— Добрый день, — зашла на кухню госпожа Касси. — Внучка сказала, что у нас гость, я рада видеть вас, молодой человек. Вы зашли навестить Милану?
— Я пришел извиниться, — пояснил Касьян и кратко рассказал о том, что произошло на рынке. — Только вот я никак не могу объяснить этого Милане.
— Да, ей бывает трудно объяснить некоторые вещи, — согласилась старушка. — Но она обычно не настаивает, если не все понимает, а просто делает так, как надо.
— Тогда вы скажите, куда мне поставить картошку?
Госпожа Касси забрала картошку и переложила фрукты в вазу
— Попьете с нами чаю?
— Мне как-то неловко, — смутился Касьян. — Но я соглашусь.
— Вот и славно, — улыбнулась госпожа Касси. — Девочка моя, — позвала она Милану. — Брось всё и попей с нами чаю.
— Чай, кофе или еще что? — спросила Милана.
— Мне чай, а вы что будете?
— Кофе, если можно, — попросил Касьян.
— Доброгнева, чай? — спросила Милана, заглянув в гостиную.
— Чай, — кивнула девушка. — Подожди, я тебе помогу. О, наш гость еще здесь?
— Доброгнева, очень невежливо с твоей стороны разговаривать с ним в таком тоне, — сказала внучке женщина.
— Ничего страшного, госпожа Касси, — улыбнулся Касьян. — Мы с вашей внучкой идейные противники, но её колкости меня совершенно не задевают.
— О о о, — скорчила рожицу у гостя за спиной Доброгнева и стала помогать Милане готовить чай.
****
— Милана, не стоит тебе водить дружбу с Касьяном, — объясняла вечером Доброгнева. — Он нам не друг, и тебе с ним общаться нечего. Касьян плохой, понимаешь?
— Касьян плохо? — с удивлением переспросила Милана на всеобщем. — Почему?
— Просто плохой и всё.
— Почему? — упрямо повторила вопрос девушка.
— Он плохой. Он не друг, — Доброгнева начинала злиться. — Просто не нужно с ним больше общаться. Касьян — нет.
— Жаль, что ты меня не понимаешь, но я достаточно взрослая, чтобы самой решать, с кем мне общаться, а с кем нет, — ответила Милана.
— Что?
— Касьян — да, — ответила Милана на всеобщем, и ушла из комнаты.
— Милана, вернись! Вернись, кому говорю, мы не договорили. Что значит, да? Я сказала — нет.
— Что происходит, Доброгнева? — вышла из своей комнаты госпожа Любовь. — Почему ты так кричишь?
— Она ушла, она…, - Доброгнева не смогла найти слов, топнула ногой и побежала за Миланой.
— Касьян — нет! — ворвалась Доброгнева на кухню.
— Почему? — спокойно поинтересовалась Милана, хотя ей тоже хотелось начать кричать.
— Потому что нет.
— Доброгнева, успокойся, — вмешалась хозяйка дома. — Объясни ей, почему Касьян — нет, и что это вообще значит?
— Это значит, что она не должна с ним общаться, а она не понимает. Или не хочет понимать.
— Но почему? — удивилась старушка. — Доброгнева, девочка моя, он тебя чем-то обидел? Он Милану чем-то обидел?
— Он — огородник, он нам не друг и вообще, зачем он ей? Пусть общается с моими друзьями.
Милана ничего не говорила, она сидела и рылась в своем ежедневнике, подбирая нужные слова, а потом выдала:
— Я — большой женщина. Я, — Милана постучала себя пальцем по голове, — сама. Касьян — хорошо мужчина.
Доброгнева перестала орать, пытаясь переварить то, что только что услышала.
— По-моему, она хочет сказать, что она уже достаточно взрослая, чтобы самой решать, с кем ей общаться, — подвела итог Любовь Касси.
— Но он нам не друг!
— А ей — друг. Ну, что ты кипятишься? Он ведь просто привез её домой, а потом просто пришел извиняться за своего продавца. Может, это и не дружба вовсе.
— Но ей он нравится, — всё еще кипела Доброгнева.
— Ну и что? Он и мне нравится, — улыбнулась старушка. — Девочка моя, я открою тебе одну тайну — чем больше что-то запрещаешь, тем сильнее хочется сделать это назло. Оставь Милану в покое. Касьян её не обижал, пусть она сама решает, с кем ей дружить. Бери её с собой почаще, пусть общается и с твоими друзьями.
— Легко сказать, бери, она же не понимает ничего, — вздохнула Доброгнева, махнула рукой и ушла.
— Я пойду прогуляюсь, — тоже встала Милана.
— Ты далеко? — заволновалась старушка
— На море, — Милана изобразила рукой волну, шипя при этом.
— На море, понятно. Иди, погуляй, детка.
Пляжи были уже пустынны, только изредка вдоль берега проходили люди, парами или в одиночку. Солнце почти село, красиво окрасив воду всеми оттенками оранжевого. Милана сидела на песке, поставив локти на согнутые колени, и наблюдала за закатом.
— Можно? — плюхаясь рядом, спросил Касьян.
— Красиво, правда? — спросил он, когда солнце окончательно спряталось.
Милана вопросительно посмотрела на него.
— Солнце. Красиво, — парень нарисовал руками круг, а затем повторил траекторию солнца.
— Солнце? — спросила Милана, повторив тот же жест. — Солнце, — записала она в свой ежедневник, ставший теперь словарем.
— Ты гуляешь или опять заблудилась?
Милана непонимающе посмотрела на парня.
— У тебя всё хорошо? — спросил он.
— Хорошо, — кивнула Милана.
Тут где-то в стороне заиграла музыка, Милана и Касьян повернули головы, но с их места ничего не было видно.
— Пойдем, посмотрим, — парень встал и потянул Милану за собой.
Музыку исполнял приезжий ансамбль. Публика подпевала известной мелодии и даже танцевала. Потом один из артистов объявил, что сейчас они исполнят мелодию, которая была очень популярна у их далеких-далеких предков, и музыканты заиграли нечто, от чего все люди стали морщить носы и перешептываться.
— Господи, это ж надо было так Бетховена изуродовать… — покачала головой Милана. — Ой, мама, а фальшивят-то как…Пойдем отсюда, — попросила она Касьяна.
— Странная музыка была в прошлом, — вздохнул парень, следуя за Миланой по набережной. — А какую музыку слушают там, откуда ты родом? Не понимаешь? Ну и ладно. Хочешь чаю?
— Чай? Да.
— Тогда пошли.
Касьян привел девушку в небольшое кафе, немного в стороне от набережной. Людей здесь было немного.
— Я заказал к чаю пирожных. Надеюсь, тебе понравится.
Милана только улыбалась в ответ.
На маленькой сцене заиграл музыкант. Милана заметила, что он играет на синтезаторе, вернее, на чем-то очень похожем на синтезатор. Когда песня закончилась, музыкант встал и присел за один из столиков, а к музыкальному инструменту направился другой посетитель.
— Ты умеешь? — спросил Касьян, указав на сцену.
— Не знаю, — пожала плечами Милана.
Когда очередной музыкальный гений сел на свое место, Касьян потащил Милану на сцену.
— Ты что, не надо, — шепотом упиралась девушка. — А вдруг это не тот инструмент?
— Попробуй. Ну, смелее.
Смущаясь и краснея, Милана подняла глаза и поняла, что на неё, оказывается, никто не обращает внимания. Девушка провела рукой по клавишам, а потом заиграла ту самую мелодию, которую недавно слышала на пляже, только играла она её не так фальшиво. Девушка запнулась пару раз, но все же 7 лет музыкальной школы давали себя знать, и отрывок она доиграла.
— Подожди, это же та мелодия, которую играли там, — Касьян махнул рукой куда-то в сторону. — Но ты сыграла гораздо лучше.
— Там плохо, тут хорошо, — сказала Милана на всеобщем.
— А еще? Сыграй что-нибудь еще.
Милана исполнила еще пару классических произведений, которые хорошо помнила, и после этого, несмотря на все уговоры Касьяна и других посетителей, пошла за свой столик. К ней сразу подошли несколько человек, но девушка не поняла, чего от неё хотят, и объясняться пришлось Касьяну. К тому моменту, когда пирожные были доедены, а чай допит, Милана и её спутник наловчились вести разговор при помощи рисунков. Рисовать Милана не умела, поэтому сначала стеснялась, но потом плюнула на всё и рисовала, как могла. Иногда Касьян или она не совсем верно понимали каракули друг друга, но когда, наконец, разбирались, что же всё-таки имелось в виду, это становилось поводом посмеяться вместе. Из кафе парочка перекочевала на улицу, там Касьян стоически ждал, пока Милана посмотрит показ мод в одном из больших магазинов, потом он сам застрял у большого экрана, на котором шла трансляция какой-то спортивной игры. К счастью для Миланы, игра уже подходила к концу, и ждать пришлось недолго. Потом Касьян подвез девушку до дома, и они еще некоторое время сидели у калитки, продолжая разрисовывать ежедневник фигурками.
— Спокойной ночи, — попрощалась Милана.
— Спокойной ночи, — повторил на непонятном ему языке фразу Касьян.
Через несколько дней Касьян снова подвез Милану с продуктами с рынка до дома, а вечером заехал за ней, и они опять гуляли до глубокой ночи. А потом еще раз, и еще раз, и еще.
****
— Я хочу, чтобы ты оставил Милану в покое! — ворвалась в кафе Доброгнева.
— Это всё, чего ты хочешь? — спокойно поинтересовался Касьян.
— Нет, не всё, но от тебя хочу именно этого. Оставь её в покое!
— О ком это она? — спросила Забава, сидящая рядом с Касьяном. — Это о той, которая нормально разговаривать не умеет? А ты что, с ней видишься?
— Доброгнева, — изобразил подобие улыбки Касьян. — Ты ей кто? Мама? По-моему, нет. Милана уже достаточно взрослая, чтобы самой решать, с кем ей общаться.
— Она не понимает что делает.
— До свидания, Доброгнева, выход у тебя за спиной.
Доброгнева вспыхнула, но ничего не сказала, а резко развернулась и вышла.
— Что ты нашел в той замухрышке? — усмехнулась Забава. — На неё же смотреть без слез нельзя. Она же выглядит, как подросток.
— Наверное, Касьяну нравятся ущербные девушки… — засмеялся один из ребят.
Дальше всё произошло мгновенно: Касьян ударил быстро и сильно, а потом подскочил к упавшему со стула приятелю и поднял его за грудки.
— Не смей оскорблять её, — прошипел он. — Она более совершенна, чем любой из нас, и то, что она не понимает нашего языка, не делает её хуже. Мы тоже её не понимаем, но, в отличие от всех нас, она — настоящая, — он оттолкнул побитого им парня и хотел уйти, но выход из кафе загораживал Бронислав Гарант.
— Полиция, — испуганно прошептала Забава. — Вот черт!
— Сам пойдешь или в наручниках? — спросил Бронислав.
— Сам, — буркнул Касьян и вышел.
— Пойди скажи, что ты сам упал, — потребовала Забава у побитого приятеля.
— Ага, а потом встал и снова упал, — зло огрызнулся тот. — Пусть сам выпутывается. И было бы из-за чего? Кретин…
— За что ты его так? — спросил Бронислав на улице.
— За дело.
— Послушай, мне совсем не хочется тащить тебя в отделение, поэтому давай по-хорошему. За что ты его ударил?
— За дело, — снова буркнул Касьян. — Он оскорбил одного человека, — добавил он нехотя.
— И это повод для драки? — вздохнул Бронислав. — Ладно, давай руку, три дня общественных работ и штраф в размере суточного заработка.
Касьян молча протянул руку, чтобы полицейский мог занести информацию на его чип, а потом, не прощаясь, пошел прочь.
******
— Ты далеко собралась? — поинтересовалась Доброгнева у Миланы.
— Море, — ответила девушка на всеобщем.
— На море или к Касьяну?
— На море к Касьяну, — улыбнулась госпожа Касси. — Оставь Милану в покое, детка.
— Касьян сегодня вряд ли будет на море, — вмешался в разговор Бронислав. — Он на общественных работах.
— Что я говорила! — радостно воскликнула Доброгнева. — Я же предупреждала, что он негодяй.
— Что Касьян? — обеспокоенно спросила Милана.
— Касьян не придет на море, — медленно произнес Бронислав. — Сегодня не придет. Понимаешь?
— Нет, — покачала головой девушка.
— Он занят сегодня, — попыталась объяснить старушка.
— Он — работа? — спросила Милана.
— Да, — кивнул Бронислав.
— Я — море, — вздохнула Милана и вышла.
Касьян действительно не пришел, как приходил обычно, и Милана почти до полуночи сидела одна на пляже.
Не пришел он и на следующий день, и на рынке Милана его не видела.
— Собственно, а чего ты ожидала? — вздохнула Милана, наблюдая, как по небу движется луна. — Он тебе ничего не обещал. Погуляла и хватит. И хватило же у тебя ума влюбиться? — сказала она и заплакала.
Следующие несколько дней Милана хандрила, на рынок вместо неё ходила Доброгнева.
— Милана, ну что с тобой? — присел рядом с ней Бронислав. — Тебя кто-то обидел? Или, может, у тебя что-то болит? Тебе плохо?
— Нет. Милана хорошо, — вздохнула девушка и попыталась улыбнуться.
— Ну, если хорошо, тогда вставай и пойдем погуляем.
— Нет гуляем, — покачала головой девушка.
— Да, гулять. Тьфу ты! Никаких нет, пошли, — Бронислав легко вытащил Милану из кресла и поставил на пол. — Иди, одевайся. Иди-иди.
Из дома вышли все вместе, госпожа Касси тоже решила прогуляться и присоединилась к молодежи. Милану не радовало ни солнышко, ни витрины магазинов, ни мороженное. Она рассеянно смотрела по сторонам, но вдруг резко остановилась. В кафе через дорогу спиной к ним сидел Касьян с приятелями. Он не видел Милану, а вот Забава девушку заметила и придвинулась к парню поближе, что-то зашептав ему на ухо, одной рукой нежно обняв за плечи, а другой перебирая его волосы.
Касьян недоуменно посмотрел на неё и тут заметил Милану.
Милане показалось, что ее ударили — сильно, так, что нечем стало дышать.
— Что с тобой, девочка моя? — испугалась за неё госпожа Касси. — Ты так побледнела… Бронислав, поддержи её.
Но Милана вырвалась из рук Бронислава и бросилась прочь. Её душили слезы, и даже напоминания себе о том, что Касьян ей ничего не обещал, не помогали.
— Он же говорил, что с Забавой у него ничего нет, — всхлипывала Милана. — Он же говорил…. Зачем нужно было врать? Зачем он приходил? Зачем?
Девушка добежала до пляжа и там забилась в угол за башней спасателей. Она и не подумала, что хотя её и не было видно с пляжа, она была очень хорошо заметна со стороны набережной.
— Милана! — догнал её Касьян. — Милана, — он сел рядом. — Ты что? Ну, не плачь. Ты из-за Забавы? Перестань, она специально так подстроила, чтобы тебя задеть. Я же говорил, что с Забавой у меня ничего нет.
— Оставь меня, — всхлипнула Милана и отвернулась.
— Ты не понимаешь, я знаю, — вздохнул Касьян, пытаясь обнять её за плечи, но Милана сбрасывала его руку.
— Милана, — не выдержал парень и развернул её к себе лицом. — Не плачь. Пожалуйста. Ну что мне сделать, чтобы ты перестала плакать?
— Зачем ты врал? — не унималась Милана. — Зачем? Зачем было давать мне надежду?
— Подожди, ты же знаешь, что я не понимаю тебя, когда ты говоришь по-своему.
Со стороны набережной за Миланой и Касьяном наблюдали госпожа Касси, Доброгнева и Бронислав.
— Нужно вмешаться, видите, она не хочет с ним говорить, — решила Доброгнева.
— Подожди, — остановил её Бронислав. — Подожди, не вмешивайся.
— Что там происходит? — подошла к наблюдающим Забава с приятелями.
— Тихо вы, — шикнула на молодежь старушка. — Не шумите.
— Милана, — Касьян взял девушку за подбородок. Он не знал, как утешить подругу, и его основательно нервировали непрошеные зрители. Он понимал, что необходимо срочно что-то сделать, но не знал, что, и тогда он не придумал ничего лучше, как поцеловать девушку.
Милана сначала растерялась, но потом заметила наблюдающих за ними людей, и среди них Забаву.
— Цену себе набиваешь? — вспыхнула она от злости и со всей силы отвесила Касьяну пощечину. — Так вот, поищи себе другой объект для вызывания ревности своей ненаглядной Забавы, — Милана поднялась и, изо всех сил стараясь не разреветься, пошла прочь. С высоко поднятой головой она прошла мимо зрителей и только когда повернула за угол, дала волю слезам и побежала.
***********
— Милана, открой, — стучала в дверь комнаты Доброгнева.
— Открой, пожалуйста, — вторил ей Бронислав.
— Мальчик мой, а ты сможешь сломать дверь осторожно? — спросила госпожа Касси. — Я очень за неё волнуюсь, она не выходит из комнаты уже целый день. Но раньше было хотя бы слышно, как она плачет, а теперь уже много часов там стоит тишина.
— Может, она наплакалась и уснула? — предположил Бронислав.
— Возможно, — согласилась старушка. — Но мне очень неспокойно.
— Милана, — снова постучал в дверь Бронислав. — Милана, открой или я выломаю дверь.
— Она тебя всё равно не понимает, — всхлипнула Доброгнева. — Я же говорила, говорила ей, что нельзя водиться с этим огородником. Но меня никто не слушал, все твердили, что ничего плохого не произойдет.
— Ну, ты хоть не реви, — обняла внучку госпожа Касси. — Ты предупреждала, только кажется мне, что ты, как и она, заблуждаешься. Я не совсем поняла, почему она его ударила, но, по-моему, здесь какая-то ошибка.
В этот момент в дверь позвонили. На пороге стоял Касьян.
— Ну, ты и нахал! — возмутилась Доброгнева. — И хватило же у тебя наглости сюда явиться.
— Я не к тебе пришел. Позови Милану. Пожалуйста, — добавил он.
— Она заперлась у себя в комнате и не выходит, — ответил Бронислав. — Попробуй, может, ты уговоришь её выйти? Очень уж не хочется дверь ломать.
Но уговоры Касьяна тоже результата не дали, Милана не выходила и не отвечала.
— Ох, женщины, не поймешь вас, — вздохнул Бронислав. — Ну, вот на что она так обиделась? Хотя…. Может у них там, в прошлом, поцелуй считался оскорблением?
— В каком прошлом? — не понял Касьян.
— У нас есть большие подозрения, что Миланочка из прошлого, — пояснила госпожа Касси.
— Это только гипотеза, — пояснила Доброгнева. — И не надо делать такое лицо. Да, она, может быть, из очень далекого прошлого, возможно она жила задолго до Большого Наводнения, и что?