— Ага! — сухо комментировал старик. Он устремил испытующий, пронизывающий взгляд своих горящих глаз прямо в лицо Тано. — А потом что предпримешь? Девочка утонет, как и ее сестра?
Тано с трудом удержался от раздраженного жеста.
— Я не убивал Джулию, — сухо произнес он. — Это был несчастный случай.
Мафиозо медленно махнул рукой, чтоб его успокоить.
— Ладно, продолжай, — приказал он.
— Потом, — продолжал Тано, — для того чтобы предпринять первые шаги, мне понадобится один человек. — И после небольшой паузы добавил: — Юфтер, турок.
Последовало долгое молчание. Глава Семьи размышлял. В своем тренированном уме он проигрывал все варианты, рассматривал вопрос со всех сторон.
— Турок… — пробормотал он. — Хорошо. Ты его получишь.
Неделю спустя турок Юфтер нервно курил во дворе одной из тюрем на Сицилии во время прогулки. Другие заключенные, горланя, толкая друг друга, играли в баскетбол.
Юфтер с жадностью сделал последнюю затяжку и отшвырнул окурок. Спокойно пошел по двору. Взгляд его темных живых глаз беспокойно шнырял по сторонам. Засунув руки в карманы брюк, он шел почти вплотную вдоль каменной ограды.
Вдалеке он различил шум мотора. Турок продолжал как ни в чем не бывало приближаться к пустынному углу двора. Теперь шум мотора слышался уже совсем близко, становился оглушающим, и вдруг в небе над колодцем двора появился белый вертолет со знаком Красного Креста. Он летел совсем низко, потом спустился еще ниже — всего в каком-нибудь десятке метров от земли завис над углом двора, где находился Юфтер.
С вертолета сбросили веревочную лестницу, турок поймал ее с лета, и вертолет стал набирать высоту, унося с собой заключенного.
После бегства из тюрьмы Юфтер попал под охрану трех мужчин, которые сопроводили его в тайное убежище Главы Семьи. Турка трясло от страха, он не слишком ясно отдавал себе отчет в том, что происходит, но никто не давал никаких объяснений. Когда же он предстал перед стариком — одним из главарей мафии, тревога его возросла еще больше.
— Мы тебе возвратили свободу, — сухо констатировал мафиозо.
— Я вам очень благодарен, — ответил турок, — но вы в этом не раскаетесь. Я ценю проявления дружбы и сумею отплатить тем же.
В углу комнаты беспокойно расхаживал взад-вперед Нитто.
— Я был уверен, что могу рассчитывать на понимание с твоей стороны, — продолжал главарь. — Нам нужно, чтобы ты сразу оказал нам одну услугу.
— Какого рода?
Старик принял сосредоточенный вид.
— Я слыхал, что ты располагаешь двумя процентами пакета акций «Международного страхования».
— Да, — подтвердил Юфтер. — Акции у меня в Швейцарии.
— Прекрасно, — отозвался старый босс. И словно речь шла о чем-то вполне естественном, добавил: — Ты их передашь нам. — Он кивнул в сторону Нитто. — Он с тобой поедет в Швейцарию. А ты подпишешь переход акций к банку Антинари.
— Святой боже! — воскликнул ошеломленный Юфтер. — Да вы что, с ума сошли? Ни за что на свете не отдам вам свою квоту.
Турок вскочил на ноги и стоял перед стариком, который как ни в чем не бывало сидел спокойно в двух шагах от него.
— Может, я недостаточно ясно выразился, — проговорил старик, сжимая своими распухшими руками лежащую у него на коленях трость. — Ты должен отдать нам акции.
— Выкиньте это из головы, — ответил турок. Он поднял голос, глаза у него метали молнии. — Ни черта вы от меня не получите, сукины дети.
Он готов был наброситься на старика. Но тот резко поднял палку и с силой ткнул ею турка в живот. Тут же молниеносно на Юфтера прыгнул Нитто. Железными тисками он сжал ему горло и свалил с ног.
Задыхаясь, с побагровевшим лицом турок лежал на полу рядом с лакированной тростью старика. Как только к нему вернулся дар слова, он пробормотал:
— Ладно. Акции ваши.
С трудом поднялся на ноги. И тогда вновь прозвучал хриплый голос старика, от которого стыла кровь в жилах;
— Подай палку!
Турок нагнулся, поднял трость и, испив до дна чашу унижения, положил ее на колени мафиозо.
Проект
— Вы хорошо знакомы с Тано Каридди, директором банка Антинари. Как вам кажется, что он за человек?
— Уголовник.
Дама средних лет, перед которой сидел комиссар, была судьей в суде по делам несовершеннолетних. От характеристики, которую Каттани дал Тано, она неодобрительно поморщилась.
— Вы, наверное, питаете к нему личную неприязнь, не так ли?
Комиссар скорее был удивлен, чем уязвлен этим вопросом.
— Вы хотите сказать — из-за Джулии? Нет, я не таю на него обиды. Мое суждение о нем от этого не зависит, Я говорю, что он преступник, поскольку в этом твердо убежден. Например, это он приказал убить Джулию.
Судья нахмурилась.
— Я пришла к вам, чтобы получить серьезную информацию, а не для пустых разговоров. Хорошо известно, что девушка погибла в результате несчастного случая.
— Это вы так говорите, а я уверен в обратном. — Каттани откинулся на спинку кресла. При мысли о Джулии лицо его омрачилось. — Но с чего это вдруг вы так интересуетесь этим сицилийцем?
— Потому что Тано Каридди просит назначить его опекуном Греты Антинари, и прежде, чем решить, я должна знать, все ли у него в порядке, можно ли ему доверить девочку.
Он с тревогой посмотрел на судью.
— Но ведь Грета в Америке.
— Была в Америке, — поправила его судья. — А в этот момент она летит над океаном и сегодня вечером прилетает в Милан.
Комиссар вскочил на ноги.
— Вы ни в коем случае не должны предоставлять ему опекунские права. Ему нужна Грета только для того, чтобы сделать с ней то же, что он уже сделал с Джулией. Его цель — полностью заграбастать в свои руки банк.
— Как вы можете о нем так отзываться?
Судью начинали раздражать и выражения, и тот тон, в которых Каттани говорил об известном финансисте, тем более что тот — как, по крайней мере, явствовало из имевшихся у нее сведений — на редкость успешно спас банк, стоявший на краю краха.
— Наверно, мне не следовало к вам приходить, — добавила женщина, беря свою папку. — Думаю, на высказанное вами мнение сильно повлияли какие-то старые дела. Ну хорошо, все равно благодарю вас.
На следующий день Каттани отправился на квартиру Антинари. Дверь ему открыл слуга, который подтвердил, что Грета в Милане.
— Да, — сказал он, — она прилетела вчера вечером.
— Мне нужно ее немедленно видеть, — произнес комиссар, стремительно входя в прихожую. Слуга семенил следом и, трясясь от страха, жалобно твердил:
— Нет, нет, нельзя. К ней запрещено кого-либо пускать. Мне строго-настрого приказано…
— Кто приказал? Кто распоряжается в этом доме?
— Синьор Тано. Прошу вас, у меня из-за вас будут неприятности, — причитал слуга.
Не обращая более на него внимания, Коррадо устремился в соседнюю комнату и на пороге столкнулся с медицинской сестрой. Каттани устремил на нее вопрошающий взгляд. Женщина, побледнев, с тревогой спросила:
— Куда вы идете?
— Она здесь? — резким, сухим тоном в свою очередь задал вопрос Каттани.
И, не ожидая ответа, вошел. Комната была полна игрушек. Автомобильчики, куклы, плюшевые зверюшки. Рай для ребенка. Наконец Коррадо увидел Грету. Она стояла посреди комнаты на коленях, прижав к груди плюшевую собачку. Девочка вертела ее в руках с отсутствующим видом, взгляд был устремлен в пустоту, лицо лишено всякого выражения. Каттани подошел к ней.
— Грета, — ласково окликнул ее. — Я — Коррадо, ты меня помнишь?
Со стороны девочки не последовало никакой реакции. Она казалась маленьким автоматом. Комиссар взял ее на руки.
— Дорогая моя крошка, что они с тобой сделали?
В этот момент на пороге появился Тано.
— Что ты думал тут найти? Камеры для пыток?
Каттани не пошевельнулся. Он стоял посреди комнаты с ребенком на руках и, не отвечая Тано, лишь устремил на него взгляд, полный ненависти. В глазах у девочки мелькнул проблеск сознания.
— Коррадо… — пролепетала она. — Коррадо…
Он прижал ее к себе еще крепче, погладил по головке. Девочка жалобно захныкала.
— Успокойся, успокойся, — прошептал он. — Я здесь, я тебя не оставлю.
Коррадо опустил ее на пол и прежде, чем уйти, остановился перед Тано. Глаза его горели, как два огненных факела.
— Попробуй только тронуть ее. Если у нее упадет с головы хоть один волосок, — предостерег он, — я всажу тебе пулю точнехонько между глаз.
У Тано на лице не дрогнул ни один мускул, он спокойно проглотил эти слова. Подождал, пока за Каттани захлопнется дверь, и отдал очень строгие распоряжения. Никто посторонний не должен больше входить в квартиру. Ни в коем случае. Без его разрешения никому не открывать дверь.
Из ящика стола он достал несколько документов и тщательно проверил их, прочитав один за другим. Под ними стояла подпись Юфтера. Турок отправился в Швейцарию в сопровождении Нитто и скрепя сердце был вынужден уступить. Он вручил брату главаря мафии документы, предоставлявшие им права на два процента акций «Международного страхования».
Из ящика стола он достал несколько документов и тщательно проверил их, прочитав один за другим. Под ними стояла подпись Юфтера. Турок отправился в Швейцарию в сопровождении Нитто и скрепя сердце был вынужден уступить. Он вручил брату главаря мафии документы, предоставлявшие им права на два процента акций «Международного страхования».
Тано еще раз просмотрел документы, не скрывая своего удовлетворения. Запер их в стенной сейф и вышел. Велел шоферу отвезти его в Брианцу, на виллу доктора Рази, отца красавицы Эстер.
Брианца — это сад Ломбардии. Вилла Рази находилась на вершине цветущего холма, ее окружали высокие деревья. Тано увидел Эстер, когда девушка возвращалась с верховой прогулки. Длинными ногами она сжимала бока лошади, светлые волосы развевал ветер.
Тано пошел ей навстречу, Протянул руки, чтобы помочь слезть, и на какое-то мгновенье крепко прижал девушку к себе.
— Как я рад вас вновь видеть, — проговорил он.
На пороге дома появился и сам доктор Рази, представительный мужчина с умным, энергичным лицом. Он увел Тано в свой кабинет.
— Я пришел к вам, — заявил сицилиец, — поскольку вы председатель правления «Международного страхования». А я намерен завоевать вашу финансовую империю.
Рази изумленно на него уставился. Потом, словно не веря своим ушам, переспросил:
— Завоевать?
— Именно так. Двумя процентами акций я уже владею. Теперь я объявлю о своей готовности приобрести ваши акции у всех мелких держателей, желающих их продать. Причем согласен платить даже вдвойне по сравнению с номинальной стоимостью.
На стене, за спиной Рази, висел рисунок, изображающий стилизованное дерево. Ствол дерева украшала надпись крупными, бросающимися в глаза буквами: «Международное страхование». По бокам от дерева отходило множество ветвей, на которых значились названия рассеянных по всему миру компаний, входящих в это гигантское финансовое объединение.
Рази обернулся. Поласкал взглядом рисунок и спросил:
— А каким именно из этих обществ соответствуют ваши два процента?
Тано подошел к стене. Пошарил взглядом по многочисленным ответвлениям этого волшебного дерева и, указывая пальцем, сказал:
— Вот эти три общества мои.
Рази посмотрел на него с видом нескрываемого превосходства.
— А, ливанский пакет. — Поудобней устроился в кресле и слегка брезгливо продолжил: — Грязное дело, эти три компании служат прикрытием для нелегальных сделок. Эти акции вам вряд ли пригодятся.
— Я же вам сказал: я готов скупить все акции. И не постою за ценой.
Рази уже начинал задавать себе вопрос, с какой стати он вдруг согласился принять этого типа, производящего впечатление мошенника.
— У вас вряд ли может найтись столько денег, — сказал он спокойно.
— Нет. Найдется. И я вам это докажу.
— В таком случае не понимаю, что вам от меня надо.
— Вы — председатель правления. Вам известны все достоинства и недостатки вашего финансового объединения, — проговорил Тано, сверля его своим пронизывающим взглядом. — Вы можете помогать мне, давать советы, разработать вместе со мной стратегию с целью установить полный контроль над «Страхованием».
Рази уже потерял терпение. Он встал, давая понять, что этот столь неприятный и бессмысленный разговор окончен.
— На меня можете не рассчитывать, — решительно отрезал он.
Но Тано был не из тех, кто смиряется с отказом. Не успел он выйти из этого дома, как сразу же начал плести интриги против Рази, посмевшего над ним посмеяться. Он хотел заставить его ползать у своих ног.
На другой же день он полетел в Рим. Нанес визит сенатору Салимбени, видному деятелю одной из крупных политических партий. Кабинет сенатора тонул в полумраке, так как он всегда держал закрытыми тяжелые занавеси на окнах. На столе у него громоздились десятки папок, разделенных на небольшие аккуратные стопки. Это были различные просьбы, документы о купле и продаже компаний, досье на самых надежных людей, которых можно назначить на ключевые посты. Словом, все атрибуты власти.
— Я приехал предложить вам крупное дело, — сказал Тано. — И просить о вашей помощи в отношении одного пришедшего мне в голову проекта.
— С большим удовольствием.
— Вы, конечно, слыхали про «Медиарец». Это строительная компания, которой принадлежат две ежедневные газеты и частная телестудия. Я куплю весь пакет ее акций и поставлю эту компанию на службу вашей партии. Газеты и телестанция вам пригодятся для обработки общественного мнения. Вы сможете их использовать, как сочтете нужным.
Салимбени невозмутимо его слушал, сплетя пальцы.
— Немножко слишком дорогой подарок, — лишь коротко прокомментировал он. — И что же вы хотите взамен?
— У меня есть один проект, — сказал Тано. — Я хочу взять под контроль «Международное страхование».
Хотя Салимбени пришлось выслушать в жизни немало всяких фантастических планов и предложений, такого он еще никогда не слыхал.
— Меня предупреждали, что вы мегаломан, — сказал он, — но, клянусь Богом, я не думал, что до такой степени.
В пристальном взгляде Тано было столько настойчивости и решительности, что они подействовали на сенатора. И заставили этого политикана изменить свое недоверчивое отношение.
— Скажите, — задумчиво продолжил он, — с чего же вы предполагаете начать?
Столь же невозмутимо Тано сказал, что он намерен дать объявление в газеты о готовности приобрести акции «Международного страхования».
Уверенный тон, которым он об этом говорил, заставил Салимбени окончательно отбросить последние сомнения. Осуществление этого плана стало казаться сенатору не таким уж невозможным делом. Трудным, сложным, но осуществимым. Поэтому он перешел к рассмотрению препятствий.
— А как воспримет это Рази? — спросил он. — Без его согласия практически никому не удастся контролировать «Страхование».
— Это мне хорошо известно, — ответил Тано. — И вот здесь должна вмешаться ваша партия. Вы его выдвинули на этот пост, а теперь можете и снять.
Сенатор в некотором замешательстве крепко сжал губы.
— Все это не так-то просто. Действительно, его кандидатуру на этот пост предложила моя партия. Однако он пользуется покровительством одного очень важного лица — Антонио Эспинозы. Именно он давил на партию, добиваясь назначения Рази.
— Никогда не слыхал этой фамилии.
— Видите ли, Эспиноза в течение многих лет стоял во главе крупных международных объединений. Потом уехал и Швейцарию. Он живет неподалеку от Локарно. И, оставаясь и тени, продолжает контролировать и направлять итальянскую политическую жизнь.
Тано, казалось, это очень заинтересовало.
— Почему бы вам не устроить мне с ним свидание? — сказал он.
В то время, как сицилиец строил свои планы великою финансиста, кто-то, со своей стороны, пытался их сорвать.
Однажды в кабинет Каттани явился человечек безобидного вида с маленькими, тщательно подстриженными усиками. Он сказал, что его фамилия Эгирас, и представился как адвокат.
— Чем могу быть вам полезен? — спросил комиссар.
Вполголоса, будто стесняясь, адвокат Эгирас сообщил, что с комиссаром очень хотел бы встретиться один человек
— Только не здесь, — добавил он, — в каком-нибудь надежном месте.
— Могу ли я спросить, о ком идет речь?
Эгирас помахал рукой и с веселой улыбкой уточнил:
— Это человек, которому нравятся вертолеты.
Каттани от удивления широко раскрыл глаза.
— Вертолеты, которые летают над тюрьмами?
— Вот именно!
Что надо от него Юфтеру? Почему он просит о встрече, рискуя снова угодить за решетку? Но Каттани решил услышать об этом от самого турка.
Он последовал за адвокатом Эгирасом, который привел его в какой-то бар на окраине, толкнул дверь с надписью «Бильярдный зал» и пропустил вперед комиссара. Сам адвокат не вошел в сразу же запер дверь на ключ.
Каттани увидел выходящего из-за занавески турка. Юфтер немного поколебался, потом, набравшись смелости, шагнул ему навстречу.
— Вы — отважный человек, — сказал он. — Ведь это могла быть ловушка. — Он прислонился к бильярду, руки в карманах. — Но можете быть спокойны. Хотя когда-то я охотно всадил бы вам пулю в живот, теперь мы с вами, как это ни странно, на одной стороне. Я хочу сказать, что у нас с вами общий враг — мафия.
— Какой же ты все-таки неблагодарный человек, — сказал Коррадо. — Ведь они помогли тебе бежать.
Юфтер обошел вокруг бильярда.
— Все очень усложнилось. Теперь я против мафии. И могу помочь тебе ее раздавить.
— Каким же образом?
Каттани, разумеется, поведение турка заинтриговало, но он не скрывал своего недоверия, воспринимая его слова как бахвальство. Раздавить мафию! Тут нужно что-то посерьезнее, чем какой-то турок.