– Восьмая центурия, я ваш знаменосец Морбан, а это ваш штандарт, который мне доверено носить. Это символ нашей центурии, и я должен защищать его от всякой угрозы – даже ценою собственной жизни, если никаких других средств не осталось… То есть если вы все мертвы. Ваш священный долг – оберегать этот штандарт, поскольку он – душа и сердце нашей центурии, и делать все от вас зависящее, чтобы он не попал в руки врагов.
Он не обращал внимания на Антеноха, который строил ему рожи, стоя за плечом Марка.
– Вы должны выполнять приказы нашего центуриона, Марка Трибула Корва, которые я буду дублировать с помощью движений штандарта для тех, кто не понимает по-латыни. Если я наклоню штандарт налево – мы поворачиваем налево. Если направо – поворачиваем направо. Если опускаю – мы идем вперед, если поднимаю – останавливаемся. Мой приятель… – он кивнул в сторону трубача, который залился краской смущения, – протрубит в трубу перед тем, как я подам приказ штандартом. Поэтому следите внимательно, и вы всегда будете знать, что мы собираемся делать. – Морбан перевел дух и сурово посмотрел на ближайших к нему солдат. – В бою штандарт центурии – это наше место сбора. Если мы наступаем – штандарт будет в начале центурии, если отступаем – он будет ближе к концу. В общем, штандарт всегда там, где жарче всего, и, если он будет прямо у вас за спиной, мы будем вами гордиться. Не подведите нас. Центурион?
Кивнув Морбану, который вразвалочку вернулся на свое место рядом с Антенохом, Марк вышел вперед.
– Солдаты, пусть вы не тунгрийцы, а, как выражается наш почтенный знаменосец, арабы-лучники и нам будет непросто приспособить вас для службы в пехотной когорте, но я не боюсь этих трудностей, поскольку теперь вы стали для нас тунгрийцами. И для ваших новых братьев по оружию это не пустой звук.
Он замолчал, вглядываясь в лица солдат и сознавая, что Юлий, стоящий за его спиной, тоже оценивающе рассматривает новое поступление.
– Сейчас это для вас почти ничего не значит. Вы видите во мне очередного офицера, разглагольствующего перед своей центурией. Но со временем вы поймете, что значит быть одним из нас, и тогда немного приблизитесь к тому образцу, которому вам следует соответствовать. А теперь готовьтесь в путь. Мы направляемся в Шумную лощину, в двадцати шести милях отсюда. Дорога займет около восьми часов с небольшими остановками. Для здорового солдата, несущего лишь легкое снаряжение вроде вашего, это нетрудно. Это будет ваше первое испытание, и мы посмотрим, как вы с ним справитесь.
День клонился к вечеру, когда во временный лагерь Скалы въехал префект Фурий с тремя центуриями, марширующими за его спиной. Предупрежденный группой солдат, которых центурион Терций послал вперед, чтобы разбить палатки, примипил когорты вместе с остальными офицерами стоял у входа в лагерь, ожидая прибытия своего нового командира. Когда лошадь префекта поравнялась с маленькой группкой, примипил скомандовал офицерам «смирно». Фурий спешился, и один из солдат сразу же увел лошадь.
Префект окинул взглядом выжженные остатки каменной крепости, чернеющие под уцелевшей стеной. Расположившийся поблизости лагерь являл собой картину образцового порядка: выстроенные аккуратными рядами палатки и бдительные часовые, обходившие сложенные из дерна стены. Не найдя, к чему придраться, Фурий обернулся к ожидавшим его офицерам.
– Примипил?
– Невто, господин.
– Это местное имя?
– Тунгрийское имя, префект. Я родом из Бельгийской Галлии.
Фурий кивнул.
– Я проезжал мимо вашей столицы, Тунгрорума, по пути сюда. Ты, наверное, скучаешь по нему.
Примипил кивнул.
– Да, господин, хотя с тех пор, как я его покинул, прошло уже очень много времени.
– Люди, что стоят за моей спиной, видели твой город совсем недавно. Я привел тебе целую центурию тунгрийцев, недавно прошедших обучение.
Примипил вежливо улыбнулся.
– Признаться, я не ожидал, что нам удастся получить такое значительное пополнение. Сейчас трудно раздобыть новых солдат, поскольку в шести когортах легиона не хватает численного состава.
Префект широко улыбнулся, не обратив внимания на слегка неодобрительный оттенок в словах старшего центуриона, и развел руки, как фокусник, ожидающий аплодисментов за свой последний трюк.
– В таком случае остается только радоваться, что я оказался в нужное время в нужном месте и к тому же располагал достаточным, скажем так, влиянием. Предлагаю разместить эти центурии по палаткам, а мы с тобой тем временем обсудим, как устроить в этой когорте настоящий римский военно-полевой суд по старинному обычаю. Среди солдат скрывается убийца офицера, и мы должны отыскать его и заставить заплатить за преступление своею кровью.
Он улыбнулся Невто, лицо которого в одно мгновение стало непроницаемым, и повернулся к солдатам, разгружавшим фургон с его пожитками.
– Эй, вы там, поосторожнее. Этой нафты хватит, чтобы спалить всю крепость.
Тунгрийцы подошли к Шумной лощине незадолго до темноты. За час до этого, проходя мимо Скалы, Юлий бросил сердитый взгляд на довольно ухмыляющихся солдат Второй когорты, стоящих на страже у входа в лагерь, обнесенный земляными стенами. Подождав, пока Тиберий Руфий поравняется с ним, он кивнул в сторону солдат, и лицо его помрачнело.
– Самодовольные ублюдки! Этих вороватых педиков хлебом не корми – дай покуражиться над нами. И это при том, что центурия, которую увели у нас из-под носа, размещена в пятидесяти шагах от нас, за земляной стеной. – Он сплюнул на землю.
Завидев хамианцев, стражи начали пихать друг друга локтями, едва удерживаясь от смеха, но лицо Юлия словно окаменело.
– Я сейчас им устрою…
Руфий предостерегающе положил руку ему на плечо.
– Ты об этом пожалеешь. Их примипил будет вынужден добиться твоего увольнения, а он, насколько я слышал, человек вполне нормальный. А его префект пошлет жалобу Фронтинию и представит это так, будто мы во всем виноваты.
Юлий стряхнул руку ветерана, но, к облегчению Руфия, продолжал стоять и смотреть на стражей. Заметив его очевидную ярость, они решили, что осторожность доблести не помешает, и скрылись за куском земляной стены, маскировавшим вход в лагерь. Марк, шедший рядом со своей усталой когортой, позволил себе лишь злобный взгляд на стены форта.
– Видишь, Марк прав. Прибереги свой гнев до той поры, когда мы сможем извлечь из него пользу.
Центурион фыркнул, покачал головой и двинулся дальше по дороге.
В Шумной лощине Шестой легион временно расквартировали в палатках, сгрудившихся вокруг частично восстановленных руин продовольственного склада. Руфий переместился в хвост колонны и теперь шел рядом с Марком и Кадиром.
– Хотя все обломки уже расчистили, тут все еще воняет горелым, – поморщился ветеран. – Но Шестой легион скоро отстроит все, как было раньше.
Несмотря на поздний час, теплый летний воздух был наполнен стуком молотков и жужжанием пил. Солдаты Шестого легиона восстанавливали свою крепость в ее былой мощи, заново отстраивали стены оружейных и продуктовых складов, которые пришлось поджечь, чтобы они не достались торжествующим варварам, хозяйничавшим здесь три месяца назад. Деревянный мост через реку Тайн в четверти мили от крепости уже полностью восстановили, а берега лишились последних деревьев, которые послужили материалом для строителей. Взгляду открывался голый пейзаж с торчащими тут и там пнями – убирать их было некому, поскольку все силы были брошены на строительство моста. В предвечернее небо поднимался дым дюжины костров – наемные рабочие из бригантов убирали мусор, оставшийся после того, как мастера-легионеры очистили бревна от веток. Марк рассеянно кивнул – его мысли были заняты новичками. Тунгрийские новобранцы, за время своей подготовки привыкшие к длительным переходам, выглядели относительно бодро, но хамианцы едва не валились с ног от усталости. Им потребовался почти целый день, чтобы пройти расстояние от Арабского городка до Шумной лощины. Глядя, как они изо всех сил стараются не отставать, Марк с каждым часом все больше и больше мрачнел.
– Ноги у них мягкие, как попки младенцев. Смотри, вон у того бедолаги на сандалии видна кровь. – Юлий указал на солдата, шедшего в передней шеренге. На обеих ногах лучника кожа под ремнями была содрана до мяса. – С этим надо что-то делать, иначе они совсем не смогут ходить. Поговори с легатом, не найдется ли у него подходящей обуви. Я размещу их по палаткам, где они смогут разуться.
Марк расстроенно кивнул и приказал Кадиру остаться со своими подчиненными и выполнять распоряжения Юлия.
Остановившись перед дверью только что отстроенной штаб-квартиры легиона, Марк, как полагалось центуриону ауксилиев, с почтением приветствовал дежурного офицера.
– Центурион Корв Первой тунгрийской когорты просит аудиенции у легата Эквития.
Легионер наклонился к самому лицу Марка и презрительно посмотрел на него сверху вниз, выпятив подбородок между блестящими нащечниками.
– Просит аудиенции у легата? Почему ты думаешь, что у командира Шестого победоносного есть время на тебя?
Сохраняя самообладание, Марк спокойно встретил враждебный взгляд.
– Главным образом потому, что совсем еще недавно мы вместе стояли на склоне холма и полчища варваров разбивались вдребезги о наши щиты. – Он прищурился, подался вперед и посмотрел центуриону прямо в глаза.
– Из какой ты когорты, центурион?
– Что?
Марк нарочито терпеливо повторил свой вопрос.
– В какой из когорт Шестого легиона ты служишь, центурион?
Офицер почти сразу сообразил, какой оборот принимает разговор, и ответил чуть менее грубо:
– Во Второй.
Марк кивнул и холодно посмотрел на собеседника.
– Я так и думал. Ты прибыл на замену из Галлии или Германии. Полагаю, тебя не было здесь во время Битвы утраченного орла. Но я был, точно так же как и легат, который в то время был префектом Эквитием. Я служил под его началом и после его повышения – мы рыскали по Северным холмам, пытаясь вернуть утраченного орла твоего легиона, когда ты еще только направлялся к своему новому месту службы. Поэтому, центурион, при прочих равных условиях я полагаю, что легат будет рад меня видеть.
Центурион удалился. Марк устроился поудобнее и стал ждать его возвращения, не обращая внимания на глумливые лица стражей, наполовину скрытые шлемами. Через несколько минут из дверей появился солдат, который предложил ему проследовать за ним в кабинет легата. Эквитий сидел за внушительным столом и, теребя рукой бороду, читал развернутый перед ним свиток. При виде молодого офицера он поднялся и с радостной улыбкой его приветствовал.
– Центурион Корв, твой вид – отрада для усталых глаз. Квинт!
Одетый в форму писарь появился из-за дверей приемной.
– Да, легат?
– На сегодня все. Похоже, мои глаза состарились раньше срока. Убери бумаги, мы вернемся к ним завтра утром. И принеси нам вина.
Бумаги были убраны, вино налито, и легат поднял свою чашу.
– Пью за тебя, юноша, и за сохранение твоей тайны. Похоже, выдуманное имя пристало к тебе как влитое, хотя Марка Валерия Аквилу пока еще не забыли.
Марк кивнул и пригубил вино.
– Тебя оставили командующим Шестого, господин? Нет опасности, что легион расформируют за потерю орла?
От этого вопроса Эквитий непроизвольно нахмурился.
– Да, об этом много говорилось, но, кажется, худшее уже позади. В последний раз такое случалось больше ста лет назад, когда Первый германский и Шестнадцатый галльский легионы были расформированы за участие в Батавском восстании. Такого наказания не применяли со времен императора Веспасиана. По моим сведениям, некие лица из приближенных к трону пытались устроить показательную расправу с Шестым, чтобы «укрепить боевой дух» других легионов, но, на наше счастье, в это время губернатора замещал Авит Макриний, который не только не дал ходу этому предложению, но и воспользовался всем своим влиянием в Риме, чтобы похоронить его окончательно. Шестой легион потерпел поражение из-за козней предателя, но мы отомстим за потерю орла единственным известным нам способом – на поле сражения.
Он поставил чашу на место, наслаждаясь вкусом вина.
– Так все же, Марк Трибул Корв, что привело тебя в эту унылую берлогу в то время, когда ты мог в свое удовольствие отдыхать на Холме или отправиться на охоту за нашим старым другом Кальгом? Должен предупредить, что после рассвета тебе не удастся поспать и минуты из-за стука молотков оружейников. Этот идиот, префект лагеря, выделил место для новой кузницы рядом с казармой.
Марк поведал ему о событиях этого дня, вызвав улыбку рассказом о том, как возмутился Морбан, в первый раз увидев хамианцев.
– …А через десять миль пути он уже попытался охмурить моего нового опциона и залезть ему в кошелек.
Эквитий понимающе кивнул.
– Да, узнаю Морбана. А как тебе твой новый опцион?
Марк скорчил рожу.
– Расстроен, что его понизили в должности, но внешне никак этого не показывает.
– Выходит, он хороший дипломат?
Юноша медленно покачал головой.
– Нет. Он лучше. Можно называть это зрелостью, а можно просто хладнокровием. Он будет спокойно служить, пока ему не возвратят прежнюю должность.
– То есть до тех пор, пока вы вернете тунгрийцев из Второй когорты?
– Вроде того.
Эквитий удивленно поднял бровь и снова крикнул писаря.
– Квинт, меня интересует новый префект Второй когорты. Принеси мне все сведения о нем, и поживее.
Писарь поклонился и вышел из комнаты.
– Одна из привилегий старшего командного состава – доступ ко всем необходимым документам. Еще вина?
Через пять минут писарь вернулся со свитком.
– Сведения пополнены только сегодня, господин. Префект Фурий переведен в тунгрийскую когорту с германской границы. До этого он служил в Первом легионе Минервы.
– Понятно. Что-то еще?
– Нет, господин, только сведения о предыдущей службе. Он недолго пробыл в Двенадцатом молниеносном в Мезии, а потом, прежде чем попасть к нам, еще шесть месяцев на германской границе, в Первом легионе Минервы.
– Спасибо, Квинт, можешь идти.
Писарь удалился.
– Мой писарь не решился сказать в присутствии незнакомого человека, что Фурий прослужил в легионе всего полгода и тут же получил перевод во вспомогательные войска, – удивленно заметил легат. – Для порядочного человека это выглядит как пинок под зад. Ни с того ни с сего его бывший командир ни за что бы на это не решился. Вдобавок, по слухам, у него неплохие связи, которых вполне достаточно, чтобы получить должность легионного трибуна. Но и командир когорты, пусть даже ауксилиев – это не такая должность, которую раздают кому попало. Возможно, у него до сих пор сохранились влиятельные друзья, хотя он, похоже, далеко не подарок. Без высоких покровителей ему бы ни за что не стать легионным трибуном. – Он предостерегающе посмотрел на Марка. – Попомни мои слова, центурион, новый префект Второй когорты – человек с темным прошлым, поэтому не рассчитывай, что удастся в ближайшее время вернуть эти две центурии. Для этого обе когорты одновременно должны оказаться в том же месте, что и настроенный в вашу пользу старший офицер. Поэтому давай пока оставим эту тему. Пока лучники останутся с тобой, поэтому скажи, что тебе нужно, чтобы у них появились хоть какие-нибудь шансы выжить в бою?
Глава 3
Немного позже Марк вышел из штаб-квартиры на холодную ночную улицу и в мерцающем свете фонаря медленно двинулся к больнице. Солдат, охранявший вход, отдал честь при виде гребня центуриона на шлеме, и молодой римлянин рассеянно отсалютовал в ответ. Внутри, в полутьме коридора, он какое-то время помедлил, погруженный в свои мысли. Легат Эквитий коснулся вопроса о Фелиции Клавдии Друзилле с дипломатической осторожностью, заметив как бы невзначай, что теперь, когда забот у лекаря прибавилось, поскольку теперь на ее попечении не одна когорта, как раньше, а сразу несколько тысяч человек, она будет особенно рада повидать старого друга.
– Нам повезло, что она оказалась поблизости как раз в тот момент, когда ее предшественник погиб по дороге из Тисовой рощи. Опять же везением можно назвать тот факт, что ее отец счел нужным передать ей свое хирургическое мастерство, а не растить ее в невежестве, готовя лишь к браку и материнству. Я, разумеется, попросил прислать на замену пару лекарей, но пока не поступало никаких сведений о том, когда их можно ожидать. А до тех пор нас некому лечить, кроме этой доброй госпожи. При таких обстоятельствах даже префект лагеря не делает никаких замечаний относительно ее присутствия.
Марк ничем не выдал своих чувств, однако со времени их последней встречи все его мысли были заняты только Клавдией Друзиллой. Марк постоянно размышлял об обстоятельствах их знакомства, о гибели ее мужа. Его терзали мучительные сомнения. Молодой центурион замер в нерешительности. Он и Фелиция были близки, но это случилось еще до того…
– Центурион? – Голос дежурного, возникшего перед Марком в тусклом свете догорающей лампы, вернул его к действительности. – Чем могу помочь тебе, господин? Ты ранен и тебе нужна помощь?
Марк снял шлем.
– Нет, со мной все в порядке. Я хотел бы увидеть лекаря Клавдию Друзиллу. Мне сказали, что она здесь, если, конечно, еще не удалилась на покой в столь поздний час.
– Да, господин. Я передам ей твою просьбу. Как твое имя?
– Скажи, что ее спрашивает Корв. Этого достаточно.
Пока он ждал, его снова одолели гнетущие мысли об их шатком положении. Она должна понять, что такая жизнь не для нее. Лучше ей выбрать кого-то другого, с кем спокойнее и безопаснее. Ее наверняка встревожит его внезапное появление, она…