– А как? – искренне удивился Рысь. По его мнению, те две туники, что сейчас были на нем, выглядели очень даже ничего, особенно верхняя, голубая, да и нижнюю еще вполне можно было носить, не очень-то она и протерлась.
– «Протерлась»! – передразнила Кассия. – Да вовсе не в том дело!
– А в чем же?
– Цвет, цвет! Такие цвета, как у тебя, были модны прошлой весною. – Девушка осуждающе покачала головой. – Такие сейчас только старики носят. Но ты же не старик? Зачем тогда как старик одеваешься? Что, денег нет? Не поверю. Ты же был знаменитым гладиатором, неужто ничего не скопил?
«А она вовсе не так непроходимо тупа, как кажется», – отметил про себя Рысь, вслух же громко поинтересовался, как именно ему следует одеваться, чтобы выглядеть приличным в глазах общества.
– Ты обратился по верному адресу, Юний, – обрадовалась девчонка. – Уж я тебе все сейчас расскажу. Ну-ка, встань.
Юноша поднялся с ложа.
– Угу. – Кассия обвела его взглядом. – Ты высокий и сильный – тебе нужно носить облегающие туники из прозрачных тканей с такими серебристыми или золотыми блестками. Потом – пояс. Не такой, конечно, как у тебя сейчас. – Девушка презрительно скривилась. – Тоньше, изящней, можно даже со вставками из драгоценных камней, а вокруг – золото, золото.
– Откуда ж я тебе возьму столько золота? – возмутился Рысь.
– Купи.
– Тогда, может, подскажешь, где взять деньги? Вот ты и твои подружки-друзья где их берут?
– У родителей, – безапелляционно заявила гостья. – Где же еще-то? Думаешь, кто-то посторонний даст? Ага, как же! Хотя, конечно, бывали случаи… Вот что! Тебе нужно найти какую-нибудь богатую даму!
– Ну уж нет, – Юний замахал руками. – Хватит. Уж лучше заработаю сам.
– Истинные римляне не зарабатывают денег, – с холодной гордостью изрекла Кассия. – Они их или имеют, или не имеют.
– Ты, наверное, хотела сказать: одни их имеют, а другие нет? – язвительно поддел Рысь.
– Пусть так, – девушка согласно кивнула. – Тут уж кому как повезло родиться.
– Тебе, я вижу, повезло, – потрогав браслеты Кассии, ухмыльнулся Юний.
– Да не очень, – вздохнула вдруг та. – Нет, конечно, мой отец, сенатор Гней Кассий Лонгин, человек далеко не бедный и ни в чем мне не отказывает, только вот зануда редкостный! Когда дома – хоть вообще никого не приводи, а ведь у меня много любовников!
– И все богатые? – рассмеялся Рысь.
– Ну, не все, конечно, – девушка тяжело вздохнула. – Где их на всех наберешь-то, богатых? А ну-ка, подойди к светильнику… Что это у тебя на запястье?
– Кошелек. Как у легионеров.
– Фу!
– Зато поди попробуй укради мои деньги. Ни за что не выйдет! – похвастался Юний.
– Ага, – Кассия усмехнулась и неожиданно погладила его по руке. – Ты, конечно, славный, но выглядишь как неотесанная деревенщина. Маленький изящный кошель должно носить на поясе, а не на запястье, как, наверное, принято там, откуда ты родом.
– О, я родом из дальних мест. – Юноша мечтательно прикрыл глаза. – Из тех, где дуют ветра, где плещется огромное озеро-море, синее-синее, безбрежное, где густо растет ольха и тянутся к небу высокие сосны, где течет седой Волхов, где на берегу лежат огромные валуны, мелкие камни… а кругом – золото, золото!
Внезапно открыв глаза, Рысь со смехом схватил девушку за руку.
– Ай! – вздрогнула та. – Неужто и вправду золото под ногами валяется?
– Правда-правда, – со всей возможной серьезностью заверил Юний. – Бывает, идешь за рыбой, так несколько раз споткнешься о золотые россыпи. У нас этого золота – что грязи.
– Вот здорово! – Кассия завистливо шмыгнула носом. – Что ж ты не поедешь поскорей на свою родину и не привезешь золото в Рим?
– Далеко ехать придется, – вполне правдиво ответил Рысь.
– Золото под ногами. – Гостья зажмурилась от восторга. – Прямо так и представляю… Так и черпаю горстями, а оно все не убывает, блестит – глазам больно! Уж от любовников да от отца такого не дождешься, пора замуж выходить.
– Чего ж не выйдешь? Богатеев мало? Или все старые да противные?
– Какая разница, какие? – Кассия усмехнулась. – Важна ведь не внешность, а богатство.
– Так в чем же дело?
– Да папенька все, сатир старый… Этот, мол, вор, тот взяточник, а вон тот вообще вольноотпущенник, с такими родниться – семью позорить. Так и просидишь в девках! А ведь мне уже шестнадцать – уходит молодость. Ну-ка… – Девушка неожиданно повернулась к Рыси спиной. – Видишь там, на платье, завязки?
– Ну.
– Развяжи! – попросила Кассия. – Только смотри не порви, осторожней.
– Как, до конца развязывать?
Девчонка пожала плечами:
– Ну конечно!
Усмехнувшись, юноша быстро развязал шелковые шнурки, и верхняя часть платья упала с худеньких плеч девушки, обнажив спину.
– Ну как? – Ничуть не стесняясь, Кассия повернулась и погладила себя по животу. – Я еще могу кому-то понравиться?
– Можешь.
– А тебе? Я тебе нравлюсь? – Девушка вдруг обхватила Юния за плечи, крепко прижавшись к ему грудью.
– В общем да, – чувствуя под руками нежное гибкое тело, выдавил из себя Рысь.
– Тогда люби меня прямо здесь! – Кассия поцеловала его в губы, увлекая за собою на ложе. – Давай же, давай, – шептала она. – Сорви с меня платье, ну же!
– А Флавия? – юноша вдруг смутился. – Как же она?
– Флавия – моя подруга. – Гостья округлила глаза. – И, конечно же, не будет против, а может, и сама присоединится к нам.
– Нет уж, – сглотнул слюну Юний. – В таком случае давай-ка лучше ее подождем. – Он закрыл глаза, чтобы не видеть зовущего, бесстыдно оголенного девичьего тела, и услышал лишь презрительный смех.
– Ну, как хочешь. – Оттолкнув его, Кассия скривила губы, белое кукольное личико ее исказила злобная гримаса. Она открыла рот, видимо, чтобы произнести какое-нибудь гнусное ругательство, принятое в среде «золотой молодежи», однако не успела – вошла Флавия.
– Сейчас принесут угощение, – с улыбкой сказала она и тут же вскинула брови. – Что с тобой, Кассия?
– Твой дружок не очень-то хотел оказать мне любезность, – обиженно бросила гостья. – Не знаю, может, он вообще любит мальчиков?
– Да брось ты дуться! – Флавия засмеялась. – Давай-ка обедать.
– А что, уже полдень? – встрепенулась Кассия. – Однако сейчас притащится домой папенька. Пора уходить. – Девушка засобиралась. – Флавия, позови раба помочь мне одеться.
– Зря ты ее обидел. – Проводив гостью, Флавия вернулась к Рыси. – Кассия – славная девушка и моя лучшая подруга.
– Настолько лучшая, что я мог спокойно разделить ложе с вами обеими? – мрачно усмехнулся Юний.
– А что тут такого? – Девушка улыбнулась. – Знаешь, Юний, Рим – это вовсе не провинция, здесь многое в порядке вещей.
– Вижу, тебе это нравится!
– Конечно! И ты знаешь, я наконец выхожу замуж.
– Поздравляю. – Рысь поднялся на ноги. – Засим разреши откланяться.
– Ну уж нет! – Вскочив, Флавия удержала его за плечи. – Садись, мне так приятно тебя видеть, честно! А тебе?
– Ну… – юноша замялся. – Тоже.
– Раз так, тогда поцелуй меня! – распорядилась девушка, и Юний поспешно исполнил ее просьбу.
– Не так, – на миг отрываясь от его губ, прошептала Флавия. – Крепче! Постой-ка…
Поднявшись на ноги, она быстро сбросила с себя всю одежду и прошлась по комнате с лукавой улыбкой. Рысь откровенно залюбовался ею. Со дня их последней встречи девушка заметно похорошела, линии ее тела по-женски округлились, стали более плавными, налилась грудь.
– Что же ты лежишь? – усевшись на ложе, рассмеялась девушка. – Раздевайся!
Они наслаждались друг другом долго, почти полдня. Где были в это время Памфилий и его развратная супруга, Юний не спрашивал, а Флавия не говорила, видимо, не считала нужным.
– Знаешь, я выхожу замуж. – Откинувшись на подушки, девушка положила себе в рот крупную виноградину, оторвав ее от лежащей на серебряном блюде грозди. – Мой будущий муж – противный старик, но богатый и знатный.
«Что же ты за такого выходишь?» – хотел было спросить Юний, но сдержался. Он уже давно не был таким наивным и глупым юношей, как когда-то, и хорошо знал, что брак в Риме – вовсе не дело жениха и невесты, их желания тут никто не спрашивает, впрочем, как и почти везде. Род роднится с родом, семья – фамилиа – с семьей. А понравятся ли друг другу молодые, не столь важно. Стерпится – слюбится. А если муж стар, так можно завести любовника, и даже не одного, а может, купить несколько красивых рабов, если, конечно, муж их потерпит. Наверное, потерпит – куда он денется?
– Что ж. – Юний пожал плечами. – Надеюсь, ты будешь богатой.
– Конечно, – усмехнулась Флавия. – Памфилий уж постарался, выбрал жениха из знатного рода, к тому же богатого и при должности – квестор!
– Квестор?
– Ну да, квестор Гней Клавдий Рост, – с гордостью произнесла девушка.
– Квестор Гней Клавдий Рост? – с удивлением переспросил Юний. – Так он же уже женат!
– Он еще в сентябре развелся со своей старой похотливой коровой и выгнал ее, – с презрительной усмешкой пояснила Флавия. – А я выхожу за него «сине ману» – не теряя права на состояние приемного отца. Так что: богатой я точно буду, впрочем, я и сейчас не бедная.
Неожиданно вздохнув, девушка вдруг обняла Юния и просительно заглянула ему в глаза:
– Ты будешь моим любовником, Юний? Ну пожалуйста!
– Как скажешь, – усмехнулся юноша, но в глазах его, голубых, как далекое северное небо, давно уже не было любви.
На следующий день, с разрешения цезаря, Юний отлучился в библиотеку, в одну из тех, что располагались на форуме Траяна, напротив конной статуи императора. Можно было бы, конечно, взять какую-нибудь книгу и в дворцовой библиотеке – благоволящий к новому охраннику император вовсе не возражал бы, – да вот что-то захотелось пройтись, развеяться, размяться, пообщаться пусть даже с незнакомыми людьми. Накинув на плечи лацерну – с утра, кажется, накрапывал дождь, – юноша вышел из дворцовых ворот и, вежливо кивнув преторианцам-стражникам, – те, конечно, не отозвались, презирали бывших гладиаторов, – направился в сторону базилики Эмилия, стены которой величественно возвышались над черепичными крышами соседних зданий. Налетевший с моря ветер, теплый и влажный, развеял собравшиеся было тучи, и выглянувшее солнышко ласково осветило улицы и площади Вечного города. Слева, у подножия застроенных городскими кварталами холмов, серебрился Тибр – река, конечно, не чета Волхову, но все же далеко не ручей. Хорошо был виден свайный мост, чуть дальше – арочный мост Эмилия, за ним – остров Тиберина, связанный с берегами двумя мостами – Фабриция и Цестия. На улицах было приятно свежо и людно. Вышедшие на прогулку римляне раскланивались между собой, здоровались, обсуждали последние новости, и Юний вдруг поймал себя на мысли, что эта городская суета начинает ему нравиться. Он все меньше вспоминал родные леса и урочища и все чаще, вот как сейчас, прогуливался по многолюдным римским улицам, часами простаивал на форумах, любуясь великолепными статуями и арками, и часто думал, что если б не тот набег, если б не Тварр и его ободриты, он, Рысь, никогда в жизни не увидел бы всей этой красоты, не узнал книг, не приобщился бы к учености, хотя бы так вот, слегка… Хотя, наверное, был бы все равно более счастлив.
Пройдя в библиотеку, Рысь вежливо поздоровался со смотрителем – симпатичным седым старичком-книжником – и, ведомый им, неторопливо прошелся меж стеллажей с книгами, в основном, конечно, папирусными, в свитках. Изредка попадались и пергаментные, в красивых дорогих переплетах, в окладах из драгоценных металлов, правда, их домой не давали, но зато смотрелись они очень даже здорово! Как сказала бы Кассия, «вокруг все золото, золото»! Да, ей бы, без всякого сомнения, понравились книги – правда, чисто внешне. Юний улыбнулся, вспомнив «блескучую» девчонку с кукольным личиком. Да уж, конечно, в библиотеке ее точно не встретишь.
– Вот, на этой полке – комедиографы: Цецилий, Теренций, Плавт, – комментировал старичок смотритель. – Авторы древние и в нынешние времена, увы, мало кому интересные… А вот здесь – сатира: Ювенал, а вон там – риторика, речи – Катон, Цицерон, Сенека. Их часто берет молодежь, учится.
– А нет ли чего-нибудь такого, – Юний нерешительно почесал нос, – философского или, там, про дальние народы и страны?
– Осмелюсь предложить того же Цицерона, – улыбнулся смотритель. – Или – вот… Старичок взял с полки полированный футляр и вытащил свиток.
– «О происхождении и местожительстве германцев», – благоговейным шепотом прочел юноша. – Публий Корнелий Тацит.
С нетерпением развернув свиток, он вчитался в попавшийся на глаза абзац: «Германцы любят, чтоб скота было много: в этом единственный и самый приятный для них вид богатства. В золоте и серебре боги им отказали…»
– Эй, Юний! Не тебя ли я вижу?! Вот так встреча! – Гай Феликс, литератор, собственной персоной вынырнул из-за полок и всплеснул руками. – Слыхал, слыхал о твоих достижениях. Значит, теперь охраняешь цезаря?! Молодец. Рабство противно человеческой природе, а быть гладиатором – позорно, извини, если обидел.
– Ничего, – улыбнулся Юний. – Рад видеть тебя, Феликс. Чего нового написал?
– А ничего, – беспечно отмахнулся писатель, черная персидская бородка его воинственно дернулась. – Вот сперва набью морду Флудану, критику, а уж потом продолжу писать.
– А кто такой этот Флудан?
– Я же тебе говорю – критик, – сверкнул глазами литератор.
– А чем он занимается?
– Да ничем! Так, читает, гад, чужие книжки – свои-то писать не получается – да пишет потом про них всякие гнусности. Дескать, тут абзац затянут, а там характеры героев не выписаны. Потом продает написанное, дешево, под видом риторических пособий, что читают на всех форумах работающие над развитием речи юноши. Но все же знают, что это за пособия! В общем, та еще собака этот Флудан. – Феликс сверкнул глазами. – А месяц назад мою любовную драму так раскритиковал, змей, что теперь не знаю, как и продать. Наверное, зря переписчики трудятся.
– Да не переживай ты так, – утешил, как мог, Юний. – Продашь еще.
– Знаю, знаю, с чьих слов поет Флудан, – уже немного спокойнее продолжал литератор. – Со слов Северьяна Занозы, моего конкурента. Он ведь, Флудан, обычно у Северьяна на заднем дворе объедками питается, клиент, мать его за ногу!
– А, так они совсем, что ли, бедняки, эти самые критики?
– Как сказать. – Феликс покачал головой. – Есть и богатые люди, деньжат зарабатывают – кто хвалебный отзыв закажет, а кто и ругательный, не про себя, конечно, про конкурентов. Критики не бесплатно пишут – тем и кормятся.
– Нечего сказать, полезные люди! – скептически усмехнулся Юний.
Литератор махнул рукой:
– И не говори. Будь моя воля, утопил бы всех в Тибре, нет, даже не в Тибре, а в клоаке… Впрочем, ну их. Ты свободен сегодня?
– Вообще-то да, – кивнул юноша. – Моя смена лишь утром.
– Прекрасно! – Феликс хлопнул его по плечу. – Я как раз собрался в термы, а одному идти неохота. Пойдешь со мной?
– Даже не знаю…
– Пошли, закажем раков с пивом! Хоть и варварский напиток и в обществе приличном не принятый, однако оттого не менее вкусный.
– Что ж. – Рысь улыбнулся. – Пожалуй, идем.
Они вышли из библиотеки и, перейдя форум, направились на Эксквилин, в термы, выстроенные по приказу Траяна. В небольшом мешке за спиной Рысь ощущал приятную тяжесть взятой из библиотеки книги. Тацит, «Германия».
Для начала Юний и Феликс направились в обширный двор терм, предназначенный для различного рода спортивных игр, немного поиграли в мяч, позагорали, а затем перешли собственно в баню – сперва в горячий, окутанный паром кальдарий, затем в теплый тепидарий, уже из него во фригидарий с холодным бассейном. Роскошное убранство терм поражало воображение: высокие мраморные колонны с пышными, украшенными алебастром и позолоченной лепниной апсидами, огромные витражи-окна из цветной стеклянной пасты, разноцветная плитка, прекрасные статуи, картины и прочее.
Выпив несколько бокалов пива, приятели подозвали рабов и, заплатив им небольшую сумму, подставили свои покрытые потом тела для натирания маслом. Густо умастив кожу клиентов, рабы принялись соскребать перемешанную с маслом грязь специальным скребком – стригилем. Покончив с этой процедурой, Феликс с Юнием переглянулись и снова послали рабов за пивом. Так и сидели, распаренные, неспешно потягивая вкусный прохладный напиток. Как обычно, в термах было много народу, часто подходили знакомые Феликса, здоровались, разговаривали, тоже что-то пили. Рядом кто-то взахлеб обсуждал последние гладиаторские игры, недавно устроенные цезарем, кто-то смеялся, а кто-то, наоборот, жалостливо рассказывая что-то друзьям, плакал.
За цветными окнами бань между тем быстро темнело. Бани работали до захода солнца, и припозднившиеся посетители поспешно домывались и разбирали одежду. Среди столпившихся в раздевалке людей шустро сновали рабы, слуги и продавцы напитков. Один из них – вихрастый быстроглазый мальчишка с веснушками на носу – особенно активно вертелся рядом. Покосившись на него, Юний подошел к платяному шкафчику, натянул тунику и, поставив на мраморное сиденье мешок с книгой, протянул мелкую монету сторожившему одежду рабу. Тот поклонился, поблагодарил и помог посетителю зашнуровать сандалии. Милостиво кивнув, юноша потянулся к мешку… и похолодел!
Книги не было! Вот только что была и уже нету! Рысь быстро осмотрелся вокруг. Ага – наметанный глаз охотника тут же определил в толпе быстро удаляющиеся вихры. Мальчишка! Тот самый, с веснушками, – видно, не зря здесь ошивался, высматривая, что плохо лежит! Никакой он не продавец – ворюга.
– Ах ты ж гад! – Закусив нижнюю губу, юноша нырнул в толпу с намерением догнать воришку и даже не слышал недоуменных возгласов Феликса.