Министру не дали договорить, сотрудники рукоплескали и кричали "ура"!
Постепенно жизнь в Академке налаживалась. На КПП ввели строгий контроль, незаконно заселенных в квартиры граждан выселили. В НИИ вернулся Рукосуев, заведующие лабораториями, возвращались другие уволившиеся ученые, на Павлинского завели уголовное дело за растрату государственных средств и обогащения от незаконной сдачи в аренду и продажу квартир на закрытой территории. Годами создавалась Академка, а развалили ее враз и сейчас восстанавливали заново.
Роман с Катей прошли в приемную. Вместо Тамары и Александра там находились совершенно другие лица. Какой-то капитан сидел за столом, уткнувшись в кроссворд. Он мельком глянул на три звезды на груди Графа, задержал взгляд на ордене Кати, потому что такого еще не видел, и снова уткнулся в кроссворд. Секретарша объявила свысока:
— Академик сегодня не принимает, приходите денька через два и предварительно запишитесь.
Она достала пилочку и стала поправлять ногти, чаще разглядывая их, чем что-то подпиливая, косила взглядом на орден Кати. В приемную вошел Павлинский, капитан нехотя встал, как и секретарша. Следом вошел Войтович.
— У вас есть личные вещи в кабинете? — спросил Граф Павлинского.
— Нет, какие там вещи, — он махнул рукой, — вот вам ключи от кабинета и сейфа, располагайтесь, а мне на самолет пора. Столица ждет, столица! — вдохновенно произнес он.
— Боюсь, что вам придется задержаться. Проведем ревизию, уточним сумму похищенного и растраченного денежного и другого имущества. Семью вашу в Москву отправим, не беспокойтесь, а вам придется посидеть пока в нашем подвале. Так нам будет удобнее работать с вами, чтобы не тратить время на поездки из следственного изолятора. Уведите, — приказал Граф Войтовичу, а тот прибывшей следом охране.
Граф подошел к капитану.
— Ты чей будешь, голубок?
— Я не понимаю, вы кто? — спросил капитан.
— Я? — усмехнулся Граф, — настоящий руководитель этого института. В моем кабинете жучки есть?
— Какие жучки, вы о чем? Я обязан доложить генералу Пилипчуку.
— Вот оперативный начальник генерала-майора Пилипчука, генерал-лейтенант Войтович Александр Павлович, ему и докладывай.
— Это невозможно, я вас не знаю, — ответил капитан.
Специалисты просканировали кабинет, обнаружив там два прослушивающих устройства. Граф приказал задержать капитана и его тоже увели в подвал.
— Здесь кто находится? — спросил Роман Сергеевич секретаршу, указывая рукой на бывший Катин кабинет.
— Никто, пустой стоит, — ответила она, — академик Павлинский не любил в приемной посторонних личностей.
— Занимайте кабинет, Екатерина Васильевна, а я осмотрюсь в своем.
Граф прошел к себе, следом появилась секретарша, села прямо на стол, демонстрируя свои длинные ножки.
— Значит, вы наш новый руководитель… Марк Евгеньевич терпеть не мог колготок, ему нравилось, когда я сажусь на стол в ажурных чулочках и без трусиков, — она поводила ногами из стороны в сторону, демонстрируя, что действительно под короткой юбкой ничего нет. — А что предпочитаете вы, могу исполнить все, что пожелаете — от анального секса до минета. Старичок Павлинский возбуждался, пока делал мне куни, а потом все заканчивалось минетом, на большее он не способен. Но вы молодой мужчина и я надеюсь на полноценные отношения.
— Вы где живете, в Академке или в городе? — спросил Граф.
— Я коренная москвичка, — гордо ответила она, — но Марк Евгеньевич снял мне квартиру в городе. Можем поехать ко мне.
Граф вызвал охрану.
— Проводите дамочку до бухгалтерии, пусть ее быстро рассчитают и отведите за ворота, заберите пропуск.
Ошеломленный Граф остался один. Такой откровенной наглости, похоти и цинизма он еще не встречал. В кабинет постучали, вошла Чардынцева.
— Разрешите, Роман Сергеевич?
— Конечно, Наталья Борисовна, проходите.
Граф встал, вышел из-за стола и пододвинул кресло своему заму по финансам.
— Вы всегда такой вежливый и галантный мужчина, — покраснев, произнесла она, — спасибо вам за деятельное участие в моей судьбе.
— Вам спасибо, Наталья Борисовна, что не дали развалить Павлинскому институт до конца, — ответил он.
— Я, собственно, зашла вот по какому поводу — Павлинский внес в штатку изменения, положив зарплату своей секретарше на руки в сто тысяч рублей. Плюс неурочные, ночные и так далее. За три недели ее работы мы должны выплатить сто пятьдесят тысяч. Разве это правильно, Роман Сергеевич? У вас было пятьсот тысяч, а себе он сделал полтора миллиона.
— Еще какие-нибудь изменения он вносил в штатку?
— Нет, только себе и секретарше.
— Выплачивайте зарплату по моей старой штатке. Если потребуется, то объясните, что она не согласована с министерством обороны.
— Хорошо, Роман Сергеевич… Я тут новое штатное расписание подготовила. Посмотрите.
Он глянул и улыбнулся — в его графе стоял миллион, а в графе секретарши тридцать, а было двадцать пять.
— Оставляйте штатку. Я скину ее министру, пусть поставит хотя бы электронную подпись и прежнюю Павлинского принесите, пусть ее тоже министр посмотрит. И еще, Наталья Борисовна, хочу вас поругать немного — что же вы ни разу к нам с Катей домой не зашли? Коттедж Войтовича рядом с моим, а вы так и не решились. Все стеснения в сторону, это приказ, — с улыбкой произнес Граф.
— Я теперь человек полувоенный… разрешите выполнять?
— Выполняйте, мы еще не переехали в Академку окончательно, жду вас обоих вечерком сегодня за городом.
— Мы придем с Сашей, если работа позволит. Столько дел у него сейчас накопилось.
— Да, я знаю. Но все равно мы с Катей вас ждем.
Зашел Войтович.
— Вот ты где, Наташа, а я тебя потерял. Там, Роман Сергеевич, прибыли Тамара и Александр, пусть приступают к работе?
— Пусть приступают. Но надо вначале поздороваться.
Он вышел в приемную, обнял секретаршу и тепло поздоровался с адъютантом.
— Готовы приступить к службе? — спросил он.
— Готовы, — ответила Тамара.
— Так точно, Роман Сергеевич, — козырнул капитан.
— Тогда все по-старому, работаем. Обязанности вам объяснять не надо.
— Екатерина Васильевна… она тоже здесь? — спросила Тамара.
— Да, у себя в кабинете, зайди.
Она вошла, женщины обнялись. Катя вышла и поздоровалась с Александром за руку.
— Я на завод, — произнес Граф, — кто со мной? — он посмотрел на Катю и Войтовича, они оба кивнули головами.
Их встречали торжественно. Устинов собрал весь коллектив в одном из цехов. Граф много не говорил:
— Я рад, коллеги, что мы снова трудимся вместе. Вы немного расслабились за период моего вынужденного отсутствия, отдохнули на рабочих местах, а скорее устали от бездействия или никчемного труда. Начнем с того места, где остановились полгода назад. Все, что собрали за этот период — придется разобрать и смонтировать заново, а потом двинуться вперед. Но в первую очередь соберем десяток "треног". Спутники надо запустить на орбиту. Удачи вам, господа трудового фронта.
Граф с Катей и Войтовичем подошли к инопланетному звездолету. Его частично разобрали, запчасти валялись прямо на полу. Что и откуда — выяснить сложно.
— Это не разборка, а настоящее вредительство, — буркнул недовольно Граф.
— Не спешите с выводами, Роман Сергеевич, — произнес подошедший Устинов, — мы же вашей школы выпускники, — загадочно улыбнулся он. — Я приказал всю разборку фиксировать в схеме и кроме того проводить видеосъемку. Так что ничего не пропало. Я и коллектив были уверены, что Павлинский временщик, а настоящий руководитель вернется.
— Спасибо, Артем Русланович, спасибо за дело и теплые слова.
— Как же иначе, Роман Сергеевич, мое неверие в вас давно кончилось. Оно поколебалось в первый же день, когда вы доставили с авиазавода сотню рабочих, а чуть позже окончательно испарилось. Создать такую технику по силам не каждому. Что там не каждому — только вам и под силу.
— Ну что, Екатерина Васильевна, займетесь составлением схем и чертежей корабля гуманоидов?
— Конечно, — она хотела сказать милый, но промолчала и даже покраснела немного — ни к месту желание.
К вечеру подтянулись почти все заведующие лабораториями и утром Граф назначил ученый совет. Собственно, это был не совет, а его короткий монолог. Поприветствовав всех, он произнес:
— Начинаем с того, чем кончили полгода назад. Наверстывая упущенное, прошу не забывать о нормативах сна и отдыха. Я рад, что мы снова вместе, прошу приступить к работе.
Потекли обычные трудовые будни могучего коллектива. В службе Войтовича тоже вроде бы все отладилось. Разведка сообщала, что как только спецслужбы Европы и Америки узнали о назначении Павлинского, то перестали интересоваться НИИ. Вывод был един и однозначен: "Этот ничего не создаст, а созданное изувечит".
Лето и осень пролетели незаметно, как один день. Снег шел уже не один раз и таял, но эти падающие снежинки ложились на землю до весны. Завод не загрязнял атмосферу, был немного вдалеке от города и снег здесь всегда отличался чистотой, на нем не оседала городская копоть и сажа, дорожные подъезды не посыпались химреактивами и выглядели естественными.
Полковник Ясенецкий, зам по тылу у Войтовича, успел с апреля до зимы построить еще один огромный ангар для звездолетов. Технически это не представляло особой сложности, ибо ангар являлся обыкновенной крытой стоянкой для новейших летательных аппаратов. И сейчас в нем находились четыре корабля. Один уже летал к звездам, два построенных заново, с учетом последних технологических разработок и восстановленный бывший корабль инопланетян.
Граф не имел прямой связи с Орловым Николаем Васильевичем, Президентом России, и связался по телефону с его аппаратом, попросив о личном разговоре. Ему перезвонили через час.
— Здравствуйте, Роман Сергеевич, вы хотели со мной переговорить, я вас слушаю.
— Добрый день, Николай Васильевич, я хотел попросить вас о встрече.
— Часа нам хватит? — спросил Орлов.
— Нет, я бы просил у вас аудиенции на весь день.
— Так серьезно, что-то случилось?
— Как раз ничего не случилось и это не очень срочно, Николай Васильевич. Необходимо определить стратегию нашего НИИ и политики государства в целом. Пусть вас не шокируют мои слова. Я не политик, а ученый, но считаю, что руководитель государства, чувствующий за спиной неуязвимость, может настойчивее диктовать свои условия на мировой арене для пользы всей планеты.
— Даже так, — удивился Орлов, — хорошо. Я давно не использовал выходные дни и планировал в субботу и воскресенье отдохнуть в Ялте с семьей. В субботу утром буду вас ждать с женой и сыном. Такой вариант подойдет?
— Да, Николай Васильевич, с удовольствием прилечу вместе с семьей. До свидания.
Если в Сибири уже лежал снег, то в ноябре Ялта еще изобиловала теплом. Пусть не лето, но в рубашке еще можно было посидеть на веранде.
Граф с Орловым встречались впервые. Изучающе окинули друг друга взглядом, пожали руки. Орлов был старше на несколько лет, но три года разницы внешне не чувствовались. Алла, жена Орлова, была помоложе немного, как и Катя, а сын Константин постарше Василия на пару годков.
Погода стояла замечательная и после завтрака мужчины уединились на открытой веранде.
— Я рад личной встрече свами, Роман Сергеевич, — первым заговорил Орлов, — когда знаешь человека в лицо, то и по телефону легче общаться. Ходят слухи, что если вам позвонить из таксофона, то все равно связь окажется защищенной. Это верно?
— Да, Николай Васильевич, это соответствует действительности, короткие вопросы мы можем решать по телефону, не опасаясь утечки информации.
— Хорошо, я это учту. Хотелось бы еще раз принести вам извинения за вынужденную отставку. Много там накосячил Павлинский? Он, кстати, подал прошение о помиловании…
— Напортачил достаточно, — ответил Граф, — откинул нас в прошлое на год, хоть и руководил всего лишь институтом не долго. О помиловании решение принимать вам. Но если хотите знать мое мнение, то я бы помиловал с условием полного погашения растраченного и похищенного имущества. Обычный старый консерватор науки, не воспринимающий новых веяний. Его интересовали только былая слава ученого, деньги и девочки. Как говорится — седина в волосы, а бес в ребро. Ну да Бог с ним. Сейчас у нас в готовности находятся четыре звездолета.
— Четыре, а мне докладывали, что вы строите два?
— Совершенно верно. Построили два новых с учетом непредвиденных ситуаций в космическом пространстве. На борту есть оружие нападения и защиты. Считаю, что эти корабли могут противостоять звездолетам инопланетян. Восстановили корабль гуманоидов с планеты Гринблу, а еще один звездолет у нас уже был. Вот и получается четыре всего. Но я бы разделил их на два боевых и два пассажирских.
— Может по рюмочке коньяка или водки? — предложил Орлов.
— С удовольствием, но чуть позже. Я бы выпил ананасового сока.
Им принесли сок и, сделав несколько глотков, Граф продолжил:
— Сейчас мы снова имеем возможность полетов к звездам и уже на более защищенных кораблях. Что произошло с планетой Гринблу и могло произойти с нашей, вы, наверное, в курсе?
— Слишком в общих чертах, хотелось бы знать подробнее из первых уст. Романов даже мне ничего не хотел говорить по этому поводу, — ответил Орлов.
— Гринблуши, я так называю бывших жителей этой планеты, опережали нас в развитии лет на двести-триста. И были уверены, что земляне не имеют возможностей межзвездных полетов. Но когда Николай Михайлов побывал на их планете, они задумались. Было принято предварительное решение об уничтожении Земли в целях сохранения своей планеты от возможной оккупации в будущем. К нам был направлен их корабль с разведывательной целью. Он просканировал земной шар, не найдя межгалактических кораблей, завис над нашим заводом, который не поддавался изучению. Они поняли, что если есть на Земле звездолеты, то только здесь и приняли решение об уничтожении. Вся мощь электромагнитного излучения прилетевшего корабля была направлена на завод, что должно было погубить людей внутри, уничтожить начисто всю электронику и даже обычную электропроводку. Но мы заранее установили защиту, которая накопила направленное излучение и выплеснула его обратно. Их корабль был сбит собственным оружием. Но они тоже были готовы к этому. У них лишь сгорели мощные предохранители, заменить их и корабль снова в строю. Звездолет упал, естественно, на землю, и здесь они совершили непростительную ошибку — гуманоиды вышли из корабля, а мы захлопнули люк, назад вернуться они уже не могли. Компьютер просканировал их мозги, и мы узнали о скором нападении на Землю. Их корабль должен был активизировать супервулкан в Северной Америке, что привело бы к гибели людей, всей флоры и фауны планеты. Тогда Романов принимает опережающее решение ответить тем же, наши космонавты активизируют три вулкана на Гринблу и вступают в бой с восемью кораблями противника. Выиграв сражение, они вернулись на Землю. Романов приказал "прочистить" мозги космонавтам, сейчас они помнят лишь то, что прилетели на Гринблу. Взяли пробы грунта и ничего более, но это настоящие герои, вступившие в бой с превосходящими силами противника. Романов ознакомился с политическим строем на Гринблу. Границы между государствами существовали там только на старых картах, не было войн и практически преступности. Планетой правил СРГ во главе с пожизненным лидером, избираемым на профессиональной и умственной основе. СРГ — это совет руководителей государств. Романов ошибочно посчитал, что в будущем я могу создать нечто подобное и захватить власть на всей планете, поэтому меня элементарно выгнали из НИИ. Он понял свою ошибку и хорошо, что не слишком поздно.
— Вы считаете, что он понял или это было его предсмертное покаяние? — спросил Орлов.
Граф отпил глоток сока и подумал о том, как все-таки похожи в определенном смысле руководители государств. Вопрос задан с подтекстом. Он отпил еще глоток и ответил:
— Он понял и покаялся. Чем должен отличаться руководитель государства от простого человека? Можно, конечно, ответить словами из мультика "Тайна третьей планеты", где птица говорит, что отличается умом и сообразительностью. Но достаточно ли будет этого — по-моему нет. Руководитель должен принимать здравые решения, подавляя в себе определенные эмоции, чувства амбициозности и личностных отношений. Это совершенно не означает, что лидер должен стать бесчувственным роботом. Когда Романов осознал, что я могу действительно захватить власть на планете Земля фактически в одну минуту без каких-либо революций и кровопролития, но я этого не сделал и не сделаю, он вернул меня в НИИ. Он понял, что мне не важен пост, можно отключить связь, системы вооружений и так далее, даже находясь в тюремной камере. На Земле сейчас правит бал электроника, а я ее хозяин. Даже старенькие Жигули имеют зажигание, а это хоть и допотопная, но электроника. Люди без нее слепы, глухи и немы. Я не хочу вас обидеть, Николай Васильевич, ничего человеческого людям не чуждо. Руководитель страны должен быть уверен в своих подчиненных, а я правопослушный гражданин России, мечтающий о ее мощи, а не о захвате власти. Надеюсь, что после этого разговора в наших отношениях точки над "и" расставлены правильно.
— Вы умный и занимательный человек, Роман Сергеевич. Сразу решили поставить меня на место, из которого я выпрыгивать не собирался. Это тоже прямой ответ вам, пусть и немного корявый. Так что вы хотели обсудить со мной?
— Очень многое, Николай Васильевич, даже не знаю с чего и начать. Начну с внутренней безопасности. Службу режима и охраны НИИ возглавляет генерал-лейтенант Войтович, штатный сотрудник ФСБ, человек, которому я безгранично доверяю. Он подчиняется вам и Корнееву одновременно, а также мне, такое решение принял еще Романов.