Зато была у этой позиции и своя «ахиллесова пята», которую не могли не увидеть командиры северян. Притяжение почти всех свободных сил центра и правого фланга нашей армии к холму Мэтьюз. Ведь каменный мост и Крестьянский брод прикрывала лишь малая бригада Смита из трех полков. Из резервов же... «Легион» да мы, «Дикая стая» на холме Генри, то есть два полка. А северяне стянули туда аж две дивизии — Тайлера, который уже был бит при Блэкберне, и Раньона. Всего то ли семнадцать, то ли девятнадцать полков, тут данные разведки... плыли.
Впрочем, какая нафиг разница! Один бес северяне, если они не полные идиоты — чего, к сожалению, не наблюдалось в большинстве случаев — просто обязаны воспользоваться столь явно отсвечивающим козырем. Вот только воспользовавшись, обязательно попадут в заботливо приготовленную нами западню. Но не прямо сию минуту. Им же надо дать бою у холма разгореться, да до такой степени, чтобы все полки бригад Джексона и Би втянулись. И только потом Мак-Дауэлл выложит на стол свой главный козырь — дивизии Тайлера и Раньона.
Час... Нет, больше часа битва рычала, грохотала, перемалывала плоть и кости, ворочаясь у холма Мэтьюз и в его окрестностях. Полки под общим руководством Джексона и впрямь напоминали стену. Только не каменную, а скорее резиновую. Когда было нужно, они пятились с первой линии обороны. Но лишь для того, чтобы потом резкими и короткими контратаками вернуть утраченное, при этом серьезно огорчая янки.
Сам генерал Джексон... лично меня он откровенно пугал. В том смысле, что я опасался его гибели. Ведь периодически находиться в первых рядах, словно не замечая вражеских пуль — это уже чересчур. Случись беда и настигни его одна из пуль в нужное место организма — не уверен, что его с той же эффективностью заменит кто-либо другой. Надо будет потом, после боя, с ним поговорить. Вежливо, со всей учтивостью, но вместе с тем очень серьёзно. Хотя один бес фанатично верящий в собственное предназначение гениальный упрямец меня вряд ли послушает. Но попытаться все равно надо.
Нельзя сказать, что Хейцельман с Хантером бросали части своих дивизий исключительно в лобовые атаки. О нет, они пытались обойти Джексона с флангов, но не тут то было! Бэртоу и Эванс тут же напоминали о себе, выдвигая часть своих войск и блокируя обходные маневры северян. Поддержка же крупнокалиберных орудий с холма Мэтьюз им в этом очень даже способствовала.
А потом... Потом началось то, чего лично я уже давно ждал. И первым это заметил Джонни. Он чаще прочих направлял подзорную трубу в сторону каменного моста через Булл-Ран. Потому и заметил, что по ту сторону реки шевеление вражеских войск стало очень уж заметным и не сказать что хаотическим.
— Кажется, скоро начнется, Вик, — протянул Смит, не отрываясь от подзорной трубы. — Готов поставить свой револьвер на то, что они начинают! Видят же, что мост прикрывается одним лишь полком бригады Смита и одной же батареей, пусть и нарезных орудий. Отнюдь не те силы, которые способны остановить ту же дивизию Тайлера.
— Значит, пора и нам. Сигнал приготовиться!
— Взрываем мост сразу?
— Нет, Вильям, не сразу, — покачал я головой. — Пусть часть войск янки окажется уже на этом берегу. Пусть ввяжутся в бой с третьим Теннесийским полком... Вот тогда мы и взорвём мост, уничтожая одну часть вражеских войск и отрезая на этом берегу другую. Им, отрезанным, совсем печально станет. Про находящихся в момент взрыва на мосту и говорить нечего. Но и на той стороне реки... Взрыв то будет «направленный» осколки камня взрывной волной на ту сторону полетят, мы взрывчатку должным образом заложили.
Степлтон лишь развел руками, ибо возразить на это было нечего. Радостно скалился Джонни, ну а майор Уит с интересом слушал этот наш разговор. С интересом, а не с негодованием, что радовало. Хотя, удивляться тут нечему, командиру «Луизианских тигров» обладать излишне чувствительной нервной системой... Сказки, право слово!
Атака! Янки из дивизии Тайлера все же решились, выбрав, по их мнению, самый подходящий момент. Выбрав же, рванулись вперед, по мосту, понимая, что единственный полк их недолго задержит. Особенно учитывая то, что поддерживающая их артиллерия уже успела перепахать снарядами участок земли за мостом, не давая солдатам третьего Теннесийского подходить слишком близко без большого риска быть разорванными в клочья.
Понимая, что его полк долго не продержится, Джон Вогн подал сигнал, что ему нужна помощь. И несколько рот из числа двух полков, прикрывающих участок у Крестьянского брода, двинулись на помощь. Слабая поддержка, но и она могла оттянуть тот момент, когда полки дивизии Тайлера прорвут преграждающие дорогу в тыл войск Джексона заслоны.
Осталось ли это незамеченным? Отнюдь! Вторая из находящихся за рекой дивизий под командованием Теодора Раньона, полезла через Крестьянский брод. И против такого хода, сделанного командирами Мак-Дауэлла, в обычной ситуации было бы толком нечего возразить. Но не в нашей!
— Пора взрывать! — с надрывом крикнул Джонни. — Пора!
— Джонни прав, — поддержал Степлтон.
— Ваши офицеры здраво оценивают обстановку, — а это уже майор Уит о себе напомнил. — Ещё немного и полковника Вогна опрокинут...
— Вот именно, что «ещё немного». Но тут главное уловить, когда струна вот-вот будет готова порваться. Ждём!
Ещё пять минут... И тогда стало ясно — пора. Сигнал тем подрывникам, которые были ориентированы на каменный мост. Готово. Менее чем через минуту воистину адский грохот заглушает все остальные звуки: выстрелы винтовок, орудийные залпы, воинственные крики атакующих и вопли раненых. А мост... Его больше нет. Зато огромная масса каменных осколков и действительно больших камней обрушивается на противоположный берег Булл-Рана, накрывая оказавшихся в зоне поражения северян. Спустя же ещё пару минут один за другим взорвались три небольших фугаса, прикопанных близ Крестьянского брода. Эффект от этих взрывов был значительно меньше, но свою лепту они внесли. А уж о психологическом воздействии и вовсе говорить не приходилось!
— Передайте Хэмптону просьбу — помочь частям Кирби Смита у Крестьянского брода. «Легион» — немалая сила. А мы... Мы сначала к тому, что осталось от моста, поможем третьему Теннесийскому добить отрезанных от своих янки. «Дикие» в центре, «Тигры» по флангам. Пулемёты в резерве.
Добить деморализованных и отрезанных от основных сил янки.... Я бы не сказал, что это было сложно. Их и было то меньше полка... Или чуть больше, но разбираться в этом незамедлительно лично я не видел ни малейшего резона. Да и какие тут разбирательства, когда, прямо с марша, бойцы «Дикой стаи», включая и новичков, дружно начали разряжать винтовки по солдатам и офицерам второго Нью-Йоркского полка и кому-то там ещё. Свежий и хорошо вооруженный полк в качестве резерва, да в такой ситуации... Прорваться у янки шансов практически не было.
Ничего удивительного, что часть просто бросалась в реку, срывая с себя мундиры и амуницию, бросая оружие. Это был далеко не самый глупый поступок для тех, кто не хотел сдаваться в плен или просто умирать под огнем. Булл-Ран — не столь уж широкая речка, любой мало-мальски умелый пловец может перебраться на другой берег. Но только сам, без оружия и снаряжения.
Оставшиеся же на нашем берегу... Белый флаг. Похоже, что командование полка не решилось стоять до последнего. Или же поняло, что прорыв с деморализованными новобранцами нереален. Кто знает... Результат всё едино налицо.
Вот только пока мы разбирались с малой частью сил противника, куда большая часть была задействована у Крестьянского брода. Да, прозвучавшие взрывы уничтожили некоторое количество наступавших янки и шокировали других. Но вместе с тем никакой шок не длится вечно.. На первых порах двух полков Кирби Смита и присоединившегося к ним «Легиона» было достаточно, чтобы отражать довольно вялые — после случившихся взрывов — попыток северян вновь закрепиться на нашем берегу Булл-Рана. К сожалению, лишь на первых порах.
Две дивизии — Тайлера и Раньона — пусть с упавшим боевым духом, пусть уже понесшие потери от взрывов, от винтовочного огня и артиллерии. Это по любому была грозная сила. И если Тайлеру нужно было немного времени, чтобы сместить свои полки от ныне не существующего каменного моста в район Крестьянского брода, то Раньон уже находился там и продолжал бросать новые части в мясорубку боя. Упорно бросать, невзирая на то, что взрыв замаскированных фугасов вверг часть его войск в смятение. Тех, деморализованных, он временно отозвал в тыл, заменив на свежие полки, которые видели случившееся лишь издали.
Что тут можно было сделать? Тянуть время, перебросив к Крестьянскому броду всё, что только было можно. А именно третий Теннесийский, за исключением той части, которая погонит в тыл пленных, да собственно нас самих, «Дикую стаю
Что тут можно было сделать? Тянуть время, перебросив к Крестьянскому броду всё, что только было можно. А именно третий Теннесийский, за исключением той части, которая погонит в тыл пленных, да собственно нас самих, «Дикую стаю
— Вилли!
— Да, Вик...
— К Крестьянскому броду. Быстро. Но ещё и курьеров ко всем, с просьбами. Настоятельными.... К Джексону, может пару или хотя бы полк наскребёт в поддержку. К полковнику Вогну — пусть его клятые теннесийцы помогут родной бригаде. Да и сам командир бригады должен приказать ему идти к себе на помощь.
— А к командующему? К генералу Борегару?
— Само собой, — вздохнул я, ничуть не думая возражать относительно сказанного Степлтоном. — Пусть ему передадут, что три дивизии уже притянуто к двум «узловым точкам». И вот-вот и дивизия Тайлера там же окажется. Двадцать с лишним наших полков только и ждут приказа... А им противостоит лишь одна дивизия. Одна! Да и то часть её наверняка в самом Сентервилле. Понимаешь?
— Понимаю, командир. И нам надо лишь продержаться у Крестьянского брода. Да надеяться, что генерал Джексон тоже не отступит.
— Именно. Так что... Со щитом или на щите, как говаривали в античные времена.
* * *
Тот час или около того, который мы находились поблизости от Крестьянского брода, я даже вспоминать особенно не хочу. Янки ломились на прорыв как безумные, один полк сменялся другим, а потом снова и снова... Получившие по зубам части северян подменялись новыми, ещё не побывавшими под ураганным огнем защитников. У Раньона и подошедшего ему на помощь Тайлера было предостаточное число «мяса», питающего это сражение. Полтора десятка свежих полков, выбор, мягко скажем, огромный. А с нашей стороны лишь семь — это со всеми частями, которые удалось выпросить «с бору по сосенке — причем назвать их свежими значило бы сильно погрешить против истины. Менее потрепанными являлись — до поры — «Легион» и наша «Дикая стая». Но и это изменилось довольно скоро.
Не стану говорить за другие подразделения, но «Стая» в очередной раз оказалась в гуще событий. Ветераны, само собой, делали то, что умели — отстреливали лезущих янки, причем отнюдь не стоя в полный рост. А вот новички майора Уита... Единственное, что удалось им внушить — плотный строй вреден для здоровья. И это уже было большим достижением.
Потом, когда стало совсем туго, на позиции были выдвинуты все три имеющихся пулемёта. И началось... Все три били почти непрерывно, замолкая лишь когда отдавался приказ менять позицию. А менять её было жизненно необходимо. Уже знающие, что именно это оружие делает с наступающей в плотном строю пехотой, командиры северян отдали приказ артиллерии незамедлительно стрелять туда, откуда доносятся звуки нового оружия конфедератов. И не меняй наши пулемётчики позиции, их бы уже давно... пожурили. С фатальным исходом.
Но даже и без этого один пулемёт разнесло в клочья вместе с расчётом. Второй повредило осколками так. что ремонт на месте был попросту невозможен. Это было... печально.
'Тиграм» Читема Уита тоже досталось. Это случилось тогда, когда один из полков Кирби Смита, деморализованный гибелью самого командира бригады, резко, почти в полном беспорядке, отступил, обнажив хар-рошую такую дырищу в наших порядках, давая возможность янки прорваться на оперативный простор. И тогда «Луизианским тиграм» пришлось, сначала постреляв, схватиться врукопашную. Они себя здорово показали, но вот стало их заметно меньше. Потом же... Подошедший полк под командованием Бэртоу выровнял положение. В меру выровнял, потому как численный перевес всё равно был не за нами.
Однако... Тогда исход битвы был уже решён, просто до янки эта новость не успела дойти. Борегар умел как ждать, так и действовать. И действовать он начала, лишь убедившись в том, что Мак-Дауэлл втянул в бой четыре из пяти дивизий. Убедившись же, он двинул четыре бригады в двадцать полков на ту сторону Булл-Рана через броды Митчелла, Блэкберна и Мак-Лина.
Кто преграждал ему путь? Всего лишь одна из двух бригад дивизии Майлса, состоящая из четырех полков. Да и то близ тех трех бродов стояли лишь отдельные её части, скорее изображая присутствие, чем представляя реальную угрозу.
Их опрокинули быстро, а затем, гоня перед собой основные силы полковника Томаса Дэвиса, Борегар устремился на Сентервилл. Почему именно туда? О, этот гибрид авантюриста и стратега понимал, что такое паника в рядах противника и как именно её лучше всего использовать. Борегар знал, что полковник Дэвис, чья бригада под огнем конфедератов отступала к Сентервиллу, обязан был послать курьеров как в Сентервилл, так и к сражающимся четырем дивизиям Мак-Дауэлла. Равно как понимал и то, что при получении таких известий вражеский командующий просто не рискнёт продолжать атаку.
Верно решил. Получив известие о том, что Борегар уже громит одну из двух бригад Майлса и скоро, прорвавшись, займет Сентервилл, Мак-Дауэллу только и оставалось, что приказать отступать. Не в сторону Сентервилла, конечно. Дивизии Хейцельмана и Хантера должны были отходить через Садли Спрингс, ну а Тайлер с Раньоном — по дороге, ответвляющейся от Уоррентонского шоссе задолго до Сентервилля. А уж потом. соединившись, друг с другом, попробовать прорваться на соединение с тем. что останется от дивизии Майлса.
Однако паника всегда вносила свои коррективы. Как только до простых солдат дошло, что армия Конфедерации вот-вот может оказаться в Сентервилле, а потом, разделавшись с Майлсом, ударить и по ним, уже измотанным в боях... Они начали не просто отступать, а удирать. Рота за ротой, иногда более-менее организованно, а иногда даже не трудясь сохранять хотя бы подобие строя.
Не все поддались панике, это тоже стоило знать. Хейнцельман, явно не растерявший буйный нрав своих баварских предков, равно как и свойственную баварцам жестокость, приказал верным лично ему людям открыть огонь по особо резво улепетывающим паникерам. И эта драконовская мера помогла хотя бы частично восстановить порядок. Хотя бы до такой степени, что его дивизия — большая часть от того, что от неё осталось к тому моменту — отступала в полном порядке. Огрызаясь залпами от кавалеристов войск Конфедерации и порой даже переходя в короткие контратаки. В отличие от частей дивизии Хантера, которых их командир не то не смог удержать, не то и сам желал оказаться как можно дальше от мясорубки при Булл-Ране.
А вот дивизии Тайлера и Раньона... Ни один из них не оказался настолько жёстким и способным остановить воцаряющуюся панику, по примеру Хейцельмана. Зато там были командиры рангом поменьше: полковники Шерман и Ричардсон. Первый не дал распространиться страху и отчаянию у себя в бригаде. Ну а пышущий злобой после боя при Блэкберне и потерявший там почти все свои войска Драчливый Дик собрал под своим флагом «сборную солянку» из числа тех, кто еще хотел драться. Именно они встали заслоном против свежей бригады Кука, которая, оставив на охране бродов по паре рот, включилась в происходящее. Свежая, готовая сражаться бригада.... Ей не хватило сил для того, чтобы показать полковникам Шерману и Ричардсону «где раки зимуют», но удержать тех от каких-либо попыток прийти на помощь избиваемой дивизии Майлса — это дело другое.
Как ни крути, что ни говори, а армия генерала Мак-Дауэлла бежала, прикрываемая немногими частями, сохраняющими боеспособность. Бежала, как вчера её часть в лице дивизии Тайлера. И точно так же на произвол судьбы были оставлены те части, которые находились в невыгодном тактическом положении. Только вчера это была бригада Ричардсона, а сегодня — дивизия Майлса. Масштаб подрос, однако.
Преследовать отступающего противника прямо сейчас? Это вряд ли. Части под командованием Джексона остановились у Садли Спрингс. Бригада Кука, как самая свежая, расположилась вдоль Уоррентонского шоссе, готовая принеобходимости и двинуться в сторону Сентервилла и перехватить отступающих оттуда северян, если таковые пойдут в соответствующем направлении.
Ну а у меня, что логично, всегда присутствовало шило в одном месте, не дающее спокойно сидеть на месте. Поэтому, собрав пару сотен бойцов из старых и поручив оставшимся во главе со Степлтоном позаботиться о столь полезной штуке как многочисленные трофеи, я сорвался с места... Нужно было увидеть всё собственными глазами. А ещё найти командующего за ради уточнения кое-каких действительно важных вещей.
Мерно покачиваясь в седле, я смотрел на пейзажи вокруг и думал. О поле, поле, кто тебя усеял хламом и телами? Вопрос, конечно, риторический, спору нет. Однако больше было не тел, а именно хлама. Разного, но много. Похоже, что многие северяне бросали всё, включая даже оружие, чтобы бежать налегке, не будучи ничем отягощенными. А уж если брошено оружие, боеприпасы... Это значит одно — боевой дух немалой части вражеской армии не просто снизился, а ушел в ноль.