Алекс была очарована. Она тоже чувствовала как и блондинка. Нельзя было смотреть, но слова увлекали за собой, и Алекс не стала сопротивляться. Она улыбнулась глотнула из бокала. Закрыв глаза, она представила светловолосую женщину, но не ту, что наткнулась на любовников. Нет, она представляла, как прижимает ее к дереву, как страстно целует… Образ оказался неожиданно ярким, словно Алекс вспоминала. Она нахмурилась, когда вспомнила о репортере. Что–то подсказывало, что Джон принесет только головную боль. Алекс неохотно отложила дневник. Ей нужно связаться с , что ее этой идее даты написали бедствие на всем протяжении этого. Неохотно она подавляла журнал. Она должна была связаться с ее боссом. Матери и брату будет плохо, если она не свяжется с ним и не отдаст деньги.
Алекс прошла через плохо освещенную улицу к ломбарду. Она легонько постучала по двери, и спустя минуту Сэл распахнул дверь. Он нажал на кнопку под прилавком, и одна из стен отъехала в сторону. За ней показалась тяжелая металлическая дверь. Алекс решительно открыла ее и вошла. Сэл – следом. Он нажал на другую кнопку, и дверь скрылась. Он усмехнулся.
– Чудеса современной технологии. – Сэл обожал всяческие штучки, все электронное буквально очаровывало его. Алекс нахмурилась.
– Ты всегда любил устраивать шоу из ничего. Она знала Сэла уже очень, очень давно. Он всегда был таким напыщенным, его самомнение было таким огромным, что Алекс дивилась, как еще не лопнул этот мыльный пузырь, но он покорил ее. Нет, она не доверяла ему. Алекс не доверяла никому. Скорее она смотрела на их отношения как на выгодное партнерство. В ее интересах – продать чужое, не объясняя, чье это, в его – чтобы она не попалась и товар спокойно уплыл. Все очень просто и выгодно для обоих. Хотя работа заставляла ее часто переезжать, она умудрялась встретится с Сэлом в любое время. В его обществе она чувствовала себя спокойно. Каким–то непостижимым образом Сэл стал в ее жизни единственным постоянным человеком. Он осторожно поставил сумку на стол и расстегнул ее.
– Ограбила Паланоса?
– Да.
– Не думал, что это ты. – Любопытно произнес он.
– Ты же не оставляешь свидетелей. Что–то пошло не так? – Алекс лишь пожала плечами в ответ, и Сэл принялся разбирать награбленное добро.
– Ты попала на первую полосу утреннего выпуска. Алекс встрепенулась.
– И что там? – Кажется… свидетель… свидетельница – любовница… Э–э–э… Племянница Паланоса. Дочка сестры. Кажется, ее зовут Даниэль, – сердце Алекс чуть не выскочило из груди, когда она услышала имя. Сэл взял газету и развернул ее.
– Да, точно, Даниэль Стаффорд. – Он отшвырнул газету. – Она навещала дядю на выходных. – Сэл улыбнулся. – Девочка выбрала неудачное время. – Не увидев реакции Алекс, он продолжил: – Она в полном порядке, и, даже если она что–то видела, полицейские отказываются говорить об этом. Но она работает в газете, в которой напечатали статью. Наверное поэтому все так быстро просочилось в прессу. Я угорал! В статье указана сумма в два с половиной миллиона долларов. – Он заметил беспокойство Алекс и попытался подколоть ее. – Эй, она наверное подумала, что ты женщина. Ты сделала крупную ошибку, – усмехнулся он.
– Откуда столько уверенности? На мне была мужская одежда, – Алекс сцапала газету и быстро пробежала ее глазами, пока Сэл копошился в драгоценностях.
– Вот это хорошее… Пойдет… Хм… Интересно, – удивился он, увидев медальон. Алекс оторвалась от чтения и взглянула на него.
– Я оставлю его себе. – Она опустила медальон в карман. – Что дашь за остальное?
– Полтора. Она покачала головой. – И они еще называю меня вором. Это ты у нас вор!
– Алекс, ты же знаешь, я здесь не из–за денег. – Он подмигнул ей. – Я здесь только из–за интереснейших людей мира. Она ничего не ответила, лишь сунула в руки бумаги.
– Переведешь деньги сюда до пятницы.
Даниэль пришла в офис полиции довольно рано, и теперь ждала детектива Боуина. Отчего–то все вокруг ее раздражало. Мариса Сэндс прошла мимо Даниэль и скрылась за дверью офиса.
– Вы хотели меня видеть?
– Да. На сей раз вор оставил свидетельства. У нас появился шанс.
– Отличные новости! – Знаешь, Мари, что–то все подозрительно выглядит...
– Ты всегда смотришь дареному коню в зубы? – Рассмеялась женщина и покачала головой.
– Нет, ну подумай сама! Бред ведь выходит… Столько грабежей, столько лет и ни одного свидетеля… А тут вдруг… – Озадаченно произнес Боуин.
– Все рано или поздно делают ошибки. Может, просто пришло его время?
– Могу держать пари на кругленькую сумму, что здесь много странного. Я это нутром чую! И, если я прав, у нас не так уж много времени. Если он заляжет на дно, все опять вернется на круги своя.
– Хорошо, и что будем делать дальше?
– Останься здесь. Будешь следить за свидетельницей. – Женщина кивнула и посмотрела на дверь.
– Думаешь, она соучастница?
– Не знаю. Но она что–то скрывает… Я не знаю почему – то ли из–за страха, то ли она действительно покрывает его. Мариса пожала плечами.
– Позвать ее?
– Да. Может, она нам все–таки хоть что–то расскажет. Мариса открыла дверь и поманила Даниэль в офис. Детектив Боуин встал, приветствуя ее.
– Мисс Стаффорд, спасибо что так скоро посетили нас. Я надеюсь, Вы чувствуете себя лучше.
– Да. Спасибо. Он мягко пожал ее за руку.
– Это мой помощник, детектив Сэндс. Даниэль кивнула.
– Мы не задержим Вас надолго. У меня всего лишь пара вопросов. – Тон полицейского был спокойным, но цепкие глаза отслеживали малейшие движения Даниэль.
– Вы говорите, что вор схватил вас сзади и зажал рот, а потом и вовсе приставил нож к горлу?
– Да.
– Помните, в какой руке он держал нож? Даниэль задумалась на мгновение.
– Справа.
– Я хотел бы провести маленький эксперимент. Учтите, он может вызвать неприятные воспоминания. Вы согласны?
– Да. Детектив Боуин встал сзади и зажал рот женщины. Даниэль передернуло – маленький, толстый, он ее словно укутал в свою стальную хватку.
– Теперь попробует Мариса, – он отступил. – Она повыше, чем я. Вам будет, что сравнить, – пояснил Боуин. Мариса притянула Даниэль к себе, зажав рот рукой. Даниэль задрожала – женщина была сильной – она не ожидала этого. Как же эти объятия и руки были похожи на чужака! Даниэль закрыла глаза, а потом судорожно вздохнула.
– Вы в порядке?
– Да, просто воспоминания…
– Расскажите! Он моего роста, или Мариса больше тянет на его роль? Даниэль колебалась несколько минут, а потом нагло соврала:
– Ваш, полагаю. – От детективов не укрылось то, как взволнованно она это сказала.
– Когда вор Вас связал, вы его рассмотрели? Вы говорили, что у него зеленые глаза.
– Да… – Даниэль задумалась. – Наверное. Я плохо помню, я была слишком испугана, чтобы запоминать, какого цвета у него глаза, – напористо ответила она.
– Да, конечно, я Вас понимаю. Он был белый? – Мне так показалось. На нем были перчатки и маска, и я не видела его кожу.
– Хм. Но цвет глаз указывает на светлую кожу.
– Да. – Даниэль чувствовала себя не в своей тарелке – ну почему она выгораживает чужака?
– Он с Вами разговаривал?
Даниэль ответила не сразу.
– Нет.
Боуин бросил мимолетный взгляд на партнершу, словно задавая вопрос, увидела ли та, что Даниэль опустила глаза.
– Что–нибудь необычное в его поведении? Походка?
– Я не помню.
Странно. Боуин себе места не находил от этой "странности", но решил не давить на женщину. Он всегда может вызвать ее на повторный допрос.
– Хорошо. На сегодня у меня вопросов больше нет. Я могу попросить Вас прийти, если понадобится задать еще вопросы? – Улыбнулся он и встал.
Даниель кивнула, так и не поняв, спрашивал ее детектив или просто утверждал. Ее освободили, и она ушла. Голова гудела. Она никак не могла понять, что заставляло ее лгать, но она делала это несмотря ни на что. Почти бессознательно. Даже при первом допросе соврала про глаза… А теперь Даниэль гадала, заметили ли детективы ее сомнения и ложь?. Она глубоко вздохнула, когда за ней захлопнулась дверь полицейского участка. Все закончилось. Теперь остается только ждать.
* * *
Алекс вернулась домой под утро. Она налила себе кофе и плюхнулась на кушетку. Дневник лежал там, где она его оставила – на столике. Женщина пробежала рукой по бархатистой коже.
– Ну что, Даниэль? Пришло время? – Алекс открыла дневник и углубилась в чтение.
7/2 Это был ужасный день! Мы посидели в кафе, потом пошли к нему домой, и он показывал мне свою спорт–коллекцию и кучу автографов… Боже, зачем я на это согласилась?! Я не хотела признаваться себе, но уже через пять минут экскурсии жаждала запустить ему пулю в лоб! Ну, правда, после второго бокала я поняла, что пришло время целоваться. О! Он делал все, как в крутых фильмах про любовь! Но… я ничего не почувствовала. К счастью, он ничего не заметил и сначала не поверил, когда я собралась уходить. Ну, по крайней мере, я не задела его самолюбие. Он даже попросил о новой встрече. Хоть кто–то из нас хорошо провел время. А мне было плохо… Он не заслуживает такого отношения. Итак, я безнадежна… И я снова была в парке – мне было наплевать на чувство неловкости за подглядывание. Может быть, я вуайеристка? Обожаю подглядывать? Или все проще, и меня завело именно то, что они обе были женщинами? Неужели я – лесбиянка?
Даниель кивнула, так и не поняв, спрашивал ее детектив или просто утверждал. Ее освободили, и она ушла. Голова гудела. Она никак не могла понять, что заставляло ее лгать, но она делала это несмотря ни на что. Почти бессознательно. Даже при первом допросе соврала про глаза… А теперь Даниэль гадала, заметили ли детективы ее сомнения и ложь?. Она глубоко вздохнула, когда за ней захлопнулась дверь полицейского участка. Все закончилось. Теперь остается только ждать.
* * *
Алекс вернулась домой под утро. Она налила себе кофе и плюхнулась на кушетку. Дневник лежал там, где она его оставила – на столике. Женщина пробежала рукой по бархатистой коже.
– Ну что, Даниэль? Пришло время? – Алекс открыла дневник и углубилась в чтение.
7/2 Это был ужасный день! Мы посидели в кафе, потом пошли к нему домой, и он показывал мне свою спорт–коллекцию и кучу автографов… Боже, зачем я на это согласилась?! Я не хотела признаваться себе, но уже через пять минут экскурсии жаждала запустить ему пулю в лоб! Ну, правда, после второго бокала я поняла, что пришло время целоваться. О! Он делал все, как в крутых фильмах про любовь! Но… я ничего не почувствовала. К счастью, он ничего не заметил и сначала не поверил, когда я собралась уходить. Ну, по крайней мере, я не задела его самолюбие. Он даже попросил о новой встрече. Хоть кто–то из нас хорошо провел время. А мне было плохо… Он не заслуживает такого отношения. Итак, я безнадежна… И я снова была в парке – мне было наплевать на чувство неловкости за подглядывание. Может быть, я вуайеристка? Обожаю подглядывать? Или все проще, и меня завело именно то, что они обе были женщинами? Неужели я – лесбиянка?
– Держу пари, что да. – Улыбнулась Алекс. Что–то подсказывало ей, что Даниэль в восторге именно от женщин. Она видела огонь страсти, видела неприкрытое желание в изумрудах глаз даже тогда, когда связывала ее. Алекс встала, налила себе еще кофе и снова села читать.
7/3 Я планировала провести выходные с дядей. Он – такой добрый и такой одинокий! Зря я не навещаю его, когда могу! Он так обрадовался, когда я приехала сюда! Без его помощи я бы никогда не приехала в город. Они категорически отказывались отпускать меня. Если бы не бабушка, мне кажется, меня бы поняли. У меня нет ничего общего с моей собственной семьей. Они не могут принять моего стремления к приключениям, они никогда не поймут, почему я разорвала помолвку с Полом. Но это было правильным решением. Я знала, что нам не по пути. Я люблю его, но не так, как мужа. Мой отец никогда не простит меня за те огорчения, что я принесла в семью, разорвав помолвку и сбежав в город. Больше всего расстроилась мама. Она сразу вспомнила о бабушке… Когда я уезжала, на ее лице застыла маска боли. Она все еще помнила скандальное прошлое бабушки. Мне потребовалась вся моя храбрость, чтобы оставить дом и уехать в незнакомый и, вероятно, опасный город. Может быть, это ошибка. Я не знаю. Знаю лишь одно – я должна попробовать.
7/4 Я решила пойти посмотреть фейерверк с подругами. Очаровательный вечер. Я люблю смотреть на ночное небо. Меня всегда манили звезды. Друзья не понимают этого… А вот мужчин это отчего-то притягивает. Я пыталась флиртовать и играть. Но я не понимаю, что во мне привлекает их? Мне ни один не понравился. После той ночи в парке я постоянно думаю о женщинах и задаю себе вопрос: неужели только это может интересовать меня? Я уже знаю больше, чем раньше… Мне нравится женское тело – мягкое, гибкое… Но меня смогла завести лишь та пара в парке ночью… Скоро мне будет двадцать три. В нашей семье этот возраст считается переломным. Моя бабушка говорила, что в двадцать три года ее жизнь круто изменилась. Может быть и моя жизнь изменится?
7/5 Шесть лет я пишу эти проклятые некрологи! Ах, если бы только я могла описать настояюую историю! Я работала над статьей пять месяцев, и считаю, что она великолепна! Я отослала рассказ о насилии в семье Лиз – редактору женской колонки. Интересно, она возьмет на себя труд прочитать мою статью? Я так мечтаю увидеть статью! Я хочу помогать людям письмами. Элен поддержала мое решение отдать статью, и даже дала разрешение придти на встречу с женщинами, подвергшимся домашнему насилию. Элен директор Центра Помощи уже много лет. Ей доверяют и уважают. На очередной встрече мы надеемся показать женщинам, что есть другая жизнь – легче и проще – без насилия. Я должна позвонить Элен. Мы не виделись несколько недель. Она хороший друг, но ее постоянные попытки познакомить меня с мужчиной уже напрягают. Я понимаю, что она хочет только добра… Но нужно все-таки сказать ей, что я уже достаточно взрослая, чтобы сделать свой выбор.
7/6 Я всю неделю бегала от Джона. Но сегодня он застал меня за полдником. Я не знаю, как отвязаться от него, не обидев… Он отличный парень и… хороший друг. Но между нами ничего быть не может. Я не должна была целовать его, надо было оставить все как есть. Может, поговорить с Элен? Она знает, как вести себя в таких ситуациях. О, а может она сведет его с одной из своих знакомых и он отвяжется? И надо попросить познакомить меня с какой-нибудь женщиной… С той ночи в парке я не сплю. Ворочаюсь во сне. Я раньше мало думала о сексе. Теперь тело постоянно ноет. И ночами я бегу за чужаком, но его лица не вижу.
7/7 Ночью я отправилась в парк, надеясь увидеть ту парочку. Она у меня из головы не вылезает! И они снятся мне. Не могу отказаться от мысли, что они – ключ к моему сердцу, что именно они помогут одолеть одиночество. Я уверена, что все это из-за того, что я увидела… Я не знаю, чего ищу, но не могу оставить свои попытки… Я чувствую, что я совсем близко к чему-то или кому-то, что знала давным-давно, а сейчас забыла… Словно сердце ждет второго, чтобы биться в унисон, словно душа стремится найти свою половинку. И почему-то в воздухе витает ощущение, что то, чего я ждала всю жизнь вот-вот появится. Глазами я в толпе ищу женщин и пытаюсь понять – их ли я видела ночью в парке?
7/8 Сегодня я была в парикмахерской – решила подправить прическу. И увидела перед собой женщину. Вернее, она была не похожа на женщину, но когда она сняла полотенце с головы и черные влажные волосы рассыпались по плечам… Я задрожала, а по спине пробежала россыпь мурашек. Я зачарованно смотрела на нее, пока она встряхивала голову и перебирала влажные локоны… Как же я хотела запустить пальцы и оттянуть волосы назад… Я не знаю, как долго смотрела на нее, – время словно остановилось. Сердце билось гулко и часто. Она повернулась, чтобы взять журнал со столика и я внезапно ощутила разочарование… Ну чего я хотела? Чего ждала? Неужели одна из женщин в парке была обладательницей черных длинных волос? Я не видела. Я не уверена, что я видела. Знаю теперь только одно – та ночь изменила меня.
Алекс отложила дневник и потянулась. Она пыталась представить, как Даниэль отреагирует на ее длинные темные волосы. Запустив пятерню в волосы, она рассмеялась. Они будут невероятной парочкой – Ночь и День. Хотя они из разных миров, Алекс часто сталкивалась с девушками, похожими на Даниэль. Но в них чего–то не хватало. И одиночество стало ее постоянным спутником. Но она привыкла и уже не обращала на боль никакого внимания. Эмоции ей вообще противопоказаны. Это был первый урок Джулиана. Но он никогда не делал ей замечаний, когда она ложилась в постель – неважно с кем, – мужчиной или женщиной. Секс был лишь средством для достижения цели, и Алекс беззастенчиво пользовалась им, засунув свои чувства подальше от самой себя. Она никогда никого не любила, никому не открывала свое сердце. Алекс неохотно захлопнула дневник. У нее полно дел, и нужно как следует отдохнуть. Она легонько провела по кожаной обложке дневника. Ей нравились и узоры, и сам дневник. Но она заставила себя встать и уйти в спальню.
ЧАСТЬ II
Когда Даниэль добралась до работы, сообщение от Лиз уже поджидало ее. Редактор женской колонки просила ее зайти к ней. Подойдя к двери офиса редактора, женщина разволновалась, но Лиз пригласила ее, махнув рукой. – Дорогая, мне жаль, что тебя ограбили. Хорошо, что ты в порядке! – Спасибо. Немного переволновалась, но ничего. – Полицейские обещали поймать вора? – Нет. Я была у них на допросе, но они ничего существенного мне не сказали. – Я уверена – ты уже устала, – Лиз улыбнулась. – У меня есть новость, которая должна тебя взбодрить. Мне понравилась твоя история. – Правда? – Просияла Даниэль. – Да. Ты рассказала о старом по–новому. Ты отследила пять лет развития Центра Помощи, описала истории, и мне понравилось! Отличная идея – привлечь внимание общественности к проблеме насилия! Я даю тебе добро на три статьи. Пока что. – Огромное спасибо! – Это твой шанс. Не упусти его. Жду отчет к следующему вторнику. Мысли Даниэль помчалась вскачь. Наконец–то дверь к лестнице в небо открылась! Если она постарается, то у нее будет своя рубрика! Она вернулась к своему рабочему месту и решила позвонить Элен. Даниэль помнила, как впервые встретилась с этой потрясающей женщиной. Они быстро стали подругам. Элен – миниатюрная женщина с длинными курчавыми волосами. Впрочем, Элен никогда не комплексовала по поводу роста и не видела ничего зазорного в том, чтобы все называть своими словами. Она стала образцом подражания для женщин. Даниэль трясущимися от волнения руками набрала номер подруги. – Привет, Элен. – Привет. Я тебя все утро выловить пытаюсь! С тобой все хорошо? – Лучше не бывает! Давай я расскажу тебе обо всем позже? – Даниэль замолчала, стараясь унять дрожь в голосе, а потом все же выпалила: – Статья будет печататься! – Вау! Здорово! Я верила в тебя! – У нас будет встреча? – Да. Из тридцати пяти женщин девять согласились ответить на твои вопросы сегодня вечером. – Ты просто чудо! – Даниэль, я им сказала, что никто не узнает их. Это важно. – Я знаю, Элен. Не беспокойся! И спасибо тебе. – Держу пари, что интервью поможет Центру. Элен, впервые встретив Даниэль, была поражена неуемной энергией женщины и ее стремлением помогать другим. Даниэль искренне интересовалась проблемами Центра, вникала в проводимые программы и постоянно помогала женщинам найти новые смыслы. Элен чувствовала, что статья о насилии и о помощи поможет предотвратить сотни других случаев. – Отлично. Увидимся сегодня вечером. – Даниэль? Я бы хотела чтобы ты рассказала им о твоем чужаке. Даниэль улыбнулась и повесила трубку.