– Ну, мы ему устроим! – подхватила вторая, стараясь не отставать.
Следом за женщинами из машины выкатился удивительно раскормленный английский бульдог, чем-то неуловимо похожий на своих хозяек. Младшая из женщин притормозила на крыльце отеля, обернулась и строго крикнула бульдогу:
– Дэн, место! Сторожи машину!
Бульдог остановился на полпути, нехотя развернулся и запрыгнул обратно в машину, при этом на его морде было написано глубокое разочарование. Ему очень хотелось находиться в самой гуще событий, держать, так сказать, лапу на пульсе.
– Ой! – вскрикнула Катя, схватив Надежду Николаевну за руку. – Не нравится мне все это!
– Ты думаешь, это… – начала Надежда, но не закончила фразу.
Прислушиваясь к звукам, доносящимся из открытых окон, она скользнула к стене отеля и запрокинула голову.
– Туда! – Катя потянула ее за руку. – У них окна на другую сторону выходят!
Они обежали здание отеля. С той стороны было потише, подъезда для машин тут не было, вдоль дома росла некошеная трава и сорняки.
Надежда прислушалась. Из окна второго этажа донесся голос, визгливый, как дисковая пила:
– Вот чем ты здесь занимаешься, козел!
– Ой! – Катя бледнела на глазах. – Ну, чуяло мое сердце, неприятности будут!
– Птичка моя, это совсем не то, что ты подумала… – проблеял в ответ мужской голос, действительно совершенно козлиный от страха.
Конечно, Надежда Николаевна не могла видеть, что в этот момент происходило в номере отеля, она могла об этом только догадываться. А происходило там вот что.
Дверь четвертого номера была закрыта, и на ручке висела табличка: «Просьба не беспокоить». Однако никакой замок и уж тем более никакая картонная табличка не может остановить женщину на грани нервного срыва.
Две особы, похожие друг на друга, и вместе – на спелые астраханские помидоры, подлетели к двери, и младшая из них, не снижая скорости, врезалась в эту дверь плечом.
От такого мощного удара профессиональный канадский хоккеист вылетел бы за пределы площадки, а возможно, и за пределы стадиона. От такого удара знаменитая Берлинская стена рухнула бы гораздо раньше тысяча девятьсот девяностого года. Понятно, что хлипкая гостиничная дверь не выдержала и с громким треском распахнулась.
Глазам ворвавшихся в номер женщин представилась следующая картина.
На широкой двуспальной кровати возлежал крупный, заметно лысеющий мужчина лет сорока, в том костюме, который принято называть «в чем мать родила». Возле него стояла на четвереньках привлекательная девушка лет двадцати пяти, с длинными рыже-каштановыми волосами, и тоже совершенно голая.
Похожая на помидор женщина по инерции вылетела на середину комнаты, но здесь остановилась, пораженная увиденным, и еще больше побагровела. Набрав полную грудь воздуха, отчего розовая шелковая блузка затрещала по швам, женщина истерически завизжала:
– Так вот чем ты тут занимаешься, козел!
– Птичка моя, – залепетал в ответ мужчина, пытаясь закрыть простыней самую беззащитную часть своего тела. – Это совсем не то, что ты подумала… совсем не то…
– Не то?! – взревела женщина и сняла одну туфлю с длинным и острым каблуком, который вполне можно было приравнять к холодному оружию. – А что же еще я могу подумать?! Интересно, что ты будешь врать на этот раз?!
Перепуганная девица соскользнула с кровати на пол и отползла в сторону, укрывшись за тумбочкой. Мужчина же нашарил наконец простыню, завернулся в нее, как древний римлянин в тогу, и встал посреди кровати на ноги. Левой рукой он придерживал простыню, правую же воздел вверх, смутно напоминая памятник какому-то римскому полководцу.
– Жена должна доверять своему мужу! – воскликнул он с глубоким чувством. – Если ты – моя птичка, а я – твой розовый кролик, ты должна верить своему кролику! Если же между супругами нет доверия – разве это настоящая семья?
– Доверять? – Красное лицо женщины начало уже лиловеть. – Я что, по-твоему, совсем дура? Я больше верю своим глазам, чем тебе! И вообще, никакой ты не кролик, а самый натуральный козел!
– А должна больше верить мне, потому что я – твой муж! Я знаю, откуда ветер дует! Это все твоя мать! – Мужчина указал пальцем на старшую женщину, которая теперь держалась несколько позади дочери.
А чего ей было лезть вперед? Она свое дело уже сделала – выследила подлеца-зятя, вызвала дочь и предъявила ей этого мерзавца во всей красе. Теперь ее дело – молча наблюдать. Пускай супруги сами разбираются.
– Она с самого начала настраивала тебя против меня! – с пафосом продолжал мужчина. – Это все ее происки! И теперь она здесь стоит и смотрит…
В пылу полемики он выпустил простыню, она упала, открыв взорам присутствующих не слишком впечатляющее мужское достоинство.
– Было бы на что посмотреть! – подала голос молчавшая до этого момента теща.
Мужчина, покраснев, подхватил простыню, натянул ее повыше и продолжил:
– И вообще, я все могу объяснить. У меня в этом отеле была назначена встреча с важным клиентом, я прибыл вовремя, но клиент перезвонил, что задерживается. Тогда я решил немного отдохнуть в этом номере, потому что очень устал за последнее время, ты же знаешь, как я много и напряженно работаю…
– Это ты-то напряженно работаешь? Да ты же ни фига не делаешь! – рявкнула жена. – Это я вкалываю как проклятая, чтобы содержать семью! Это я руковожу фирмой! А ты сидишь в своей задрипанной конторе…
– Не в конторе, а в Комитете по статистике! – возмутился муж.
– Ага, и сколько ты там получаешь? – скривилась жена. – Одни слезы! Другие чиновники хотя бы взятки берут, а ты и на это не способен! – Она топнула ногой и повернулась к испуганно выглядывающей из-за прикроватной тумбочки девице.
Под ее взглядом девица съежилась и попыталась прикрыться волосами.
– А это кто? – зловеще спросила тетка.
– Это – здешняя уборщица! – вдохновенно врал мужчина. – Она не заметила табличку: «Не беспокоить» и пришла прибраться в моем номере…
– В голом виде?! – выкрикнула жена.
– Но ты же видишь, как сегодня жарко!.. – Муж развел руками, при этом простыня снова упала.
– Да что ты с ним церемонишься? – не выдержала теща. – Заврался уже совсем! Давно пора ему пинка под зад дать!
– Значит, я – уборщица? – возмущенно воскликнула девица и вскочила, подбоченившись. – Ну ты и козел! Я угробила на тебя почти год своей жизни, а ты меня уборщицей обзываешь?
– Ах, вот как? – взъярилась жена. – Значит, это тянется уже целый год? А я, как круглая дура, узнаю обо всем последней? Ну все, мое терпение лопнуло!..
Она долю секунды оглядывалась, прикидывая, с кого начать – с мужа или с любовницы, и решила, что муж какой ни есть, а свой и еще, возможно, пригодится. Стало быть, больше виновата эта длинноволосая стерва. Взревев, как раненый буйвол, она кинулась на злополучную девицу, размахивая туфлей и истерически визжа:
– Ну готовься, тварь непотребная, я тебе срочно инвалидность определю!
Девушка поняла, что это не пустая угроза и сопротивление бесполезно, поскольку противник находится в другой весовой категории, настроен очень серьезно, да к тому же еще вооружен, и решила покинуть поле боя. Бежать было некуда – дверь прочно охраняла теща.
Тонко взвизгнув, девица подскочила к окну, схватилась за занавеску и перебралась через подоконник.
Выбравшись за окно, несчастная жертва обстоятельств испуганно замерла. Номер находился на втором этаже, так что насмерть она скорее всего не разбилась бы, но ноги переломать вполне могла. Кроме того, внизу ее поджидала еще одна, неожиданная опасность.
Скандал в четвертом номере развивался на сильно повышенных тонах, так что Надежда Николаевна и Катя были полностью в курсе происходящего. Да скорее всего не только они, но и жители близлежащих домов, и случайные прохожие. Даже двое грузчиков, которые тащили мимо гостиницы диван, остановились, заслушавшись.
Когда доносящиеся из гостиницы голоса достигли максимума, из окна вывалилась совершенно голая девушка и повисла, вцепившись в занавеску. Занавеска была прочная, из толстой портьерной ткани, но петли, при помощи которых она крепилась к карнизу, начали трещать.
Грузчики и случайные прохожие пришли в восторг от такого зрелища.
А тем временем на сцене появилось новое действующее лицо.
Точнее – действующая морда.
Английский бульдог Дэн, которому хозяйка велела сторожить машину, не выдержал. В его душе чувство долга и преданность хозяйке несколько минут боролись с врожденной живостью характера и любопытством, и наконец темперамент победил. Дэн покинул пост, выскочил из автомобиля и подбежал к окну четвертого номера. Так что сейчас он с явным интересом следил за болтающейся на занавеске блондинкой и в предвкушении большого развлечения щелкал челюстями.
Английский бульдог – собака не очень крупная и довольно забавная, но челюсти у него далеко не смешные. Поэтому Юля, увидев под собой Дэна, еще больше перепугалась. Она изо всех сил вцепилась в занавеску и истошно завопила.
– Держись! – крикнула Катя, увидев, в каком критическом положении оказалась ее соседка.
Юля и так держалась, как могла, но занавеска трещала и грозила в любую секунду разорваться. Катя приблизилась к бульдогу и махнула на него сумочкой:
– Пошел вон! Убирайся, кому говорю!
Но бульдог зарычал на нее и щелкнул челюстями так грозно, что девушку словно ветром сдуло назад, на прежнюю безопасную позицию рядом с Надеждой.
– Что делать? – Катя оглянулась на Надежду Николаевну, ища у нее поддержки.
– Не терять присутствия духа, – ответила Надежда. – У тебя есть что-нибудь съедобное?
– Вот, только шоколадка… – Девушка вытащила из сумочки батончик в яркой упаковке.
– Ну, попробуем применить отвлекающий маневр… – Надежда сорвала упаковку и, помахав ею перед мордой Дэна, проговорила:
– Хороший песик, славный песик… Хочешь шоколадку? Очень вкусная шоколадка, сама бы съела…
Она сделала вид, что хочет откусить от батончика, и затем отступила, надеясь таким способом увести бульдога от окна.
Дэн облизнулся, шумно сглотнул слюну, но затем поднял глаза на свисающую из окна девушку… и не тронулся с места: видимо, она показалась ему аппетитнее шоколадки.
– Что же делать? – повторила Катя.
– Подожди, не мешай, я думаю… – отмахнулась Надежда Николаевна.
Катя замолчала, но никаких мыслей у Надежды не появилось.
И тут сама жизнь пришла ей на помощь в лице небольшой пятнистой черно-белой кошечки.
Кошечка шла мимо по своим собственным делам и немного задержалась, увидев под окном гостиницы английского бульдога.
Она вовсе не собиралась провоцировать Дэна, просто заинтересовалась – наверное, ей до сих пор не приходилось видеть собак такой породы, и она задумалась, собака ли это или какое-то неизвестное науке экзотическое животное с плоской мордой и короткими кривыми лапами. Бульдог, однако, принял это за настоящую провокацию, он зарычал и бросился в атаку на нахальную кошку.
Кошка ничуть не испугалась, но все же предпочла не связываться с этой странной плоскомордой собакой и потрусила прочь. Дэн изо всех сил поспешал за ней на кривых лапах, свесив язык и громко пыхтя от возбуждения. Вскоре расстояние между ними начало заметно сокращаться. Кошка оглянулась, насмешливо фыркнула и сменила направление, повернув к открытому подвальному окошку. Еще раз презрительно оглянувшись на бульдога, она юркнула в подвал.
Дэн подоспел следом. Окошко было небольшое, и в другой ситуации бульдог не смог бы в него протиснуться, но в пылу погони он совершил невозможное и исчез в подвальном окне.
В ту же секунду Надежда Николаевна бросилась к грузчикам с диваном и что-то им вполголоса сказала. Грузчики усмехнулись и, изменив первоначальный маршрут, потащили диван к окну четвертого номера.
В ту же самую секунду многострадальная занавеска разорвалась, и Юля с криком ужаса полетела вниз.
Однако под окном уже стоял диван. Юля подпрыгнула на нем, как на батуте, снова упала и на этот раз окончательно приземлилась, точнее – «придиванилась». Быстро прибывающие зрители рукоплескали, как в цирке.
Надежда подскочила к дивану и помогла девушке завернуться в обрывок занавески, чтобы не вызывать чересчур большой интерес у окружающих. Вокруг и так уже собралось слишком много зевак.
– За машиной беги! – приказала Надежда, а сама встала перед грузчиками, заслоняя Юлю.
Грузчики делали вид, что им очень нужен диван.
– Спокойно, ребята! – сказала Надежда, вытаскивая две сотенные бумажки. – Ничего с вашим диваном не сделалось, вот вам за беспокойство. Хотя на самом деле надо бы с вас еще денег взять за приятное зрелище.
Катя тем временем подогнала к гостинице свою машину, помогла подруге забраться на заднее сиденье, и вся компания покинула поле боя, не дожидаясь появления противника.
После их отъезда события около отеля «Шуваловский визит» развивались следующим образом.
В толпе зевак, собравшихся под окном, был некто Шурик Птичкин, известный среди друзей как Шурупчик. Когда представление закончилось и остальные зеваки разошлись, Шурупчик задержался. Его внимание привлекла дорогая красная машина с открытым верхом.
В пылу преследования жена и теща Юлиного хахаля оставили машину открытой, понадеявшись на Дэна. Дэн же, как мы знаем, не оправдал их доверия и покинул пост.
Таким образом, автомобиль остался без присмотра, а такие машины Шурупчик считал своей законной добычей.
Конечно, ключа в зажигании не было, но это не было для Шурупчика серьезной проблемой, он научился включать зажигание без ключа еще в начальных классах школы, раньше, чем освоил правописание слогов «жи» и «ши».
Оглядевшись по сторонам, Шурупчик ловко запрыгнул в красную машину, соединил нужные проводки, включив зажигание, и уехал в неизвестном направлении. Уже через час красивая красная машина превратилась в груду деталей и запчастей, которые очень скоро нашли новых хозяев.
А тем временем хозяйки машины вышли из отеля.
Они еще не отошли от скандала и громко обменивались между собой впечатлениями и планами мести. Багровая краска постепенно сходила с их лиц, и теперь они напоминали цветом и формой лица те же помидоры, только недозрелые.
И тут младшая из них увидела… точнее, именно не увидела на прежнем месте свою любимую машину.
– Мама! – проговорила она с удивлением, переходящим в испуг. – Мы же здесь оставили нашу «Авдюшу»!
– Здесь, – подтвердила старшая, глядя на пустое место, как будто надеясь, что машина передумает и сама вернется.
– Ее угнали! – поняла наконец младшая из них очевидную истину.
И тут до них одновременно дошла еще одна сторона трагедии.
– Дэн! – воскликнула дочь.
– Дэн! – в один голос с ней закричала мать. – Дэнчик! Он же оставался в машине…
– Дэнчика украли вместе с машиной! – заголосила дочь.
В этот момент они услышали доносящееся из подвального окошка жалобное подвывание.
Дэн выглядывал оттуда, как несчастный узник из тюремного окна: вылезти обратно он сам не мог.
Его хозяйки метались рядом с окном, громко стеная, теща даже пыталась рвать на себе волосы. И в это время кто-то вежливо, но твердо тронул за локоть обманутую жену.
– Я извиняюсь, – сказал невысокий, но плотненький и коренастый мужчина в приличном летнем костюме, – я очень извиняюсь, но кто будет платить за учиненное безобразие?
– Да отвали ты! – сгоряча крикнула жена, снова наливаясь краснотой, как астраханский помидор.
Но не тут-то было. Мужчина, оказавшийся директором отеля, который прибыл после окончания скандала, но вовсе не к шапочному разбору, был тверд и краток.
– Полиция? – спросил он. – Протокол, задержание, статья за хулиганство, суд?
– Ну уж и суд, – усмехнулась жена, слегка убавив обороты.
– Штраф в десятикратном размере причиненного ущерба? – продолжал директор.
– Отчего это в десятикратном? – возмутилась теща, но дочка остановила ее и задумалась ненадолго.
Рассмотрев про себя ситуацию и прикинув, сколько денег нужно будет отдать в полиции, чтобы не заводили дела, она решила пойти на мировую. Тем более что Дэн подвывал все жалостнее, а чтобы его вытащить, требовалась помощь местных властей.
– С этого козла требуйте, – предложила она не очень уверенно, кивнув в сторону окна четвертого номера.
Директор был калач тертый, в данном случае он сразу же разобрался «ху из ху» в этой семейной паре и квалифицировал мужа не только как козла, но еще и козла неплатежеспособного. Поэтому он только помотал головой.
– Карточки принимаете? – сдалась обманутая жена.
– А как же! – заверил ее директор. – У нас приличный отель!
– Я вижу, – вздохнула дама.
Бульдога выпустил на волю сантехник Петрович. Несчастный Дэн так измучился, что не мог самостоятельно идти, Петрович нес его на руках, как тюк с грязным бельем.
– Нет, ну какой подлец! – восклицала в машине Юлька. – Оказывается, у него своих денег нет, он живет на средства жены! А мне врал, что богатый, а что с женой не разводится, то ему ее жалко, они, мол, много лет вместе, он не может ее просто так бросить! А я-то, дура, всему верила!
– Говорила я тебе, все они сволочи! – ввернула Катя.
– Что же делать? – По щекам Юли текли злые слезы. – Все вещи там остались, сумка, одежда…
– Забудь! – сурово сказала Надежда. – Эти две фурии наверняка все испортили, в клочья разодрали. Документы там были?
– Нет, – гнусаво сквозь слезы ответила Юля, – но телефон мобильный, косметика дорогая… Ой, ну какой подлец!
– Да не реви ты, радуйся, что целая оттуда вырвалась! Спокойно могли побить, волосы выдрать и физию расцарапать! – хором сказали Надежда с Катей.
– А как я теперь в квартиру попаду, голая? – капризничала Юля. Как видно, она дошла уже до такой стадии, что хотелось реветь и жалеть себя непрерывно.
– Не бери в голову! – отмахнулась Надежда Николаевна. – Пока мы с тобой в машине посидим, Катерина смотается в квартиру и принесет тебе шмотки.