Как раз накануне, прислушиваясь к шагам мужа в коридоре, она читала Агату Кристи. И теперь Алина вспомнила содержание одного романа. Надо сделать так, чтобы мужа считали сумасшедшим и чтобы его самоубийство ни у кого не вызвало сомнений. Особенно у его родных и «невесты», которые, вне всякого сомнения, будут претендовать на наследство. Надо поспешить. В квартире отца достаточный запас атропина. Ей хватит. Если понемногу добавлять лекарство, содержащее ядовитый сок белладонны, в пищу, через какое-то время Михаил Одинцов будет страдать галлюцинациями. А через месяц в его сумасшествии ни у кого не останется сомнений. Она привезет сюда его мать и сестру и покажет больного. А потом…
Что ж, выбора он ей не оставил. Чтобы план осуществился, надо прикинуться бедной овечкой. Войти с ним в контакт, усыпить бдительность. Она будет улыбаться, говорить, что на все согласна. Лишь бы он по-прежнему завтракал и ужинал дома. А потом…
ПЯТЫЙ ЧАС В ПРОБКЕ
«Жигули»Они молчали. Машина медленно двигалась вперед. Машинально Греков глянул на часы: пятый час, как они в этой проклятой пробке.
Нервы на пределе.
— Тебе это ничего не напоминает? — повторил вопрос Петров.
— Ты намекаешь на самоубийство Михаила Одинцова?
— Ведь ты же интересовался этим делом?
— Допустим, — медленно сказал Юрий Греков. И снова спросил: — Слушай, Петров, тебе не жарко? Снял бы ты куртку.
— Мне нормально. Спасибо за заботу, — усмехнулся Володя.
— А я вот задыхаюсь от жары, — пожаловался Греков.
— А может, это нервы?
— Может, и нервы. Постой… Это ты на что намекаешь?
— Ни на что. Мы вспомнили Одинцова. Я так полагаю, что ему тоже подмешивали атропин. А кто мог это сделать?
— Как это — кто? — со злостью сказал Юрий Греков и покосился вправо, на красный «ягуар». — Эта стерва, конечно!
— Ты имеешь в виду, Алину Одинцову? Его жену?
— Да!
— И давно ты это раскопал?
— Володя, ведь это ты написал отказ в возбуждении уголовного дела, — напомнил Юрий Греков. — Не нашел криминала.
— Уж очень было похоже на самоубийство. И показания родных это подтверждали. А токсикологическую экспертизу не проводили. Что же касается угла, под которым пуля вошла в висок, — и Володя выразительно посмотрел на Грекова, — то судмедэксперт не отметил в заключении отклонения от нормы.
— Значит, она дала взятку, — уверенно сказал Греков.
— Возможно… — Пауза. — Выстрел был произведен с близкого расстояния, здесь все чисто. Видимо, Одинцов спал, когда она вошла и приставила пистолет к его виску. Тогда стоит провести аналогию: Михаил Одинцов и Нина Грекова. И получается, что их обоих убили! Причем одним и тем же способом! Подмешивая в пищу одно и то же лекарство! Чтобы родственники приняли их за сумасшедших, за людей с неустойчивой психикой, которые способны на суицид, и не настаивали в возбуждении уголовного дела. Так какой напрашивается вывод?
— Это сделал один и тот же человек.
— Правильно! А раз ты утверждаешь, что именно Алина Одинцова отправила мужа на тот свет, значит…
— Значит, она и убила Нину.
— А братья Петуховы и тем более ее зять Николай здесь ни при чем, — закончил мысль Петров. — Они ее просто ограбили, уже после того, как она была мертва.
— Ну, это не смягчает их вину.
— В тебе говорит следователь.
— А в тебе кто? — агрессивно спросил Греков. — Влюбленный мужчина? Володя, ты слишком уж рьяно взялся за это дело.
— Зато ты закрываешь глаза на очевидные факты. Почему ты не сказал мне об Одинцовой? Что она убила мужа?
— Я не был в этом уверен, — замялся Греков.
— А ты в курсе того, что было между Алиной Одинцовой и твоей женой?
— Это в каком смысле?
— В смысле отношений. Я уже говорил тебе, что иногда забирал Нину из ночных клубов, — медленно сказал Володя. — Однажды Нина позвонила мне на мобильник. Она была не в себе. Рыдала. Умоляла срочно приехать и забрать ее. Назвала адрес. Было уже к полуночи. Я вскочил с постели, вывел машину из гаража и поехал в центр. Я подобрал ее на углу, метрах в двухстах от того заведения, адрес которого она назвала. Лил дождь, и Нина в легком платье, без зонта, вся дрожала от холода. Нина села ко мне в машину и начала рыдать. Суть ее бессвязных реплик была такова: как можно жестоко обмануться в человеке.
— Это она про кого? Про мужика, который сделал ей ребенка? Кстати, ты мне так и не рассказал. Кто он?
— А тут и рассказывать нечего, — осторожно сказал Петров. — Вроде бы он женат. Отец двоих детей. И между ними не могло быть ничего серьезного. Так, интрижка.
— Моя жена не была на такое способна, — покачал головой Юрий Греков. — На флирт, тем более на… интрижку, как ты говоришь. Она до двадцати девяти лет оставалась девственницей и говорила подругам: «Я лягу в постель только с тем мужчиной, который наденет мне на палец обручальное кольцо». Так оно и вышло. Она не могла переспать с мужчиной, поддавшись порыву страсти или из интереса. Только не Нина. Она ко всему относилась серьезно. Кому как не тебе это знать. Сколько лет ты к нам ходил, и что? Был намек на флирт? Вы хотя бы раз целовались?
— Она и долги не способна была потребовать, — усмехнулся Петров. — Раньше. А потом жестко сказала сестре: «Ваши долги — это теперь ваши проблемы».
— Откуда ты это знаешь?
— Нина повторяла при мне эту фразу неоднократно, словно бы ее кто-то научил. Дергал за веревочки, как марионетку, а она повторяла чужие фразы. Разговор зашел о долгах. Тогда же я узнал и о десяти тысячах, одолженных ею Антонине Дмитриевне.
— Выходит… Выходит, ты ваньку валяешь? — оторопел Греков. До него вдруг дошло: это игра. Петров его раскручивает. Он же разомлел, потерял бдительность. — Володя, ты что-то недоговариваешь. Зачем ты устраиваешь эти «случайные» звонки? Якобы результат экспертизы готов только сегодня! Может быть, ты и пробку подстроил?
— Это не в моих силах, — усмехнулся Петров. — Случайность.
— А ты воспользовался… Я хочу выйти, — хрипло сказал вдруг Юрий Греков.
— Куда?
— Мне душно. Сил больше нет тут торчать!
Юрий потянулся к ручке, чтобы открыть дверь. «Жигули» дернулись, потом поехали побыстрее.
— Сидеть! — крикнул Петров.
— А почему ты мне приказываешь?! — обернулся к нему Юрий Греков. — Ты мне не начальник! Я не твой подчиненный!
— Если ты сбежишь, то тем самым признаешь свою вину.
— Вину в чем?
— Ты брал у Одинцовой деньги?
— Что, и это тебе Нина сказала?
— Так брал или нет?
— Ты не имеешь права меня допрашивать!
— Ты думал, что никто не узнает? Так?
— Я думал, что ты мне друг!
— Нет, Юра. Ты меня просто использовал, как и всех остальных. Тебе нужна была информация — компромат на богатых обитателей коттеджных поселков. Не все ведь доходит до прокуратуры. Опера и участковые более осведомлены. Ты узнавал о таких случаях, как, например, подозрительное самоубийство Михаила Одинцова, а потом шел и раскручивал «клиента». Угрожал, что заведешь уголовное дело. Сколько у тебя было таких, Юра? Сколько денег припрятано на черный день?
— Я хочу выйти…
— Тебе некуда идти.
Греков затравленно посмотрел на стоящие вокруг машины. Коробочка. Его зажали в стальные тиски. И красный «ягуар» по-прежнему держался рядом.
— Ты взяточник, — жестко сказал Петров. — И второй раз тебе это с рук не сойдет.
— Это она… убила… — с ненавистью сказал Греков, кивнув на красную машину.
— Одинцова?
— Да.
— А мотив?
— Мотив… Да она ж лесбиянка!
— Ты хочешь сказать, что Алина Одинцова ревновала Нину к…
— Да. К тому мужику, который сделал ей ребенка. Я сейчас это понял.
— Тогда зачем же в таком случае она их познакомила?
— А ты откуда знаешь, что она?
— А с кем твоя жена путешествовала по ночным клубам? С Одинцовой! И в тот вечер, когда я застал Нину в рыданиях, в клуб они приехали вместе. Я видел машину госпожи Одинцовой.
— Лесбиянка. — Греков вновь с ненавистью посмотрел вправо, на красный «ягуар». — Я сразу это понял. Но что она положит глаз на мою жену…
— Быть может, ты ошибаешься?
— Ни черта!
Они замолчали. Греков напряженно раздумывал. Да, он знал про атропин. Про способ, который придумала Алина Одинцова, чтобы избавиться от мужа. Будь у нее побольше времени, она подождала бы, пока Михаил Одинцов окончательно сойдет с ума и, быть может, в самом деле застрелит якобы поселившегося в нем монстра. Или выбросится из окна своего офиса. Но Алина находилась в цейтноте. У нее был месяц, не больше. Михаил настроился решительно и собирался выселить ее из особняка и подать на развод. Алина форсировала события, и сама пустила пулю в висок мужа. Володя все сказал правильно.
А как было с Ниной?
Автобус— Сил моих больше нет! — зевнула Киска и положила хорошенькую головку на плечо Милочке. — Есть хочу, спать хочу.
— Да скоро уж выберемся, — тяжело вздохнула Татьяна.
Киска закрыла глаза и мечтательно сказала:
— А мужик, с которым Нина крутила роман, был симпати-ичный…
— Ты-то откуда знаешь? — удивилась Галя.
— Я ж видела ее у ночного клуба! Когда мы с Толиком… В общем, я вам рассказывала, — вновь зевнула Киска. — А он был на та-акой машине!
— Как думаешь, у них это было серьезно?
— Конечно! — Киска открыла глаза. — Я бы такого мужика не упустила!
— То ты, а то Нина, — усмехнулась Таисия Максимовна.
В это время зазвонил телефон заведующей. Антонина Дмитриевна проворно схватила лежащий на коленях мобильник и радостно закричала в трубку:
— Алло! Паша, ты? Наконец-то! Ой, Пашенька, сынок… Что ты говоришь? С Толей встретились? Он сказал, что тебя сегодня отпустят? А где он? Ах в другой машине… Пашенька, ты кушал? О господи! — Антонина Дмитриевна всхлипнула. — Держись, сынок. Я к тебе еду. Я с Петровым приеду, да. Хорошо, что тебе разрешили позвонить. Я поняла. Все, сынок. Целую. Жди.
— Ну, как он? — спросила Татьяна.
— Говорит, отпустят сегодня. Петров обещал.
— А ты куда собралась?
— В милицию! Куда ж еще! Приедем к Грековым, пересяду в машину к Петрову, и мы с ним поедем к нему на работу. Он ведь туда собирается. А ты что будешь делать?
— Не знаю. Может, домой податься?
— Я сойду на остановке, как только кончится пробка, — сказала Галя. — И до ближайшего метро. Меня дома ждут.
— И я, — поддакнула Инна.
— Я-то одна к Грековым уж точно не поеду, — вздохнула Таисия Максимовна и посмотрела на Милочку с Киской.
— А мы что? — переглянулись девушки. — Нас тоже ждут. Вечером. Надо бы перышки почистить.
— Значит, по домам, — подвела итог Галя. — Что ж, Антонина Дмитриевна, автобус вас дальше одну повезет?
— И что?
— Может, вы в машину к Грекову пересядете? А водителя отпустим?
— Все равно в одну сторону, — пожала плечами заведующая.
— Вы-то откуда знаете?
— Юрка сказал: водитель, мол, из местных.
— Мне кажется, там что-то происходит, — указала на «Жигули» Галя. — По-моему, они ругаются.
— Что ж тут удивительного? — поджала губы Татьяна. — Из-за Нины и ругаются.
— Ой, девочки! Что-то будет! — взволнованно сказала Галя. — Нет, Антонина Дмитриевна, не пересаживайтесь к ним в машину. От греха подальше.
— У меня такое ощущение, что он его сейчас задушит, — задумчиво протянула Инна.
— Кто кого? — переглянулись женщины.
— Греков — Петрова.
— А мне кажется, наоборот, — не согласилась с ней Таисия Максимовна.
— В общем, что-то сейчас будет, — подвела итог Галя. — Но главное, что мы наконец-то едем!
И все женщины с ней согласились.
— Интересно, а когда ее арестуют? — задумчиво спросила Татьяна.
— Кого?
— Ну эту, на красной машине. Мы же решили, что это она убила Нину.
— Это уж Петрову виднее, — сказала Антонина Дмитриевна. — Вот доедем до дачи Грековых, и все встанет на свои места. Думаю, немного осталось ждать.
Красный «ягуар»Она сама их представила друг другу — Нину и Алексея. Встреча же была случайной. При всем обилии ночных клубов в Москве люди с достатком предпочитают проверенные места. Алина в этом отношении тоже была консервативна. Ей не хотелось неприятностей, она предпочитала ввести Нину в круг своих знакомых, нежели нарваться на плохую кухню и развязную публику. В конце концов, к ним привыкнут. Супружеские пары, где «муж» и «жена» одного пола давно уже стали явлением привычным. Каждый живет, как хочет и как ему удобно. Пусть привыкают к тому, что госпожа Одинцова предпочитает женщин.
Что же касается Алексея, то с этим мужчиной и у нее мог быть роман. В то время когда Алина еще раздумывала: а не завести ли собаку? Алина прекрасно знала: он женат, отец двоих детей, хороший семьянин, но не прочь завести интрижку. Без последствий, без взаимных обязательств и длительных отношений. Для того и ходит один в ночные клубы, расслабляется, ищет знакомств с женщинами, которые также готовы погулять от законной второй половины. Это его «клиентки». С профессионалками или охотницами за богатыми мужьями не завязывает отношений принципиально. Предпочитает женщин холеных, скучающих и никак не обремененных заботами о хлебе насущном. На серьезное чувство не способен. Но пустить пыль в глаза и озарить миг жизни избранницы ярким светом — это запросто.
Алина, которая давно поставила ему диагноз, была на этот счет спокойна. Если Нина им не увлечется, значит, мужчины ее не интересуют. Проблема решена. Если ей неинтересен идеальный любовник (а ухаживает он красиво), то диагноз у них одинаковый. Если же Нина увлечется, то он разобьет ей сердце, и Алина ее утешит. И то и другое устраивает. Поэтому на предложение сесть за его столик Алина ответила Алексею улыбкой:
— С радостью!
Потом познакомила их:
— Нина, это Алексей. Алексей, это Нина.
— Мы с Алиной давние знакомые, — улыбнулся он.
Алексей сдержанно, но со знанием дела разглядывал Нину, не упуская ни одной мелочи. Та поймала этот взгляд и вспыхнула. Алина же вдруг отметила его внешнее сходство с Юрием Грековым. Нине нравится именно этот тип мужчин. Похоже, он разобьет ей сердце. Вариант номер два.
— Настолько давние, что успели друг другу наскучить, — протянула Алина.
Алексей рассмеялся.
Нина пила шампанское и молчала. Было заметно, что она нервничает. Алина вела непринужденный разговор со своим давним знакомым и немного кокетничала. Они обменивались шутливыми репликами и даже вспоминали о том, как чуть не стали любовниками. Предполагали, как мог бы развиваться их роман, если бы это случилось. В шутку, конечно.
— А почему не сложилось? — наивно спросила Нина.
Они переглянулись, и Алина ответила:
— Выяснилось, что Алеша смотрит «Фабрику звезд», а ее терпеть не могу!
— Это что, шутка?
— Абсолютно серьезно! — Они вновь переглянулись и рассмеялись.
Когда Нина ушла в дамскую комнату, Алексей сказал:
— Хорошая девочка. Где ты ее подцепила?
— Соседка.
— Манеры, конечно, провинциальные, но определенный шарм у нее есть. Такое ощущение, что ее всю жизнь держали взаперти. А теперь Золушка сбежала и под руководством доброй феи проходит курс реабилитации.
— Вроде того, — лениво сказала Алина, потягивая шампанское.
— А кто злой волшебник?
— Скряга, зануда, тиран и деспот. Отвратительный тип! — О должности Юрия Грекова она, разумеется, умолчала.
— У тебя что, виды на нее, добрая фея?
— Да с чего ты взял?
— Ну, меня-то не обманывай! Ты никогда не занимаешься благотворительностью. И романа у нас с тобой не получилось по известной нам причине. Хотя я старался. Не бойся, я твою тайну никому не раскрою.
— Во-первых, ты врешь, мужчины любят сплетничать не меньше женщин, а во-вторых, я, быть может, и хочу, чтобы ее раскрыли. Мою тайну.
— Ты это серьезно?
— Вполне. А с девочкой можешь закрутить роман. Хорошая девочка, это ты правильно заметил.
— Она замужем? — Да.
— Это хорошо, — заметил он с удовлетворением. — Хорошо, что она не свободна.
— Так что, с этой стороны тебе ничто не угрожает.
— А как же ты?
— А что я?
— Для чего-то ты таскаешь ее по ночным клубам? Потихоньку развращаешь, да? Кстати, на что она живет? Кто ее муж?
— Кто ее муж не имеет значения. А деньги у девочки есть. Свои деньги. Между прочим, она писательница.
— Как-как? — он удивленно поднял брови.
— Романы пишет. Под псевдонимом.
— И хорошие романы?
— Доходные.
— Ну, это главное. — И Алексей вздохнул. Тайный вздох Алина уловила и, тонко улыбнувшись, спросила:
— Что, дела идут не очень?
— Не все же такие проворные, как ты. Главное — это вовремя овдоветь. Так ведь?
— Именно так.
— Т-с-с… Возвращается.
Он смотрел, как Нина, в облегающем платье, открывающем стройные ноги, идет между столиками. Взгляд у него был задумчивый. Алина не торопила. Она уже поняла: эти двое друг другу понравились. Не стоит форсировать события, и так понятно: что-то будет.
Потом Алексей с Ниной танцевали. Алина же сидела за столиком, наблюдала за ними и… мечтала. Мечтала… Молодой человек приятной наружности, по замашкам жиголо, подошел со сладкой улыбкой на устах:
— Можно вас пригласить на танец?
— Я не танцую, — жестко сказала Алина. И наградила парня таким взглядом, что тот отпрянул, пробормотав:
— Извините.
Она не хотела, чтобы кто-то или что-то вторгались в сладкие мечты. Даже медленный танец. Нина таяла в объятиях своего партнера, но это было временно. Временно…
В машине Нина сказала:
— Он назначил мне свидание.
— Замечательно! — улыбнулась Алина.
— Так мне что: пойти?
— А почему нет?
— А как же Юра?
— А что Юра? Он тоже куда-нибудь пойдет. Не исключено, что на свидание.