкинс сможет обезвредить любую атомную бомбу, если ей ее показать. Он надеялся, что на это же способны и другие, но ведь бомбы спрятаны в далеких-далеких городах – их следует сначала отыскать мысленно, потом все обдумать, потом обезвредить, и все это не за микросекунду, которая требуется для взрыва, а за миллиарды микросекунд, потребных на обнаружение бомбы. Возможно ли это?
Как помочь своим людям? Конечно, есть наркотики – кофеин, бензедрин. Ведь людям нужен и покой, верно? Он повернулся к Хэммонду.
– Мне нужна комната с ванной для каждого человека.
– Так это у них уже есть.
– Нет, сейчас в каждой комнате по двое, а все ванны – общие.
Хэммонд пожал плечами.
– Будет сделано. Придется дать под зад кое-кому из генералитета.
– Пусть кухня работает круглые сутки. Спать им не придется, а есть надо. И чтоб все время свежий кофе, кока, чай – все, чего они потребуют. Можно поставить в каждую комнату телефон и подключить его к отдельному коммутатору?
– О'кей. Что еще?
– Пока не знаю. Надо спросить у них.
О русском ультиматуме было уже всем известно, а о том, каковы наши планы, не знал никто. Речь Рейнолдса была выслушана в неловком молчании. Рейнолдс повернулся к Эндрюсу.
– Что ты скажешь, Пистолет?
– Кусок-то больно велик, проф, как бы в горле не застрял.
– Верно. А может, все же сжуем?
– Полагаю, придется.
– Норман?
– Ну, босс… как же быть, ежели я их «не вижу»?
– Миссис Уилкинс сегодня утром тоже «не видела» бомбу. И радиацию часового циферблата ты тоже «не видел» – она слишком мала. Ты видел только циферблат и думал лишь о нем. Ну, так как?
– Думать о блестящем шаре где-то в городе?
– Да. Нет, постой! Полковник Хэммонд, им нужно иметь представление о внешнем виде объекта, а он будет совсем другим. Здесь ведь есть наши атомные бомбы – им надо на них посмотреть.
Хэммонд задумался.
– Американская бомба предназначена для сбрасывания или запуска с ракетой, она не может быть похожа на русскую, которую нужно где-то спрятать, чтобы потом «разбудить» радиосигналом.
– А как выглядят те?
– Отдел С-2, надо полагать, знает. Мы попробуем получить от них рисунок или чертеж. И пусть готовят макет. Придется обратиться к Уитерсу и генералу. – Он вышел.
Миссис Уилкинс сказала деловито:
– Доктор, дайте мне Вашингтон, о'кей?
– Хорошо, миссис Уилкинс, вы единственная, кто прошел испытание практикой, хотя тогдашнее задание было прямо противоположным. Значит, Вашингтон за вами. Этот объект исключительно важен.
– Да я не потому. Его я «вижу» лучше остальных.
– В этом что-то есть, – отозвался Эндрюс. – Тогда я возьму Сиэтл.
К полуночи Рейнолдс распихал всех своих подопечных (их стало уже двадцать шесть) по комнатам офицерского клуба. Хэммонд и он сам по очереди дежурили у коммутатора, развернутого в верхнем холле. Дежурства операторов должны начаться незадолго до истечения срока ультиматума. Усталость ослабляла ВЧВ, иногда сводя их на нет. Рейнолдс надеялся, что последнюю ночь перед вахтой им удастся поспать как следует.
В каждой комнате был установлен микрофон, селекторная связь позволяла слышать, что происходит у жильцов. Рейнолдсу это было не по душе, но Хэммонд переспорил его.
– Разумеется, это вторжение в частную жизнь. Не разве бомба не вторгается в нее? – Он нажал на клавишу. – Слышите? Этот парнишка – Норман – что-то выпиливает из фанеры. – Он нажал на другую. – Рядовой Эндрюс тоже еще копошится. Мы не можем разрешить им спать во время вахты, когда она начнется, поэтому придется шпионить.
– Возможно, вы правы.
Наверх пришел Уитерс.
– В чем-нибудь еще нуждаетесь?
– Полагаю, что нет, – ответил Рейнолдс. – Как там с макетом бомбы?
– Будет готов на рассвете.
– Насколько он надежен?
– Трудно сказать. Их агенты, надо думать, изготовили спусковые устройства из частей, закупленных здесь, но они могут сильно различаться между собой. Что же касается основы… что ж, пришлось прибегнуть к настоящему плутонию.
– Пойдет. Покажем им сразу же после завтрака. Дверь комнаты Пистолета приоткрылась.
– Привет, полковник. Проф, она там.
– Кто?
– Да бомба же. Под Сиэтлом. Я ее чувствую.
– Где она находится?!
– Глубоко. И там мокро, как мне кажется. Может, они ее в Саунд[1] запихали?
Хэммонд вскочил.
– Она в гавани, чтобы залить город радиоактивным дождем! – Он говорил и одновременно набирал номер. – Дайте мне генерала Хэнби!
– Говорит Моррисон, – ответил чей-то голос. – В чем дело, Хэммонд?
– Насчет бомбы в Сиэтле. Прикажите поискать ее драгами. Она либо в Саунде, либо поблизости от него под водой.
– Откуда это известно?
– Один из колдунов Рейнолдса. Начинайте! – И он положил трубку.
– Проф, я ее «не вижу», я же не ясновидящий. Почему бы не вызвать сюда кого-нибудь из них? Например, эту крошку Брентано?
– Боже мой! Ясновидящие! Да ведь они нам просто необходимы!
– Доктор, вы считаете… – воскликнул Уитерс.
– Ничего я не считаю, иначе давно бы подумал об этом. А как отыскиваются бомбы? Какими-нибудь приборами?
– Приборами? Бомба защищена так, что даже счетчик Гейгера ни черта не покажет. Их надо вскрывать и смотреть.
– И сколько на это нужно времени? Скажем, на Нью-Йорк?
– Подождите! – сказал Хэммонд. – Рейнолдс, где эти ясновидящие?
Рейнолдс пожевал губами.
– Они попадаются очень редко.
– Куда реже, чем игроки в кости, – добавил Пистолет, – но если говорить об этой девочке Брентано… Она нашла ключи, которые я потерял, когда рыл окоп. А ведь они оказались под трехфутовым слоем земли. Я тогда всю казарму чуть не перерыл.
– Да, да, миссис Брентано! – Рейнолдс полез за своей записной книжкой.
Хэммонд потянулся к коммутатору.
– Моррисон? Сейчас мы продиктуем вам несколько имен, разыскать этих людей еще важнее, чем прежних.
Важнее, но и труднее: началась паника. Президент уговаривал население сохранять хладнокровие и не покидать дома, но тем не менее больше тридцати миллионов людей бежали из городов. Телетайп в офисе командующего отстукивал:
«НЬЮ-ЙОРК, ШТАТ НЬЮ-ЙОРК. ЧТОБЫ РАСЧИСТИТЬ ОТ ОБЛОМКОВ ПОСЛЕ АВАРИИ ЧАСТЬ ТУННЕЛЯ ХОЛЛАНД, ВЕДУЩУЮ ИЗ ЦЕНТРА К ПЕРИФЕРИИ, ПРИШЛОСЬ ПЕРЕКЛЮЧИТЬ ДВИЖЕНИЕ НА ЧАСТЬ, ОБЕСПЕЧИВАЮЩУЮ ВСТРЕЧНЫЙ ПОТОК ТРАНСПОРТА. ПОЛИЦИЯ ОТКАЗАЛАСЬ ОТ НАМЕРЕНИЯ ОСТАНОВИТЬ ЭВАКУАЦИЮ. БУЛЬДОЗЕРЫ ПРОБУЮТ ВОССТАНОВИТЬ ДВИЖЕНИЕ ПО ТРИБОРО-БРИДЖ, СБРАСЫВАЯ ПРЯМО В РЕКУ ИСКОРЕЖЕННЫЕ АВТОМОБИЛИ И ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ТРУПЫ. ПОДТВЕРЖДАЕТСЯ ИЗВЕСТИЕ О КАТАСТРОФЕ С ПАРОМОМ В УИХОКЕН, НО СПИСКА ПОГИБШИХ ПОКА НЕТ. СРОЧНОЕ СООБЩЕНИЕ: МОСТ ДЖОРДЖА ВАШИНГТОНА РУХНУЛ ТО ЛИ ИЗ-ЗА ПЕРЕГРУЗКИ, ТО ЛИ В РЕЗУЛЬТАТЕ ДИВЕРСИИ. ЕЩЕ ОДНО СРОЧНОЕ СООБЩЕНИЕ… ЕЩЕ…»
Подобная обстановка царила повсюду. На автостраде Денвер-Колорадо-Спрингс к полуночи было зарегистрировано 135 смертельных исходов в результате аварий, потом подобная информация уже просто не поступала. Тяжелый ДС-7 врезался в Бербанке в толпу, прорвавшую ограждение. Движение по автостраде Балтимор-Вашингтон забито пробками в обоих направлениях. Все пять выездов из Лос-Анджелеса намертво закупорены грудами столкнувшихся автомашин. В четыре утра по восточному времени Президент ввел военное положение. Немедленных результатов этот приказ не принес.
К утру у Рейнолдса был уже тридцать один волонтер, их распределили по двадцати четырем городам. Ему пришлось принять крайне тяжелое решение, разрешив своим людям «держать» лишь знакомые им города. Все решилось окончательно, когда игрок Кэрш Деньги-Ваши-Будут-Наши сказал: «Док, у меня предчувствие – Миннеаполис должен быть моим». Рейнолдс сдался, хотя один из его только что прибывших подопытных был уроженцем этого города. Он посадил на Миннеаполис обоих и молился, чтобы хоть у одного из них предчувствие сработало. Прибыли двое ясновидящих – один совершенно слепой киоскер из Чикаго, которому тут же был поручен поиск бомбы в этом городе, другой же циркачке-чтецу мыслей просто дали список городов и велели заняться свободным поиском. Миссис Брентано вторично вышла замуж, переехала, и ее разыскивали по всему Норфолку.
В час пятнадцать пополудни, то есть за сорок пять минут до истечения срока ультиматума, все сидели в своих комнатах, вооруженные планами городов, их аэрофотоснимками и фотографиями макетов атомной бомбы. Клуб был полностью очищен от обычных посетителей. Тем нескольким служащим, которые должны были обеспечивать необходимым бригаду операторов ВЧВ, приказали соблюдать полнейшую тишину. На шоссе перекрыли движение, самолетам было запрещено летать в определенном воздушном коридоре. Все должно было создавать условия, чтобы теперь уже сорок два человека могли бы сидеть и думать.
У коммутатора находились Хэммонд, Рейнолдс и Мак-Клинток – помощник Президента. Рейнолдс оторвал взгляд от списков:
– Время?
– Час тридцать семь, – ответил Хэммонд, – осталось двадцать три минуты.
– Час тридцать восемь – поправил его Мак-Клинток. – Рейнолдс, как у вас с Детройтом? Нельзя же оставить его без защиты!
– Мне некого на него поставить. Каждый прикрывает тот город, который он знает.
– А близняшки? Я слышал, как они упоминали Детройт.
– Так они повсюду выступали, но их родной город – Питтсбург.
– Одну из них переведите на Детройт.
Рейнолдсу очень хотелось послать его подальше.
– Они работают только в паре. Вы что, хотите сбить их с толку и потерять два города?
Не отвечая на вопрос, Мак-Клинток спросил:
– А кто на Кливленде?
– Норман Джонсон. Он оттуда родом, а по своим способностям занимает среди операторов второе место.
Их разговор был нарушен звуком голосов на нижней площадке. По лестнице поднимался мужчина с чемоданом в руках. Увидев Рейнолдса, он воскликнул:
– О, хелло, доктор! Что случилось? Я занят важнейшим делом – изготовляю танк, а меня вдруг волокут в ФБР! Это ваши штучки?
– Да. Пошли.
Мак-Клинток хотел было что-то сказать, но Рейнолдс уже увел приезжего.
– Мистер Нельсон, вы прибыли со всем семейством?
– Нет, они все еще в Детройте. Если бы я знал…
– Погодите. Выслушайте меня внимательно. – Рейнолдс объяснил ситуацию и показал план города и макет атомной бомбы, находившийся в той комнате, куда они прошли. – Вы все поняли?
Желваки на скулах Нельсона ходили ходуном.
– Неужели это возможно?
– Да, возможно. Все, что надо, – это думать о бомбе или о бомбах. Войти с ними в соприкосновение, зажать их, не дать взорваться. Придется попотеть.
Нельсон тяжело перевел дух.
– Постараюсь не заснуть.
– Если вам что-нибудь потребуется, звоните по телефону. Желаю удачи.
Рейнолдс возвращался мимо двери слепого ясновидящего. Она была приоткрыта.
– Гарри, это проф. Что-нибудь получается?
Владелец комнаты повернулся на голос:
– Она в Лупе[2]. Я мог бы провести к ней, если б был там. Дом шестиэтажный.
– А более определенно сказать нельзя?
– Передайте, пусть пошарят на чердаке. Когда я «поднимаюсь» вверх, становится теплее.
– Передам немедленно. – Вернувшись почти бегом, он увидел, что прибыл Хэнби. Рейнолдс набрал номер узла связи. – Говорит Рейнолдс. Чикагская бомба в шестиэтажном доме в Лупе, вероятно, на чердаке. Нет, это все. Будьте здоровы.
Хэнби начал что-то говорить, но Рейнолдс, отрицательно качнув головой, взглянул на часы. Генерал, так ничего и не сказав, взял трубку.
– Говорит командующий. Любые срочные сообщения передавайте сюда. – Он положил трубку на рычаг и тоже посмотрел на часы.