– Нади нет, она уехала. – Ответил грудной женский голос.
– А с кем я говорю? – Пропел Андрон Михайлович: – Звоня людям домой, я обычно здороваюсь с их близкими. Но кроме Петра Григорьевича и Вани с Леной, в этой квартире я застать никого не ожидал.
– Это говорит Люба, сестра Нади. – Ответили в трубке: – Я захожу сюда днем, чтобы навести порядок. Петр живет холостяком, и Надя мне его перепоручила.
– Очень трогательно, Любочка. Куда же уехала ваша сестричка и когда обещала быть?
– Она уехала к папе Алеше в Самару. А когда вернется, не сказала. А вы кто?
– Спасибо, Любочка. – Поблагодарил Беньковский и, сделав вид, что не расслышал вопроса, положил трубку. Не успел он отойти от телефона, раздался звонок.
– Андрон, здравствуйте. – Беньковский узнал голос Светланы.
– Добрый день, Светланочка. Только сейчас о вас думал. – Соврал он: – Где вы есть?
– Я возле вашего дома. А вот где были вы? Я вам каждый день названивала, но застать не могла.
– Я уезжал на несколько дней в командировку.
– И не могли, хотя бы по телефону, попрощаться перед отъездом? Вы плохой… – В голосе женщина звучала искренняя обида.
– Нет, Светланочка, я хороший. Только боюсь навязывать свою персону, поэтому сам никогда не звоню. Вы же в курсе… Так вы возле моего дома?
– Да, я близко и звоню из кафе. Вы обмолвились, что живете на Тверской, а вот номера дома сообщить не соблаговолили. А я намерена вас навестить. Хочу многое вам сказать…
– Хорошо, я сейчас зайду в кафе. – Улыбнулся кавалер. И выяснив название заведения, с неописуемой скоростью, как только умел он, сменил халат на твидовый пиджак, натянул брюки в мелкую полоску, зашнуровал ботинки разного размера, накинул плащ и вышел из квартиры. По причине своей влюбленности зрелый мужчина слишком долго жил монахом. Надя под Самарой, а проявлять свои чары на столь большом расстоянии бесполезно. Вспомнив аппетитные ямочки по краям губ Светланы, поклонник женской красоты ускорил шаг. Любовь любовью, но жизненные потребности организма, как и все, что касалось его персоны, Андрон Михайлович удовлетворял в первую очередь. Кроме того, он потратился на свое личное расследование и понимал – пора работать. О муже Светланы опытный шантажист навел справки. Тимофей Загорский торговал по России грузинскими винами, имел устойчивую прибыль и в качестве потенциального клиента Беньковскому вполне подходил.
Спортивную немецкую машину сердцеед увидел издалека. Он вошел в кафе и, скосив глаза, разом оглядел все столики. Светлана сидела в уголке и смотрела в бокал с соком. Беньковский скинул на руку плащ и присел рядом:
– Здравствуйте, Светланочка.
– Ой… – Вздрогнула она: – Я задумалась и вас проглядела.
Он улыбнулся, отметил пунцовый цвет щек при своем появлении и нежно погладил Светлану по голове:
– Какая вы красавица!
– Я вам нравлюсь?
– Вы не можете не нравиться.
– Как хорошо. А то мне показалось, что вы меня специально избегаете.
– Ну, что вы, Светланочка, – ужаснулся Беньковский: – Как вам могло подобное придти в голову.
– Спасибо, что разуверили. Я о вас думаю каждый день. Странно, раньше кроме Темы для меня мужчин не существовало.
– А теперь? – Изобразил наивность сердцеед.
– Теперь появились вы. – Глядя влюбленными глазами на суховатую головку с огромным костистым носом, призналась красавица.
– Вы готовы это доказать? – Строго поинтересовался кавалер.
– И вы спрашиваете. – Светлана покраснела еще больше и опустила глаза.
– И мой ужасный вид тебя не пугает? – Экзаменовал женщину Андрон Михайлович, переходя на «ты».
– Не надо об этом. Вы настоящий мужчина.
– Поживем – увидим… – Скромно пообещал кавалер и поднялся.
Светлана тоже нерешительно встала.
– Ты расплатилась? – Бросил он для порядка и, получив утвердительный кивок, повел даму к выходу. Кафе находилась в пяти минутах ходьбы от подъезда его дома. По совету своего друга Светлана оставила машину возле кафе, и они пошли пешком. В прихожей кавалер снял с дамы плащ и повел ее в спальню.
– Доказывай. – Приказал Беньковский.
– Что я должна делать? – Пролепетала Света.
– Что делают в спальне мужчина и женщина? – Усмехнулся кавалер.
– Ты хочешь, чтобы я разделась?
– Нет, милая Светланочка, сначала ты медленно и нежно разденешь меня.
– Хорошо, но почему ты сам…
– Не рассуждай. – Прервал Беньковский: – Я хочу, чтобы ты увидела, с кем ляжешь в постель.
Светлана покорно принялась за дело. Она сняла с любимого твидовый пиджак, смущенно расстегнула ремень на брюках и замерла.
– Давай смелее, чего уснула? – Торопил Андрон Михайлович.
Светлана закусила губу и стянула с него брюки.
– Теперь рубашку. – Потребовал Беньковский.
По мере того, как он оголялся, все явственней проступали черты его уродства. Казалось, природа выкинула странную и неприятную шутку, как теперь говорят молодые, прикол.
– Ну и как я тебе? – Нагловато полюбопытствовал кавалер, оставшись неглиже.
– Я тебя люблю. – Влюбленными очами оглядев сутулую фигуру с тощими костлявыми ногами разного размера, прошептала женщина. Беньковский оскалился, содрал с нее одежды и бросил на постель. Затем раскрыл огромный платяной шкаф. В его дверцу с задней стороны мебельные мастера спрятали двухметровое зеркало.
Беньковский набросился на гостью и потребовал:
– Смотри на наше отражение!
Прекрасное тело молодой женщины принимало его с восторгом. Но от зеркала Светлана старалась отвернуться.
– Смотри в зеркало, я тебе сказал. – Прохрипел он. Светлана подняла глаза и увидела, как над ней замерло чудище. Впалые глазки Беньковского светились от страсти, и весь он, с оскаленной пастью, с огромным костистым носом, напоминал доисторическое животное, вымершее миллионы лет назад. Но женщина, кроме нежности, ничего не испытывала. Это чудовище она любила.
Беньковский наслаждался не эротическим блаженством от близости с великолепной женщиной, он торжествовал свою победу. Победу уродства над красотой.
– Тебе со мной было хорошо? – Испытующе глядя в правый глаз любовника спросила она, когда он, наконец, отвалился.
– Очень. Ты прекрасна – Вяло восхитился Андрон Михайлович и достал сигарки: – Не возражаешь, я закурю.
– Кури, я тобой полюбуюсь…
Если бы в тоне Светланы не было столь искреннего восхищения, он мог бы подумать, что над ним издеваются. Обнаженный Беньковский мог вызвать много разных ощущений, но любоваться им – это уже слишком. Однако Светлана говорила искренне, и сердцеед самодовольно хмыкнул:
– Ты хотела многое мне рассказать. У тебя есть возможность.
Светлана встала, прошла в прихожую и вернулась со своей сумочкой. Усевшись на постели, она достала из сумки два красочных проспекта, и протянула любовнику.
– Что это? – Спросил он.
– Две путевки на Канары. Как я и думала, Тема летал туда не один.
– Ты со мной легла ему назло?
– Глупенький, я в тебя втрескалась по уши. Мне кажется, я тебя так люблю, что если ты мне изменишь, умру.
– Ну зачем такие страсти… Твой муж дурак. Изменять такой бабе… Ты рассказывала, вы познакомились у тебя на родине в Калининграде? Не забыла? – Безразличным тоном напомнил Беньковский.
– Конечно, нет. Тема прятался от своих партнеров у моего деда.
– А он не поделился с тобой позже, почему прятался?
– Нет, но ему не так давно прислали оттуда письмо с угрозой, и я случайно прочитала.
Любовник погасил сигарку и его костистый нос выразил необычайное внимание. Любовное удовольствие закончилось, и удовлетворенный шантажист приступил к работе.
* * *Здесь для милиционера все было непривычно. Тимофей Волков с любопытством разглядывал стены, увешанные афишами. Ему раньше не приходилась бывать в офисах компаний, связанных с шоу-бизнесом. В фирме «Рашин Стар» не просто висели портреты попсовых звезд. На каждой имелся автограф знаменитости. Если на плакате изображалась группа, то и автографов было несколько.
Бывшая секретарша Хромова теперь обслуживала Ивана Ильича Пенькова, который после самоубийства шефа исполнял обязанности генерального. Она вовсе не подходила под привычный стереотип секретарши преуспевающей фирмы. Вместо длинноногой блондинки с ослепительной фальшивой улыбкой, майора встретила пожилая дама небольшого роста с внимательными серыми глазами. Узнав, кто такой Волков и цель его визита, она заглянула в кабинет, после чего попросила посетителя десять минут подождать. Волков и ждал, разглядывая афиши.
– Вы работаете с знаменитостями. Это, наверное, очень интересно. – Изрек Тимофей, закончив осмотр.
– Трудно, и часто противно. – Отрезала секретарша, не отрываясь от компьютера.
– Почему? – Удивился майор. Он, как все люди, далекие от света рампы, считал мир иллюзий заманчивой сказкой.
Секретарша продолжала работать:
Секретарша продолжала работать:
– Пьют, ширяются, капризничают. Есть среди них скромные работяги, но редко. Чаще наглые избалованные хамы, а бабы истерички. Но нам приходится их штучки терпеть. Шоу-бизнес – это они.
– Выходит, мы с вами коллеги, – сделал вывод Тимофей.
– Это еще почему? – На сей раз, пожилая дама не только отвлеклась от экрана монитора, но ее серые глаза выразили удивление.
– Потому что мы тоже работаем с наркоманами, истеричными проститутками и хамами. – Пояснил майор.
– Нет, дружок. Здесь мы с вами не коллеги. – Жестко ответила дама: – Если бы вы знали, какой путь проходят эти люди, пока станут идолами толпы, вы бы перед ними сняли шляпу. У эстрадных звезд нелегкий хлебушек, и потому я наших артистов, при всех их недостатках, глубоко уважаю. А вы работаете с мразью.
– Доходчиво излагаете. – Согласился Тимофей: – Скажите мне, пожалуйста, чем занимается ваша фирма?
– Ой, это быстро не расскажешь. Если коротко, наши грузовики возят сценическое оборудование, технику, прожектора. Наши работники монтируют площадки перед концертами. Ведь шоу-бизнес – это не залы. Это стадионы. – Беседа с милиционером явно утомляла секретаршу, и отвлекала от работы. Она раздраженно посмотрела на часы: – Знаете, я загляну к Пенькову, боюсь, он про вас забыл. – После чего встала и решительным строевым шагом двинула в кабинет. Через минуту вышла и пригласила Волкова: – Заходите. С Милютовичем Пеньков может часами сидеть.
Тимофей вошел в огромный кабинет. Здесь, афиш на стенах он не увидел. Кабинет выглядел шикарно, но строго. За столом сидел крупный мужчина с копной седоватых волос. Перед ним маленький сухонький субъект с бородкой и в очках. Субъект внешне походил на портреты писателя Чехова. Он и подчеркивал это сходство не только очками, но и тростью.
Крупный мужчина приподнялся, возвысив объемный живот над столешницей, и протянул Волкову руку:
– Ваня Пеньков. Присаживайтесь. А это… – он указал на сухенького с бородкой: – Севка Милютович, наш главный администратор. При нем можете спрашивать что угодно.
– Рад познакомиться. Тимофей Волков. – Представился милиционер и протянул удостоверение.
Пеньков взял книжицу, раскрыл ее, положил перед собой, и изучающе оглядел Тимофея: – Вы понравились Зинаидочке Станиславовне, а это мало кому удается. Характер у нашей матушки не простой… Выкладывайте ваши вопросы, майор.
– Ваша секретарша очень милая, солидная дама, что весьма неожиданно в ее должности. – Признался Волков: – Но теперь понятно – она ваша матушка…
– Она мне не матушка. Просто Зинаидочку Станиславовну мы все так величаем. Я понимаю, вы привыкли видеть в офисах смазливых шлюх. Но нам нужен работник, а матушка и с артистами и с министрами умеет, да и с грузчиками. – Усмехнулся заместитель генерального: – Итак, я вас слушаю.
– Мы ведем следствие о самоубийстве гражданина Хромова.
– Вы же из отдела убийств, как я вижу по документу. – Пеньков закрыл удостоверение майора и вернул ему книжицу.
– Именно, чтобы исключить версию убийства, мы и работаем. – Пояснил посетитель: – Мне бы хотелось узнать, кто из ваших сотрудников, в последний раз, общался с Хромовым перед его гибелью?
– Я общался. – Мгновенно отреагировал главный администратор. До этого он тихо сидел на стуле, и рассматривал свои ногти.
– Когда это было? – Оживился Волков и переключил внимание на бородатого Севу.
– Если быть точным, я покинул квартиру Арноши ровно в шестнадцать часов.
– Очень интересно. – Волков не верил своим ушам. Получить свидетеля, видевшего Хромова за час до смерти, он никак не ожидал: – Сколько вы у него находились?
– Три с половиной часа. – Отчеканил Милютович.
– Скажите, а супруга Хромова, Лиля, присутствовала при вашей беседе?
– Ее вовсе не было в квартире.
– Знала ли накануне гражданка Хромова о вашем визите? – Все больше оживлялся Тимофей.
– Я сам накануне не знал, что поскачу к Арноше. Вот, Ванечка не даст соврать, у нас случилось ЧП. Дорожная служба арестовала три наших грузовика прямо в день мероприятия. Там что-то с техосмотром не сложилось…
– Странно, что казус такого масштаба должен улаживать генеральный директор. – Усомнился майор.
– Вы не понимаете! Под угрозой концерт. Убытки от нашей накладки, плюс штрафные санкции заказчика. А это десятки тысяч долларов. Ванечка и послал меня к Арноше. У того связи на самом верху. Только Арноша мог решить такой вопрос телефонным звонком. Он и решил его за десять минут.
– Но вы пробыли в квартире Хромова три с половиной часа? – Напомнил Тимофей.
– Ну, если уже пришел, проблем оговорить хватит. В кабинете его дергают безостановочно, дома другое дело. Вот я и воспользовался случаем.
– Извините, Всеволод, я не знаю вашего отчества…
– И не беспокойтесь. Сева и все. – Разрешил Милютович: – Мы тут официоза не терпим. Солидные бизнесмены иногда удивляются, но мы работаем с артистами и непроизвольно переняли их стиль. Поэтому у нас попросту. Живем как одна семья. Вот теперь осиротели…
– Хорошо, Сева… Вы понимаете, что через час после вашего ухода Хромов застрелился? Ведь не проблема техосмотра грузовиков его доконала… Да и по вашим словам, он эту проблему решил за десять минут. В чем же причина?
– Шутить изволите, господин хороший. Грузовики тут не при чем. Когда я пришел, он был в норме. Правда, несколько раз отрывался от разговора, звонил кому-то по мобильному. Я понял, что он приглашал человека.
– Приглашал, говорите? Имени не запомнили? – Насторожился Тимофей.
– Глеба какого-то Арноша приглашал. Я этого парнишу не знаю. Видно, из личной жизни. По работе я сразу бы просек. – Уверенно вспомнил Милютович.
– И больше никаких штрихов, указывающих на возможность самоубийства, вы не заметили?
– Еще как заметил. Звонок ему был около шестнадцати. После этого звонка Арноша побледнел и перестал понимать, о чем я говорю. Потому в шестнадцать и откланялся. У нас до ночи бы проблем хватило…
– С кем был разговор, поняли? – Волков нутром сыскника почуял горячий след.
– Не мог понять. Арноша снял трубку и сам ни слова не сказал. Говорили на другом конце провода. Я слышал голос в трубке, но слов, конечно не разобрал.
– Женский голос?
– Нет, мужской. Может быть, даже баритональный тенор. Но утверждать не стану. Микрофон часто голоса искажает. Вот у нашей Бороды меце сопрано, а в трубке звучит фальцет.
– Вы тонкий знаток вокала. – Похвалил Волков.
– Я, мил человек, закончил Государственную консерваторию. – Гордо сообщил Всеволод.
– Постарайтесь напрячь память. Любая мелочь важна. Хромов этот таинственный звонок никак не комментировал?
– Я же сказал, он почти лишился дара речи. Я поспешил удалиться. Он и до двери меня не проводил. Как сидел в кресле с опущенным лицом, так и остался. Уверен, этот тип и сообщил ему новость, приведшую к самоубийству. Сомневаюсь, стоит ли говорить… – Замялся администратор.
– Стоит, стоит. – Не зная о чем речь, заверил майор.
– Мне показалось, что тот, в трубке, намеренно пугает Арнольда.
– С чего такой вывод?
– Знаете, интонация иногда говорит больше слов. Припомните, если вам доводилось смотреть не дублированный фильм, текста вы не понимали, но общий настрой говорящего до вас доходил…
– Пожалуй. – Согласился майор.
– Но мне именно показалось. Настаивать не имею права…
– Спасибо, вы очень нам помогли. Вас, гражданин Милютович, я попрошу завтра утром заглянуть на Петровку. Ваши показания необходимо записать и приобщить к делу.
– Что значит утром? – Погрустнел администратор: – Я встаю не раньше десяти. Работа у меня ночная.
– Придется сделать для вас исключение. Приходите к одиннадцати. – Разрешил майор и повернулся к Пенькову: – А вас, Ваня, я еще навещу.
– Мы глубоко скорбим о нашем директоре и рады помочь. Сами гадаем, почему такой жизнелюб решил нас покинуть… Так что навещайте. – Печально произнес Ваня Пеньков.
– Скажите, если не секрет, Ведь Хромов владел фирмой. Кому теперь она принадлежит?
– Наша фирма частная. После гибели Хромова она переходит к вдове.
– Я так и думал. – Волков пожал руки мужчинам и вышел из кабинета.
– Что, дружок, уже поговорили? – Улыбнулась секретарша.
– Спасибо, матушка, все в порядке. – Улыбнулся в ответ Тимофей: – Я понимаю, Зинаида Станиславовна, что вы очень заняты, но разрешите один вопрос?
– Валяйте, надеюсь, он не праздный… – Разрешила матушка.
– Из беседы с Пеньковым, я понял, что вы гораздо больше, чем секретарша в этой фирме…
– Не стоит начинать с подхалимажа. – Осадила Зинаида Станиславовна, но по тону замечания Волков понял, что попал в точку.
– Извините, я без задних мыслей. Не знаете ли вы, случайно человека, или человеков, с которыми Хромов дружил? Не по работе, а по личной жизни.