– Никак! – жена пожала плечами. – Просит Вовку и все.
Так к Владимиру Яковлевичу могли обращаться только очень близкие друзья – по пальцам перечесть можно. Но эти люди знали его особый «дружеский» сотовый номер и всегда пользовались им. Кунцевич был заинтригован. Он взял из рук жены трубку и произнес:
– Я слушаю!
– Долго трубку берешь, Вова, – услышал он голос, который показался ему смутно знакомым. – Большим человеком, наверно, стал. Старых друзей не помнишь…
– Кто говорит? – спросил Кунцевич.
– Не узнаешь? – отвечал незнакомец. – Николай меня звать. Ты ко мне в Москву приезжал. Мы в гостинице «Космос» семинар проводили. А спустя два года ты еще раз приезжал, когда я в беду попал. Теперь вспомнил?
– Не может быть! – воскликнул Кунцевич. – Это вы?
– Только без фамилий, – предупредил голос в трубке. – А то ведь эфир – он как проходной двор, народу много. Чужих ушей тоже много.
– Вы где? – спросил Владимир Яковлевич. – Откуда звоните?
– Тут я, у вас, – отвечал собеседник. – На автовокзале стою, из автомата звоню.
– Я сейчас! Я мигом! – заторопился Кунцевич. – Вы подождите немного, я подъеду!
– Не надо приезжать, – остановил его голос в трубке. – У меня своя машина. Ты только объясни, куда ехать. Сейчас я трубку товарищу передам, ему и объясни.
Послышался шорох, и другой, незнакомый голос произнес:
– Вы скажите, где живете, и все. Я город немного знаю, доберусь.
Кунцевич назвал адрес, а затем, несмотря на протесты собеседника, подробно рассказал весь маршрут от автовокзала до своего дома. Человек, с которым он разговаривал, заявил, что все понял, и повесил трубку. Тогда и Кунцевич осторожно положил свою трубку на телефон.
– Кто это? – спросила жена.
– Это? – переспросил Кунцевич. И затем, внимательно глядя на жену, отчеканил: – К нам в гости приехал Николай Георгиевич Николов. Помнишь такого?
– Помню, конечно, – отвечала Ирина. – Но ведь он…
– К нам приехал мой большой друг, – остановил ее Владимир Яковлевич. – И чтобы больше никаких вопросов! Он не один, с товарищем. Приготовь ему гостевую комнату, а товарищ ляжет в комнате Игоря. Приберись там, а то беспорядок. И стол накрой. Там, в баре, коньяк достань и водку «Серый гусь». И еще селедку разделай! Он селедку любит.
И, не задерживаясь больше в предбаннике, пошел одеваться и к воротам – встречать.
Спустя двадцать минут (уже совсем стемнело) к дому Кунцевича подъехала старенькая потрепанная «девятка». Водитель, загорелый мужчина, на вид – ровесник Владимира Яковлевича, следуя его указаниям, заехал во двор. И лишь после того, как ворота закрылись, открылась задняя дверь «девятки», и Кунцевич увидел своего гостя.
Владимир Яковлевич шагнул к нему, схватил его ладонь обеими руками… Он бы с радостью обнял этого человека, но не знал, как тот к этому отнесется.
– Прошу в дом, – сказал он, обращаясь преимущественно к Николову, но в то же время обернувшись к его спутнику. – Не знаю, как вам лучше: сразу за стол или сначала в баньку? Мы баньку только что истопили, горячая!
– Сейчас решим, – отвечал Николов. – Ты вот знакомься: это Витя Прокофьев. Сибиряк, из Заусольска! Еще месяц назад был никем, а сейчас он тысячник. И не просто тысячник, а надежный человек, который пришел мне на помощь в трудную минуту. Вот пусть он и решает. Ну что, Виктор: мыться будешь или сразу за стол?
– Нет, от баньки не откажусь, – отвечал водитель. Сейчас, вблизи, было видно, что он смертельно устал: под глазами круги, щеки впали, движения замедленные.
– Помыться, поесть – и сразу на боковую, – изложил сибиряк свою программу. – Глаза слипаются.
– Понятное дело, – кивнул Николов. – Представляешь, – обратился он к Кунцевичу, – мы ведь к тебе знаешь откуда приехали? Из Омска! Вчера вот в такое время выехали. Ночью, уже за Челябинском, с трассы съехали, и Витя три часа поспал. И снова в путь! Двадцать часов за рулем! Только разок поесть остановились, ну, и по нужде, конечно. А я ему помочь не мог: ты же знаешь, я с этой техникой не дружу. Так что собеседник из Вити сейчас не получится. А мы с тобой, я думаю, после баньки еще посидим, поговорим. Как ты считаешь?
– Обязательно посидим, Николай Георгиевич! – поддержал его Владимир. – Но сначала – париться! Вот сюда, сюда проходите…
В бане все оживились, даже тысячник из Заусольска. Он рассказал, как быстро прошли границу с Казахстаном – соседи все процедуры упростили, никакой волокиты; как объехали Уфу, где (знакомый предупреждал) ни один пост ДПС просто так не проедешь.
Из бани прошли в столовую. Кунцевич окинул взглядом стол и остался доволен: Ирина точно выполнила все указания. Дымилось блюдо с вареной картошкой, стояла укутанная кастрюлька с горячими стейками, тускло поблескивали водочные и коньячные бутылки. И селедка разделанная имелась, и тарелка с солеными огурцами. В общем, было чем угостить дорогих гостей.
Выпили за встречу. Сибиряк с трудом проглотил кусок стейка и заявил, что все – сейчас заснет. Ирина проводила гостя в отведенную ему комнату, затем вернулась, посидела еще немного и тоже распрощалась – понимала, что муж предпочитает поговорить с нежданным гостем наедине.
Кунцевич и Николов остались вдвоем.
– Я вижу, жена у тебя женщина понятливая, – сказал создатель финансовых пирамид. – Это в нашей ситуации очень ценно. А кто еще в доме есть?
– Никого, – покачал головой Владимир. – Сыновья в Москве, учатся.
– Это тоже кстати, – кивнул Николов. – Никто не должен знать, что я у тебя остановился. Я снова скрываюсь, как и десять лет назад.
– Да, я слышал, – сказал Кунцевич. – По телевизору передавали, что на вас опять завели уголовное дело.
– И дело завели, и подписку о невыезде взяли, – подтвердил гость. – Хотели, чтобы я кис в этом Омске, чтобы все дело остановилось. А ты же знаешь наш принцип: никаких остановок! Только вперед! Да и вообще: не в моем это характере – сидеть, как кролик, в клетке и ждать, пока тебя съедят. Нет, им еще придется за мной побегать! Ну-ка, налей еще вот этой водочки. Выпьем за успех нашего начинания!
Выпили еще по рюмке, Николов аккуратно разрезал стейк на мелкие кусочки, положил один в рот и откинулся на спинку кресла. Кунцевич еще в прежние времена, когда доводилось обедать вместе со знаменитым создателем «ННН-93», отмечал его замечательное умение есть быстро и в то же время изящно.
– Я у тебя поживу некоторое время, – сказал гость. – Если ты, конечно, не против.
– Я совсем не против, – отвечал Кунцевич. – И потом, я ведь не обязан знать, что вы скрываетесь, правда? Приехал ко мне давний товарищ, решил погостить…
– Умница, – похвалил его Николов. – Правильно излагаешь. Но ты не думай – я тебя подставлять под ментов не собираюсь. Звонить мне отсюда, конечно, придется. Но у меня есть несколько телефонов. И ни один не куплен на мое имя. Это мои друзья-тысячники покупали. Так что ни одна ищейка не будет знать, что я здесь. Я для этого специально решил ехать не в поезде и даже не в автобусе, а на Витиной машине.
– Значит, все опять как в 98-м? – спросил Кунцевич. – Опять будут разваливать организацию, а вам придется останавливать выплаты?
– Не совсем, – покачал головой Николов. – Похоже, но не совсем. Сейчас другая ситуация. Совсем другая! Наверху, – он показал пальцем в потолок столовой, – идет большая игра. И меня пригласили в этой игре поучаствовать.
– Наверху – это где? – не понял Владимир Яковлевич. – В банковской сфере? Или в полиции?
– Нет, бери выше, – покачал головой гость. – На самом верху. В правительстве. Только это, сам понимаешь, большая тайна. И я тебе о ней говорю не потому, что выпил две рюмки этой чудесной водки, а потому что тебе доверяю. Ты готов рисковать ради меня – вот и я готов рисковать и доверить тебе секретные сведения.
Владимир Яковлевич знал, что Николов говорит правду насчет отсутствия у него пьяной болтливости: он не раз был вместе с основателем «ННН-93» на разного рода банкетах, где было выпито немало спиртного, и великий создатель пирамид всегда контролировал ситуацию.
– Значит, в правительстве знают о вашей новой организации? – спросил он.
– Не только знают, но и поддерживают, – отвечал Николов. – У нас с ними заключено своего рода соглашение о сотрудничестве. О его деталях я тебе говорить не буду, но в целом знай – на этот раз у меня есть надежные союзники.
– Почему же в таком случае на вас вновь завели уголовное дело? – спросил Кунцевич. – Хотят покрепче привязать? Держать под контролем?
– Разумно мыслишь, – вновь похвалил его гость. – Я вначале тоже так думал. Когда меня на допрос вызвали, когда этот сморчок, следователь ментовский, объявил, что завел дело о мошенничестве, я жутко разозлился. Просто жутко! «Ну все, – думаю. – Если вы так, то и я начну свою игру. И еще посмотрим, кто кого переиграет!» Ты же знаешь, я себя в разного рода играх как рыба в воде чувствую.
И это Кунцевич тоже знал. Знал, что с создателем «ННН-93» не стоит садиться играть – ни в карты, ни в нарды, ни в кости – словом, ни в одну игру, где есть элемент везения. Фортуна всегда поворачивалась к Николаю Николову лицом, а к его противникам – другой частью тела. Проигрывал он только в шахматы, где никакого везения нет и выигрыш является результатом точного расчета.
– Но потом я еще поразмышлял на досуге, – продолжил между тем гость, – и решил, что эта версия неправильная.
– А что же на самом деле? – спросил Кунцевич.
– А на самом деле меня решили «закатать» другие люди в том же правительстве. Те, кто хочет уничтожить моих союзников. Там же гадюшник, грызня сплошная, борьба бульдогов под ковром. А мы все – ходовой товар в этой грызне. И теперь для меня многое будет зависеть от того, чья возьмет. Я думаю, уже завтра я свяжусь с тем человеком в правительстве, с кем я заключил соглашение. Послушаю, что он скажет. И потребую, чтобы дело в отношении меня прекратили. Где я скрываюсь, конечно, говорить не буду. Они во мне заинтересованы, так что переговоры, думаю, пройдут успешно.
– А как ваша новая фирма? – спросил Кунцевич. – Развивается?
– Отлично развивается! – похвастался Николов. – Кстати, налей-ка еще по одной, выпьем за успех моего нового начинания.
Владимир Яковлевич вновь наполнил рюмки. Чокнулись, выпили. Гость подхватил на вилку аппетитный кусок селедки, отправил в рот, похвалил:
– Хороша селедка! Жена делала?
– Ну да, – отвечал Кунцевич.
– Хорошая у тебя жена, – похвалил гость. – А я вот, ты знаешь, лишен семейных радостей. Никогда меня это не привлекало: семья, дети, домашний уют… Никогда такой цели перед собой не ставил – иметь свой дом, сидеть у камина… Нет, меня привлекает другое…
Выпитый алкоголь и усталость от долгой дороги начали сказываться на нем. Создатель финансовых схем откинулся на спинку кресла, его лицо, обычно жесткое, разгладилось.
– А что вас привлекает? – спросил Кунцевич. Он чувствовал, что их разговор вышел на какой-то новый уровень. Никогда раньше создатель «ННН-93» не был с ним так откровенен.
– Что привлекает? – Николов задумался. – Наверное, достижение поставленной цели. То есть не сама цель, а дорога к ней. Борьба! Ведь жизнь – это джунгли, Вова. Как и в обычных джунглях, здесь есть мелкие и крупные хищники, есть их жертвы – всякие там зайцы и антилопы, и есть могучие травоядные – слоны, буйволы, носороги. Вот я – такой носорог. Только хитрый. Я не выслеживаю добычу, не рву ее зубами, не пру напролом, как тупой носорог. Я просчитываю варианты, предугадываю поступки моих врагов – и делаю свой ход. Вот этот процесс – делать свою ставку в большой игре и выигрывать – он меня всегда привлекал. Да и ты, мне кажется, из той же породы. Ты никого не топчешь, но и своего шанса в жизни не упускаешь.
– Да, это верно! Верно! – воскликнул Кунцевич, пораженный точностью сравнения.
– Конечно, верно, – снисходительно согласился гость. – И знаешь что, Вова? Давай теперь коньяку выпьем! За встречу соратников по общему делу!
Владимир Яковлевич откупорил бутылку коньяка – самого дорогого, коллекционного, – разлил по бокалам. Чокнулись. Николов покрутил бокал в руке, понюхал, потом слегка пригубил.
– Хорош! – похвалил он. – Да, и еще меня привлекают контрасты. Вот я сутки ехал в душной машине, отсидел все, что можно отсидеть, устал смертельно. И вот побывал в бане, попарился, сижу, потягиваю чудесный напиток… Вот так и надо жить! А у тебя что – свой бизнес?
– Да, небольшое дело, – кивнул Кунцевич и рассказал про свою фирму.
– Что ж, перевозки – дело хорошее, – похвалил Николов. – Перспективное. Но у меня к тебе есть один вопрос. А ты часом не хочешь еще раз попробовать поймать удачу?
– В смысле – сделать вклад в «ННН»? – спросил Владимир Яковлевич.
– Вот именно.
– Не знаю… Я как-то об этом не думал, – растерянно отвечал Кунцевич, размышляя, не обидел ли он таким ответом гостя.
– Смотри – пока еще не поздно, – заметил Николов. – Хотя я тебя не уговариваю. В таком деле человек сам должен решить. Услышать зов судьбы – и решить.
Глава 7 Трудный выбор
Значит, он все-таки сбежал! Получив сообщение от дознавателя омского УВД, следователь Ермолаев испытал, как говорили в былые времена, «чувство глубокого удовлетворения». Хорошее, кстати, выражение, зря над ним в свое время так смеялись. Отлично, что мошенник сбежал! Просто замечательно! Вот теперь у Ермолаева были все основания не только объявить его во всероссийский розыск, но и подготовить постановление об аресте и заключении под стражу. А как иначе прикажете поступить с человеком, который постоянно переезжает из города в город, не является на допросы, а затем и скрывается из-под подписки о невыезде? Значит, будем готовить документы на розыск и задержание.
Тем более что появились первые жалобы вкладчиков «ННН». Вот в Тюмени одна гражданка захотела снять весь свой вклад, двести с лишним тысяч рублей, а ей в течение двух дней отказывали, просили подождать. А вот две жалобы из Новосибирска аналогичного содержания. Так что материала, чтобы представить его судье, вполне достаточно.
Олег Ермолаев сел за стол и начал составлять нужные документы. На это ушло больше часа, так что, когда следователь закончил работу, за окном было уже темно. Опять допоздна засиделся! Но это ничего: что еще делать в командировке? Ермолаев еще раз проверил все написанное, внес несколько поправок и включил принтер. На лоток начали один за другим выползать пахнущие краской листы с текстом. Так, вот постановление об объявлении гражданина Николова Н.Г. во всероссийский розыск, а вот и документ о его задержании. Теперь осталось их подписать у начальника местного УВД и получить санкцию судьи – и вперед. К сожалению, сегодня это уже не удастся – поздно. Ничего, завтра с утра он все оформит, и бумага с портретом Николова пойдет по всем райотделам полиции огромной страны.
Ермолаев убрал бумаги в сейф и уже встал, собираясь покинуть кабинет, когда зазвонил телефон. Олег Николаевич взглянул на номер и скривился: звонок не сулил ничего хорошего. Звонил заместитель начальника Следственного управления МВД Кирилл Белик – непосредственный руководитель следователя Ермолаева. Олег Николаевич считал своего руководителя пройдохой и мошенником почище Николова. Но доказать, естественно, ничего не мог; приходилось терпеть. Ермолаев вздохнул и нажал кнопку соединения.
– Что долго трубку не берешь? – услышал он голос начальника. – Спишь, что ли? Значит, слушай внимательно. Ты сейчас где?
– В Омске, – отвечал Ермолаев. В общении с Беликом одно было хорошо: не надо было соблюдать обычные формулы вежливости. Начальник никогда не здоровался и не прощался и тем избавлял от этой процедуры своих подчиненных.
– И что ты там в Омске делаешь? – продолжал расспрашивать Белик.
– Расследую дело финансовой пирамиды «ННН» и ее создателя Николова, – объяснил Ермолаев.
– И как – далеко продвинулся?
– Дело в целом готово для передачи в суд, – отвечал следователь. – Осталось получить результаты экономической экспертизы. Сейчас я подготовил постановление о задержании Николова и заключении его под стражу. Поскольку он скрылся из-под подписки о невыезде.
– Ну, что он скрылся, это я в курсе, – сообщил Белик. – Значит, плохо ты его сторожил, раз скрылся. Короче, слушай меня внимательно. Ты это свое постановление о задержании порви на мелкие кусочки. Можешь после этого куда-нибудь себе засунуть. А дело это, что ты там насобирал, привози сюда, в Москву. Прямо мне на стол. Все понял?
– Но Николов свои преступления здесь совершал, – возразил Олег Николаевич. – В Иркутске, Новосибирске, Омске. Так что местная прокуратура должна…
– Ты мне лекции тут не читай! – рявкнул в телефон заместитель начальника управления. – Я сам знаю, кто что должен. Ты мне материалы вези, а что с ними делать – не твоя забота! Теперь все понял, Ермолаев?
– Так точно, товарищ полковник, – отчеканил следователь.
– Вот так! Давай дуй в аэропорт, бери билет на первый самолет, и чтобы завтра утром ты был у меня в кабинете! Живо, живо! Нечего там в Омске задницу просиживать!
И на этой важной сентенции телефон замолчал: Кирилл Белик высказал подчиненному все, что хотел.
Следователь Ермолаев несколько секунд смотрел на потемневший экран телефона. У него было сильнейшее желание швырнуть проклятое средство связи в стену – чтобы вдребезги разбилось. Но он понимал, что телефон ни в чем не виноват. Поэтому Олег Николаевич спрятал его в футляр на поясе, после чего вновь открыл сейф и достал «дело Николова». «Здоровенная папка какая, – рассеянно подумал он. – Пожалуй, в портфель не поместится. Надо бы сумку какую-нибудь принести или сетку… Сейчас позвоню в аэропорт, закажу билет и пойду к коллегам – может, у кого найдется большой пакет…»