– Подозрения в том, что Россия получила ЧМ-2018 нечестным путем, у вас нет?
– Ничего о таком не слышал. Может, вы лучше информированы? (Улыбается.)
С облегчением могу заметить: не лучше.
* * *Сильно развивать в этой книге катарскую тему не вижу смысла, поскольку посвящена она победе России. Как видите, тот же Румменигге, да и множество других видных фигур мирового футбола, нейтральных в гонке за ЧМ-2018, не мешают две эти истории в одну кучу – тем более что Мутко и бин Хаммам голосовали друг против друга и находились по разные стороны баррикад. И разговоров насчет пересмотра результатов выборов-2018 никто не ведет, тогда как о 2022-м шепчутся постоянно. Да вот хотя бы Румменигге в вышеприведенной цитате. Особенно после пожизненного изгнания из ФИФА бин Хаммама.
Тот же Беккенбауэр, при всей его дипломатичности, на катарскую тему высказывается без восторга:
– С Катаром ситуация несколько иная, чем с Россией. Во-первых, чемпионат мира поручено проводить маленькой и, будем откровенны, нефутбольной стране. К тому же летом там очень жарко – от 40 до 50 градусов. Как с этим справиться? Знаю, что они пообещали приложить максимальные усилия, чтобы охладить температуру на поле и трибунах. У них есть деньги и технологии для того, чтобы все это осуществить. Они способны сделать все. Ко всему прочему, у них в запасе 11 лет .
Схожие нотки тревоги преобладали и у еще одного моего собеседника – Хиддинка:
– Я от этой темы далек. Разные люди могут думать о победе катарцев по-разному, но я не слишком хорошо проинформирован, чтобы делать какие-то выводы. Пока мне не совсем понятно, как играть в стране, где летом температура воздуха 45–50 градусов. Это создаст немало сложностей. Может быть, хозяева окажутся способны построить стадионы с кондиционированием воздуха для игроков. Но как быть с болельщиками?
Мутко, правда, практически исключает вариант, при котором ЧМ-2022 у Катара могут отобрать:
– Не думаю, что чемпионат мира у Катара могут забрать. Ведь если окажется, что решениям ФИФА можно давать задний ход, начаться может все, что угодно. Это было бы не в интересах ФИФА. Решение принято. А вот к теме проведения турнира зимой, думаю, еще будет возвращение. Да, тогда нужно будет сломать весь международный календарь – но как играть в футбол на 40-градусной летней жаре? Может, они сделают крытые кондиционированные стадионы. Но как быть миллионам болельщиков, когда они будут с этих стадионов уходить? Да и возможность территориального расширения ЧМ-2022 от одного Катара до нескольких стран Персидского залива рассмотрена наверняка будет.
Аршавин – как, полагаю, и большинство футболистов – признается, что был сильно удивлен, узнав, что ЧМ-2022 отдали Катару. И даже не из-за жары, а ввиду крохотных размеров страны:
– Как это все уместить – до сих пор не представляю. А насчет зимы – думаю, все-таки не перенесут. А если сделают это, то международный календарь надо будет перестраивать на нашу бывшую систему «весна-осень», от которой Россия в этом сезоне уходит…
– Вы-то как к этому относитесь – если на минуту за быть, что играете в Англии?
– Как футболист хочу играть на хороших полях. А они у нас летом. И это время надо использовать по максимуму.
Жаль, что ни мнением футболистов, ни позицией зрителей, принимая подобные решения, в России интересоваться не принято…
Возвращаясь к Катару, спрашиваю Колоскова:
– Допускаете, что после дисквалификации катарца ФИФА на каком-то этапе может пересмотреть решение и по самому Катару?
– В принципе все возможно, но пока предпосылок нет. Сейчас идет дискуссия, в какое время года проводить ЧМ-2022. Летом там играть нельзя, на зиму могут сдвинуть. Но вот придет вместо Блаттера тот же Платини – и не исключаю, что решение по тому мировому первенству вынесут на конгресс. А там как знать…
Не случайно, что одним из решений июньского конгресса ФИФА стал пересмотр процедуры выборов будущих стран-хозяев мировых первенств. Отныне это будут делать по одному представителю каждой из более чем двухсот стран, входящих в ФИФА. И по этому поводу среди наших футбольных топ-функционеров существуют полярные мнения.
Мутко:
– Это очень правильное решение. Я тоже эту позицию поддерживал и всегда говорил Блаттеру, что мы должны к этому прийти. И тогда все подозрения уйдут сразу! Исполком должен отобрать заявки, посмотреть на их соответствие требованиям и рекомендовать к рассмотрению конгрессом. Все 208 стран проголосуют – кого тогда обвинять в поражении? Хотя, помнится, в МОК, где принята такая система, был большой скандал. Недовольные будут искать под ковром причины своей неудачи, какой бы ни была система голосования.
Колосков:
– К принятому решению отношусь отрицательно. Такого не было никогда: в уставе ФИФА было записано, что страны-хозяйки чемпионатов мира выбирает исполком. Да если бы выбирали все страны, Россия никогда не получила бы право проведения ЧМ-2018!
Потому что была бы сплошная вкусовщина. Ориентация на тех, кто тебе ближе по языку и культуре. Вот целый огромный блок англоговорящих стран, вот столько же франкоговорящих. Почти вся Латинская Америка – «испанская»… Возникнут кланы, процедура выдвижения обернется хаосом. Если при 24 людях в исполкоме все бурлило и сходило с ума, то что с 208-ю? Это будет катастрофа!
Объективности никакой, задавят массой. Особенно если континентальные конфедерации будут принимать какое-то единое решение. 55 федераций в Африке, 54 – в Азии… Конечно, там будут какие-то рекомендации исполкома, но в хорошем смысле управлять этим процессом будет невозможно.
Россию это все, однако, волновать уже не должно. Как и, извините, «геморрой», который ФИФА создала себе сама вокруг организации мирового первенства 2022 года.
Россия теперь имеет возможность – и обязана! – думать только о том, как во всеоружии подойти к ЧМ-2018. И не опозориться в глазах всего мира – хотя бы в связи с тем же расизмом и ксенофобией.
– Слышали об этих наших проблемах, в частности, о броске бананом в Роберто Карлоса? – спросил я летом 2011-го у Франца Беккенбауэра.
– Честно говоря, впервые слышу об этом. Такого быть не должно, вы обязаны самым жестким образом подобные проявления пресечь. Если дать таким людям волю, все будет кончено. Футболисты, выходя на поле, действуют по правилам – и болельщики тоже должны соблюдать определенные правила. В футболе не место расизму, и вы должны найти пути, чтобы победить его.
Пока активного поиска этих путей я что-то не наблюдаю.
* * *На пресс-конференции Путина я как раз и задал ему вопрос, в чем должна расти и меняться Россия, чтобы не осрамиться на глазах у всей планеты.
Ответ, если честно, меня разочаровал. Премьер заверил, что все будет в порядке, тут же уйдя в технологические аспекты и добавив, что надеется на поддержку наших недавних соперников.
А спрашивал-то я совсем о другом.
Мне вообще показалось, что на встрече Путина с журналистами речь о технологической стороне вопроса велась куда более охотно, чем об общественной и нравственной. Как, впрочем, происходит и в нынешней России в целом, где разного рода «модернизации» напрочь вытеснили такие атавизмы, как «свобода» и «совесть». Так, по крайней мере, казалось до декабря 2011-го…
Но вернемся на пресс-конференцию в Цюрих. На вопрос о борьбе с «предрешенными матчами» (и контрасте в этом смысле с Англией) звучит ответ, что и английский футбол не на сто процентов чист, ибо абсолютная чистота бывает только в пробирке. А обсуждение темы расизма сводится к тому, что это общемировая проблема, и Россия борется с ней так же, как другие.
Я слушал это – и думал вот о чем.
Конечно, играть и смотреть матчи на современных 50-тысячниках будет в миллион раз комфортнее, чем на той рухляди, где мы играем и смотрим их сейчас. Но «договорняк» на новом стадионе под фанатское уханье в адрес темнокожих игроков и матерное скандирование, поверьте, ничем не будет отличаться от того же «зрелища» на нынешней арене. И всем нам нужно понять, что человеческий фактор не менее важен, чем технологический.
Полностью соглашусь с красивой фразой премьера: « Чемпионат мира будет способствовать тому, чтобы Европа зажила без видимых и невидимых Берлинских стен ».
Добавлю – с обеих сторон. Очень хорошо, что на ближайшие годы мы окажемся под пристальным наблюдением всей планеты, телевидения, газет – в первую очередь английских, которые не постесняются в средствах, чтобы найти любой компромат.
Не стесняться в средствах, конечно, плохо. И англичане за это свое уже получили. Но рецепт от их неразборчивости есть один. Делать все, чтобы от этих самых компроматов очиститься.
На глазах у всего мира у нас появится куда более мощный стимул, чем раньше, для этого очищения. Хотя бы за это исполкому ФИФА надо сказать большое спасибо.
Спрашиваю Колоскова:
– ЧМ-2018 поможет нам построить другую страну?
Опытнейший чиновник качает головой:
– Конечно, нет. Другую инфраструктуру, и не только футбольную – да. Новые гостиницы, аэропорты, железнодорожные вокзалы, дороги, средства коммуникации… Конечно, это здорово. Но менталитет наших людей поменять за счет одного чемпионата мира невозможно.
Той же точки зрения придерживается и Аршавин (которого Мутко, кстати, видит лет через 20 в роли президента РФС):
– Меняться нашей стране надо во многом. Но чемпионат мира Россию другой не сделает. Однако толчок, чтобы что-то изменилось, он может дать. Как и толчок для правильного развития футбола. Очень на это надеюсь.
– Кстати, вы на сто процентов исключаете, что как игрок дотянете до 37 лет, когда состоится ЧМ-2018?
Капитан сборной смеется:
– Даже если дотяну – ни в коем случае меня звать не надо! Конечно, если я к тому моменту еще буду играть, то очень захочу, чтобы меня взяли на чемпионат мира. Но если это произойдет, то будет означать, что сборная России находится на очень низком уровне. Так что буду рад, если получу билеты в VIP-ложу…
– А вы в какой роли видите на чемпионате мира себя? – интересуюсь у Колоскова.
Он отвечает так же, как Аршавин:
– Зрителя. В почетной ложе. И вообще до этого надо еще дожить.
– А в Оргкомитете ЧМ-2018 вы как-то задействованы?
– Никак. 2 декабря прошло – и забыли, что есть Колосков. Это типично для нашей страны. Впрочем, сейчас я и не вижу там для себя ниши. Да, я был членом оргкомитетов 8 чемпионатов мира и обладаю определенным опытом. Недавно Сорокин сюда приезжал, мы кое-какие детали обсудили. Но сейчас в основном идет период строительства, финансирования, контроля. Это не мой профиль. Вот в организационном плане мог бы пригодиться. Но коль скоро не зовут – отношусь философски.
Осенью 2011-го Колосков посетовал, что с началом реальной подготовки к ЧМ-2018 Россия затягивает. Высшие должности в Оргкомитете распределены – а рабочего механизма все нет.
Ах, как все это по-нашему – если не сгущает краски Вячеслав Иванович. Неужели опять устроим аврал – и в последний момент героически преодолеем трудности, которые сами же себе и создадим? Впрочем, разве мы удивимся, если получится иначе? Мы же не Германия, мы – Россия.
И выбрасывать людей, как «отработанный материал» – что, по словам Колоскова, сделали с ним после Цюриха, – это тоже Россия.
* * *«Правильное развитие», о котором сказал Аршавин, – это ведь тоже в первую очередь не о верно уложенных стройматериалах. А о людях, их умах.
Пока ведь, что там скрывать, в представлении большинства иностранцев мы все еще не являемся частью сообщества под названием «цивилизованный мир». Нет, разумеется, относятся к нам уже не как к Советскому Союзу, мы уже не «Верхняя Вольта с ядерной бомбой», а россияне за границей не ходят в сопровождении офицера КГБ в штатском. Но нас все равно еще толком не знают, и прав Кир Реднидж, сказавший, что России надо учиться быть более открытой и презентовать себя внешнему миру. Никто другой за нас это не сделает.
А то, бывая за границей, нередко испытываю чувство неловкости за соотечественников. Которые нередко ведут себя вызывающе, при этом не умея и двух слов на иностранных языках связать. Общаясь, к примеру, в ирландском Дублине с дамой, продающей билеты в знаменитый музей «Гиннесса», я первым делом услышал, что большинство приходивших туда россиян (на следующий день наша сборная играла там с местной) по-английски не говорит и ни бельмеса не понимает. Нельзя было сказать, что эта новость стала шокирующим откровением.
В нашей «неразговорчивости» на языке Шекспира я тут же убедился на седьмом этаже музея «Гиннесса» – в баре с великолепным панорамным видом на столицу Ирландии. Пожилая мадам, взяв микрофон, поинтересовалась: «Кто здесь из России?» Раздалось несколько голосов – хотя, по моим наблюдениям, наших в баре было с полсотни. Даже слово «Russia» не вызвало у них реакции, а сделанное по-английски предложение в связи с этим отозваться – тем паче.
И подумалось, что ЧМ-2018 стоит получить хотя бы для того, чтобы, играя на чувстве стыда и стремления показать себя миру с лучшей стороны, заставить страну хотя бы немного выучить английский.
Прекрасно, что, как и в случае с финалом Лиги чемпионов – 2007/08, мы распахнем наши границы для безвизового въезда. Мутко по этому поводу рассуждает:
– Когда мы обсуждали этот проект, и Минфин, и Минэкономики привычно жаловались на его затратность, понять их было можно. Но ведь все это будет перекрыто с лихвой! Вот кто-то говорит о потерях от того, что не будут взимать визовые сборы. Но это же парадокс!
В нашу страну может въехать миллион туристов. А может и не въехать – если чемпионат мира не проводить. О каких потерях можно говорить, если без такого турнира этот миллион просто не въехал бы! Да, не возьмем с них визовые сборы. Зато они будут весь этот месяц – или даже его часть – где-то жить, питаться. И эти деньги останутся в стране. Большие деньги. Мы просто не умеем считать! А если научимся – тогда и не будет шума о каких-то потерянных доходах.
Сорокин на уже многократно упоминавшейся лекции нарисовал студентам просто-таки феноменальные перспективы:
– Выгода для страны от проведения этого турнира простирается далеко за пределы спортивной составляющей. Да, затраты на чемпионат будут, конечно, велики. Расходы одного только Оргкомитета, без учета строительства необходимой инфраструктуры, превысят полмиллиарда долларов.
Но что такое финал чемпионата мира? Это новые стадионы, гостиницы, дороги, транспортные развязки. Это «Сапсан» (суперскоростные поезда. – Примеч. И.Р.) в каждый город, где будут проводиться матчи. Это, наконец, новые квалифицированные кадры. Подсчитано, что в стране в связи с подготовкой к чемпионату будет ежегодно появляться 60 тысяч новых рабочих мест. И это ведь все останется здесь и после того, как чемпионат мира будет завершен. А какой потенциал у этого мероприятия в плане продвижения имиджа России!
Судите сами: финальный матч по телевизору посмотрит миллиард человек. Совокупная телеаудитория всего чемпионата будет равна примерно 12 миллиардам. А болельщики, которые приедут к нам со всего мира, чтобы наблюдать за игрой непосредственно на стадионах! Никогда, ни по какому другому поводу к нам, да и вообще ни к кому, не приедет столько народа. И все они получат возможность увидеть нашу страну, узнать, что здесь живут нормальные люди, очень похожие на них самих, что мы так же работаем, так же отдыхаем, так же радуемся и грустим. Они убедятся в том, что мы можем на высочайшем уровне проводить такие сложные и ответственные мероприятия. И, уверяю вас, в будущем это очень благоприятно скажется на отношении к нашей стране, на экономике, на инвестициях в эту экономику и много-много на чем еще.
…Англичанин Реднидж побывал в Москве, Санкт-Петербурге и Сочи в составе группы из двух десятков журналистов со всего мира. Такая поездка была не одна, и все они были связаны с нашей заявкой на проведение ЧМ-2018. И это здорово! Люди, так или иначе создающие в своих странах общественное мнение, получили возможность не только многое увидеть собственными глазами, но и пообщаться с крупными чиновниками и бизнесменами, репортерами и болельщиками. А мы – увидеть, насколько адекватно и раскованно наши функционеры способны реагировать на неожиданные вопросы свободных людей. Одна из таких встреч, с Виталием Мутко, проходила в редакции «Спорт-Экспресса» – и мировая пресса расходилась не разочарованной…
На той встрече министр спорта точно подметил и то, насколько сильно изменилось отношение к Германии после ЧМ-2006. Деликатно не произнося вслух слово «война», Мутко дал понять, какие стереотипы о немцах властвовали над умами многих людей даже спустя полвека после мая 1945-го. Германия могла из года в год делать все, чтобы избавляться от страшного наследия, – но только в июне 2006-го вся планета осознала результаты этого колоссального труда.
На мировом футбольном первенстве Германия предстала как страна-улыбка, страна-гостеприимство. Во вступлении к этой книге я уже рассказывал, как в поезде немолодая женщина, узнав, что я из России, начала… извиняться за преступления нацизма. Но ведь многие и не узнали бы, какой урок простые немцы извлекли из той трагедии, не будь в Германии чемпионата мира по футболу!
Покажем ли мы себя с лучшей стороны? А вот это уже зависит от нас. И от того, в какую сторону двинется наша страна в ближайшие годы.