— А нету ссудного процента. Коммерческие банки давно разорены, остался только государственный, который выдаёт кредиты без никаких процентов. Платой за займ оказывается только налог, поступающий в бюджет, из которого банкиры и получают зарплату. Впрочем, их всего несколько десятков на всю планету — в основном они обслуживают технику.
— А оборот наличных? Ведь в этой области возможны любые действия с сокрытием доходов! Тут уж без налоговой полиции никак не обойтись! — корреспондент оказался неплохо подкован в области финансов.
— Это считается игрушками. Монеты у нас свои, а банкноты фабрикуют подростки Идалту. В обороте они находятся недолго — их разбирают нумизматы, потому что все они — настоящее произведение искусства. Сюжеты изображений практически не повторяются — среди пушистиков не редкость знатные художники. Подростки этой расы тратят деньги преимущественно на сладости в маленьких сельских магазинчиках, восполняя таким образом убыль наличных в обороте.
Корреспондент пошевелил губами, словно подсчитывая что-то про себя: — Любопытно! Фальшивомонетчики, приносящие прибыль государству.
— Чистые крохи, — развел в стороны свои зубастые конечности фермик. — Основные доходы в казну идут с извоза. Половина трудоспособного населения — космонавты. Из них треть находится в рейсах или на дежурствах, а остальные — на отдыхе или переподготовке — техника столь быстро совершенствуется, что персонал постоянно приходится переучивать.
— Это же огромные расходы!
— Это расходы на прогресс. Мать и трутни верхнего круга премного довольны тем, как развивается одна из ветвей нашего Улья. По самым смелым прогнозам буквально за два-три столетия отсталая, но самобытная цивилизация Хомо сможет приблизиться к вполне приемлемому уровню.
Откуда-то из глубины здания в прихожую вошла девочка. Босая, причёсанная, словно на дипломатический приём и одетая в шорты и топик.
— Отвезёшь меня на аэродром? — обратилась она к инсекту.
— Непременно, — ответил интервьюируемый. Перейдя из вертикального положения в горизонтальное, он аккуратно прошёл через дверь наружу, отставил в сторону среднюю ногу, послужившую подножкой, дождался, когда всадница разместится на его спине и умчался.
Корреспондент на секунду задумался, переглянулся с оператором и, не просматривая отснятого материала, отослал файлы в редакцию. Даже без обработки, в форме рабочей записи, репортаж получился шокирующий. Ведь ходили же слухи, что на Прерии всё не как у людей. Но, чтобы настолько! И чего он так не хотел ехать на эту всеми забытую планету? Да на новостях отсюда можно заработать целое состояние и из простых хроникёров перейти в ряды тех, с чьих сообщений начинают выпуски новостей! Да что там? Тут и на специальную программу может потянуть.
За мыслями не сразу заметил, что в дверь вошел саблезубый тигр. Зверь подошёл к оператору сзади и мордой толкнул того в область пониже спины. Освободив себе проход, этот гигант мира хищников степенно проследовал вглубь здания.
«Понаехали тут всякие раззявы», — неизвестно откуда возникла мысль в голове.
* * *— Ты же понимаешь, Петя, что одинокая маленькая планета должна уметь за себя постоять. А тут — прекрасный случай испытать в деле одну из систем вооружения. Главное, что получилось у нас по-тихому, — деспоту Прерии пришлось начинать с того, чтобы отбиться от наезда со стороны своего старого школьного приятеля.
— Мои аналитики пришли к выводу, что это были лазерные зенитки. Знаешь, мне бы тоже такие не помешали. Продашь?
— Хм! — Степан поскрёб в затылке. — Давай, я тебе завтра отвечу после рыбалки.
— А в чём сложность? Или это технологии инопланетян?
— Нет, чисто наша разработка. Но есть детали, требующие осмысления. Прежде всего — сам вопрос о продаже оружия.
— Так это же мировая практика. Поставщики вооружений всегда очень богаты и влиятельны.
— С богатством у нас проблем нет. Не нуждаемся. Даже ссудить могу на что-нибудь доброе. Вопрос тут, скорее, этический — ладное ли дело снабжать соседей орудиями смертоубийства?
— Что-то я тебя в толк не возьму, Стёпа! То ты рассуждаешь с циничностью зрелого политика, то вдруг шарахаешься в сторону нравственности. Опасаешься, что прознав про появление у нас новых вооружений, мировое сообщество догадается о том, кто реально изменил расклад сил на Эдеме?
— Да уже догадались. Тем же способом, что и ты. Методом исключения. Все всё про всех знают, только Прерия в стороне от мэйнстрима. Ну а инопланетяне уж столько лет придерживаются политики невмешательства, что на них и подумать-то стыдно. Так что, кроме нас просто некому.
— И это выводит Прерию в один ряд с великими державами, — констатировал президент России. — Думаю, многие пожелают с вами подружиться в расчёте на ознакомление с технологиями рас, ушедших далеко вперёд по пути технического прогресса.
— Да, дипломатическая активность просто зашкаливает, — вздохнул Кузьмич. — А только не балуют нас братья по разуму своими достижениями. Наше общество уже дозрело до начала использования гравитационного привода на космических кораблях, но своя наука никак до него не дойдёт, а Идалту, у которых он в ходу, только округляют глаза, когда мы спрашиваем, как это устроено. Нет, пару летающих мётел пацаны как-то спёрли у пушистиков. Яйцеголовые их разобрали, все размеры и материалы изучили, но повторить не смогли. То есть — совсем не работают наши копии. Даже намёка нет ни на какую антигравитацию. И нет ни малейших соображений даже по поводу того, откуда для их работы берётся энергия.
— М-м-м… да. Тоскливо. Нужно на этом направлении сконцентрировать силы научных организаций и обязательно добиться результата. Тем более, что достижимость цели не вызывает ни малейших сомнений, — согласился Пётр Егорович.
— Так я тебе ещё зимой предлагал присылать ко мне теоретиков. У меня на всю планету в этой области один специалист, да и тот пока ничего не добился.
— Ты просил отпускать к тебе этих работников, то есть они станут трудиться здесь за здешнюю зарплату. Соответственно и результаты достанутся Прерии, а нам ты даже поставки двигателей не обещал. Нет Стёпа, так дела не делаются. Опять же с боевыми лазерами ты явно что-то крутишь. Нехорошо это. Если хочешь дружить — нужно делиться.
— Давай-ка мы не станем так резво брать с места в карьер. Если не лукавить — Прерия по-прежнему формально находится в состоянии войны с государством, которое ты возглавляешь. Мы защищались, как могли, а потом между нами тридцать с лишним лет бегали кошки. А тут тебе сразу подавай и оружие, и всё ещё не разработанные двигатели. Нет уж — первые шаги доброй воли нужно делать аккуратней. Скажем, пригласи на гастроли наш Винниковский театр. Или певицу, что была на церемонии встречи.
Для сближения столь разных народов нужно время и терпение. А уж потом и общие дела возникнут. Мы прекрасные коньяки можем поставлять или ту же икру, причем с доставкой на Землю. Скидочку организуем вам на космические перевозки… и всякое такое. Но включаться в военно-промышленный комплекс России пока не готовы.
* * *Наконец-то наступили долгожданные каникулы, а то прошедший учебный год Дашу вконец замордовал. Папенька взял путёвки в маленький турецкий городок Кириш, в крошечный отель второй линии. Даша в восторге, потому что оттуда возят на экскурсии по развалинам Древнего Рима — куча интересного, к тому же отличные иллюстрации только что пройденного курса истории за пятый класс. И ещё море в тех краях безопасное, не то что океан родной планеты, где существует один-единственный защищённый от хищников морской пляж около столичной набережной, да бухта «Мокрые Зубы», оберегаемая Идалту от вторжений в неё тварей из пучин.
Челнок с отдыхающими приземлился в Анталии. Потом — автобус, поселение в номера и, наконец, море. Оли и Ками, кстати, прекрасно плавают и Эль за них совсем не боится — отменно поплескались, удалившись от берега и приведя в действие свои «скафандры-трансформеры». В воде очень здорово в форме ящерицы — отлично порезвились, гоняясь друг за другом в трёхмерном пространстве. А вечером пришло сообщение из Новоплесецка — Дашу вызывают на работу.
Ушла порталом прямо из номера.
Глава 21
Начало каникул— Тут такое дело, Даша! Новоплесецк наводнили дипломаты и журналисты. По существу это легальные разведчики, с которыми ничего невозможно сделать, пока они соблюдают приличия, — Серджио поморщился, словно от уксуса. — Но как-то присматривать за всей этой братией нужно. Поэтому завтра утром у меня на столе должен лежать план. К его разработке приступай немедленно. Свободна.
Вот тебе и каникулы. Пойди туда, не знаю куда. Принеси то, не знаю что. Ну просто зла не хватает на это начальство! Хотя… Чутьё привело её прямиком на набережную, туда, где в это время полным-полно развлекающейся детворы. Настроение летнего праздника на этот раз несколько разбавлено чувствами напряжённости — это Дашины коллеги присматривают за происходящим. И все, как один, категорически недовольны тем, что их планы на летний отдых рухнули.
Присматривать действительно есть за чем. Во-первых сразу в трёх точках у детей берут интервью взрослые дяди и тёти. Что-то вытягивают из мальцов, совершенно не интересуясь мнением девочек. А те как раз очень даже не против того, чтобы их выслушали.
Во-вторых тут небывало много чужаков — членов семей дипломатов. Ну да, если взять сотню посольств и из каждого подогнать сюда по одному ребёнку, то в пределах небольшого города это уже заметная прибавка. А кто сказал, что среди членов семей дипломатических миссий только по одному несовершеннолетнему?
Вот поэтому и местные полицейские сосредоточены не как обычно, на наблюдении в разные стороны на случай прохода через периметр хищного зверя, а присматривают за поведением глубоко чуждых малолеток и их не менее лишних здесь родителей. Или нянь? К тому же большинство приезжих по-русски не говорят — общение идёт преимущественно через переводчики визоров, то есть ужасно заторможенное. Атмосфера места испорчена окончательно и бесповоротно.
— Здравствуй, Дашута, — к девочке подошли Фёдор Матвеев и Бахром. — Страдаешь от вопиющего диссонанса?
— Страдаю, — тут и спору нет. — Как-то бы надо этот завал разобрать. Я ведь не только по поведению сужу, но и по чувствам — ну никак не слипается веселуха, на которую рассчитывают наши. А чужие видят вокруг себя одних только дикарей и начинают задирать носы. Котов вообще не держат за людей, те и попрятались или разошлись. Фигня, однако, получается, а не летний лагерь.
— Фигня, — кивнул Нах-Нах. — Я потому и попросил Серджио тебя подогнать, чтобы помогла разрулить этот вопрос.
— Знаешь, Кириллыч! — отметил Бахром. — Если бы новенькие были русскими, всё бы пришло в норму за денёк-другой. Подрались бы, как люди, или состязание какое устроили типа, кто больше газировки выдует. А тут тебе и воспитанные французы, и чопорные англичане, и педантичные немцы — ну не бьются наши менталитеты с ихними. Да ещё и родители, чад своих опекающие, сбивают ребят с нашей волны на свою. Вот и не разгоняется веселуха в лагере — скучища тут и напряжёнка.
— Ну, шахматистам и картёжникам это всё в розовый пупырышек, — кивнул Фёдор в сторону пляжа.
— Есть мысль, — встрепенулась Даша. — Пускай тиран издаст указ, по которому всех детей дипломатов упечёт в лагерь отдыха. Сначала в группы по интересам — всяк ведь детёныш или из пластилина любит лепить, или скрипку пилит смычком, или ещё чего. А матушек ихних и нянюшек — сперва на курсы русского, а потом на ходьбу. Пущай деспот наш проявит реальную деспотичность, а не ту, которую мы шутейно поминаем. А если кто не согласен — так их тут никто силой не держит. Федь! Совладаешь?
— Я щщас! Я мигом! — скотина Нах-Нах по собачьи высунул язык, изобразил руками передние лапки и на задних побежал в сторону административных зданий, имитируя манеры цирковой болонки.
— Вот есть в мужике артистизм, — одобрительно хохотнул Бахром.
— Ага, — улыбнулась Даша. — А вам нужно будет собрать наших местных любителей бухнуть. Пусть они познакомят журналистов с лучшими здешними питейными заведениями. Я-то только про «Погребок» слышала, а ведь есть и другие. Пусть в них срочно смонтируют большие экраны и гонят по ним местные новости. А я забегу к тёте Диане и попрошу пускать туда побольше колорита — какой дурак, скажите, станет рыскать по нашей жаре, когда всё можно выведать сидя в прохладе за кружкой любимого…
— бухла, — подсказал Бахром. — Спасибо тебе — а то мы в каком-то ступоре пребывали.
Серджио Моретти отошел от экрана, где служба наружного наблюдения в прямом эфире транслировала и перемещения и разговоры ефрейтора Пузиковой. Взял из вазы грушу и как следует от неё откусил:
«А ведь не шутил Юморист, когда рассказывал Дашиному папе, на какую роль готовят фермики эту девочку» — подумал он про себя. А вслух произнёс в говорилку:
— Пузикова! Отбой. Возвращайся к семье. Приказываю тебе отдыхать. Задачу поняла?
— Тэ-тэ.
* * *В дом двадцать восемь по улице Рваной Серджио проник беспрепятственно — дверь легко открылась, едва он нажал на ручку. Тут оказалось пустынно, только где-то на втором этаже тихо ворчал робот-пылесос. На том месте, где обычно, свернувшись ящиком, лежал Юморист, никого не было.
— Есть тут кто живой? — спросил мужчина, понимая, что ответом ему будет тишина.
— Дежурный по расположению джедай Джим, — донеслось сверху. По столбу спустился фермик и замер столбиком, опираясь на задние конечности и хвост. Размером он был где-то с поллитровую пластиковую бутылку.
— Ты раньше был меньше и не разговаривал.
— С тех пор я дважды перелинял и обзавёлся вот этим: — малыш гордо выпятил грудь, оснащенную металлической бляхой. — Совершенствуюсь, — добавил он с достоинством в голосе.
— Так где нынче все остальные? Тут ведь обычно куча народу толпится.
— Младшая дружина во главе с Йодой сопровождает царевну и ей сестёр. Мегакоты всем прайдом сели в такси и погрузили туда два больших окорока. Сказали, что навестят старого друга и завтра вернутся. Стражи перешли в Плесецкий лес, рабочие, как всегда, в стройфирме шабашат, а Юморист в Слободе — они с Птурсиком давние кореша. Впрочем, получив мой сигнал, он принял решение прибыть сюда — будет с минуты на минуту.
Могу предложить кофе с коньяком.
— Спасибо, Джим. Я лучше сам его сварю. А коньяк принеси — с удовольствием пропущу глоточек.
— Здравствуй, Серджио, — Юморист появился в тот момент, когда шеф безопасности переливал готовый напиток из турки в чашечку.
— Добрый вечер, — улыбнулся мужчина. — Хочу спросить у тебя: известно ли Даше, что вы её готовите на роль правителя для нас, Хомо?
— Наверняка не знаю. Но у неё уже достаточно данных, чтобы прийти к правильному выводу. И достаточно ума, чтобы понять, что она — не единственный вариант.
— Надо же! Оказывается — не единственный вариант! А я никак не мог взять в толк, отчего малышка не задирает носа, не смотрит на всех свысока и вообще, ведёт себя, как нормальный ребёнок.
— Ты, Серджио, родился и вырос в других условиях. Поэтому статусная парадигма пропитала твоё сознание и никак оттуда не выветрится. Самое смешное, что для нас — фермиков, подобное восприятие вообще составляет основу мироздания — когда мы прошли сюда через портал с Земли и оказались на планете, населённой чужаками, только сила приказа, предписывающего защищать личинок и их хранителей, не позволила разумным нашего подразделения впасть в ступор. Мы ведь не дураки — поняли, что более не представляем никакого интереса для Совета Матерей и попросту списаны со всех счетов, а заодно и забыты. То есть, лишившись более, чем мы, высокостатусной особи в пределах радиуса общения, все несколько… огорчились… скажем так.
И тут в поле зрения появляется Мать. Пусть она не из нашего муравейника, но это Мать — высшее существо, которому положено служить и испытывать от этого все радости бытия. В момент, когда наши её увидели — вот тут и стало понятно — мы дома. Мы нужны. О нас не забыли.
Так что значение статуса для меня близко и понятно даже более, чем для тебя. Но, самое смешное, наша царица Терм выросла в другой среде. Статусные заморочки ей совершенно чужды. Как говорит Зяблик — до хвоста. Настолько, что она даже осмелилась пререкаться с Матерью Улья, в котором родилась, что едва не стоило ей жизни и закончилось изгнанием.
Второй смешной момент — совпадение взглядов на эти вопросы у Терм и у Кузьмича. Они прекрасно сработались, ты не находишь?
— Что сработались, то верно. Но что это за взгляды, и какое между ними сходство?
— Налей себе ещё одну чашечку, Серджио. Мне придётся зайти издалека. Дело в том, что вы, приматы, от природы стайные существа. И распределение ролей для вас неразрывно связано с положением в группе. Более высокий статус даёт преимущества, а низкий обеспечивает сплошные обязанности — у подчинённых отнимают пищу, отгоняют их от самок или выталкивают из укрытия под дождь, чтобы пользоваться большим пространством. Эти черты прослеживаются и в коллективах разумных и даже называются специальным словом — унижение. Как следствие — в вашем сообществе идёт непрерывная борьба за повышение собственного статуса, что зачастую то же самое, что стремление опустить остальных.
Как следствие — на эту борьбу уходит очень много сил, а подчас и ресурсов. То есть налицо не оптимальная структура затрат сообщества. В Улье этого практически не наблюдается — в этом коренное отличие нас от вас. У фермиков не прослеживается внутренняя конкуренция, потому что заключена в жёсткие рамки. Не то, что у мягкотелых, где, бывает, соперничество приводит к гибели одного из сильнейших членов стаи и ранению другого — самого сильного, которого добивает третий, уже не столь могучий. Стая сразу заметно слабеет и, нередко теряет хорошую территорию.