– Кажись, земля… Точно земля, Иван Иванович!
И верно: там, куда нас тащило коварное течение, медленно вырастала из океанских пучин неизвестная земная твердь. Что это было? Материк? Остров? Мы пока не знали. Но земля неумолимо приближалась к нам, и оставались считанные часы до встречи с нею.
Глава тринадцатая
По всей видимости, это был все-таки остров, а не материк. Две важные вещи говорили в пользу такого вывода: во-первых, это нам подсказывала наша интуиция, а, во-вторых, американский континент должен был находиться в диаметрально противоположном направлении.
Исследование неизвестной суши, к которой прибило нашу яхту странным течением, мы решили оставить на следующий день. А сейчас главным для нас было устроить себе временное жилище на берегу и приготовить, наконец-то, горячую пищу, пусть и вегетарианскую. Надежно закрепив яхту, мы поднялись по склону вверх и оказались в сказочном лесу, переполненном гомоном птиц и стрекотанием заливистых кузнечиков.
– Собирайте сушняк, сейчас запалим костер, – сказал я своим верным спутницам. – На наше счастье, крыластики не отобрали у меня ни спичек, ни зажигалки, ни даже фонарика мизераблей.
– Они посчитали нас за зверушек, а зверушек не обыскивают, – объяснила мне смышленая лесовичка.
Пришлось согласиться с Уморой, хотя напоминание о недавних унижениях больно укололо мое самолюбие.
– Собирайте хворост, – повторил я, – а потом мы поищем грибы и ягоды. Сделаем шашлык из грибов – фирменное блюдо нашей гоп-компании.
Вскоре на берегу заполыхал костер, на котором на деревянных прутиках стали поджариваться очищенные и промытые в морской воде съедобные грибочки.
Подкрепившись, мы немного отдохнули и принялись искать источники с пресной водой. И мы нашли живительную влагу: метрах в ста от нашей стоянки в сосновом бору, бил из-под большого валуна бойкий родник с кристально чистой ледяной водой.
– Ура! – крикнула Маришка, первая обнаружившая спасительный источник. – Теперь от жажды не пропадем!
Мы наполнили пустое ведро и вернулись к костру.
– А теперь давайте строить хижину, – предложил я, – наверняка нам придется прожить здесь какое-то время.
– Видно, волшебная палочка и впрямь пропала… – вдруг печально вздохнула Уморушка. – Иначе дед Калина давно бы нас отсюда выручил и домой доставил… Как он там теперь? Поди, мучается, бедный, себя клянет за то, что кафтан в передней на вешалке забыл…
– Не казнись, Умор, что сделано, того не исправишь. Идем-ка лучше ветви для хижины собирать. – Маришка встала и взяла подругу за руку. – Идем, хватит киснуть!
Умора поднялась и побрела за Маришкой в лес. Я зачерпнул самодельным деревянным черпаком воды из ведра, с наслаждением выпил ее и тоже направился к лесу, шумевшему в нескольких шагах от нашей стоянки.
Глава четырнадцатая
Построив хижину, очень похожую на обыкновенный шалаш, мы забрались внутрь и улеглись отдыхать после праведных трудов и пережитых треволнений. Мы проспали до самого вечера и, когда проснулись, поняли, что вновь ложиться на покой нам не хочется.
– Давайте разожжем костер, поужинаем и посидим – помечтаем, – предложил я своим спутницам, – смотрите, какой чудный вечер! Жара немного спала, появилась прохлада…
– Я это чувствую, – поежилась Маришка, – костер нам не помешает!
Подружки быстро соорудили новый костер и уселись возле него греться. Я снова приготовил свое коронное блюдо – жаренные грибочки на вертеле – и тоже примостился поближе к огню.
Уже смеркалось: солнце опустилось в океанскую пучину, и на потемневших небесах стали проступать яркие чужие звезды. Океан почернел и слился с небом в единую бездонную пропасть, у которой, как ни вглядывайся, ни за что не увидишь дна. Только смутно белеющая неподалеку от нас яхта да шелест набегающих на берег волн говорили нам о том, что рядом с нами живет и дышит океан.
– Завтра отправляемся в экспедицию, – напомнил я девочкам, когда с едой было покончено. – Изучим остров и это проклятое течение: вдруг оно обтекает побережье только с одной стороны? Тогда есть шанс отбуксировать яхту в другое место и оттуда вновь отправиться в плавание.
– Так и сделаем, – кивнула Маришка в знак согласия, – сидеть сложа руки не будем.
– Тихо, девочки, тихо…
– Кажется, кто-то ковыляет, – прошептала Уморушка и протянула правую руку в сторону черного леса, – вон там, чуть левее Маришкиного Ключа.
– Хруп-храп… Тррак-тррук… Хруп-храп… Тррак-тррук… – явственно различила загадочное хрупанье и Маришка.
Прошла тягостная минута, и мы поняли, что источник загадочного шума медленно, но верно приближается к костру.
Уморушка хотела было вскочить и помчаться на разведку, однако я вовремя успел ее перехватить.
– Сидеть! – прикрикнул я на торопыгу. – Я сам схожу и узнаю, кто там расхрупался!
Покряхтывая и опираясь руками о землю, я поднялся, взял из костра самую большую головню и, освещая ею, как факелом, мрак ночи, отважно двинулся навстречу неизвестности.
Конечно, я мог бы воспользоваться и фонариком, но я знал, что животные боятся огня, и поэтому предпочел орудовать горящей головешкой: так было надежнее и значительно безопаснее для меня самого.
Пройдя шагов тридцать, я вдруг различил в темноте какую-то странную фигуру, напоминающую очертаниями человека. Странное существо, словно лунатик, медленно передвигалось по небольшой полянке возле самого леса и с каждым шагом издавало неприятные потрескивающие звуки, так встревожившие нас троих:
– Хруп-храп… Тррак-тррук… Хруп-храп… Тррак-тррук…
«Если это не человек, то почему ОНО не бросается на меня или не бежит прочь? – мелькнуло в моей голове. – Почему ОНО не замечает меня?»
Так и не найдя ответов на свои вопросы, я сам решил поприветствовать встреченного мною в ночи одинокого путника.
– Эй!.. Синьор, месье, сэр, сударь! Кто вы?! – крикнул я как можно громче.
– Хруп-храп… Тррак-тррук… Хруп-храп… Тррак-тррук…
Существо двигалось в сторону костра, не обращая на мои крики никакого внимания.
Я решил проучить невежу, а заодно и выяснить его подозрительную личность. Быстро пройдя еще шагов двадцать (и глядя все это время не на молчаливого путника, а себе под ноги), я почти поравнялся с таинственным молчуном и поднял голову, чтобы высказать ему прямо в глаза все, что считал нужным и необходимым.
И оторопел: передо мною стоял человеческий скелет в истлевших наполовину шляпу, камзоле и ветхих дырявых штанах!
– Хруп-храп… Тррак-тррук… – сделал скелет новый шаг, мерно раскачивая в такт ходьбе тем, что когда-то называлось «руками».
– Боже мой!.. – прошептал я в ужасе, не смея от неожиданности и охватившей меня растерянности оторвать свой взгляд от пустых глазниц ожившего скелета. – Только этого нам с Маришкой и Уморой и не хватало!..
Скелет снова шагнул, и его левая кисть небрежно толкнула меня в сторону. Я не успел опомниться от такого неслыханного нахальства и унижения, как вдруг откуда-то справа до моих ушей донеслось:
– Хруп-храп… Тррак-тррук… Храп-хруп… Тррак-тррук…
Я посмотрел направо и различил во тьме еще одного собрата «молчуна», тоже шагавшего к нашему костру.
«Бедные девочки!.. Они увидят скелеты, перепугаются и убегут от меня прочь!..» – подумал я и тут же поспешил к своим подопечным на помощь.
– Ну? – спросила меня Маришка, как только я подбежал к костру. – Кто там хрупает, Иван Иванович?
Я с трудом отдышался и сказал срывающимся от волнения голосом:
– Вы не пугайтесь, девочки… Они, кажется, мирные… Меня, как видите, они не тронули…
– Кто вас не тронул?! – в один голос воскликнули Маришка и Уморушка.
– Скелеты… Живые… Неприкаянные… Они идут сюда, их двое… – Я положил в костер потухшую головню и взял другую: так, на всякий случай…
Словно подброшенная невидимой пружиной, Уморушка подскочила вверх, тоже ухватила горящую головню и отбежала на несколько метров в ту сторону, откуда доносились ужасные звуки.
– Их не двое, а целых четверо! – раздался вскоре звонкий голосочек глазастой лесовички. – И все они к нам ковыляют, только не шибко что-то торопятся!
– Как вы думаете, Иван Иванович, они огня боятся? – спросила меня Маришка и тоже вооружилась увесистым факелом.
– Может быть, боятся, а, может быть, напротив – на огонь идут, – вздохнул я в ответ. И вдруг счастливая догадка осенила мою голову: – А ведь и верно!.. Скелеты наверняка на огонь идут!
– Зачем? – посмотрела на меня Маришка удивленно.
Я пожал плечами:
– Кто их знает… Возможно, они хотят погреть свои старые кости… Сейчас прохладно, вот скелеты и выползли на тепло…
В другое время я сам бы возмутился подобной чуши, но в этот момент у меня просто не было другого объяснения. Скелеты ожили и теперь направлялись к нам – это был факт, с которым нельзя было не считаться в данную минуту!
– Потом разберемся, что заставило их явиться на огонек, – сказал я своим перепуганным спутницам, – а пока нужно уносить ноги подальше отсюда. И чем скорее мы это сделаем, тем лучше будет для нас.
Маришка и Уморушка переглянулись между собой: покидать насиженное возле костра местечко им явно не хотелось. Они посмотрели в ту сторону, откуда раздавалось ужасное хрупанье, и увидели, что неприкаянные скелеты уже находятся в полусотне метров от нашего бивуака.
– Бежим на яхту? – предложила мудрая Маришка, взяв в свободную руку ведерко с пресной водой. – Мне кажется, там будет немного спокойнее.
– Оставим этот вариант про запас, – возразил я умной девочке, проявляя не свойственные мне упрямство и глупую бесшабашность, – а пока отойдем в сторонку и понаблюдаем за незваными гостями.
Маришка пожала плечами, но спорить со мной не стала. Она опустило ведро на землю и сказала, обращаясь к Уморушке:
– Идем, Умор, скелеты совсем близко.
Мы отошли за куст орешника и спрятались за ним. Факелы мы с собою не взяли: пламя костра отлично освещало худые фигуры в истлевших одеждах, а привлекать внимание к своим собственным персонам мы не считали нужным.
Когда скелеты подошли к костру вплотную и встали вокруг него кружком, мы еще раз посчитали их. Незваных гостей оказалось семеро.
– Могло быть и больше, – заметила мне Маришка, закончив несложные подсчеты, – нам еще повезло, Иван Иванович!
С последним ее утверждением я не был согласен, однако затевать сейчас бесплодные споры не стал.
– Сидите тихо, – прошептал я девочкам, начинавшим терять бдительность, – своими разговорами вы можете рассекретить наш наблюдательный пункт!
Из-за кустов орешника хорошо было видно все, что творилось у костра. Мы прекрасно видели, как «великолепная семерка» расселась, гремя костями и ржавыми саблями (три скелета держали в кистях зазубренные, изъеденные ржавчиной, сабли!), вокруг костра и с наслаждением стала протягивать к огню свои руки и подставлять для лучшего обогрева замерзшие в холодной земле бока. Остатки одежд неприкаянных скелетов были пропитаны сыростью, и хозяева этих странных нарядов не опасались, что их небогатый гардероб может пострадать от жаркого пламени. Напротив, скелеты были рады выпавшей им возможности хорошенько просушить свои костюмы и дырявую обувь.
«Вряд ли скелеты прогуливаются по острову средь бела дня, – мелькнула в моей голове догадка, – иначе они бы так откровенно не радовались теплу разожженного нами костра». Из моей верной догадки следовал безошибочный вывод: с наступлением рассвета скелеты должны убраться отсюда восвояси.
Наблюдая за удивительными гостями, мы с Маришкой и Уморушкой даже не заметили, как подул юго-западный ветерок. А ведь именно этот ветер мог помочь нашей яхте преодолеть роковое течение и выбраться из коварных вод на простор океана! Но мы спохватились слишком поздно: нас обогнал один из сидевших возле костра скелетов. Почуяв ветерок и словно бы услышав легкое похлопывание парусов и поскрипывание мачты, долговязый бродяга в холщовых штанах и дырявой рубахе вдруг прекратил ковыряться в костре своей заржавленной саблей и с хрустом и треском поднялся с земли. Он неуверенно сделал один шаг, другой… И вдруг, чуть ли не бегом, припустился в ту сторону, где стояла на приколе наша бедная яхта.
«Сейчас он натворит дел!..» – испуганно подумал я и, не в силах уже прятаться за кустами, кинулся вслед за скелетом. Маришка и Уморушка бросились за мной вдогонку.
Робкая надежда на то, что скелет рухнет с обрыва и рассыплется на мелкие части, тут же исчезла, как только я увидел, что долговязый бродяга благополучно преодолел опасный спуск и уже находился в двух шагах от нашего судна.
– Сэр!.. Подождите!.. Сэр!.. – крикнул я на бегу, стараясь привлечь к себе внимание этого типа.
Но скелет, добежав до места стоянки яхты, вдруг принялся с ожесточением рубить тупой зазубренной саблей канат, придерживающий наше судно возле берега.
– Простите, сэр, но это наша яхта! – сказал я более настойчиво, когда поравнялся с долговязым нахалом. – Не смейте трогать ее, вы слышите?!
Скелет на секунду прервал свое занятие и повернул ко мне череп с пустыми глазницами. Легкая дрожь прошла по моему телу двумя волнами, и я еле-еле сумел с нею справиться.
– Сэр… Не трогайте яхту…
Нижняя челюсть у черепа отпала и тут же со стуком сомкнулась с верхней. Возможно, скелет просто хотел выругаться в ответ на мои приставания, а может быть, он не сумел сдержать своего удивления перед моей настойчивостью, – этого я не могу сказать с большой уверенностью. Он хлопнул челюстями и тем самым украл у нас драгоценную минуту – вот факт, который я должен обязательно отметить в своем правдивом повествовании.
Отпрыгнув от щелкающего челюстями скелета, мы с Маришкой и Уморушкой невольно дали ему возможность перепилить канат и с грохотом и треском взобраться на нашу яхту. Уже ничем не сдерживаемая яхта стала отдаляться от берега, унося на своем борту нахального островитянина. Опомнившись, я бросился было в воду, надеясь успеть вскарабкаться на палубу следом за похитителем, но наглый скелет вдруг злобно взмахнул саблей у себя над черепом и снова громко клацнул зубами.
– Иван Иванович! Вернитесь! Он вас зарубит! – испуганно крикнули Маришка и Усморушка.
Я прикинул свои шансы на успех и понял, что они равны нулю. Мокрый с головы до ног, я выбрался на берег, так и не сумев отвоевать нашу яхту.
А она, эта белая красавица, уже таяла в темной пропасти океана, унося на своем борту неприкаянного бродягу и оставляя своих бывших хозяев на загадочном острове в компании оживших скелетов.
Глава пятнадцатая
Промокший до нитки, я быстро стал замерзать на ветру, и единственным моим желанием теперь было желание присоединиться к товарищам похитителя яхты. Легко одетые Маришка и Уморушка тоже были не прочь посидеть у костра, но кое-какие сомнения заставляли нас не спешить.
– Лучше давайте еще один костер запалим, – предложила Уморушка после некоторого мучительного раздумья, – еще мы с противными скелетами рядышком не сидели!
– А они на новый огонек не придут? – усомнилась Маришка. – Хотя им, наверное, и у этого неплохо сидится!
– Идея хорошая, кивнул я головой, выбивая от холода дробь зубами, – свой костерок недурно бы разжечь… Да вот беда: спички и зажигалка в хижине остались, и фонарик мизерабльский с ними вместе!
– Это разве беда! – улыбнулась Уморушка. – Из хижины всегда свое добро забрать можно. Идемте скорее, Иван Иванович, а то вы совсем замерзли!
И Уморушка почти бегом припустилась по крутому берегу вверх, туда где пылал наш костер, и где сиротливо стоял, брошенный хозяевами, шалаш-хижина. Мы так торопились забрать свои пожитки и удрать с ними подальше от этого места, что не догадались даже пересчитать сидевших у костра скелетов. А ведь их там теперь грелось не шестеро, а всего только четверо! Двое самых шустрых (если не считать нахала, уплывшего на яхте), понежившись у костра, надумали отправиться в разведку. И вскоре наткнулись на хижину и, разумеется, тут же полезли в нее, надеясь отыскать там что-нибудь ценное для себя. И они нашли эти ценные предметы. Ими оказались мои спички, фонарик и газовая зажигалка. Спички и зажигалку они через минуту выбросили добровольно, а вот за фонарик нам пришлось повоевать со скелетами основательно. Щелкая челюстями и отмахиваясь от нас своими жесткими руками, любители поживиться чужим добром никак не хотели отдавать его нам. И только ловкая подножка Маришки заставила одного из мародеров выпустить из цепких костлявых пальцев мой маусвилльский трофей.
– Хватайте фонарик! Бежим! – скомандовала Маришка, свалившая с ног одной подножкой сразу двоих громил.
Я подобрал с земли фонарик, включил его и помчался от хижины с разозленными скелетами прочь в глубину острова. Маришка и Уморушка кинулись за мною следом. Грохот упавших собратьев заставил других скелетов обернуться на шум. Догадавшись, что с их друзьями что-то случилось, они встали с насиженных мест и, гремя костями, двинулись к хижине.
– Сейчас разберутся что к чему и за нами погонятся! – выговорила на бегу догадливая Уморушка. – Только им нас не догнать: нам удирать не в новинку!
– Не удирать, а ретироваться, – поправил я лесовичку, – удирают трусы, а умные ретируются.
– Вот не знала! – искренне удивилась Уморушка. И тут же деловито предложила: – Давайте поднажмем, братцы. Поверьте мне: от разъяренных скелетов лучше всего во все лопатки ретироваться. А догонят – беды не оберемся!
И мы, согласившись с Уморушкой и ее опасениями, приударили во все лопатки. И минут через десять мы были уже далеко-далеко от нашего костра, разрушенной хижины и шестерых обозленных скелетов.
Глава шестнадцатая
Я проснулся от того, что почувствовал на себе внимательный взгляд чьих-то любопытных глаз. Я приподнял голову и увидел за кустиками неподалеку от нашего нового бивуака пару маленьких вытаращенных глазенок, увлеченно изучающих меня и спящих девочек.