Эет невольно улыбнулся. Старичок ему нравился.
— Что же я… Вы всё стоите… Вон там, в уголочке, скамеечки, вы их не увидели просто….Тут же темень, глаз выколи… Подвиньте поближе, садитесь, и я вас с удовольствием послушаю!
Друзья последовали совету мага и, подтащив к "телескопу" скамейки, уселись напротив Сегерика.
— Итак? – новый знакомец даже ладони потирал от нетерпения.
— Простите, но у нас время ограничено, – усмехнулся Эет. – Так что я вас очень прошу, уважая в нас гостей, расскажите о Невенаре.
— О, – рассмеялся Сегерик. – А вы не промах, молодой человек… Ну, что ж. Коль скоро время у вас ограничено, не станем лить воду, а перейдём прямо к сути вопроса.
В те времена, когда наш бренный мир оставили двое из богов, что помогали Властелину творить Невенар, арбалет считался вершиной военной техники. Замки освещались огнём, лошади служили единственным средством передвижения… Сами понимаете, я говорю сейчас о большей части населения, не о магах. Люди служили Императору, делами государства заправляла Инквизиция… С уходом нежити из Невенара войн стало намного меньше. Конечно, они по-прежнему раздирали Невенар, как без этого? – старик пожал плечами. – Но всё же они стали….м-м… не хотелось бы затронуть ваши чувства… более….гм… естественными и не столь ужасными. Согласитесь, когда противника убить практически невозможно – это несколько снижает боевой дух, верно? – Сегерик усмехнулся. – Зачастую просто парализует. Гвариан успокоился, поскольку более никто не смущал его, и эльфы, наконец, смогли жить в мире, занимаясь магией леса. Дварфы поначалу растерялись, не зная, что делать без своего покровителя, но, в конце концов, народ гор ведь очень практичен. Они вернулись к своим занятиям, и, надо сказать, преуспели. Конечно, им сложно было перенести потерю своей магии: с уходом Одина руны, в которых заключалось всё волшебство дварфов, утратили силу, и Старейшины при всём желании не могли вернуть её… Большая часть дварфов стала поклоняться Всеотцу, что укрепило их союз с людьми, разумеется. Какая-то часть ударилась в служение Гвариану – ну, это те, кто жил рядом с лесами и тесно общался с эльфами. Растерянность, вызванная уходом Одина, превратилась в обиду, которая позволила им легко поверить в легенды лесного народа о преступлении Одина против Гвариана и Силинель. А уж совсем немногие – но такие были, рад сказать к чести дварфов – они постигли величайшую истину, что наш Владыка – истинный творец Невенара, и примкнули к нам… Тем не менее, народ этот отличается единством, и со временем их достижения позволили всем расам Невенара выйти на совершенно иную ступень. Дварфы сумели сплавить воедино магию и технику, законы науки и законы волшебства, и, благодаря тому, что среди горного народа были приверженцы всех богов Невенара, эти изобретения стали достоянием всех рас. Не знаю, поверите ли вы мне, если я скажу, что в каждом доме свет включался без малейшего участия магии, равно как и без применения огня – это мог сделать даже ребёнок, просто повернув крохотный переключатель на стене. В каждом доме стояли шкафы, продукты в которых не портились месяцами, и печи – миниатюрные, но способные приготовить еду за считанные минуты, и я рассказываю не о диковинах во дворцах владык, а о быте обычных жителей.
— Да, – улыбнулся Эет. – В нашей стране тоже использовали научные технологии. Двенадцать тысяч лет – большой срок, и я бы удивился, если бы Невенар отставал от Атариды…
— Но вы почему-то говорите в прошедшем времени, – заметил Вирлисс. Он сидел, скрестив руки на груди, и не упускал ни слова из рассказа Сегерика.
Старик вздохнул.
— К сожалению, военная техника развивалась тоже, – печально опустил он глаза. – Шесть тысяч лет назад произошла катастрофа… Катастрофа, опустошившая Невенар. Немногие выжившие сумели сохранить лишь крупицы тех знаний, которыми некогда владели учёные, и Невенар захлестнули бесчинства и беззаконие. Прошли столетия, прежде чем наш мир вернулся к тому состоянию зыбкого равновесия, в каком был он в момент исхода немёртвых… Круг замкнулся, – Сегерик печально покачал головой.
— Значит, у вас теперь… опять замки и кареты? – уточнил Вирлисс.
— Увы, мой друг.
— Но как же эльфы… и ваш народ? Вы же бессмертны! Вы должны были сохранить свои знания.
— Демоны не бессмертны, увы, – вздохнул маг. – Мы просто долго, очень долго живём… Средняя продолжительность нашей жизни исчисляется десятками тысяч лет, но всё же и мы стареем… вот посмотрите на меня! – учёный грустно улыбнулся. – И умираем. А знания… Уцелели крохи. Ничтожные крохи, – старик сокрушённо пожал плечами. – Все записи и чертежи погибли вместе со своими создателями… Именно по учёным и магам наносились первые удары… А немногие спасшиеся… – по губам Сегерика скользнула улыбка. – Мы дали зарок: никогда более не пользоваться столь разрушительными силами. Я и несколько подобных мне магов поддерживаем свои замки на достойном уровне, но никогда более даже малая толика наших знаний не попадёт ни к людям, ни к дварфам, ни к какой-либо другой расе. Довольно!
— Я был бы счастлив, если бы вы позволили мне взглянуть на вашу библиотеку, – вздохнул Эет.
— О, ради Вельзерена, друг мой, ради Вельзерена, – приветливо улыбнулся Сегерик. – Вы же лич, стало быть, маг, и понимаете всю меру ответственности… к тому же, вы – не из нашего мира.
— Погодите, – Вирлисс нахмурился. – Вы сказали: "Мы дали зарок". Кто? Маги? Все маги? Вы хотите сказать…
— О, у вас практический ум, – в золотых глазах старика промелькнуло одобрение. – Верно. Конечно, это держится в глубокой тайне, но вы же всё равно догадались… Существует Совет, куда входят самые могущественные маги каждой из рас. Для нас уже не имеет значения, эльф ты, демон или дварф… Мы пытаемся сохранить в неприкосновенности наш мир, один раз уже стоявший на грани разрушения. Правители могут вести свои войны, выполняя волю священников… которые уверяют, что глаголют волю богов… И до тех пор, пока они играют в свои игры….м-м… малой кровью, можно так сказать… мы не вмешиваемся. Но мы вмешаемся, как только заметим, что какой-либо правитель забывает своё место.
— То есть вы сознательно удерживаете население Невенара в феодализме?
Сегерик вздохнул.
— Да, – прямо ответил он. – Эти существа не выдержали испытания цивилизацией.
— Гм, – Вирлисс проглотил готовые сорваться с языка слова.
— Мальчик мой, я понимаю вас, – Сегерик отечески похлопал Вирлисса по руке. – На первый взгляд это, наверное, кажется чудовищным. Особенно благородному юноше, который вырос в условиях гражданского общества… У нас когда-то было подобное, я помню таких, как вы. Увы, они погибали первыми. Поймите, война – это проклятие. Проклятие, наложенное на этот несчастный мир Вельзереном, его создателем. Войны будут раздирать нашу землю до тех пор, пока Вельзерен не обретёт свободу. И лучше пусть эта война ведётся мечами и копьями, чем средствами, которые способны превратить в пыль сам Невенар.
— Для демона это странная точка зрения.
— Демоны такая же часть мира, мой мальчик. Мы тоже хотим жить… – пожал плечами Сегерик. – И мы надеемся однажды найти средство спасти нашего Владыку.
— Вы позволите? – спросил Эет, указывая на "телескоп".
— О, прошу вас, друг мой, прошу вас.
Юноша приник к окуляру.
Насколько хватало глаз, вокруг простиралась равнина, поросшая низкой травой, да на горизонте высилась цепь холмов. По небу неслись тяжёлые осенние облака. Невдалеке, щерясь выбоинами каменной кладки, стояла древняя дозорная башня, больше смахивающая на руины.
— Наблюдательный пункт, – с улыбкой пожал плечами Сегерик. – Здесь граница наших владений… по поверхности, конечно же.
— Вир, глянешь? – спросил Эет.
Вирлисс без особого интереса бросил взгляд в трубу и тут же вернул её другу.
— Похоже, вокруг нет ни души, – лич с удивлением посмотрел на мага. – Так от кого же вы тут охраняете границы?
— О, разбойники… Контрабандисты разных мастей… – старик пожал плечами. – Да мало ли… Война не прекращается. Вдруг какой-нибудь князёк вздумает положить глаз на эти земли? А нам нужны выходы на поверхность. Сами понимаете, долго в Преисподней не просидишь. Да и охлаждение наших замков, пусть и усиленное магией, основано на отводе тепла наружу. Если бы его не было, думаю, стены бы не выдержали бури вроде той, что бушевала вчера. Вы видели?
Друзья кивнули. Причём Эет – не отрываясь от окуляра.
— А вы не знаете, куда отправилась хозяйка? – спросил Вирлисс.
— А она куда-то отправилась? – вскинул брови Сегерик. – Нет, не в курсе, не в курсе… Эх, совсем от рук отбилась девчонка, пороли её в детстве мало, – покачал он головой.
— А… – Эет даже оторвался от трубы, настолько оторопел от подобного заявления. – Вы, наверное, в очень близких… то есть…
— Вы её воспитатель? – осенило Вира. – Скажите, насколько можно доверять её обещаниям?
Сегерик усмехнулся.
— Если демон что-то обещает, он всегда держит данное слово. Другое дело, что мы стараемся и себя не забыть, и очень внимательно надо прислушиваться к нашим обещаниям… чтобы действительно получить желаемое. А иначе нас бы просто заездили разного рода проходимцы, молодые люди! С нашим могуществом и привычкой выполнять взятые на себя обязательства… Волей-неволей приходится как-то компенсировать.
— О да, "бедные" демоны… – скептически хмыкнул под нос Вирлисс.
— Вас чем-то обидела Ариэлла? – участливо полюбопытствовал старичок.
Вир поднялся.
— Простите. Вероятно, мы уже злоупотребляем вашей вежливостью, – очаровательно улыбнулся вампир, отвесив Сегерику изысканнейший поклон. – Эт, имей совесть, расстанься, наконец, с телескопом… Мы и так слишком долго отрывали господина мага от работы, докучая своими вопросами.
— Вы уже уходите?
— Да, Вирлисс прав, – Эет, смущённо улыбаясь, тоже встал. – Нам действительно пора. Позвольте поблагодарить вас…
— Не за что, не за что, – не дал договорить Эету старик, добродушно посмеиваясь. – Мне было воистину приятно с вами познакомиться…
— Можно мне потом ещё к вам прийти? Очень бы хотелось воспользоваться вашим разрешением посмотреть библиотеку.
— В любое время, молодой человек, в любое время, – Сегерик невольно улыбнулся, глядя, как Вирлисс чуть не силком тащит своего друга к двери.
Внезапно в дверном проёме возникла изящная фигурка с распахнутыми крыльями – и Ариэлла, в брючном костюме из мягкой замши, вбежала в комнату. Девушка просто сияла, ничего не замечая вокруг. С радостным визгом она бросилась старику на шею.
— Папа! Я от Вельзерена! Владыка в восторге от моей идеи! Он рассчитывает на меня!…
Вирлисс и Эет, с вытянувшимися лицами, так и застыли на пороге.
Сегерик поднялся.
— Ариэлла, – вздохнул он. – Когда же наконец, дочь моя, вы научитесь обращать внимание хоть на что-то, кроме себя?
Баронесса обернулась – и радостно взмахнула ресницами, увидев своих гостей.
— Вы уже познакомились? Прекрасно! Я рассчитывала представить вас папе во время официального обеда, но так даже лучше. Мальчики! Я счастлива вам сообщить, что Вельзерен одобрил наш план, и теперь…
— Кстати, об этом, – Эет, на миг потупившись, чуть кашлянул. – Мы… Я решил, что, коль скоро вы обязаны нам сотней демонов – причём лучших демонов, прекрасно вышколенных, как вы обещали, сударыня…
— Ну да, так и что же? – притопнув, нахмурилась Ариэлла.
— Не стану лицемерить и скажу прямо, – призвав всю свою волю, Эет посмотрел девушке в глаза и отрезал: – Сделки не будет. С сотней демонов мы решим все свои проблемы самостоятельно. Прошу вас выполнить своё обещание, и мы расстанемся друзьями.
— А… – Ариэлла приоткрыла рот, не находя слов. Потом, всплеснув руками, обернулась на отца.
Тот стоял и молчал. Только в уголках губ таилась улыбка.
— Как это? – баронесса встряхнула головой. – Но вы же не можете… Ведь… вы же обещали, в конце концов!
В этот момент она выглядела совсем юной и совсем беспомощной. Эету невольно пришло в голову, что, возможно, девица их ровесница, если не моложе.
— Простите, это вы обещали, – усмехнулся Эет, скрестив на груди руки. – Обещали нам сотню демонов за вполне определённые условия. Мы свои обязательства выполнили.
— Это нечестно! – Ариэлла снова топнула, но в голосе её прозвенели слёзы. – Папа!…
— Век живи, век учись, – посмеиваясь, хозяин замка отвернулся к своему телескопу. – Демонам, оказывается, есть чему поучиться у немёртвых.
Эет закусил губы. Вирлисс вспыхнул – и опустил взгляд.
— Да что же это?… – девушка, уже не таясь, смахивала с длинных ресниц прозрачные капли – а они всё наворачивались и наворачивались, и уже текли по щекам. – Я же… Я же обещала Владыке… Какой ужас… – Голос её дрожал и прерывался. – Да что я вам… сделала?…
— Я не раз тебе говорил, что твоя невоздержанность до добра не доведёт, – негромко произнёс Сегерик. – Вельзерену сама объяснишь, как ты провалила всю сделку.
— Но, господа… – Ариэлла, заломив руки, обернулась к Эету и Вирлиссу. – Это же… чёрт со мной… с моей карьерой… но ведь это же шанс! Это шанс для нашего Владыки… для всего Невенара, поймите же! Пусть призрачный… Освободить Владыку… Снять проклятие… Вдруг в вашем мире… – она моргала, глядя на их каменные лица, губы её дрожали, и слёзы катились по щекам.
Минута тишины… Вторая…
— Ну и чёрт с вами! – крикнула Ариэлла, сверкнув глазами. – Сидите в своём Храме, как сычи!… Забирайте вашу сотню демонов – отец выдаст! – и убирайтесь отсюда!…
И она стремглав выбежала из комнаты.
— Эет! – Вирлисс резко обернулся к хранителю Храма.
Лич искусал губы в кровь.
— Хорошо, – выдавил, наконец, из себя он. – Я… Давайте обсудим условия нашего сотрудничества.
Сегерик кивнул всё с той же терпеливой и приветливой улыбкой.
— Не стану мешать, – быстро выдохнул Вир – и со скоростью болида вылетел из комнаты.
Когда через час Эет поднялся к спальне Ариэллы, из-за двери всё ещё неслись приглушённые всхлипывания, и негромкий голос его друга говорил что-то успокаивающее. Лич осторожно приоткрыл дверь и увидел, что Вир и Ариэлла сидят на полу, он нежно и ласково, как старший брат, обнимает её вздрагивающие плечи и гладит капризные чёрные кудри, а она рыдает, уткнувшись в рубашку у него на груди.
Когда Вирлисс поднял голову, Эет увидел, что Ариэлла расцарапала тому всё лицо.
Глава 8. Находка
Таривил
Таривил сидел на площадке перед портиком и, обхватив колени руками, смотрел, как зажигаются в синем вечернем небе звёзды. Далеко внизу простирался лес – притихший под тяжёлым одеялом набрякшего от воды снега. Ропот прибоя в скалах звучал едва слышно.
За спиной ждал полный света и тепла Верхний храм – единственная искорка на тысячи миль вокруг – но эльф, дрожа на пронизывающем ветру, не отрывал взгляда от неба.
Юноша ни за что не признался бы себе, что ему жутко.
Жутко вернуться в абсолютно пустые коридоры, бродить меж роскошными фресками и изысканно отделанными дверями – и слышать лишь эхо собственных шагов.
Умом Таривил понимал, что бояться нечего – да и кого бояться хищной нежити? И тем не менее тёмный, иррациональный страх заполнял всё его существо. Страх самой тишины – тишины гробницы.
Юноша сидел у себя в спальне, когда почувствовал магический всплеск от портала, и понял, что Господин с божественным тариллином оставили Храм.
Тут же всё бесконечное безмолвие пустого здания оглушило эльфа – и он бросился прочь из комнаты.
Сюда, на крыльцо.
О Гвариан, легче терпеть соседство с немёртвыми, чем одиночество в брошенном здании…
Он разбил филактерию Господина!
От этой мысли юноша застыл, словно превратился в ледяную статую.
Они могут не вернуться….
Они никогда не сталкивались с демонами – и ушли к демонам!
О Гвариан, а если Эет и Вирлисс не вернутся?…
Он сам себя наказал… Потому что никуда не сможет уйти из этого жуткого места. Господин велел охранять Храм.
Таривил уткнулся лицом в колени и разрыдался…
Прошло много часов, прежде чем эльф сумел заставить себя войти обратно под своды святилища.
Мортис смотрела с фрески, словно живая.
Таривил судорожно вздохнул.
Этот взгляд богини, полный заботы, успокаивал и изумлял. Ведь ещё вчера она смотрела иначе, совсем иначе! И не было этой девчоночьей улыбки в уголках губ…
Таривил подошёл к фреске и вновь скользнул по ней пальцами. О Гвариан, в картине куда больше волшебства, чем он предполагал… Хотя никакой магии не чувствовалось, но не видеть эту магию было невозможно. Фреска менялась!
Эльф неуверенно улыбнулся – ей. Хотя и чувствовал себя немного глупо: ну разве можно улыбаться настенным росписям, пусть и магическим? Ведь картина – всего лишь краска на камнях, да немного волшебства. И иллюзия присутствия – не более чем иллюзия…
Но лучше поддаться этой иллюзии, чем сойти с ума от полного одиночества.
— Богиня… Они вернутся? – тихо спросил он у фрески.
Глаза изображения заискрились смехом, словно живые. Таривил вздохнул и медленно побрёл в свою комнату.
Уснуть он смог, только накрыв подушкой голову: звон собственной крови в ушах отогнал гробовую тишину.
Утро принесло обычные, давно забытые заботы: пришлось спуститься на кухню, чтобы приготовить завтрак. Тихое мурлыкание магической плиты успокаивало. Таривил поставил чайник и раскрыл холодильный шкаф.
Мясо.
Эльф вздохнул и кинул на разогретую сковороду три больших куска. На полках нашлось немало приправ, но юноше не хотелось сейчас по-настоящему осматривать кухню. Он гнал мысль о том, что Эет и Вирлисс могут не вернуться – потому и слишком хозяйничать в их отсутствие не позволял себе. Он ограничился несколькими щепотками засушенных пряных трав и, плеснув себе вина в бокал, тут же, за чисто вытертым разделочным столом, поел.