Японская вежливость – величайшее достижение автомобильной цивилизации. Скучая в токийских пробках, я приоткрывала окно и приветливо улыбалась. После этого все путешествие по широким, но забитым транспортом проспектам озвучивалось продолжительным словом «Доодзо!» – «Пожалуйста!». Именно японская предупредительность помогла справиться с самой пугающей поначалу перспективой – левосторонним движением. Даже пешеходу нелегко привыкнуть к тому, что, переходя улицу, надо сначала смотреть направо, а потом налево, что уж говорить обо мне! Но на практике все оказалось не так страшно. Я довольно быстро привыкла к потоку, постепенно привыкла перестраиваться в нужный мне ряд, а автоматическая коробка передач, которой оборудованы примерно 95% японских автомобилей, начисто избавила меня от головной боли по поводу переключения скоростей.
Вскоре мне начало казаться, что у японцев даже велосипеды и те с правым рулем. Мои первоначальные «тыркания» на перекрестках и в пробках вежливо поглощались окружающими водителями и спокойным стилем передвижения. В японских заторах не принято перестраиваться из ряда в ряд, выбирая, где лучше, и это сильно успокаивает. На больших магистралях я всегда видела перед собой электронное табло, указывающее участок с затрудненным движением по моему маршруту и возможные пути его объезда.
На очень многих японских авто стоят навигаторы, но мне кажется, они больше нужны самим японцам, которые так привыкли к чудесам цивилизации, что дажене стараются запомнить дорогу, по которой едут. Если же я терялась в Токио, где почти нет названий улиц и адрес определяется по алгоритму район – микрорайон – квартал – дом, то искала полицейских: показывать дорогу – их святая обязанность, и только у них всегда при себе подробнейшая карта окрестностей.
На бесчисленных узеньких улочках, пересекающихся под прямыми, а часто и под острыми углами, стоят огромные зеркала, показывающие невидимые мне из-за поворота машины. Сам перекресток обычно выделяется белым крестом и особыми блестками в составе асфальта, фосфоресцирующими в свете фар. Для передвижения по таким закуткам нужно особое внимание. На маленьких дорогах частенько выскакивают из ниоткуда велосипедисты – они, как и пешеходы, вне конкуренции. Водители обязаны их пропускать, что и делают – часто с поклоном, опираясь на баранку. Велосипедисты кланяются тоже, и первое время меня это здорово забавляло, особенно когда они одновременно разговаривали по мобильным телефонам: казалось, они одной рукой с энергичной улыбкой отжимаются от руля.
Именно для таких узеньких улочек сконструированы многие японские автомобили: узкие и высокие. Нет ничего удобнее этих странно смотрящихся на наших дорогах машин, оборудованных холодильниками, кондиционерами и аудиосистемами, так же как и нет ничего более странного, чем «Шевроле Тахо» на колесах «биг фут», принадлежащий моему соседу, который каждое утро тратил 20 минут на выезд из микроскопического дворика, а вечером – ровно столько же на въезд.
Разнообразие японских авто поражает. Поверьте, даже на нашем Дальнем Востоке представлено не более20% автомобильной гаммы Японии, что уж тут о Москве говорить! Япония – великая автомобильная держава. Она выпускает машины не просто на любой вкус и цвет, но и на любой каприз. У них бензиновая диета, электронные мозги, отличная физическая форма, а красивы они какой-то странной японской красотой, хотя кружева, которыми здесь принято застилать сиденья такси, сильно смахивают на вологодские…
Цена простоя
Одна из самых больших проблем японской столицы – парковки. Их много, но все равно не хватает. Они уходят на несколько этажей под землю и вздымаются ввысь, но и на них водители вынуждены парковать свои машины за несколько кварталов от нужного места в опасении, что ближе встать не удастся – все места заняты. Японцы паркуются не просто здорово, а прямо-таки ювелирно. Частенько расстояние между машинами или между автомобилем и стеной исчисляется едва ли не миллиметрами. Конечно, чем дальше от центра, тем места больше, да и цена пониже. Есть и совсем простые варианты: засыпанная гравием площадка, где стоянка стоит всего-навсего 100–200 иен в час. В центре города таких практически нет. Там стоимость стоянки может доходить до тысячи иен за полчаса, если место особенно тесное. Я же определила для себя среднюю норму – 300 иен за полчаса.
Отдельно стоит рассказать о парковках в магазинах. Подальше от Токио они могут быть совсем бесплатными, но в столице обычно действует следующее правило. Если вы купили в магазине товаров больше, чем на 2 тысячи иен, или на такую же сумму перекусили в ресторане (больших магазинов без ресторанов не бывает по определению), тослужащий делает вам в парковочном талоне специальную отметку и первые два часа стоянки для вас бесплатны. Потом – примерно 500–700 иен за каждые последующие полчаса. Сознаюсь: даже если я покупала товаров меньше, чем на две тысячи, отметку мне ставили все равно.
Если же вы припарковались в неположенном месте, трепещите: по вашему следу пойдет непреклонная женская дорожная полиция. Две дамочки в синей форме подъедут к автомобилю-нарушителю, намертво прилепят ему на стекло желтую карточку и проведут мелом черту у колеса – все, вы арестованы. Впрочем, сам арест (автомобиля, естественно) последует лишь через час. Тогда вам как потенциальному злодею, отказавшемуся платить за нарушение правил парковки, придется выкупать свою машину со штрафстоянки за 30 тысяч иен. Но это не единственный случай, когда вы можете иметь неприятности с японской полицией.
Преступление и наказание
Помните: пить за рулем нельзя! Даже если вы симпатичная девушка и у вас был очень важный повод. Штраф за пребывание за рулем в нетрезвом состоянии (больше стакана пива) велик: 300 тысяч иен, то есть около 1000 долларов! Более того, на эту же сумму будут оштрафованы и ваши попутчики – за то, что не отговорили вас от попытки нарушить закон.
Откровенно говоря, японцы очень любят выпить. Именно поэтому около десяти часов вечера во многих районах Токио можно встретить элементарные засады: парочку полицейских с электронным спиртомером, определяющих степень вашей вины. И здесь мы подходим к тому, чему учил меня Сергей – мой крестный отецв деле вождения на японских дорогах. Все, что я рассказываю вам о штрафах, – информация из чужих уст.
За год вождения я ни разу не была наказана полицией, хотя поводы имелись. Но если я точно знала, что любые претензии ко мне беспочвенны, то радостно открывала окошко и начинала мило болтать со стражем порядка. К счастью, мне ни разу не попался русофоб: узнав, что я из России, полицейские вежливо улыбались и отказывались измерять степень моего алкогольного опьянения. Если же я чувствовала свою вину, то поступала примерно так, как моя подруга Наташа (предупреждаю: ответственности за результаты у желающих повторить мой опыт я не несу).
Однажды около часа ночи в городе Кавасаки нас остановил дорожный патруль. За рулем была Натали, и, честно сказать, мы были не вполне трезвы. Подойдя с решительным видом к автомобилю, полицейский достал спиртомер и нагнулся к окну. Наташа опустила тонированное стекло и распахнула свои огромные голубые глаза с ресницами, бьющими все рекорды длины и пышности. Полицейский отшатнулся и растерянно спросил по-японски:
– Вы сегодня пили сакэ?
– Да, – по-русски ответила моя подруга и, видимо, для вящей убедительности утвердительно мотнула головой.
– А пиво? – продолжил допрос полицейский.
– Да, – снова кивнула Наташа.
– Вы совсем не говорите по-японски?
– Совсем.
– А по-английски? – догадался об ответе «гаишник».
– И по-английски тоже, – гнула свою линию Натали.
– А на каком же языке вы сдавали на права? – совсем опешил страж порядка.
– На том, на котором с тобой говорю, на русском, – ответила подруга и чарующе улыбнулась.
Парню оставалось только улыбнуться нам в ответ. Мы получили стандартное напутствие быть осторожными и продолжили свой путь.
Вообще же полиции на дорогах Японии немного. Я бы даже сказала, что ее практически не видно – с нашим вездесущим ДПС не сравнить. Уж тем более странно выглядели бы японцы, устраивающие засады на тех, кто превышает скорость. Во-первых, потому что они ее превышают крайне редко. Во-вторых, потому что превышать ее особенно негде. Может быть, лишь на иногда свободных хайвеях, но такое я видела от силы раза два.
Полиция снисходительно относится к тому, что на незагруженном участке вам удалось разогнаться до 120 км/ч – для таких машин это не скорость. Вас попросят ехать помедленнее, лишь если электронный датчик спидометра начнет показывать около 150 км/ч. Могут и оштрафовать – тысяч на тридцать иен. Но мне показалось, что даже на пустынном острове Хоккайдо японцы движутся не спеша. Хотя и тут бывают исключения. Как-то раз в городе Камакура недалеко от Токио я наблюдала, как группа молоденьких ребят на каком-то мини-вэне (самая популярная в Японии модификация автомобиля) неслась по дороге, не обращая внимания на светофоры и запрещающие знаки. Из открытого окна грохотала музыка и торчала палка наподобие бейсбольной биты, которая сшибала боковые зеркала у встречных машин. Вскоре в том же направлении пронесся полицейский автомобиль – думаю, эти ребята теперь долго не будут хулиганить на дорогах.
Парню оставалось только улыбнуться нам в ответ. Мы получили стандартное напутствие быть осторожными и продолжили свой путь.
Вообще же полиции на дорогах Японии немного. Я бы даже сказала, что ее практически не видно – с нашим вездесущим ДПС не сравнить. Уж тем более странно выглядели бы японцы, устраивающие засады на тех, кто превышает скорость. Во-первых, потому что они ее превышают крайне редко. Во-вторых, потому что превышать ее особенно негде. Может быть, лишь на иногда свободных хайвеях, но такое я видела от силы раза два.
Полиция снисходительно относится к тому, что на незагруженном участке вам удалось разогнаться до 120 км/ч – для таких машин это не скорость. Вас попросят ехать помедленнее, лишь если электронный датчик спидометра начнет показывать около 150 км/ч. Могут и оштрафовать – тысяч на тридцать иен. Но мне показалось, что даже на пустынном острове Хоккайдо японцы движутся не спеша. Хотя и тут бывают исключения. Как-то раз в городе Камакура недалеко от Токио я наблюдала, как группа молоденьких ребят на каком-то мини-вэне (самая популярная в Японии модификация автомобиля) неслась по дороге, не обращая внимания на светофоры и запрещающие знаки. Из открытого окна грохотала музыка и торчала палка наподобие бейсбольной биты, которая сшибала боковые зеркала у встречных машин. Вскоре в том же направлении пронесся полицейский автомобиль – думаю, эти ребята теперь долго не будут хулиганить на дорогах.
Бывают и другие, гораздо более мирные способы демонстрации собственной незаурядности. В Киото, например, я не раз наблюдала за ночным парадом аудиомобилей. Около одиннадцати часов вечера в гудящих, как ульи, центральных кварталах города, наполненных ресторанами, клубами, злачными заведениями и, что важно, почти нежилых, собираются караваны из четырех-пяти автомобилей, доведенных при помощи тюнинга до неузнаваемости. К стандартным мини-вэнам могут быть приделаны огромные носы или хвосты в форме чайки длиной до метра, сами машины разрисованы в необыкновенные цвета, а в салонах смонтированы мощнейшие аудиосистемы. Объединившись, эти чудо-авто медленно кружат по квадратному центру города, грохоча музыкой и заглушая рев множества байков, которые так любят молодые японцы и на которых с гордым, независимым видом в кожаных куртках и рогатых шлемах передвигаются по всей стране со скоростью… 30 км/ч. Может быть, поэтому на электронном табло у здания Главного полицейского управления в Токио так часто светится цифра «0» – число жертв, в том числе в ДТП, за прошедший день?..
Трудности перевода
Что в имени тебе моем?
Осень в Японии хоть и не начало учебного года, но начало нового семестра. Вот и я, в дополнение к университетским занятиям, решил немного улучшить свой японский язык и отправился со своей будущей женой на курсы в языковую школу в Иокогаме. Там я с удивлением узнал о новом приеме, придуманном преподавателем, чтобы не мучиться с ужасно неяпонскими славянскими именами и фамилиями.
В моей университетской группе, как я уже писал, 43 учащихся были представителями 27 стран мира. Имена большинства из них совершенно невозможны для слогового японского языка, а потому на самом первом занятии преподаватель предложил выбрать нам самим для себя ники, то есть псевдонимы или, если угодно, клички. Мне было довольно просто – к счастью, моя фамилия легко трансформируется на японский лад – «Куранофу» и не несет в себе никакого отрицательного смысла, вроде грязного «Доронин» в акунинской «Алмазной колеснице».
Тяжелей всего пришлось сэнсэю с китайцами и корейцами. В нашей группе оказались сразу несколько Пак, Цой, Чен и Ли. Их стали именовать в аристократических традициях Пак Первый, Цой Второй или Чен Третий.
В иокогамской школе пошли по иному пути. Русский сэнсэй Петр Семенович Тумаркин переложил греческие и латинские оригиналы имен на японские по смыслу, конечно, с небольшими допущениями и (особенно это касалось девушек) с учетом внешности. Так я – Александр – стал Мамору, что по-японски значит «защитник» и почти соответствует греческому оригиналу – «Защитник людей», а голубоглазая блондинка Наташа оказалась Нацуко – «Дитя лета».
В той же школе я снова услышал о распространенности разных японских фамилий и вспомнил, как лет десять назад японский посол в России Кодзи Ватанабэ спросил у победителей любительского конкурса на знание Японии, какая самая распространенная фамилия в его стране. Решив, что уловили намек, мы чуть не хором ответили: «Ватанабэ». «Нет, – сказал посол, – самая распространенная в Японии фамилия – Судзуки» – и… оказался неправ.
До конца эпохи Эдо, а точнее – до 1872 года, иметь фамилию в Японии могли только самураи. Во время проводившейся в том достопамятном году посемейной регистрации каждый человек должен был быть записан под той или иной фамилией, а если ее не имел, как, например, у крестьян, разрешалось выбрать любую. Учитывая, что сословие самураев составляло в те времена в среднем менее 20% населения, около 90% современных японцев носят «выбранные» фамилии – их примерно 70 тысяч из 100 тысяч японских фамилий.
Знаменитое чувство коллективизма сыграло с крестьянами злую шутку. Не желая выделяться, многие выбирали одну и ту же фамилию. Иногда вся деревня регистрировалась одинаково. А творческая мысль если и просыпалась, то оказывалась несколько однонаправленной. Это до сих пор заметно при изучении географического распространения фамилий. В префектуре Нагано, где много дней в году ясное и безоблачное небо, популярной стала фамилия Сора, то есть «небо», а в северных районах Тохоку и Хоккайдо оказалось множество Сато (к этимологии этой фамилии мы еще вернемся). В префектуре Аомори почтальоны бьются над тем, как различить разных Кудо, а в префектуре Иватэ учителя в школах разводят по разным классам многочисленных Сасаки. Район Канто стал вотчиной Судзуки, в то время как Танака обосновались в регионе Кансай и на острове Кюсю. Это все сельскохозяйственные фамилии, имеющие отношение либо к молитвам за урожай, либо к месту жительства первых их владельцев, как и Накамура («в середине деревни»), например. Некоторые выбрали себе фамилию по роду деятельности, и их потомки, кем бы они ни работали, обречены всю жизнь быть ткачами (Хаттори) или кузнецами (Кадзи).
Но какая же все-таки самая распространенная японская фамилия? На этот счет есть достоверные, хотя уже и несколько устаревшие (1994), данные специального исследования страховой компании «Мэйдзи лайф». Исследование проводилось не в процентах, а в количестве человек, и вот какие получились данные, учитывая, что население Японии составляло тогда около 126 миллионов человек.
1. Сато – 1,93.
2. Судзуки – 1,87.
3. Такахаси – 1,40.
4. Танака – 1,34.
5. Ватанабэ – 1,18.
6. Ито – 1,14.
7. Накамура – 1,07.
8. Кобаяси – 1,04.
9. Ямамото – 1,01. 10. Като – 0,93.
О происхождении многих японских фамилий вы можете легко догадаться сами (или при помощи иероглифического словаря). А вот об этимологии «фамилии номер один» (Сато) я, как и обещал, расскажу подробнее.
Второй иероглиф в этой фамилии – «ТО», или «ФУДЗИ» (не будем забывать о китайском и японском чтении иероглифов), что в переводе значит «глициния» или «камелия». Он является первым в самой аристократической фамилии страны – Фудзивара («поле камелий»). Иметь бывшему крестьянину, горожанину или купцу в своей фамилии иероглиф самого уважаемого в Японии рода – что может быть лучше?
Так и возникли многочисленные Сато (СА – помощь, поддержка), Ито (И – щеголь) и Сайто (САЙ – равный). Чувствуете? Приятно, наверное, ощущать, чувствовать себя «равным Фудзивара», или «поддерживающим Фудзивара», или «щеголеватым, как Фудзивара»!
Кстати, примерно так же появились Фудзита, Фудзимори и Фудзияма. Только это не та Фудзияма, которая «не яма, гора». Гора, как вы помните, пишется совсем другими иероглифами и звучит как «Фудзи-сан», а Фудзиямой сейчас главную вершину Японии называют только безграмотные американцы, которым, в отличие от нас, на иероглифы плевать, хотя когда-то такое имя действительно было в ходу. Японцы на это смотрят со смирением, да и занимают их совсем иные проблемы. Ведь благодаря тому, что у русских есть отчества, даже самые распространенные наши фамилии и имена сочетаются в полных тезок лишь у двух процентов обладателей одной фамилии. А в Японии, где отчества не приняты, путаницы происходят постоянно (одних только Минору Судзуки в токийском телефонном справочнике значится 282 человека!). А потому, если вы окажетесь в школе где-нибудь на Хоккайдо, не удивляйтесь, если по вызову к доске Сато-кун встанет треть класса.
Можно, конечно, уловить и гораздо более сложные мотивы и тонкости в образовании новых фамилий, но это тема научных монографий, а я пока приглашаю вас в другую школу, где учат не японский, а русский язык.