Поэтому она и установила связь с внешним миром. Джо послужит ей страховкой, пока она будет балансировать на натянутой проволоке.
* * *– Ева? – Диана Квинн перевернулась на другой бок и подперла голову рукой. – У нее неприятности?
– Вроде бы нет, – неуверенно ответил Джо. – Но она согласилась принять участие в сомнительной афере. Хотя беспокоиться, скорее всего, не о чем.
Диана знала, что муж все равно будет переживать за Еву. Так бывало всегда.
Он улегся, натянул на себя одеяло.
– Постарайся проведать завтра ее мать.
– Обязательно. – Диана выключила свет и подвинулась ближе. – Раз ты просишь… Давай спать.
– Давай.
Но сон не шел. Муж лежал с открытыми глазами, снедаемый тревогой за Еву. Диана убеждала себя, что ей ничто не угрожает. Их брак можно было назвать удачным. Джо получил в наследство от родителей достаточно денег, чтобы обеспечить ей хорошую жизнь, даже не принося домой зарплату. Он был внимателен, щедр, великолепен в постели. Но, выходя за него замуж, она знала, что получает в нагрузку также и Еву. Не требовалось чрезмерной проницательности, чтобы понять, что Джо и Еву связывают нерасторжимые узы. Они были так близки, что, когда один начинал фразу, другой всегда мог ее закончить.
Впрочем, в этих узах не было ни капли секса. Может быть, это только до поры до времени, а может, и навсегда. Во всяком случае, в этом отношении жена владела мужем безраздельно.
А раз так, ревность и злость ни к чему. Будь подругой Евы и женой Джо. Одно подразумевает другое.
* * *– Полчаса назад она звонила Джо Квинну. – Джил положил перед Логаном лист бумаги. – Марк записал их разговор.
Логан с улыбкой просмотрел текст.
– Кажется, она нам не доверяет.
– И правильно делает. – Джил плюхнулся в кресло и забросил ногу на подлокотник. – Ничего удивительного! Во всяком случае, в отношении вас. Это меня сложно разгадать, а вы – открытая книга.
– Твои актерские способности здесь ни при чем. Все дело в веснушках. – Логан нахмурился. – Я пытаюсь связаться со Скоттом Мареном в Иордании. Кто-нибудь звонил?
– Никто, – ответил Джил и тут же прищелкнул пальцами. – Не считая Новака, вашего адвоката.
– Подождет!
– Может, велеть Марку прервать связь, если она надумает позвонить еще?
Логан покачал головой.
– Тогда она воспользуется мобильным телефоном. Она обязательно это сделает, если догадается, что ее подслушивают.
– Понятно. Когда начинаем?
– Скоро.
Джил приподнял бровь.
– Надеюсь, у вас не будет от меня тайн?
– Нет, просто я должен убедиться, что нам ничего не угрожает. Тимвик подкрался слишком близко.
– Я не заслужил недоверия, Джон.
– Повторяю, сейчас я выжидаю.
– Ладно, помалкивайте, сколько влезет. – Джил встал и направился к двери. – Только мне не нравится действовать вслепую.
– Ничего, скоро прозреешь.
– Будем считать это торжественной клятвой. А вам не мешает поспать.
– Уже иду.
После ухода Джила Логан еще раз прочел запись телефонного разговора и отбросил листок. Джо Квинн! Детектива нельзя недооценивать. Он беззаветно предан Еве. Преданность, дружба – а может быть, не только? Квинн женат, но разве это о чем-то говорит?
С другой стороны, это не должно касаться Логана, лишь бы не страдало дело, ради которого он прибег к помощи Евы. У него и без того хватает забот.
Скотт Марен, рискующий жизнью в Иордании. Тимвик, раскусивший Логана и способный на опасные умозаключения. Вдруг он перепугается и наломает дров?
Сейчас главное – перехватить Марена.
Логан достал записную книжку и открыл ее на последней странице. Там было всего три телефона: Доры Бенц, Джеймса Кадро и Скотта Марена.
Разговоры Бенц и Кадро могли прослушиваться, но он все равно должен был им позвонить и удостовериться, что с ними ничего не стряслось. Чтобы потом послать за ними.
Он потянулся к телефону и набрал первый номер.
Дора Бенц.
* * *Телефон все звонил.
Фиск прикрутил ноги женщины к столбикам кровати и задрал ее ночную рубашку.
Ей было под пятьдесят, но ноги сохранили стройность. А вот живот жирноват. Надо больше заниматься физкультурой. Лучшее средство для живота – приседания. Лично он делал по двести приседаний в день и мог похвастаться каменным прессом.
Он нашел в кухне швабру и принес ее в спальню.
Телефон продолжал звонить. Что за назойливость!
Фиск пустил в ход древко швабры. Убийство должно было выглядеть как сексуальное преступление, но он рассудил, что сперма на месте преступления послужила бы ненужной подсказкой следствию. К тому же многие серийные убийцы испытывают трудности с семяизвержением, поэтому древко швабры выглядело логичным выбором. Оно свидетельствовало о ненависти к женщинам и желании осквернить домашний очаг.
Что еще? Шесть глубоких ран на груди, залепленный скотчем рот, открытое окно… Чистая работа!
Он бы с удовольствием задержался и полюбовался содеянным, но помешал непрерывно звонящий телефон. Настырный знакомый мог насторожиться, что никто не берет трубку, и вызвать полицию.
Контрольный подход. Фиск остановился у кровати и заглянул женщине в лицо. Она смотрела на него широко распахнутыми глазами, в которых застыл нечеловеческий страх. Нож в сердце – страшная смерть.
Фиск вынул из кармана конверт с фотографиями и машинописным списком, полученным от Тимвика в аэропорту. Он любил списки: благодаря им мир приобретал упорядоченность.
Три фотографии, три имени, три адреса.
Он вычеркнул из списка Дору Бенц.
Его уход сопровождался телефонным трезвоном.
* * *Длинные гудки в половине четвертого ночи? Она должна была откликнуться на звонок.
Логан медленно положил трубку.
Отсутствие ответа необязательно предвещало беду. У Доры были женатые сыновья, и она могла поехать к ним в Буффало. Могла и просто отлучиться в другой город.
Или уйти из жизни.
Тимвик мог начать обрубать концы. Напрасно Логан воображал, что у него есть в запасе время. Или он торопится с мрачными выводами?
Нет, инстинкт его никогда не подводил. Сейчас инстинкт кричал: «Караул!»
Но послать Джила проведать Дору Бенц значило бы сознательно дать пас Тимвику. Сейчас Тимвик только подозревает, а тогда обрел бы уверенность.
Либо попытаться спасти Дору, либо еще несколько дней наслаждаться безопасностью – вот и весь выбор.
Он вздохнул и позвонил Джилу.
* * *Свет автомобильных фар за окном.
Ева выключила фен, медленно встала и подошла к окну. Черный лимузин, встречавший их в аэропорту, подъезжал к воротам.
Логан? Джил Прайс? Что за спешка в четыре часа ночи?
Сомнительно, что утром ей дадут ответ на этот вопрос. Но она все равно его задаст.
6
Ева не спала до пяти утра, потом забылась беспокойным сном. Проснувшись в девять, она провалялась в кровати до десяти, когда ее всполошил громкий стук в дверь.
Прежде чем она успела ответить на стук, дверь распахнулась и в комнату влетела низенькая полная женщина.
– Привет, я Маргарет Уилсон. Вы просили прибор для дистанционного открывания ворот. Вот он. – Женщина бросила на ночной столик черный пенал. – Простите, что разбудила, но Джон утверждает, что я что-то напутала в лаборатории. Откуда мне было знать, что вам и там подавай уют? Чего вам не хватает? Подушек, ковриков?
– Ничего не нужно. – Ева села в постели, с любопытством изучая Маргарет. Той было лет сорок с небольшим, серый брючный костюм делал ее раздавшуюся фигуру чуть стройнее, волосы у нее были черные, гладкие, глаза карие. – Я предупредила его, что все равно здесь не задержусь.
– Джон пристрастен к мелочам, как и я. Какой ваш любимый цвет?
– Пожалуй, зеленый.
– Я должна была сама догадаться. Все рыжие одинаковые.
– Я не рыжая.
– Почти рыжая. – Маргарет огляделась. – По крайней мере здесь все вас устраивает?
Ева кивнула и, откинув одеяло, встала.
– Хорошо, тогда я закажу что-то в этом же роде. Ой, да вы великанша! Какой у вас рост?
– Пять футов девять дюймов.
– Настоящая дылда! Рядом с вами я выгляжу карлицей. Терпеть не могу высоких худых женщин. В их присутствии у меня портится характер: я становлюсь сверхагрессивной.
– Никакая вы не карлица.
– Хорошо вам проявлять снисходительность! – Маргарет скорчила рожу. – Видите, я уже приняла оборонительную стойку. Надо будет над собой поработать. Буду твердить себе, что превосхожу вас умом. Ладно, одевайтесь и спускайтесь в кухню. Сначала пожуете на завтрак хлопьев, потом я покажу вам территорию.
– Это необязательно.
– Нет, обязательно! Джон хочет доставить вам удовольствие, тем более что пока вам все равно нечем заняться. Если вы хоть немного похожи на меня, безделье живо сведет вас с ума. – Маргарет бросилась к двери. – Ничего, мы не позволим этому случиться! Вам хватит пятнадцати минут?
– Это необязательно.
– Нет, обязательно! Джон хочет доставить вам удовольствие, тем более что пока вам все равно нечем заняться. Если вы хоть немного похожи на меня, безделье живо сведет вас с ума. – Маргарет бросилась к двери. – Ничего, мы не позволим этому случиться! Вам хватит пятнадцати минут?
– Вполне. – Ева не могла даже предположить, как прореагировала бы Маргарет, посмей она возразить. Напористостью Маргарет смахивала на паровой каток.
Зато она сразу вызывала симпатию. При всей своей неулыбчивости она излучала энергию и жизнерадостность. Таких прямых и шустрых особ Еве еще не приходилось встречать. Она стала дуновением освежающего ветра после зловещего напряжения, которым веяло от Логана.
– Семейное кладбище Барреттов. – Маргарет указала на несколько могил за забором. – Тысяча девятьсот двадцать второй год и раньше. Хотите посмотреть?
Ева отрицательно помотала головой.
– Вот и хорошо. На меня кладбища нагоняют тоску, но я подумала, что вам может быть интересно.
– Почему?
– Ну, не знаю… Ведь вы работаете с костями и всем прочим.
– Я не рыщу по могилам, как кладбищенский вор. Но и не шарахаюсь от надгробий. – Семейные кладбища были Еве даже приятны: отсутствие анонимных захоронений, ухоженность, цветочки… – Откуда здесь столько цветов? Может быть, в окрестностях еще проживают потомки Барреттов?
– Нет, прямая линия угасла лет двадцать тому назад. – Маргарет указала на одну из плит. – Рэндольф Барретт, последний носитель фамилии, похоронен в двадцать втором году. Когда Джон приобрел эту землю, кладбище имело плачевный вид. Он распорядился все расчистить и каждую неделю приносить сюда свежие цветы.
– Удивительно! Не ждала от Логана такой сентиментальности.
– От Джона можно ждать чего угодно. Но я рада, что он пригласил дизайнера по ландшафтам. Иначе могилами пришлось бы заниматься мне, а меня, повторяю, кладбища угнетают.
Ева улыбнулась.
– А меня нет. Просто навевают печаль, особенно детские могилки. Раньше, до того, как медицина добилась впечатляющего прогресса, слишком много детей не доживали до зрелых лет. У вас есть дети?
Маргарет покачала головой.
– Я побывала замужем, но и муж, и я думали прежде всего о карьере. Нам было не до детей.
– Такая работа, как у вас, должна поглощать все силы.
– Это еще мягко сказано.
– Зато в ней много разнообразия. Взять хотя бы то, чем вы занимаетесь сейчас. Мало кто может похвастаться, что в его служебные обязанности входит охота за скелетами.
– Я не охочусь, а просто делаю то, что мне говорят.
– Это может оказаться опасным.
– Джон убережет меня от беды. Мы с ним это уже проходили.
– А такими делами он раньше занимался?
– Вы о костях? Нет, в этом смысле он дебютант. Но у него на счету много других рискованных дел.
– Вы ему доверяете?
– Полностью!
– Даже когда не знаете, чего он добивается? Или вы знаете?
– Перестаньте меня пытать! – проговорила Маргарет с усмешкой. – Я ровным счетом ничего не знаю. А если бы и знала, все равно ничего вам не сказала бы.
– Ответьте хотя бы, кто уехал из дому среди ночи? Не Логан ли?
– Извольте. Джон никуда не уезжал. Я видела его утром, прежде чем он ушел к себе в кабинет. Ночью укатил Джил.
– Куда?
– Спросите у Джона. – Маргарет пожала плечами. – Вы оказались здесь потому, что Джон удовлетворил ваши требования, – продолжила она дерзко. – Я сама переводила деньги в Фонд Адама. Он сам все вам расскажет, когда придет время. Вы можете ему доверять.
– Мне, в отличие от вас, он еще не внушил слепого доверия. – Ева перевела взгляд на обитаемый гараж. – Мониторы наблюдения за воротами установлены там?
– Да, там. У нас разветвленная система охраны с видеокамерами по всей территории. За систему отвечает Марк Слейтер.
– Его я еще не видела.
– Он редко появляется в Большом доме.
– У себя на Западном побережье Логан тоже живет в окружении камер?
– А как же! Там ведь полным-полно разных психов. Люди калибра Джона – лакомые мишени. – Маргарет ускорила шаг. – Меня ждут дела. Вы не возражаете, если во второй половине дня будете предоставлены самой себе?
– Нисколько не возражаю. Вы не обязаны состоять при мне нянькой, Маргарет.
– Мне эти функции совершенно не в тягость. Я ожидала, что эксперт по костям будет совсем другой. «Экспертом по костям» ее окрестил Джил.
– Правильнее называть меня «восстановительницей лиц».
– Дело не в названии. Я думала, что вы замороженная профессионалка, потому и лаборатория получилась у меня бездушным склепом. Но Джону я никогда не признаюсь, что допустила ошибку. Наоборот, я свалила всю вину на него: ведь это он не соизволил меня предупредить, с кем я буду иметь дело. Ему необязательно знать о моих несовершенствах. Зачем ему чувство незащищенности?
– Не могу представить его беззащитным ребенком, – сказала Ева с улыбкой.
– Все люди, даже я, иногда чувствуют себя беззащитными. Но лично со мной это случается только тогда, когда рядом высятся такие великаны, как вы. У вас тоже развился бы подобный комплекс, если бы вы остались недомерком рядом с шестифутовыми братьями. У вас высокая мать?
– Нет, она среднего роста.
– Уже легче. Раз вы урод, я вас великодушно прощаю. С этой темой покончено.
– Вот спасибо!
– Я вас обыскался! – раздался за спиной голос Логана. – Выспались? – обратился он к Еве.
– Совершенно не выспалась.
– Мне пора заканчивать отчеты, – заторопилась Маргарет. – До скорого, Ева!
Ева кивнула. Ее взгляд уже был прикован к Логану. В черных джинсах и спортивном свитере он совершенно не походил на человека, сопровождавшего ее накануне. Дело было не только в одежде: в нем самом не осталось ни капли давешнего лоска.
– Плохо спится на новом месте?
– Отчасти. Почему Джил Прайс уехал среди ночи?
– Я дал ему поручение.
– В четыре часа утра?
Логан утвердительно кивнул.
– Поручение крайне срочное. Он вернется к вечеру. Я надеялся предоставить вам денек-другой на акклиматизацию, но, судя по всему, у нас уже не будет времени на раскачку.
– Тем лучше: мне не нужна акклиматизация. Давайте кости – и я принимаюсь за работу.
– Как говорится, если гора не идет к Магомету… Возможно, нам самим придется отправиться туда, где они находятся.
Ева стиснула зубы.
– Вы проведете оперативное обследование выкопанного и решите, стоит ли перевозить останки сюда. Не исключено, что мой источник предоставил неверную информацию и череп окажется слишком поврежденным для восстановления лица.
– Вы хотите, чтобы я присутствовала при эксгумации?
– Может быть.
– Ничего не выйдет. Я не кладбищенский воришка.
– Это может оказаться необходимым в случае, если не будет иной возможности…
– И думать забудьте!
– Мы еще вернемся к этому разговору. Необходимость вполне может отпасть. Вам понравилось кладбище?
– Почему все думают, что я должна приходить в восторг от… – Ева прищурилась. – Откуда вы знаете, что я побывала на кладбище? – Она покосилась на гараж. – Ах, да, вездесущие камеры! Учтите, Логан, мне не нравится, когда за мной шпионят.
– Камеры непрерывно держат территорию под наблюдением. Вы с Маргарет не могли не попасть в объектив.
Это звучало правдоподобно, но она сомневалась, что в жизни Логана есть место случайностям.
– Что мне понравилось, так это свежие цветы.
– Я поселился в доме Барреттов. По-моему, это делает меня их должником. Цветы – не слишком обременительный способ отдать долг.
– Теперь дом принадлежит вам.
– Вы так считаете? Барретты построили постоялый двор, жили и работали здесь больше ста шестидесяти лет, они – сама история. Между прочим, перед самым концом Гражданской войны здесь останавливался сам Авраам Линкольн.
– Еще один республиканец! Неудивительно, что вы купили дом.
– Многие из мест, где побывал Линкольн, я не купил бы и за символическую плату. Дело не в нем, а в моем сибаритстве: я очень ценю комфорт. – Логан пропустил Еву в парадную дверь. – Вы звонили матери?
– Еще нет. Позвоню вечером, когда она вернется с работы. – Ева улыбнулась. – Если она никуда не уехала. Она встречается с юристом из прокуратуры.
– Юристу повезло: ваша матушка – чрезвычайно милая особа.
– И при том неглупая. После рождения Бонни она доучилась в школе, а потом специализировалась как судебный репортер.
– Доучилась после рождения вашей… – Он запнулся. – Простите. Наверное, вам не хочется говорить о дочери.
– Нет, напротив. Я очень ею горжусь. Самим своим появлением она все изменила в нашей жизни. Вот на что способна любовь, – добавила она бесхитростно.
– Так многие говорят.
– Это правда, уж поверьте мне. Сколько я ни пыталась отучить мать от «крэка», все без толку. Наверное, я слишком усердно ее упрекала, слишком решительно осуждала. Видит бог, доходило и до ненависти. Но с появлением Бонни я изменилась. От прежней горечи не осталось следа. Мама тоже стала другой. Не знаю, может, просто в ее жизни сам собой наступил перелом, а может, до нее дошло, что «крэк» не позволит ей помогать мне с Бонни… Господи, как она ее любила! Хотя ее невозможно было не любить.