– Ну да, ваша цивилизация уже испорчена техникой, там уйтарги не приживутся, – согласился Прусвет. – Но в иных мирах это даст только положительный толчок в развитии цивилизаций. Особенно средневековых, сильно отстающих в развитии.
– Что есть, то есть. Только не вырастет подобное без лучей голубого светила и особенного магнитного поля планеты. А таких сочетаний больше нигде во вселенных нет.
Судя по начавшемуся диспуту, кальмары не желали вот так сразу сбрасывать со счетов возможность разведения уйтаргов в какой-нибудь лаборатории. Хотя бы в той же Свирепой долине.
Только Светозарову стало не до разговоров, пришлось максимально сосредоточиться на управлении: подлетали к столице. А уж она сияла огнями небоскрёбов, замков, дворцов и причальных вышек поярче иных столиц более развитых цивилизаций. И причальные вышки здесь порой в два раза, если не в три превосходили Эйфелеву башню по высоте. То есть размах разумности, технического гения снабгов, их умения сотворить прекрасное поражали. Оставалось только удивляться, как в эти умные головы удалось жрецам вбить основы такой кровавой религии? Скорей всего, виноваты излишняя агрессивность и воинственность. Желание воевать ещё никого до добра не доводило.
Но как раз эта, последняя мысль, вдруг заронила сомнения в душу Дмитрия Петровича Светозарова. Вроде и обстановка не располагала к этаким отвлечённым размышлениям, и операцию уже нельзя было отменить, а вот лезли в голову неприятные мысли, и всё тут! И касались они как раз странной воинственности и разгула новой религии, обожествляющей Ветер.
«Ежедневно в ходе войн снабги гибнут тысячами, если не десятками тысяч. Крафа о таких цифрах упоминал. Если судить по количеству населения в сто сорок миллиардов особей и невероятному ежегодному валу деторождаемости в тройнях, то количество жертв может быть и гораздо выше названных Гегемоном. И всему виной излишняя агрессивность. А как от неё можно избавиться? И попутно решить вопрос с перенаселением, грядущим в ближайшие полвека? Да только самыми кардинальными действиями внутри цивилизации. А что к оным действиям можно отнести? Первое: переселение в иные миры. Так ведь и мест идентичных нет, средств доставки тоже нет, а найдутся такие добровольцы, так Протектор вряд ли согласится быть извозчиком для переселенцев.
Второе: надо резко, кардинально изменить самосознание самих снабгов. Увы, это ещё сложней. Да и какие способы для этого годятся?
Третье, четвёртое и пятое… Вот тут и выходят вперёд самые кардинальные действия: повальные эпидемии с голодомором, жестокая война, уносящая в могилу две трети населения, или некая, пусть и циничная, пусть и кровавая, религия. Как это ни странно звучит, но именно жрецы впервые в истории добились такого объединения гигантских территорий. И, наверное, не их вина, что стержнем, магнитом единения стала именно идея очищения, пресечения инакомыслия как такового. На примере еретиков данная цивилизация сразу покажет, что с новой властью спорить нельзя, надо только подчиняться. Иначе – смерть! И только смерть! При любых раскладах, при любых недоразумениях, при любом сопротивлении и создании встречной демагогии.
И не будет ли это лучше? Крафа возмущался, что во время жестокого уничтожения еретиков, в течение недели было уничтожено более двухсот тысяч снабгов из числа несогласных. Кажется, что очень много. Но стоит учитывать, что за месяц до того были запрещены все войны, жрецы готовились и накапливали силы, да и неделю, а потом последовавшие за ней десять дней войны на гигантской территории не было. То есть почти пятьдесят дней агрессия и воинственность были правильно направлены в чёткое русло и по конкретному адресу. А пятьдесят умножить на десять тысяч – это уже полмиллиона! То есть в два раза больше забрала бы война жизней, чем забрала якобы бессмысленная резня. Вот уж странная арифметика получается…
Ну и стоит припомнить запреты жрецов на многодетные семьи. По-моему, их рекомендации «…не более четырёх детей в каждой семье!» – самые оптимальные и правильные. К чему рожать детей десятками, если четверть погибает до совершеннолетия, а ещё две четверти – в молодом возрасте на полях… точнее говоря, в небе сражений? Это же неправильно во всех пониманиях! Неужели Крафа, давно знающий этот мир, этого не учёл? Неужели ему не пришло в голову, что вмешиваться в данном случае – троекратно вредней? Это же только погубит цивилизацию, которая сама, пусть и в кровавых муках, отыскала вполне нормальное решение. Прекратить войны, упорядочить деторождаемость, все силы и потенциал бросить в науку, усовершенствование той же телепортации и космических технологий, и уже через полвека Надэм сам сможет обеспечить отток переселенцев на иные планеты.
Да-а-а… вот она, вселенская несправедливость…
Каждая из граней правды вроде как незыблема. Но основная истина как раз за этими самыми гранями и скрывается.
И что теперь делать? Как остановить Крафу? Сорвать всю операцию и навсегда рассориться с союзником? Вряд ли он поймёт меня за пять минут и с радостью согласится дать заднюю. Ибо я ещё и сам толком свои мысли не упорядочил в строгую неопровержимую систему. Тут надо думать, спорить, анализировать и делать крупномасштабные сравнения. А это дело не одних суток.
Тут никакая харизма или таланты демагогии не помогут. Тут надо оперировать более сильными доводами, а у меня их может не оказаться…
Что делать, а?.. Что делать?!»
С такими мыслями и маневрировал, руководствуясь постоянными подсказками по рации. Данных радиоволн в мире Надэм не существовало, так что перехвата не опасались, всё обговаривалось и обсуждалось сразу несколькими голосами в общем режиме.
Воздушное пространство над столицей уже просматривалось как пустынное. Или почти пустынное. Несколько сотен боевых уйтаргов, принадлежащих Небесному флоту империи, можно было считать каплей в море, если сравнивать насыщение неба с дальними околицами Грийзомы. Но и эта капля несла в себе смертельное оружие, которое в обязательном порядке вскоре разнесёт трофейный пузырь в щепки и кусочки кожи-плёнки. Вот и приходилось лететь вопреки всем лётным правилам, назло предупредительному рёву сирен, а также игнорируя первые предупредительные выстрелы из местных парализаторов.
Операция «Преобразование» вошла в свою основную фазу.
Глава 18. Религия ветра
Дмитрию для максимального приближения к нужному комплексу зданий пришлось маневрировать с нарушением всех местных законов и правил. Он не просто спустился к крышам домов, он практически двигался между домами, по узким лабиринтам улиц. Благодаря этому долгое время удавалось избежать расстрела пузыря из крупнокалиберных пулемётов. Вояки империи пытались вначале просто оглушить нарушителей запрета, опасаясь в первую очередь за столичных жителей, которые из-за невероятного перенаселения пострадали бы в огромных количествах.
Кстати, этот момент Светозарову тоже понравился. Несмотря на широко разрекламированный цинизм и кровожадность пришедших к власти жрецов, адмиралы воздушного флота долго не давали команды истребителям на применение оружия, которое бы кардинально решило вопрос пресечения.
Затем к простым парализаторам прибавились штуковины огромной мощности. Но и они не нанесли малейшего вреда человеку. Про кальмаров и говорить не приходилось. Тот же Живой Ужас только и констатировал:
– Да им прорва энергии нужна для накачки! Где только берут столько… Даже нам щекотно стало!
А вот видимые в самом низу снабги-пешеходы да привлечённые рёвом сирен обитатели домов, появившиеся в окнах, падали как убитые. Хорошо ещё, что никто из них не попытался геройствовать, стремясь в полёте попросту взять уйтарг на абордаж. Наверняка такие попадали бы вниз и банально разбились.
Правда, некоторые жители проплывающих мимо домов всё-таки пробовали проявить инициативу и помочь своим асам-истребителям.
– Уже второй тип по нам начинал стрелять из автомата, – доложил один из кальмаров, контролировавших правый борт. – Все иллюминаторы с моей стороны разбиты. Также нанесены повреждения и нашему транспорту.
– Это я уже и так почувствовал, – досадовал граф, – скорость стала падать, да и высоту с трудом удерживаю.
– Прыгаем? – тотчас оживился Прусвет.
– Тянем до последнего! – не согласился человек.
– Как бы и тебя не продырявили… Смотри!
Дмитрий заметил опускающийся впереди по курсу солидный дредноут, пушки и стволы пулемётов которого однозначно намекали, что шутки кончились. Поэтому резко свернул в первую попавшуюся узкую улочку. Потом ещё раз, и ещё, стараясь сбить преследователей со следа. Но сделать подобное, когда высоко над тобой зависло ещё несколько кораблей Небесного флота, – дело нереальное. И вскоре над всеми возможными для ускользания улицами зависли боевые уйтарги.
Зато и до нужного комплекса осталось не более сотни метров по прямой, или, иначе говоря, две линии зданий, расположенные поперёк маршрута. Потом площадь – за ней объект десантирования.
И всё равно Торговец тянул до последнего. Усиленный громкоговорителями рёв вперемешку с руганью уже послал последнее предупреждение нарушителям, а небольшой пузырь продолжал протискиваться между домами. Кальмары уже собрались плотным коконом вокруг человека, своими полями защиты сливаясь с его полем, уплотняя их и готовясь бесстрашно встретить даже бронебойный снаряд.
Начавшие пальбу снаряда не применяли. И так понимали, что это лишнее. Всего две очереди, пусть и длинные, из крупнокалиберных пулемётов разрезали торговое судёнышко на три неравнозначные части. И то, что осталось, в виде кусков с некоторой замедленностью рухнуло на уличную брусчатку.
Для десанта подобное оказалось чуть ли не на руку. В дыму, клубах пыли и мелких щепок тростника все шестеро компактным шаром влетели в ближайший проулок и под прикрытием маскирующего силового поля ринулись к храмовому комплексу. Считалось, что на вооружении у снабгов нет таких устройств, которые смогли бы запеленговать невидимую цель, тем более на фоне домов, в ночное время, когда мешают осветительные фонари. Да и с выставленными заранее помехами, которые создавали с десяток сброшенных перед падением шмелей с электронной начинкой, Небесный флот или оборона комплекса на справится.
Но что-то, а может, и кто-то оказался всё равно чересчур глазастым. А может, и не заметили ничего, но для порядка во всём здании затеяли боевую тревогу и довольно тщательно обыскали, проверили все места. В том числе и на чердаке побывали, точнее в той его части, где не стояли готовые к бою армейские зенитные части. Этот момент был не до конца продуман, ибо под крышей и на самой крыше жрецы сосредоточили огромное количество огневых точек и могли отражать нападение с воздуха хоть тысяч атакующих уйтарг.
И пустующее место для короткой отсидки десантники отыскали с огромным трудом. Кальмары незамедлительно ринулись в толщу стен и перемычек искать, что задумано, а Торговец остался на месте. И чуть позже, во время обыска, Светозарову пришлось опять на минутку включать силовое маскировочное поле. Благо что кристаллов-накопителей с энергией набрал с собой с тройным запасом. Зато подслушал вполне удачно короткий разговор двух типов в военной форме и одного в рясе священнослужителя.
– Смотрите, смотрите в каждую щель! – шумел и пенился служка. Тогда как вояки над ним откровенно издевались.
– В щель заглянуть может только таракан…
– …Или такой, как ты!
– Я пожалуюсь на вас командиру за подобное разгильдяйство!
– Прости нас, прости! – ёрничал солдат, потому что ни у него, ни у его товарища не было никаких отличительных нашивок на форме. – Только не докладывай командиру, умоляю!..
– …А то нам опять придётся с ним пьянствовать по этому поводу, – в тон ему продолжал второй.
Служка даже растерялся:
– Он вас что, в наказание заставляет пить спиртное?
– Ха! Ну не расстреливать же нас за то, что мы тебя с тараканом сравнили! – После такого справедливого возмущения вояка развернулся на выход: – Пошли отсюда, нет здесь никого…
А его товарищ панибратски подтолкнул носителя рясы в спину:
– С какой стати вы вообще тревогу подняли? Мы так хорошо дремали…
– Вам бы только спать и пьянствовать! – ворчал тот. Но объяснение всё-таки дал: – Уйтарг какой-то рвался в нашу сторону, а потом и пятно подозрительное пролетело к верхним этажам. Наружный наблюдатель рассмотрел…
– Спьяну, что ли? Да и пузырём наверняка какой-то сумасшедший лихач управлял. А может, и мститель, желающий нагадить за убиенных родственников. Вон их сколько в последние дни на вас покушается.
– Ничего, после празднования перестанут. Как увидят жестокие казни еретиков, сразу убоятся гнева господа нашего Ветра! И вообще…
Дальнейший разговор Дмитрий уже и не услышал, а вот подтверждение о готовящихся казнях ему не понравилось. Ну и чтобы скрасить минуты дальнейшего ожидания, вышел на радиосвязь с Крафой:
– Мы на месте, Прусвет со своими уже осматривает здание, я тут пока затаился. Подслушал: казни на утро и в самом деле планируются. Как у вас?
– Высадились тоже нормально. Постепенно пробираемся к центру, думаю, с выходом на позиции к намеченному сроку проблем не будет. Конец связи?
– Да, хотелось бы обсудить один философский вопрос…
– Нашёл время! Я не могу пока говорить, сильно внимание к себе привлекаю… Если будет возможность – отзовусь. Отбой!
Ничего не оставалось, как затихнуть, ожидая результатов разведки кальмаров да размышляя над своей ролью в предстоящей акции.
«Можно ли хоть что-то изменить? Или как-то улучшить? А в идеале нивелировать пагубность нашего негативного влияния в истории здешней цивилизации? Да и так ли оно негативно, как я себе замыслил?..»
Сейчас землянин сильно жалел, что из-за занятости совершенно не принимал участия в разработке всей операции, усвоении всех деталей, проработке всех возможных последствий, да и вообще в проверке ожидаемого психологического воздействия.
По словам Гегемона и его аналитиков, всё должно получиться отлично. Сорванное празднество, доказательства нецелесообразности и несостоятельности религиозного божества, откровенная насмешка с издевательством над жрецами, уничтожение самых оголтелых фанатиков – всё это в сумме должно было напугать народ и военных, оттолкнуть их от циничной религии, навсегда отбить охоту даже связываться с чем-то подобным. А судя по прикладываемым усилиям и успешности первой стадии всей операции, показательное наказание удастся на все сто.
Но теперь граф Дин Свирепый очень сильно засомневался в конечных результатах. Особенно в тех, которые обязательно всплывут, состоятся, образуются через несколько недель после события. В Ветра, естественно, верить перестанут. После такого позора, который обрушится на жрецов, в их сторону не станут плеваться лишь беззубые безумцы. Сплотившаяся империя обязательно распадётся. Войны как внутри её, так и на внешних границах возобновятся с утроенной силой. Трупов будет больше, чем при сражении громадного Небесного флота с разрозненными соседями. То есть опять вступает в силу полная пессимизма арифметика. Как ни считай, а жертв будет несоразмеримо больше, чем при зачистке еретиков.
Да плюс ко всему сама цивилизация снабгов, как уже давно стало ясно, откатится вниз на тяжком пути своего развития.
И хорошо, что пришла в голову здравая мысль:
«Изменить весь сценарий операции я не в силах, но что, если постараться его чуточку видоизменить? Сменить, так сказать, некоторые акценты? Ведь, по сути, основные и самые неубиваемые аргументы в виде разумных кальмаров – под моим полным руководством. Да и целители с гораздо большим удовольствием сменят свои карающие болевые посылы на запугивающие, предупредительные… Надо лишь успеть продумать все действия, согласовать изменения с Прусветом, а уже сами кальмары донесут мои сообщения до целителей. Так Крафа ничего не узнает заранее и не сможет мне помешать… Ну да, потом он будет сильно, очень сильно зол! Может меня и ударить сгоряча… да не раз… и не только ногами. Но в остальном он человек отходчивый, и что более важно: понимающий. Умеет выслушать, тем более в спокойной, неспешной обстановке. И если мои доводы покажутся ему убедительными, а аналитики потом подтвердят правильность расчётов – я буду прощён. Надеюсь…»
Сомнения имели под собой место. Всё-таки готовилась подстава не просто союзника, которому более молодой зазнайка испортил все планы. Тут предстоял весьма неприятный позор для Высшего Протектора, для самого Трибуна Решающего, Гегемона, Торговца, живущего не одно тысячелетие. Авторитет такой личности зиждется не на пустом месте, на прошлых заслугах или на голом формализме. Он выиграл войну среди Торговцев, он спас вселенные от возможной гибели, он ратует о благе каждой из сорока шести цивилизаций Ожерелья, за которой присматривает как за детьми родными. Сам факт простого неподчинения такому человеку вызывал волну досады и грядущего покаяния. Совесть кричала, что так делать нельзя, что честнее будет вообще возмутиться, удалиться из Грийзомы немедленно и…
«Если начну отступление немедленно, буду обруган ещё больше. Да и грядущие жестокие казни, готовящиеся на главной площади, уже нельзя будет остановить. Ну и само празднество – нам весьма на руку. Другого подобного случая может и не быть в ближайшее время. Всё весьма удачно и своевременно получается. Только надо не бояться последствий и смело воплощать задуманные изменения в жизнь…»
Сказано (пусть и мысленно) – уже хорошо! А вскоре и альтернативный план высветился в сознании графа настолько чётко, словно прорабатывался до того несколько суток. Теперь оставалось только реализовать его, воплотить в жизнь.