Любовь Андреевна страсть как ехать не желала. Она пыхтела, кривила губы и все пыжилась завыть.
– Не хочу я! Чего я в деревне не видела-то?!
– Хочешь, хочешь. Такова воля покойного, – подталкивала ее к двери пышная тетка в нейлоновом наряде.
– А где я жить буду?! Мне предоставят отдельную квартиру? – капризничала будущая пастушка.
– Не, квартир у нас лишних нет, но можно поселить на скотном дворе… – предложила женщина, которую называли Татьяной. – А чего, место жительства по месту работы…
– Чего уж ты, Танька! Все ж из городу бабенка… Можно у агронома…
– Не, у агронома в прошлом годе студентов поселяли, так он их завсегда со своими детьми сидеть заставлял, у него шестеро ребятишек-то. Да и Зойка, жена его, жуть какая ревнивая…
– Тогда только к ветеринару, он у нас парень молодой, еще пятидесяти нет, от его жена лет пять как сбежала, он и со стадом подмогнет…
– И саму подлечит! – радостно добавила Зинаида, мысленно восхваляя себя за отработанный обморок.
Любочку сообщение о холостом ветеринаре весьма заинтриговало, она уже унеслась в свою комнату и, выпятив мандолиной зад, доставала из-под кровати чемодан и швыряла в него сарафан на бретельках-ниточках, единственное нарядное блестящее платье и целый ворох атласного белья.
– Федул! Голубчик, и ты… собирайся! Меня отвезешь, да заодно вернешь домой эту гулящую… Ульяну! А то ее муж… уже из дома выгнал… а она и не знает… – пыхтела паровозом Любочка из-под кровати, доставая босоножки на шпильке.
– Это ты про какую Ульяну? – встрепенулась Сивуха и просунула голову в комнату Любовь Андреевны. – Уж не про дочку ли мою? С чего это она гулящая, а?! Ты язык-то в узде держи!
– Не материтесь! – красная, как свекла, вылезла из-под кровати Любочка. – А дочь вашу иначе и не назовешь! Она почему домой-то не возвращается? К вам уехала, а домой приехать забыла! Муж дома один, одичал совсем, на приличных женщин кидаться начал!
– Это Васька стал на баб кидаться?! И на кого ж?! – уперев руки в бока, гневно сощурилась Валентина Антоновна Сивуха и пошла на Любочку. – Это не на тебя ли?!
Соседке на помощь ринулась Зинаида. Она раздраженно фыркнула и дернула Сивуху из комнаты Любочки обратно в коридор.
– Вы мать или… Или… браток новорусский?! Нашли время разборки устраивать! Вам говорят, что ваша дочь домой не вернулась! Она у вас?!
– Нет! Не у меня! И чего?! – не собиралась остывать агрессорша. – Ваське, значит, можно в дом всяких баб волочить?!!
– Да вы об Ульяне подумайте! – принялась укорять Зинаида. – У вас ее нет, дома тоже! Пропала она, а вы…
Сивуха отмахнулась от нее, как от комара.
– Ты мне в уши не зуди. Ульянка у меня порядочная женщина, чего это ей пропадать? У Витьки она, у Мухина, это любовник ейный, они уж три года, как дружат. А вот ты, холера, объясни, чего это тебя к Ваське потянуло?! – снова накинулась она на притихшую Любочку.
Любочка ничего не могла придумать и только молча отдирала от стены календарь с советами неизвестного психолога.
Скандал удалось загасить Федулу Арнольдовичу. Он важно зазвенел ключами от машины и солидно прогундосил:
– Ну так я не понял, кто в Корзиновку?
– В Корзинкино!! – радостно заверещали бабы, ринувшись к дверям.
Зинаида едва успела ухватить Сивуху за подол:
– Валентина Антоновна! А где проживает этот… Мухин?
– Мухин-то? Да кто ж его знает! Он где-то здесь, в городе живет, а где точно – не знаю. Зато говорил, что работает в Вашингтоне, это я точно вам говорю!
– В Ваш… это что ж, он каждый день на работу в такую даль мотается?.. – раскрыла рот Зинаида, а когда сообразила его закрыть, в коридоре уже никого не было, только в подъезде раздавались гулкие басы деревенских активисток да на полу валялся забытый Любочкой листок с приворотной таблицей.
Степанида Егоровна в глубокой скорби отправилась на кухню, уселась на стул дочери, и по ее щеке медленно поползла слезинка, огромная, как боб.
– Может, так и надо… – всхлипывала она, медленно раскрывая холодильник Зинаиды и в беспамятстве вытягивая оттуда низку сосисок. – Может, с этим ветеринаром у ней чего срастется… – печально заталкивала она в себя сырые колбаски. – А преступника… что ж, придется мне отлавливать…
Зинаида не стала тревожить тоскующую мать, а осторожно прокралась к себе в комнату и плотно закрыла дверь. Надо было срочно подумать, и чтобы никто не мешал. Новости сыплются на голову, как гнилые яблоки с груши, а вот куда их прицепить? Оказывается, информацией еще надо уметь пользоваться!
Как использовать информацию, Зинаида потом думала весь день. И тогда, когда бегала с авоськами по магазинам, и когда возила мокрой тряпкой по полу в коридоре, замывая следы любимой соседки, и тогда, когда валялась на балконе, прикрыв глаза умной книгой. Ничего не придумывалось. Пришлось заняться размышлениями вплотную, то есть встать и достать маленькую тетрадочку. Тетрадочка ясности тоже не внесла, однако помогла сосредоточиться. Так, любопытно, что же Зинаида уже успела раскрыть? До обидного мало, прямо скажем, ничего. Ничего так и не узнала про махинации на этом самом «Витамине», а ведь, может быть, именно из-за них и произошло убийство. Так и не обозначился еще ни один подозреваемый, а время, между тем, идет! Тут еще этот коровий коллектив навязался! Хотя… Это все-таки славно, что Любочка уехала к ветеринару, подальше от расследования и денег. Ей уже нечего здесь делать, тем паче что и Ульяна как-то отыскалась сама собой… Надо бы встретиться, поговорить с женщиной – Зинаида в кино видела, так все опера делают, да только где же ее найдешь или этого Мухина? Не в Вашингтоне же, в самом деле! И, главное, номер машины без этой Ульяны…
– Ду-у-ура!!! Какая же я дура!! – вылетела из дверей Зинаида и понеслась по коридору к телефону. – Я – дура!! – радостно сообщила она Степаниде Егоровне, когда та удивленно высунулась из своей комнаты.
– Я – совершенно дура! – еще раз повторила она.
– Я тебе давно говорила, – согласилась без спору старушка. – Сейчас Федул приедет, так ты ему первому сообщи.
Зинаида уже ее не слушала. Она нервно крутила диск и в волнении все рвала с угла обои.
– Алло! Крылов?! Антон Сергеевич?! Это я, ваш детектив – Зинаида… Ну почему тяну резину?.. Ах, резиновая Зина! Это вы так шутите, да? – разулыбалась она и тут же сурово насупилась. – Нашли тоже… время для шуток! Я ведь вам по делу звоню! Скажите мне номер машины вашего друга… да-да, Васильева… так, минуточку, я запишу… один, два, три, МЯУ… Это вы снова шутите, что ли?! Нет?.. Ну хорошо, я постараюсь запомнить… А сама машина? Ну, какая из себя?.. Вы мне не умничайте – «Вольво», «новая, двухтысячного, с подбитым подфарником»! Цветом, говорю, какая?.. Синяя? Темно-синяя?.. А колеса черные… И стекла темные… А почему темные, а не прозрачные?.. Ах, тонированные! Ну вот это уже совсем другой разговор, а то «Вольву» какую-то придумал! Подождите, подождите! А что, милиция ее так и не нашла?.. «Кого, кого»! Машину!.. Ах, вы думали, что это я ее отыскала! Да ну, за кого вы меня принимаете! Ах, ну да… Я у нее почти на хвосте!
Зинаида в раздумье уложила трубку на рычаг и оторвала-таки кусок обоев.
– Ну и чего? – толкнула ее в бок Степанида Егоровна, которая за время разговора нетерпеливо топталась рядом. – Ну, и где тая машина МЯУ?
– Вы… Вы, Степанида Егоровна… идите, лучше с Мурзиком своим мяукайте… – попыталась отделаться от соседки Зинаида, но та все хмурила брови, пялилась в стену и в задумчивости наматывала подол праздничного халата Зинаиды себе на кулак, а потому незаметно улизнуть от нее не было никакой возможности.
– Я вот чего думаю… – сама с собой толковала привязчивая старушка. – Это преступник на ей укатил, на машине-то… Вот и надобно ее отыскать… А вот кода я машину-то сыщу, тода и преступника за шкирку тащить можно…
Зинаида пыхтела, пытаясь высвободить халат, но ничего не получалось.
– Это… это как же вы машинку-то отыщете, хотелось бы узнать? От-тпуст-тите хал-лат…
– Дак ить Любка ж говорила: Ульяна там что-то углядела, дочка той бабы в чепце малахольном… А ты чего выспрашивашь?! – вдруг вышла старушка из ступора. – Не суйся! Сама все сделаю, как надо! Кто мне нынче орал на всю коммуналку: «Я, мол, дура! Ведите, Степанида Егоровна, сами это расследование!! И пусть все денюжки вам по уму достанутся!».
– Ну ушшш… Изззвините! Если по уму… так вам и пенсии много!
– Чаво-о?!
От разъяренной Степаниды Егоровны Зинаиду спас только Федул. Усталый и какой-то помятый, он открыл дверь своим ключом и, еле переставляя ноги, поплелся к себе в комнатушку. Сегодня у него было трудное путешествие – доставить до деревушки орущую женскую толпу, такое счастье не всякому мужчине выпадает.
– Поесть бы чего… – слабо обронил он, не поворачивая головы.
Женщины дружно затопали на кухню.
– А чего ж ты ночевать-то там не остался? – забегая вперед и заглядывая соседу в глаза, пропела старушка.
– А чего ж ты ночевать-то там не остался? – забегая вперед и заглядывая соседу в глаза, пропела старушка.
– Где ночевать? У ветеринара? Я что – дохлый кролик, что ли? – непонятно отчего осерчал Федул Арнольдович. – Чем сегодня угощать будете, Зинаида Ивановна?
– А можно картошечкой жареной, а? С колбаской, с огурчиками? Я сегодня не успела с ужином-то сильно расстараться… – виновато оправдывалась Зинаида.
Конечно, с ее-то голосом она запросто могла и не спрашивать разрешения, а даже, напротив, – направить товарища по определенному адресу с его запросами, однако очень уж хотелось выведать: может, чего новенького узнал Федул.
– Садитесь, Федул Арнольдович…
Словно заслышав ее приглашение, в коммуналку шумно ворвался любимый зятек:
– Теща моя!! Аграфена… Все время забываю, как вас по ба… тюшке? – смачно икнул зять, обдавая смиренных жителей стойким водочным ароматом.
– Александер! Сударь мой! Вы пьяны?! – отчего-то на старинный манер принялась удивляться Зинаида. Потом, видимо, спохватившись, дала волю легким. – Совсем обнаглел, да?! Аграфена я ему стала!! На часы бы посмотрел! Времени… времени… черт, Федул, сколько времени?
– Восемь часов… Двадцать часов, одна минута, две секунды… нет три… теперь четыре…
– Хватит уже! Времени почти полночь, а он – пьяный в усмерть… к единственной теще… негодяй! – сорвался голос у Зинаиды, и теперь она только пищала. – Немедленно ешьте картошку и по… кх… и по домам!
Саша был настроен миролюбиво. От избытка пьяных чувств, он, шатаясь, подошел к теще и припал мокрыми губами к ее щеке, так и задремав в долгом поцелуе.
– Ин-цест… – откуда-то выудила умное словечко Степанида Егоровна, раскрывая рот.
Федул Арнольдович вскочил младым петушком, однако кинуться на соперника не отважился.
– Наглец! Завтра же… Немедленно… Утром же зайдите ко мне в лабораторию, я вам колбу в лицо швырну! – тонко выкрикнул он. – Такое оскорбление даме!
– Ах! Да что вы в самом-то деле! – еще сильнее запищала Зинаида. – Вы что – не видите? Он же пьян!
– Ну да! Ну пьян! – замотал головой довольный Саша, очнувшись, и стал продвигаться к картошке, сметая на своем пути лишние стулья. – Так чего визжать-то? Это мы… мы с друганом… с Ленькой, сто лет не виделись… а тут!.. А чего картошки так мало? Федя, ты бы сбегал за бутылочкой, а?.. Ага! Так мы с Ленькой-то в «Риге» встретились! В ресторане! Он мне…
Зинаида вдруг поднялась прямая, как колодезный журавель, и остро глянула на Степаниду Егоровну. Та уже сообразила, что произошло нечто, но что?.. Она немедленно стала волноваться и теребить Сашу.
– Ну-ну? И чево? Зинка! Отлепи от мужика руку-то!!
Но Зинаида крепко держала ладонь на пьяных устах зятя, отчего тот вполне по-настоящему начал задыхаться.
– Сашенька… умница… пойдем-ка ко мне… У меня еще бутылочка есть…
Федул не мог понять, что же происходит с соседями, нервно крутил головой и пинал под столом ноги гостя. Тот мычал, пучил глаза, наконец вырвался и протрезвевшим голосом завопил:
– Да вы че в самом-то деле?!!.. Я ведь и сдохнуть так могу запросто!!.. Ну, Зинаида Ивановна!! Ну… знаете…
Он еще не успел опомниться, а теща уже тащила его от общественной кухни к себе в комнату.
– Зиночка! Дай мне у тебя цветочек отломить… – торопилась за ними Степанида Егоровна, боясь упустить что-то важное. – Дай, говорю… отломить… чего-нибудь!!
– Я вам сама… отломлю… чего-нибудь… – торопливо запирала двери Зинаида, но с той стороны к соседке присоединился уже и сосед. Его тоже нестерпимо тянуло в комнату к соседке. – Я вам отломлю сама! И вообще! У меня и цветочков-то никогда не было! Идите уже, Степанида Егоровна! Узнайте лучше, как ваша дочь устроилась… у ветеринара!
Попыхтев какое-то время возле двери, Зинаида одержала победу.
– Саша, зятек дорогой… – сладко проворковала она. – Скажи мне, голубчик, где вы встретились со своим Ленькой?
– В «Риге»… А чего? Приличный ресторан… – осторожно высказался зять, взвешивая каждое слово.
– Правильно, ресторан… А вспомни, Сашенька, какие еще рестораны есть у нас в городе?
Саша подозрительно покосился на тещу, затем медленно, а потом все быстрее стал перечислять все известные ему увеселительные заведения. Зинаида уже устала слушать, а зять все тараторил:
– «Литва», «Огни Енисея», «Времена года»… А ночные клубы называть?
– Ты мне лучше вот что скажи, есть у нас в городе ресторан «Вашингтон»? – прервала его Зинаида.
– Не-е, такого ресторана точно нет, – уверенно мотнул головой зять, и Зинаида сникла. – Ресторана нет, а вот кинотеатр «Вашингтон» имеется. А вам что – обязательно ресторан нужен?
– Кинотеатр говоришь? – уцепилась за соломинку Зинаида. – И где же он такой?
Зять звучно почесал могучий затылок, а потом виновато уставился на родственницу.
– Я не знаю, честно… Это я в ту… на диване лежал… уж и не помню когда, ну сижу, а сам газетку в руках мну… читаю то есть. А там всякие объявления, ну афиша кинотеатровая, так вот мне и бросился в глаза этот «Вашингтон». А ведь чего бросился-то! Название такое звучное, а там, похоже, какой-то подвальный салончик, потому что ужастики такие дешевые… Ой! Я извиняюсь, конечно, если вас «Вашингтон» интересует…
– Меня интересует – где он находится. Мне просто необходимо туда… наведаться.
– Какие проблемы! Взяли, набрали справочную, вам тут же телефончик выдадут, а уж по телефону вам и все остальное сообщат, – пожал плечами Саша.
– Этого мог бы и не говорить… До такого только идиот не догадается! Я вот думаю – по какому номеру мне телефон этого самого «Вашингтона» вызнать?
Саша немного поморгал, потом пригляделся к теще – не разыгрывает ли – и уже после севшим голосом прошипел:
– Так ведь… ноль девять же… справочная…
Зинаида крякнула, точно селезень, а потом подскочила и выглянула за дверь. В коридоре было пусто. В кои-то веки Степанида Егоровна не торчала ухом у замочной скважины, да и Федул, похоже, отдыхал в своей комнатке.
Он опять лежал на диване, ему снова было нечем себя ублажить, разве что посмотреть в окно? Так там сейчас темно, и ничего, кроме шуршащих веток, не видно… Ну уж лучше так лежать, чем терпеть Любочкины домогательства! Как славно – сегодня Любовь свет Андревна прочно завязла в деревне! И теперь ей до него так просто не дотянуться. Правда, и Зинаида не дотягивается… Вот ведь никак не хочет любви и понимания! А все потому, что у бабы в мозгах только кузнечики скачут! Надо же, придумала себе занятие – преступников искать! Да неужели она сама не видит, как этот самый преступник возле нее и кружит?! Сегодня опять приходил к ней кормиться! Ничего не хочет замечать! А ведь тот такие улики оставляет! Это какой же слепой надо быть! А вот он, он все замечает, да только помочь ничем не может. Страх. Конечно! А что – этот изувер пришибет и глазом не моргнет! Правда, и сама Зинаида в опасности, похоже, она всерьез собирается чего-то там откопать… Еще раз – дура баба! Она еще только собирается, а преступник уже возле нее вьется, в доверие втирается, прикидывается хорошим парнем… Да ну их, этих баб, пусть сами разбираются. В конце концов, у него тоже жизнь одна… И вообще! Он вовсе не такой плохой! Просто немного… не герой! Не уникальное создание… не семи пядей… да и трусоват, если честно…
Зинаида утром едва оторвала голову от подушки. Всю ночь она придумывала, как заявится в этот самый «Вашингтон» и заставит Мухина Виктора пригласить ее к себе домой. Для встречи с неуловимой Ульяной. И Ульяна, вероятно, неспроста такая уж неуловимая – и от матери уехала, и к мужу не возвращается, ясное дело – прячется. А если прячется, значит, есть причина, то есть боится девчонка. И, видимо, знает кого. Вот об этом всем и надо пошептаться с Ульяной… Ульяной… Нет, определенно надо выучить все имена и фамилии! Зинаида не поленилась вскочить с постели в три часа ночи и полистать тетрадочку. Хорошо еще, что зять ночевать домой отправился, а то бы парень замучился удивляться, неизвестно чего бы потом дочери наговорил.
И вот сегодня Зинаида уже помнила, что Ульяна по отчеству Даниловна, да еще и по фамилии Крючкова. Осталось дело за небольшим – найти ее.
Зинаида минутку подумала, как бы поудачнее остаться одной, чтобы без лишних ушей переговорить по телефону, потом бодро постучалась к соседке.
– Степанида Егоровна! Вы сегодня голубцы кушать будете? – пропела она в дверь.
– Давай! – тут же распахнулись врата соседской комнаты. – Токо разогрей, а то я от холодного икаю.
– Нет, вы не поняли… Если будете, то надо за капустой сходить…
– У нас что – в доме мужиков нет? – зычно рявкнула Степанида Егоровна в запертую дверь соседа. – Как есть, так все с ложками, а как готовить, так… Федул! Оглох, что ли, там?! Это я на тебя намекаю! Капуста Зинаиде требуется!
Федул, видимо, с утра маялся тоской по голубцам, потому что из своей кельи выскочил уже в полном параде и с радостью согласился ехать за капустой хоть на край света, то есть в овощной магазин через дорогу.