Майор. Но точно скончался?
Врач. Ну зачем же. Я ведь констатирую, загрузился. Я отвечаю за свои слова.
Майор. Вы новый человек, я вас не знаю, как вы отвечаете. Вдруг он вообще еще живет.
Врач. Это твердо, нет.
Майор. Кто вас знает. Ладно.
Врач. К тому же я расчленил.
Майор. Но хоть не живого расчленил?
Врач. Что вы!
Майор. Теперь не проверишь, только судебной экспертизой. Как нет сознательности у людей на местах, то ты ничего не поделаешь с ними. Хоть доверяй, хоть проверяй, всё напортачат. С живого шкуру сдерут по неграмотности. По лености своей. Вместо того чтобы привести в исполнение, растянули как черт-те чего. Вы тоже. Вы что, сидели с ним?
Врач. Пульс держал.
Майор. Нашли тяжелораненого. Тоже мне. Добили бы по-человечески. А то столпились и ждали. Зрители какие. Не на пятерку сработали, не на пятерку. Вы объясните конвою, куда что везти. Машина есть, слава богу хоть машину дали.
Врач. В крематорий голову, в медицинский институт остальное тело. Я знаю. Инструктировали.
Майор. Шофер тоже, как назло, не наш.
Врач. Что делать. Лето. Все в отпуску. Но какой организм!
Майор. Где?
Врач. Изношенный буквально. Печень на четыре пальца из-под ребер. Я смотрел его.
Майор. Все вы специалисты. Ладно. Отчет посмотрю, идите.
Сцена третья
Шофер, второй.
Шофер. Я не нанимался это дело таскать.
Второй. Ты что, мужик?
Шофер. Я знаю, знаю.
Второй. Я один буду, по-твоему, таскать, да?
Шофер. Я не нанимался. Ваше дело.
Второй. Думаешь, мое? Тут товарищ один хороший есть, он упал на лестнице только что и руку себе так удачно подвихнул. Ходить может, носить нет. Якобы на лестнице, а скорее всего дверью.
Шофер. Ваше дело.
Второй. Травма на службе, сто процентов, дверью хлопнуть – и раз-два. А потом иди, ложись под лестницу. И это уже вторично.
Шофер. Ваше дело. Скажи, а кто это? Это тот, да? Убийца, да?
Второй. Нечего тебе знать.
Шофер. Ну скажи, капитан. Говорят, их на уран посылают, урановые рудники. Что же этого не послали?
Второй. Тебе оставили.
Шофер. Как он, выкрикивал?
Второй. А тебе что. Пошли грузить.
Шофер. Говорю тебе, не нанимался. Ну, капитан, как это, расскажи, я у вас тут первый и последний раз. Внукам передам.
Второй. Ишь ты какой быстрый. Я тебе, ты внукам. Пошли, там два ящика.
Шофер. Двоих тащить, что ли?
Второй. Одного, не бойся, успокойся.
Шофер. Одного в двух ящиках?
Второй. Кого одного, ты что? Просто два пакета.
Шофер. Одинаковые?
Второй. Пойдем, увидишь.
Шофер. Я к таким страхам не притрагиваюсь.
Второй. Просто полиэтиленка.
Шофер. А там что?
Второй. А там мешковина.
Шофер. А там что?
Второй. Ящики.
Шофер. Одинаковые?
Второй. Нет.
Шофер. Понятно. Слушай, это тот, который убивал?
Второй. Пойдем, посмотришь, может, тот.
Шофер. Чего я увижу-то, чего я увижу, его что, видно? Ой, я спать не буду. Ты сам волоки, капитан, я лучше в кабине посижу. Зачем я только пошел на это мокрое дело.
Второй. Это ящики же, ящики. Просто два ящика.
Шофер. Почему два?
Второй. Вот далось тебе. Возьмешь который легче.
Шофер. Я взвешивать не нанимался.
Второй. Я сам тебе дам, не бойсь, не обману. Тебе же надо все равно везти. Чтобы везти, надо грузить.
Шофер. У меня нет загрузочных работ.
Второй. У меня есть, что ли?
Шофер. Не знаю, что ты прыгаешь.
Второй. Правда, больше всех мне надо, что ли. Мое дело сопровождать. Сейчас майору доложу про тебя.
Шофер. Мне без разницы. Я уже отслужил.
Второй. Совесть есть?
Шофер. У меня есть, не жалуюсь.
Второй. Бутылку просишь?
Шофер. Я язвенник в шестой степени.
Второй. Сяду и буду сидеть. Езжай в гараж. Подписывать тебе не буду лист.
Шофер. А я грузить такие ужасы не буду.
Второй. Тогда езжай незагруженный.
Шофер. Какой принципиальный.
Второй. Я не принципиальный, а надо сделать дело. Теперь как хочешь, наружи не оставишь.
Шофер. Как это.
Второй. Его наружи не оставишь. Мертвого убийцу.
Шофер. Это-то верно. Ты прав как никогда.
Второй. Он ему руку погрыз. Напарнику. В бессильной злобе. Если откровенно говорить.
Шофер. Правильно сделал.
Второй. Вот я один остался грузить, понимаешь?
Шофер. Понимать-то понимаю.
Второй. Пойдем, наружи не оставим.
Шофер. А я их боюсь.
Второй. Я раньше тоже боялся. Но надо, понимаешь? Тебя тоже понесут. Раз ты живой, пока что обязан. Потом тебе отдадут, не бойся.
Шофер. У меня знаешь сколько друзей? Тебе не снилось.
Второй. А у него нет друзей.
Шофер. Меня понесут так ой-ой-ой. Вся база. Гудки будут гудеть.
Второй. Вот и ты ему гуднешь.
Шофер. А, пошли, черт с тобой. Похороним.
Второй. Хоронить не будем. В медицинский институт.
Шофер. В институт так в институт. Черт с тобой.
Второй. Видишь, а ты боялся.
Уходят.
Сцена четвертая
Второй, студент.
Второй (звонит, ждет). Алле! Алле! (Стучит.) Алле! А? (Прислушивается.) Телеграмма срочная! Отчиняйте! А? Кто тут есть в морге?
Открывается дверь, выходит студент, жуя.
Всё, всё! (Протягивает бумагу, поворачивается уходить.) Несем!
Студент. Где?
Второй (весело). К вам с посылкой, даже две. (Отходит.)
Студент (читает). Э, э! Это что?
Второй (весело). На войне не без урона. Каюкнулся один. Будем загружать упокойника.
Студент. У нас закрыто, товарищ.
Второй (стоя в отдалении). Ты читал, чей гриф? Ты что, новенький? А где тот? Папаша тот, бородатый?
Студент. Он теперь в кооперативе «Земля и люди».
Второй. Помоги ты. Что стоишь, ноги по сторонам, идем.
Студент. Мы закрыты. Нового материала не принимаем.
Второй. Что я вам, как частик, туда-сюда буду ездить? В крематории газ отключили у них, горелки холодные. Сопло не тянет у них! Голову не взяли! Куда я с добром? Бери!
Студент. Голову? Одну голову?
Второй. Голову. Это раз. И второе – остальная вся туша.
Студент. Ампутация?
Второй. Что?
Студент. Ампутировали чайник? (Показывает ребром ладони по шее.)
Второй. Как тебе сказать…
Студент. У нас лето, товарищ.
Второй. Где?
Студент. Народ в натуре потный сидит на берегу моря. Все на отдых отканали.
Второй. Ты возьмешь?
Студент. Ты что! Я здесь хвост сдаю, посторонний человек.
Второй. Какой хвост?
Студент. По внутренним органам, товарищ. Всё!
Второй. У меня как раз полно. Все что хочешь есть! Все цельное, нетроганое.
Студент. У тебя что, сельсовет не врубается? Закрыто.
Второй. Там у него все есть, и наружи тоже.
Студент. Везут и везут, как с дуба рухнули. С утра пятая машина.
Второй. Ты их не принял?
Студент. Нет, товарищ.
Второй. А куда они повезли?
Студент. Якобы на станцию переливания крови.
Второй. Какое тут переливание! Нам не надо. Каюк. Не спасешь.
Студент. Все повезли. И ты вези. Да ты небось опоздал. Когда произведено прерывание?
Второй. Ну какое прерывание?
Студент. Искусственное прерывание.
Второй. Где?
Студент. Искусственное прерывание жизни.
Второй. Прерывание? В шесть тридцать.
Студент. Да где ж ты его с тех пор таскал?
Второй. Пока то, се… Пока чайник скипел… Не положено говорить.
Студент. Это что – он?
Второй. Не положено знать.
Студент. Или она?
Второй. А… Тебе кто лучше подходит?
Студент. Все равно на станции переливания тебя уже не примут.
Второй. А где это? Я бумаги предъявлю. У меня примут.
Студент. Всё! Прошла любовь, повяли помидоры. Там принимают, но только таких, кто зажмурился не более четырех часов назад.
Второй. А у меня там время не проставлено. Дата – и всё.
Студент. Да они проверят.
Второй. Ладно, я поехал, где это?
Студент. Да через четыре часа уже кровь нельзя слить, ты что! Всё!
Второй. Они там… что ли, кровь сливают?
Студент. А ты думал.
Второй. После этого… После прерывания сливают?
Студент. А после всего.
Второй. У осужденных?
Студент. Почему. У всех, товарищ.
Второй (хрипло). А куда мне теперь?
Студент. Суди сам: морозильник забит, формалина нет, котлы сухие, почки лежат невостребованные, сердец пять, транспорта нет, врачи в отпусках, трансплантации отменяются, бензин кончился, кетгута нет, не веревками шить.
Второй. У нас бензин кончается.
Студент. Так что поезжай прямо на жмурдром.
Второй. Это где?
Студент. Ближайший – Ваганьковское, дедушка. Мне пора.
Второй. Глаза у меня целые.
Студент. Глаз целый поднос.
Второй. А ушки?
Студент. Мой совет: как только что, с внутренними органами надо везти сюда, и врубай сирену, полчаса срок. Потом уже для пересадки не берут. И вообще лучше не портить человека вашими свиноколами (хлопает второго по кобуре), не хренячить ценный человеческий материал, а как в Китае поступают: осужденного сразу кладут на стол и изымают что надо в свежем виде и с готовыми анализами в эпикризе. Это же доллары! По долларам буквально ходим, товарищ!
Второй. По долларам? (Суровеет, зорко оглядывается, подбирает живот.)
Студент (достает из кармана кусок, откусывает). Вопрос свежести.
Второй (так же). Свежести?
Студент. Я порыл. Пока. (Уходит.)
Второй. А нам куда теперь?
1970-еАнданте
Действующие лица
Май, мужчина
Юля
Бульди
Ay
Тахта. Ау сидит, с интересом слушая Юлю.
Юля. Вообще там скучно, тоска, тоска, тоска по родине. Всё в черных красках. Тогда идешь в Андстрем.
Ау. Понимаю, знаю такое.
Юля. Идешь в Андстрем, берешь креслице в два мальро, чтобы только никто рядом не подсел, не хватанул. Там страшные вещи с этим.
Ау. Понимаю, привязываются.
Юля. Просто шагу не дают пройти. Понимаешь?
Ау. Еще бы.
Юля. Я сюда приезжаю, до чего отдыхает душа. Но тоже не могут не приставать. Девушка то, девушка се. Женщины привязываются: «Дама, где брали, – допустим, – сумку». Они думают, что если они бегают с языком за шмотками, то все бегают. Мне на вещи наплевать. У меня полные кофры. А в Андстреме сидишь, привязываются, подсаживаются со своими креслами, предлагают пулы, метвицы.
Ау. Пулы такие вязаные.
Юля. Нет, пулы, метвицы, габрио. Вроде все так невинно, а если с ними начать иметь дело, пропадешь. Нас предупреждают: никаких пулов! Осторожней, особенно с метвицами.
Ау. Метвицы какого цвета?
Юля. Они всегда прозрачные, их почти незаметно.
Ау. Красивые, я видела, одна баба приносила. Гладить при сорока градусах только руками, не стирать.
Юля. Какой стирать! Это таблетки. Мет-ви-цы. Ты что, не слышала?
Ау. Это наркотики?
Юля. Какой наркотики! Это не наркотики, а бескайты. Бес-кай-ты.
Ау. Бескайты, погодите-погодите…
Юля. Бескайты бывают кви, это метвицы, пулы. А бывают цветовые, это габрио и другие там.
Ау. Какие?
Юля. Да тебе все равно ни к чему.
Ау. Да почему, у меня подруга на Козьих островах.
Юля. На Козьих еще не появились. На Гибралтаре есть.
Ау. Да у меня полно подруг.
Юля. Ну так вот, проглотишь, сначала ничего. А потом начинается…
Ау. Хорошее состояние?
Юля. Это из другой оперы. При этом может быть какое угодно состояние. Но ни один мимо тебя не пройдет, поняла?
Ау. Приворотное такое зелье?
Юля. Зачем зелье. Фармацевтические таблетки. Патент. Но всем не продают.
Ау. А кому?
Юля. Отдельным.
Ау. Разве не все равно кому продавать? Как говорится, были бы мальро.
Юля. При чем тут мальро? Мальро – это квадратный метр по-ихнему.
Ау. Вы сказали креслице в два мальро, я помню.
Юля. Я сказала, креслице в два мальро площадью, то есть большое, никто со своим креслом не приблизится. Все равно как на скамейке сидишь одна. Твоя личная скамейка.
Ау. Ну погодите, Юля. (Сдаваясь окончательно.) Так сразу много информации. Что такое бескайты все-таки?
Юля. Это сразу не понять. Это дает красоту. Причем не сразу, а неожиданно.
Ау. А почему не всем продают?
Юля. А как по-твоему, если все вокруг женщины станут красивыми, это ведь тогда будут обращать внимание на кого? На некрасивых, правильно? По психологии. Поэтому эти бескайты распространяют из-под полы. Не всем. Если тебе предложат, соглашайся сразу, больше в другой раз не предложат. Они формируют постоянную клиентуру, потому что, если женщина хоть час была красивой, она хочет быть красивой весь день и даже год.
Ау. Значит, они берут женщину на удочку и водят как хотят.
Юля. Как хотят и даже больше. Поэтому так предупреждают: осторожней с метвицами! Но Бульди всё нипочем. Она постоянная бескайтщица.
Ау. Бульди?
Юля. Стерва редкая. Вся на бескайтах. Рано состарится.
Ау. А вы бескайтами не пользуетесь?
Юля. Мне лично предлагали шесть раз.
Ау. Вы не соглашались?
Юля. Они обращаются, по психологии, к тем женщинам, которые по внешнему виду уже на бескайтах, как они думают. Понимаешь? Понимаешь меня?
Ау. Что-то слабо.
Юля. Ну, они подходят к женщинам, которые по внешнему виду как бы уже приняли. То есть понимаешь.
Ау. Не совсем.
Юля (понизив голос). К уже красивым.
Ау. Ну понятно. Ну понятно. А когда примешь, интересно стать красивой?
Юля. Бульди вся так и ходит ходуном. Сразу видно, ей в новинку, интересно.
Ау. Бульди? Уже несколько раз упоминали вы. Это кто?
Юля. Это стервозина большая.
Ау. Да что вы.
Юля. Ты ее увидишь, может быть, если она только сама зайдет за кофром.
Ау. Она тут живет?
Юля. Они вместе со мной приехали, в одном купе даже.
Ау. Они? А кто еще?
Юля. Да они все.
Ау. Понятно. Да, господи, как интересно жить! Как вам интересно жить! Как я вам завидую, Юля! Повидать весь мир! В таком еще сравнительно молодом возрасте! И такие туалеты, и такая внешность! Вам все Бог дал, Юля. А я сижу снимаю вашу квартиру. Ехать полтора часа до работы. Приедешь вечером, кофейку выпьешь – и спишь, и спишь. От кофе спишь! Хожу в отрепьях. Почему – потому что лень бегать искать.
Юля. Деточка, везде есть свое, слезами залит мир безбрежный. Ты вот думаешь – пышная красотка, всё высшего близа, клайкеры, бопсы, все твое, пока по улице идешь, глазами всю тебя оценят, не поймут, что к чему, но поймут, что им-то как до небес. А на самом деле всё всего стоит.
Ау. Юля, у меня к вам будет громадная просьба. Не знаю, как начать. Просто неудобно.
Юля. Да?
Ау. Не могу, язык не поворачивается спросить… Вы привезли что-то на продажу?
Юля (успокаивающе). На продажу – нет, детка, что ты. Если я еще буду торговать… Нет. Я привезла только подарки матери, сестре, брату, портнихе, подругам. Торговать-то нет.
Ау. Ну буквально не в чем ходить. Смешно? А вы во мне такие комплексы развиваете: шампуни, лаки, всякие мазилки. Реветь хочется.
Юля. Единственно что, может, подруги что-то не возьмут… Хотя я сомневаюсь. Они всё подметают.
Ау. Конечно, мы ведь с вами чужие, случайные люди, я у вас квартиру снимаю, и всё.
Юля. Надо вам поступать на курсы иномашинисток. Там, правда, принимают исключительно своих: жен, дочерей и тэ пэ. Три года учебы – и страна.
Ау. Три года – долго.
Юля. А быстрей – это только выйти замуж. Но предупреждаю: это очень нелегкое житье, жена в посольстве. Маленький коллективчик.
Ау. Спаянный, понимаю.
Юля. Не в этом дело. Требуется особая способность к уживчивости все-таки.
Ау. Так и быть. Выхожу замуж. Хорошо, уговорили вы меня.
Юля. Я тебя не уговариваю, я не сваха. Ненавижу сводить. Было дело, свела сама однажды свою приятельницу с мужем, какой год теперь расплачиваюсь.