Вечером Семен вяло жевал вырезку из сочной личинки. Мясо все еще подергивалось в его руках, а он пытался представить себе костер посреди этой поляны. Крупные куски обугленной древесины отрывались бы и стремительно уносились вверх, где широким сводом нависает плотный лист ландыша, на том конце поляны почти касаясь земли. Под куполом ландыша дым останавливается, незаметно растворяется. Лишь присмотревшись, можно заметить, как наиболее крупные кусочки, остывая, медленно опускаются. Зато мелочь долго кружит, постукивает в разогретую ткань зеленой крыши, медленно остывает. Крупняки к вечеру опустятся прямо на спящих, а мелкие частички продержатся в воздухе до полуночи, когда холод осядет на землю…
Он шумно вздохнул:
– Костер бы… Хотя бы маленький!
Влад услышал, повернул голову:
– Костер? Что это?
– Огонь, – ответил Семен тускло. Он почти с отвращением посмотрел на сырое мясо. – Странный процесс горения, обычный в Старом Свете, невозможный в малых объемах в нашем…
Влад ответил сердито с ревнивыми нотками:
– В нашем мире все возможно!
– Увы, – вздохнул Семен, – ты прав. Но лучше, чтобы возможно было не все.
Варвар не ответил. Семен видел, как он вдруг замер, потом медленно повернул голову, пошарил глазами по зеленой холодной крыше, чуть просвечивающей, где мелькают темные силуэты. Красные лучи заходящего солнца превратили лист в странное переплетение нитей, жилок, камер, среди которого плавают волокна с размытыми краями, темные ядра, хвостатые звезды.
– Опасность? – спросил Семен быстро.
– Непривычность, – ответил Влад.
Кася сказала саркастически:
– Тогда это очень серьезно! А то у нас все так привычно, знакомо…
Варвар молчал. Семен тоже приподнялся, настороженно всматривался в тени на внешней стороне листа. Он сам не боялся, но внутри его нечто вздрагивало при любом треске, скрипе, вопле лесного зверя.
– Сидите на месте, – велел варвар властно.
Он неслышно скользнул из-под листа. Семен спросил вдогонку, опасаясь повысить голос:
– Надолго?
– Испугаться не успеете, – донесся удаляющийся голос.
Семен покосился на бледную Касю, подумал, что на этот раз варвар серьезно дал маху. Он бросил ломоть мяса ей на колени, приглашающе улыбнулся. Кася отпрянула, мясо упало на землю. Семен покачал головой, лихорадочно думал, чем еще отвлечь девушку. Особенно такую трепетную и одухотворенную.
ГЛАВА 20
Очень замедленно, словно наступала неспешная осень, опустились сумерки. Влад не возвращался, а под листом уже потемнело. В Лесу умолкли голоса дневных зверей. Быстро и скороговоркой, почти захлебываясь от спешки, пропели свадебные и территориальные песни вечерники, начали подавать голоса первые ночнушники.
Наконец послышались шаги. Лист чуть дрогнул, под темный свод ступил варвар. Лицо было хмурым, дышал тяжело, на плече Кася усмотрела глубокую царапину, оттуда сочилась кровь. В руках он держал длинный металлический багор с двумя острыми крюками. Почти следом раздался бодрый стук твердых когтей, лист зашатался. Головастик подлез по-хозяйски, процарапывая тугие клетки железом на спине. Хоша разлегся на лбу, звучно икал, живот разместил бережно, тот перевешивал то в одну, то в другую сторону.
– Испугаться не успели, – доложил Семен бодро. – Правда, Кася?.. Вот сейчас она очнется от обморока и подтвердит…
Кася бросила на него лютый взгляд, но Семен уже отвернулся, взял из рук варвара багор. От кончика и до середины рукояти шелушилась корка застывшей слизи.
– Ух ты, – сказал он пораженно, – здесь прям как в подмосковном лесу! Куда ни ступи, везде наступишь либо на бутылку, либо… либо вообще вступишь. Так впрямь и нашел?
Влад кивнул. Хоша прыгнул ему на плечо, принялся ласково грызть ухо, а Головастик старательно зализывал шершавым языком царапину.
– Кто обронил?
– Джампер, – ответил Влад лаконично.
– Джампер, – протянул Семен глубокомысленно. – А я уж думал, какой-нибудь мампер или бумбер!.. Кто бы мог подумать – джампер! Кася, ты все поняла?.. Вот и я тоже. Да-да, все понятно… А этой штукой джампер, значитца, управляет джампом? Как в Древней Индии слонами. Наткнулся случайно?
Влад покачал головой, лицо было в тени. Семен не видел его глаз. Голос прозвучал суховато, словно варвар с неохотой разжимал челюсти.
– Шел по нашему следу. От берега.
– Понятненько, – протянул Семен пораженно, хотя ничего еще не понял. – Ворюга или охотник за скальпами?
Влад промолчал, а Кася перевела взгляд с варвара на Семена, спросила тоненьким голоском:
– Он придет за своим… инструментом?
Варвар отрицательно покачал головой:
– Больше никуда не пойдет.
Кася снова ничего не поняла, но уловила возросшую напряженность Семена. Ее плечи передернулись сами собой, словно пахнуло ночным холодом. Семен сказал торопливо, голос дрогнул:
– Понятно, сейчас он уже идет… или летит в сверкающей трубе… выяснять, если ли жизнь в этом Быть Может… Встаем с первыми лучами?.. Тогда спать?
– Ложитесь, – ответил варвар рассеянно.
Несмотря на угрозу, витающую в воздухе, Семен успел поразиться живучести архаизмов Старого Мира. В Мегамире спали стоя, сидя, зависнув вниз головой в петле на потолке, но говорят, как видно по Владу, все еще по старинке.
Влад поднялся, проговорил устало:
– Мы посторожим с димом.
Кася сказала строго, настойчиво:
– Заберемся в пластиковый мешок! Никто не прокусит. Мешок армирован!
– Пойдем, Кася, – сказал Семен, он мягко увлек ее к тюкам. – Он посторожит, чтобы чего не сперли. Сюда уже пришла цивилизация… А где цивилизация, там и ворюги.
– Где ты видишь цивилизацию? – огрызнулась Кася.
– А мы кто? – удивился Семен.
В мешке Кася долго умащивалась, кублилась, сворачивалась в клубочек. Наконец задышала легко, а когда Семен провалился в сон, спросила вдруг чистым ясным голосом, в котором не было и намека на сон:
– А почему он сказал, что тот больше никогда…
– Напугал, – ответил Семен сердито, ему уже мерещился красочный сон, где настоящий костер победно полыхал до небес, а вокруг танцевали голые женщины. – Чтобы тот не любопытничал, чего ради ты уединяешься под цветочками.
– Я просто ходила смотреть на цветы! – ответила Кася быстро.
– Скажи это Владу, – пробурчал Семен сквозь сон.
– И скажу!
– Будто он не знает твои цветы по запаху…
Голос химика оборвался, он захрапел. Кася долго не могла заснуть, заново кублилась, умащивалась, но сон не шел. В желудке снова началось брожение, хотя ела только из тюбиков. В кишечнике потяжелело. В приоткрытое отверстие мешка уже тянуло холодным чистым воздухом ночи. Подумала со злостью, что если бабочки находят друг друга за два-три мегакилометра, то варвар с его раздувающимися ноздрями многое сможет ощутить и понять.
Внезапная мысль вспыхнула в мозгу, столь ослепительная, что Кася на время забыла о тяжести в кишечнике. Варвар не случайно казался столь смышленым… Надо не забыть сказать утром Семену. А пока надо перетерпеть, организм даже ночью теряет много воды, скоро тяжесть в кишечнике станет не такой ощутимой, а ночи летом не такие уж и длинные…
Утром сидели на спине Головастика намного раньше, чем солнце зажгло верхушки деревьев. Воздух замораживал члены, ксеркс бежал тяжело, выбирал сухие места. Когда солнце коснулось земли, он понесся по открытому, сразу взбодрился, прибавил скорости.
На листьях и гладких камнях блестели водяные шары. Самые крупные – с Касю, приплюснутые весом. Даже Головастик пробегал мимо, напиться задерживался возле шаров поменьше, откуда в случае чего выбарахтаешься. Влад напился на первой же стоянке так, что вода едва не выплескивалась из ушей, посоветовал:
– Запаситесь влагой. До обеда без остановки.
Кася наклонилась над шаром с ее кулак размером. Семен соскочил с дима, захватив две огромные фляги, втянул чистейшую влагу с помощью поршня, наполнил обе по горлышко. Варвар кивнул понимающе, пошел к диму. Кася с разочарованием показала ему в спину язык.
Когда взапрыгнули на ксеркса, варвар вдруг потянул носом, сказал с безмерным удивлением:
– Если свернуть вон туда… нет, левее, то за полчаса бега можем достичь стойбища!
Семен встрепенулся:
– Люди? Большое стойбище?
А Кася спросила подозрительно:
– Откуда знаешь? Бывал?
– Запах, – ответил варвар коротко.
Головастик понесся резво, но теперь даже в его беге чувствовалась осмотрительность. Варвар присел по эту сторону ракетницы, часто трогал кронштейны, заглядывал в прицел, расспрашивал Семена, как стрелять из этого странного арбалета. Крылья его красиво вырезанного носа трепетали почти беспрерывно.
Кася неотрывно смотрела на его ноздри, ахнула, хлопнула себя по лбу:
– Семен, что я сообразила ночью!
– Как перебивать запах? – поинтересовался Семен. – Э-э… цветами?
Кася неотрывно смотрела на его ноздри, ахнула, хлопнула себя по лбу:
– Семен, что я сообразила ночью!
– Как перебивать запах? – поинтересовался Семен. – Э-э… цветами?
– Грубый ты человек, Семен. Хоть ты и химик, но нельзя же все время думать только о том, о чем думаешь ты!.. Я говорю о том, как наш великий воин все понимал на Станции!
Влад напрягся, руки его начали двигаться медленнее, разворачивая ракетницу вправо и влево. Кася сказала громко, наслаждаясь торжеством:
– Он только принюхивался, а мы сами подсказывали, как именно ловить муравья на экране дисплея! Принюхивался – вот и все! А вообще он в электронных играх понимает не больше своего замечательного Головастика или великолепного Хоши!
Она видела, как приосанился варвар, слыша похвалы ему и его шестиногим друзьям. Семен с неловкостью отвел глаза:
– Они в самом деле великолепные. И замечательные. Не обязательно быть доктором наук, чтобы оказаться хорошим человеком. А Головастик и Хоша лучше многих известных мне людей.
Варвар смолчал, но запах от него шел ровный, спокойный, довольный. Головастик мчался еще с полчаса, потом замер, приподнялся на всех шести. Сяжки вытянулись, чертили замысловатые кривые. Варвар постукивал по голове ксеркса, подавал некие сигналы, передавая информацию, а глаза напряженно обшаривали зеленый лес, прокаленные солнцем глыбы кварца.
– Уже близко? – спросил Семен напряженно.
– Очень.
– Сколько верст?
– Меньше сотни шагов.
Семен круто повернулся, обалдело посмотрел по сторонам, едва не сшиб Касю на землю. Спросил зажато:
– Где они? Вправо, влево? На востоке, западе?
– В зените.
Ксеркс резко бросился вперед. Кася невольно уцепилась за ракетную установку. Головастик с разбега вбежал на вставшее дыбом серое плато, помчался вверх, ныряя в овраги, карабкаясь через гребни, завалы, молниеносно проскакивая по усыпанному сверкающими кристаллами полю.
– На деревьях? – допытывался Семен. – На мегадеревьях?
Головастик выбежал под непривычно ярко-зеленое небо. Сквозь зелень слабо просвечивало светло-зеленое пятно солнца, оттуда шел бодрящий зной. Варвар даже склонился вперед, став похожим на хищного ксеркса. Кася успела подумать, что в Старом Мире собаки становятся похожи на хозяев, а здесь Головастик и верный пес, и боевой конь, и советник по этике, а уж несравненный Хоша так вовсе обезьянничает варвара, подражает даже в мимике.
Внезапно варвар вскрикнул хриплым от волнения голосом:
– Планктонники! Держитесь!
Ксеркс метнулся так, что догнал бы ракету, нажми кто ненароком на спусковую скобу. Кася и Семен вцепились в межкутикулярные швы. В лицо дул ураган, отрывал руки. По бокам проносились зеленые полосы. Головастик, заметно разогреваясь, ворвался под зеленый навес. Широкий мясистый лист колыхался, на солнце просвечивали гигантские шестигранные клетки, раздутые соком. Внутри клеток беспокойно двигались темные ядра.
– Что стряслось? – допытывалась Кася сердитым шепотом.
Варвар спрыгнул. Кася ожидала, что упругий лист его подбросит на прежнюю высоту, но сын вождя остался там как приклеенный. Его мощная рука сдернула ее за ногу с такой скоростью, что Кася не успела вспикнуть. Он перевернул ее и, держа за шею как мощными жвалами, поднес к краю листа.
Снаружи был яркий свет. Кася щурилась, варвар мягко повернул ей голову, держа затылок в теплой ладони, словно она была младенцем. Кася ощутила странное тепло, по телу прошла сладкая дрожь. Не сразу разглядела то, на что указывал варвар: в блистающей синеве медленно перемещались вместе с потоком воздуха крупные цветные пятна. Присмотревшись, Кася потрясенно узнала огромные цветные шары. Один был разрисован отпугивающими пятнами, два выглядели одноцветными, с трудом различила один ярко-синий, что почти растворялся на фоне такого же синего неба.
– Красота! – прошептала она зачарованно.
– Ярко, – согласился варвар, он все еще держал ее цепкими пальцами за худую шею, не давая высунуться дальше. От его ладони продолжало струиться, шло странное тепло, волной прокатилось по спине, воспламенило нервы вдоль спинного хребта, тело ослабело, мышцы ног стали не более упругими, чем вода. – Странный народ… Я не ожидал, что удастся его увидеть!.. Вообще неслыханно повезло: видел Станцию магов, видел бродяжников, теперь вот планктонники… В Мегамире становится тесно.
– Что за народ? – спросила Кася слабым голосом. Ей не хотелось шевелиться, от широкой ладони шли новые волны, еще более странные, мощные. – Кто они?
– Живут только в воздухе. Рождаются, старятся, умирают на воздушных шарах. С наземными племенами не общаются. Так о них говорят.
– А если другие планктонники?
– Мир чересчур велик, хоть теперь я в этом сомневаюсь.
– Но если встретятся?
– Не знаю. Вообще не знаю, что заставило их так возненавидеть землю, что поклялись никогда не ступать на нее.
– Глупцы, – проговорила она с трудом. Голова начала кружиться, ноги подгибались. Она с огромным усилием заставила произносить правильные слова: – Нет, преступники! Кто-то когда-то наступил одному человеку на ногу, а он, обиженный, поднялся в воздух и тем самым поднял весь будущий род… Если любит плавать на воздушных шарах, то плавал бы в одиночку, а то заставил… да, именно заставил идти своей дорогой весь грядущий народ! Не дал выбора…
Влад усмехнулся, убрал пальцы с ее покрасневшей шеи. Кася пошатнулась, с трудом восстановила равновесие, голос ее упал до шепота:
– Эгоисты… Себялюбы…
Влад сожалеюще покачал головой:
– Скажи еще, что я не имею права на свою жизнь! Мол, принадлежит племени. Вообще не могу смотреть беде в лицо, ибо рискую потомством!
Кася сглотнула комок в горле, пообещала:
– Скажу!
Варвар засмеялся, внезапно подхватил ее на руки. Кася счастливо вскрикнула. В следующее мгновение она летела, заброшенная мощным броском, в сторону Головастика. Семен подхватил девушку на лету, усадил рядом, где она сидела последние два дня. Он внимательно посматривал на варвара. Слабая улыбка проскользнула по губам, но промолчал, отвел глаза. Ксеркс осторожно пошевелил сяжками. Варвар подвигал пальцами, покачал головой. Ксеркс осторожно выдвинулся из-под листа, приподнялся на всех лапах, встопорщил жесткие щетинки на сяжках.
Влад вспрыгнул на загривок, Головастик побежал резво, однако теперь держался в тени.
ГЛАВА 21
Монотонный бег в теплом полуденном воздухе, уже прогретом и напоенном сладкими ароматами цветом, привел к тому, что Кася начала клевать носом. Раньше прибила бы сказавшего, что она сможет не только ехать на бешено мчащемся муравье, но даже дремать на ходу, а сейчас уже дважды видела себя то в ласковых волнах Эгейского моря, то на пляже, когда сильные, но нежные пальцы ласково трогают ее кожу, разминают слабенькие мышцы, отчего по всему телу разливается сладкая истома…
Головастик сделал рывок в сторону, Кася очнулась, судорожно ухватилась за выступ кутикулы. Семен тронул ее за плечо, указал глазами на бледно-зеленое пятно прямо на бедре. Плесень присосалась, выпустила крохотные волосики с влажно блестящими шариками. Кася с отвращением принялась сдирать чужую хищную жизнь, косилась с завистью на блестящие плечи и прямую спину варвара. Не кожа, кутикула или вот-вот станет ею. Глядишь, возьмет на себя функции экзоскелета, как у бравого солдата Головастика или ленивого сибарита Хоши. Эволюция здесь мчится, как стрела из арбалета Влада. Новый вид может появиться всего за три-пять поколений…
Головастик остановился так резко, что Кася стукнулась носом о ракетную установку. Влад приподнялся, нюхал воздух. Кася тоже повела носом, ощутила кисловатый, но приятный запах.
– Придется обходить, – произнес Влад с неохотой.
– Что там? – спросил Семен.
– Тетры и субтетры бьются.
– Нельзя проскочить? Ведь мы не тетры, тем более – не суб?
– Нельзя, – ответил Влад коротко.
Головастик без команды развернулся, хотя Кася ощутила недовольство боевого муравья, пошел по большой дуге. Редкие шерстинки на абдомене выпрямились, с кончиков срывались с сухим щелканьем яркие плазменные искры.
Семен хлопнул себя по лбу. Кася перевела взгляд с него на варвара, поняла. Влад беспокоился не за них, двух мягкотелых, люди достаточно отличаются от муравьев, их не тронут… могут не тронуть, к тому же у них отпугивающие скафандры, но боевой дим не утерпит, ввяжется в свару, – он выстоит против десятка тетров или их вассалов, но здесь, судя по запаху, тысячи умелых и разъяренных бойцов!
Деревья раздвинулись, Кася успела бросить взгляд на гигантское поле, ахнула. Не тысячи, а десятки или даже сотни тысяч черных хищных зверей сражаются, как машины, молча, деловито, методично расчленяя друг друга. Над бескрайним полем – другой конец тонул в Тумане – стоит желтое облако кислого запаха. Слышался мирный шорох лопающихся панцирей, ломаемых лап и сяжек.