Влад внезапно скакнул на Торка. До этого момента нападал лишь вождь джамперов: сшиблись, покатились, облепленные крупными опилками. Кася с ужасом видела, что их проводник внизу, Торк ухватил его за горло обеими руками. Влад вцепился в кисти противника, пытаясь оторвать. Улыбка Торка стала шире. Внезапно пальцы Влада словно выстрелили, впились в глаза Торка. Семен видел, как руки варвара рванулись в стороны, пытаясь разломить череп противника. Торк завизжал, отшатнулся, мощным толчком перекатился через голову. Семен ожидал, что Торк закричит, призовет помощь, однако варвар остался лежать, а Торк тряхнул головой, быстро провел ладонью по налитым кровью слезящимся глазам, впился взглядом в противника.
Влад наконец встал, пошатываясь, шагнул к Торку. Тот ринулся, наклонив голову, выставив вперед руки: длинные, с растопыренными пальцами. Для Семена и Каси снова был виден только вихрь молниеносных движений, захватов, освобождений от захватов. Противники покатились, застряли в расщелине, Семен закусил губу, видя, что Торк оказался сзади, его пальцы сжимали короткую щепку, которой сдавил варвару горло. Варвар хрипел, пытался оторвать пальцы противника, лицо побагровело.
Торк прохрипел с усилием:
– Смотри на мир, варвар… Больше не увидишь!
В глазах Влада потемнело, в ушах нарастал звон. Он все еще цеплялся за руки Торка, однако пальцы слабели. Торк оскалил зубы, покосился на ветку, где стояли недвижимо, парализованные ужасом, Семен и Кася:
– Скажи что-нибудь, варвар!
Влад приоткрыл рот, прохрипел, но Торк усилил нажим, передавливая горло варвару, последний звук замер в перехваченной гортани. Торк скосил глаза на просыпающийся далеко внизу лагерь. Сонные джампы шевелятся, джамперы уже выводят из конюшни верховых скакунов. Он – самый сильный воин, вождь по праву! Его добыча, женщина, что пыталась сбежать, отныне запомнит свое место…
Варвар затих, пальцы разжались. Торк ослабил хватку, лицо варвара синее, глаза закатились. Задохнулся, но если не мертв, то будет надежно связан, когда очнется. Как и женщина с сопровождающим ее белым червяком.
Он поднялся на колени, с наслаждением всмотрелся в застывшее лицо. Слишком поздно уловил краем глаза движение, инстинктивно напрягся, в следующее мгновение ноги варвара ударили со страшной силой. Торк взлетел, перевернулся через голову, в ярости сжал кулаки: варвар лишь притворился задохнувшимся, но второй раз так подло не обмануть…
Влад с трудом перекатился через голову, чуть ли не на четвереньках добежал до щели, где остался арбалет Торка. Торк уже падал обратно, лицо перекосилось, все понял, спешно набрал в грудь воздуха для истошного вопля…
– Я же сказал, что умрешь от моей руки, – прохрипел Влад перехваченным горлом.
Страшно щелкнула тетива. Крик вышел хрипом из пробитого горла. Широкий наконечник с каплей разжижающего яда раздробил шейные позвонки. Толчок сбросил Торка с ветки.
Влад выловил в трещине мешок, кивнул Семену:
– Быстрее! Там коновязь.
Касю Семен подхватил на руки – сомлела. Варвар мчался недолго, с разбега взбежал на длинный узкий лист, не шире чем два метра, зато в длину шагов в сотню. На конце варвар остановился, подождал Семена. Глаза блестели отчаянной решимостью:
– Джамперы уже спохватились!.. Через пять минут будут здесь.
– Говори, что делать! – крикнул Семен.
– За мной, – велел Влад.
Он ухватил Семена за пояс, толкнул с края листа. Уже в воздухе отпустил, высвобождая обе руки. Сердце Семена остановилось, едва не выронил из ослабевших рук Касю.
Чуть ниже висели на листьях гигантские джампы. Настоящие, с длинными усами, могучими прыгательными лапами. Солнечные лучи как раз с незримых облаков опустились на верхушку мегадерева, быстро опускались по стволу. Воздух был еще холодным, ночным, джампы сонно шевелили сяжками. Один попробовал ползти, но быстро истощил силы, решил выждать, пока потеплеет, когда жгучие лучи пронижут тело, наполняя мышцы взрывной силой.
Влад обрушился сверху на самого крайнего, в руке блеснул длинный нож. Семен упал на жесткие надкрылья, снес, как наждачной бумагой, кожу на плече, зашипел от боли, гаркнул Касе на ухо:
– Цепляйся!.. Иначе опять в руках этих… татуировщиков, экспонат несчастный!
Кася вздрогнула, пробуждаясь от оцепенения, вцепилась в жесткий край так, что костяшки побелели. Семен взвизгнул, принялся отдирать, надкрылья сейчас раскроются, их сдует как мыльную пену!
Джамп дернулся, с силой толкнулся задними лапами. Семена и Касю спасло то, что джамп еще не вышел из ночного оцепенения, скакнул слабо, тут же упал на соседний лист. Второй раз прыгнул жестче, его тяжелое крупное тело пронеслось над ветвью. Снова ударился о лист, но Семен наконец оторвал руки Каси от опасных крыльев, навалился сверху, прижал, уцепившись обеими руками в хитиновые валики, бугры.
После четвертого прыжка джамп наконец решился растопырить крылья, застучал ими о воздух. В высшей точке дуги попал в солнечный луч. Семен даже вскрикнул от сладкой отвратительной боли, когда застывшее от пронзительного холода тело ошпарило огнем. Джамп, уже нырнувший было вниз, затрещал крыльями чаще, рассыпая снопы радужных искр, пошел, не снижаясь. Семен стиснул зубы, борясь с головокружением: сердце начало колотиться неистово, с перебоями, спеша загнать порцию горячей крови взамен холодной в конечности.
Влад втыкал кинжал, капли крови срывало ветром и бросало на Семена. Тот даже не вытирался, держал Касю, что цеплялась за бугры как во сне, лишь крикнул встревоженно:
– Влад, он истекает кровью!.. Издохнет раньше, чем долетим!
Влад повернул забрызганное зеленой кровью лицо:
– Знаешь, как управлять лучше?
– Молчу-молчу, – ответил Семен, лязгая зубами.
Джамп ударился о толстую ветвь – этого или другого мегадерева, – с шорохом сложил крылья. Несколько мгновений отдыхал, с места не двигался. Семен слышал, как судорожно бьется в глубине сердце, затем Влад снова безжалостно вонзил кинжал в свежую рану. Уже в полете обернулся к Семену, крикнул со злым весельем:
– А кто сказал, что летим обратно?.. Вообще унести бы ноги!
– Мы… прем куда глаза глядят?
– Не наши глаза, джампьи.
Семен расслышал далекий звонкий треск. Ему казалось, что уже слышал дважды или трижды, но на этот раз звучало особенно отчетливо. Сигнал раздался за две-три версты, плотный воздух сохранил все оттенки. Семен насторожился, приподнялся. Кася под ним шевельнулась, сказала слабым голосом, не раскрывая глаз:
– Джамп… Брачная песнь. Подзывает самку.
Влад не ответил, с усилием заставлял изнемогающего джампа прыгать, расправлять крылья, лететь до тех пор, пока не падал от изнеможения, как метеорит вламываясь в заросли Леса, снова нещадно колол, поднимал в воздух. Семен буркнул:
– Кому что слышится. Мне, например, что у кого-то порвались штаны… А тебе, Влад?
Другой сигнал, намного слабее, донесся слева. Влад прижался к загривку зверя, они падали с небес прямо на вершину раскидистого дерева, сказал медленно:
– Следопыты. Переговариваются, ищут нас.
ГЛАВА 31
Откликнулись еще два голоса, один прозвучал совсем близко. Джамп обрушился на широкий лист, не успел вогнать когти, их отшвырнуло, небо и ветви дважды поменялись местами. Скользнули еще по листу, Семена едва не стерло о ворсистую поверхность. Однажды даже джамп упал кверху пузом. Семен вскрикнул от внезапного груза, затрещали мышцы и кости. Потом тяжесть исчезла, джамп перевернулся, Семен успел заметить лишь укоризненный взгляд варвара: тот врасплох не попал, упал плашмя, распластался по спине зверя, принял тяжесть равномерно, а едва джамп начал поворачиваться, уже орудовал ножом – рычагом.
– Ты знаешь язык джамперов? – спросил Семен, задыхаясь. – Когда ты успел? Я таких лингвистов еще не встречал!
Варвар люто сверкнул глазами, на случай, если химик оскорбил его, бросил неохотно:
– Дублируют вопли запахами.
Запахи, подумал Семен тоскливо, универсальный язык Мегамира. Вот что надо изучать в первую очередь! В запахах увидишь весь Мегамир, даже карты составишь самые точные, несмотря на ветры. Вернее, благодаря им.
Джамп скакнул так резко, что Семен ударился лицом о твердую, как напильник, броню, прикусил язык.
Джамп все чаще проваливался в воздушные ямы. Крылья трещали вразнобой. Однажды его закрутило, он полетел вниз, кружа по оси и кувыркаясь. На земле Влад дал перевести дух, сунул в пасть на длинной палке ядовито-синюю каплю. Джампа затрясло, Влад едва успел вспрыгнуть на спину. Семен лежал на спине, прижав Касю. Влад ухитрился прихватить его липкой нитью – почуял, что еще мгновенье – и останется один на джампе.
Их трясло, дергало, плотный воздух превратился во встречный ветер. По сторонам мелькало зеленое, серое, даже оранжевое и багровое. Семен часто ударялся лицом о жесткую кутикулу спины, вяло понимал, что упали на землю, а когда его обдувал холодный ветер, одновременно пронизывало жгучее солнце, догадывался, что летят над верхушками деревьев. В голове гудело от усталости. Его охватило странное безразличие, словно уже оказался по ту сторону жизни и смерти.
Их трясло, дергало, плотный воздух превратился во встречный ветер. По сторонам мелькало зеленое, серое, даже оранжевое и багровое. Семен часто ударялся лицом о жесткую кутикулу спины, вяло понимал, что упали на землю, а когда его обдувал холодный ветер, одновременно пронизывало жгучее солнце, догадывался, что летят над верхушками деревьев. В голове гудело от усталости. Его охватило странное безразличие, словно уже оказался по ту сторону жизни и смерти.
Внезапно сквозь свист в ушах прорезался вопль варвара:
– Держись!.. Мы падаем!
Семен вяло повернул голову. Навстречу быстро приближалось зеленое поле. Вскоре разбилось на деревья, те вырастали чересчур стремительно. Семен успел подумать, что джамп сложил крылья чересчур высоко, но сзади по ветру лопотало нехорошо, он оглянулся, увидел неубранные крылья. Их загибало ветром, а зеленые надкрылья мертво топорщились. Задние ноги, обычно вытянутые в ровные линии, нелепо растопырились, ветер свистел, закручивался вокруг блестящих голеней, усеянных острейшими зазубринами.
Джамп врезался в зеленый мясистый лист, перекувыркнулся. Семен напряг мышцы и крепко-крепко обхватил Касю. По голове влажно ударило. Со смертным ужасом чувствовал, как отделился внезапно от надежной бронированной плиты. Их швырнуло в воздух, с Касей в руках покатился по выпуклым подушкам, пригибая белесые волоски. Вместе рухнули на лист ниже, снова долго летели по воздуху, наконец он больно ударился о твердое.
Он лежал на острых кристаллах кварца. Кася застонала, села в двух шагах. Вид у нее был ошарашенный, Семен внезапно хихикнул. Ее глаза стали шире. Семен захохотал во весь голос.
– Семен Тарасович, – спросила она плачущим голосом, – вам очень плохо?
– Напротив, – весело ответил он, оборвав смех. – Ты сама лопнула бы от хохота, будь при тебе зеркало.
Ее пальцы быстро коснулись лица, словно могла на ощупь проследить узор, вспыхнула, плечи поднялись в негодовании… но тут же осела, словно из нее выпустили воздух, глаза погасли.
Потревоженные деревья с тихим шелестом расправляли стебли. Кое-где выступили блестящие капли сока, сладко запахло. В двух десятках шагов зеленела гора, наполовину скрытая деревьями. Там же блестело красным, синим, лиловым. Мертвый джамп лежал брюхом кверху. Исполинские крючковатые лапы застыли, согнувшись. Мандибулы раздвинулись, коричневая жидкость застыла крупными каплями. Крылья так и остались распущенными, джамп подмял их своей тяжестью.
Сверху раздался хриплый голос. Семен увидел прыгающего по листьям варвара. Над россыпью камней Влад соскочил, в руках держал открытую флягу. Помахал в воздухе, закупорил и зацепил за петлю на поясе.
– Что с женщиной? – потребовал он.
– Сам узнай, – ответил Семен. Надо быть совсем тупым, чтобы не догадаться, почему сын вождя предпочитает разговаривать с ним, даже когда дело касается Каси. – По-моему, она что-то хотела тебе сказать.
Влад смотрел с сомнением, но Кася зашевелилась, сказала глухо, не поднимая глаз:
– Прости меня, Влад. Я была такая дура, такая дура!
Семен пробормотал вполголоса:
– Признание неисправимой оптимистки: «Я была такой дурой…»
Кася зашипела, а Влад сказал медленно:
– Знаю траву, сок уберет эту гадость.
– С кожей? – спросила Кася недоверчиво. – Ладно, пусть с кожей…
Семен поинтересовался деловито:
– Они тебя всю разукрасили? Соколов не простит, если не увидит. Еще и этнографов созовет…
– Не всю, – ответила Кася глухо. Увидела лицо варвара, сказала почему-то поспешно: – Они ничего со мной не делали! Торк пытался, правда, хотел даже, чтобы легла с ним! Но я дралась, кусалась, тогда он отдал меня жрецам, а они старые, только разрисовали. Изгоняли дьявола, наверное…
Влад нетерпеливо откупорил флягу, взмахнул два раза, как поп кадилом, Касю, казалось, не слушал вовсе, а она принялась объяснять то же самое Семену, говорила чересчур громким голосом, все время бросая на варвара быстрые пугливые взгляды.
Мягко шелестнуло. Из зеленого таинственного Леса выметнулось нечто громадное, красно-черное, стремительное, как летящая крылатая ракета. Семен успел увидеть огромное мелькнувшее тело, блестящее и грозное, разинутые жвалы, острые шипы, зазубрины, несокрушимую броню.
В следующее мгновение Влад оказался на земле, а громадный зверь мял его, хватал острыми как бритва жвалами, теребил, подхватывал и снова валил на землю. С чудовища прыгнуло чудовище поменьше и тоже скакнуло на ошеломленного варвара. Семен судорожно передохнул, лишь по Хоше узнав могучего дима.
– У меня чуть сердце не выскочило, – сказал он плачущим голосом. – Влад, они не могли бы ликовать как-то иначе?.. Я слышал, паучиха в момент особой радости вообще сжирает супруга!
Влад с трудом поднялся, защищаясь локтями от хлещущих по лицу сяжек, безуспешно попытался спихнуть Хошу, тот скакал по плечам и счастливо верещал тонким противным голосом, задрав мордочку к небу. Головастик тут же принялся спешно облизывать варвара. Слюна и кровь джампа уже засохли, сдирались тонкой прозрачной кожицей. Он весь подрагивал от нетерпения, спеша привести двуногого друга в надлежащий вид.
– Сам не знал, что они такие… – сказал он, запнувшись на миг, не сумев подобрать слово. – Озверели…
Семен все еще обалдело переводил взгляд с него на Головастика и Хошу, который еще верещал, подпрыгивал, хватал варвара за уши, словно проверяя – не исчез ли снова.
– Но… мы неслись куда глаза глядят?
Варвар оскалил зубы:
– Только в первый скачок. Потом я сумел повернуть. Джамп недотянул самую малость. Но Головастик почуял наш запах, мчался со всех ног. Видишь, какой горячий?
Он напоил Головастика почти насильно. Тот пил жадно, взахлеб. Иссохшееся брюшко не раздулось, но заблестело, а трахейные трубочки открылись. Семен ощутил струйки перегретого воздуха, настолько сухого, что, пораженный, безотчетно погладил преданного дима по лапе:
– Верный конь… едва не сжег себя!
– Что дим, – отозвался Влад, он все еще закрывался локтями, Головастик усердствовал, сдирал засохшую грязь шершавым языком, жвалами и даже когтями. – Посмотри на маленького обжору!.. А еще лучше – сними, все уши оттоптал.
Семен по простоте послушно протянул руки, но Хоша настолько жутко оскалил зубы, перекосился в визге, что Семен поспешно отпрыгнул, упал, запнувшись. Хоша снова принялся щупать и обнимать варвара, но за Семеном следил бдительно, с угрозой в хищных глазах. Маленькие сяжки торчали, как рога. Весь он стал вполовину меньше того панцирного хомяка, каким Семен видел прежде, усох, гребень висел на боку, шипы и пики потеряли блеск, весь выглядел затравленным, озлобленным.
– Боги Мегамира, – пробормотал Семен, – за что эти страшилища тебя любят?
Влад ответил гордо:
– Мы все трое – страшилища!
Шелестнули камни, Кася с перекошенным ужасом лицом спешила к ним, в руках держала двух крупных клещей. Третий, размером с ее кулак, сидел у нее на откинутом на спину капюшоне, уже вонзил длинный хоботок в незащищенную кожу.
Она с разбегу набежала на Влада, тот беспомощно вертелся в лапах и жвалах дима, подняла клещей. Хоша взглянул недоверчиво, внезапно вскрикнул, скакнул, она ощутила, как маленькое чудовище оказалось на голове. В шею кольнуло, снова толчок, Хоша оказался на варваре, в лапах держал клещика. Сожрал целиком в два лязга жвал, лишь тогда выхватил одного за другим клещей из рук девушки, отправил в пасть с той же скоростью, сглотнул и вопросительно посмотрел на Касю.
Семен ахнул, прошептал:
– Он… оно сообразило!.. Хоть голодный, а сперва схватил того, что впился в тебя! Вот это инстинкт так инстинкт!
Кася не ответила, повернулась, умчалась к дереву. Шаталась от изнеможения, однако еще дважды приносила Хоше пойманных клещей, в последний раз ухитрилась набрать полдюжины. Хоша ел, раздувался на глазах, добрел, голодный блеск в фасеточных глазах исчез.
Семен повалился на камни, чувствуя, что ноги больше не держат. Французы говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, но Кася, истинная женщина, сумела применить старую истину и к монстрам. Видимо, относя их всех к мужчинам.
Влад кое-как выдрался из лап Головастика, уже чистый, как облупленное яичко, ободряюще помахал Семену:
– Лезь в ту щель! И женщину возьми. Сейчас не отобьетесь даже от бактов.
Кася в самом деле часто падала. Будь в Старом Свете, уже сомлела бы под своей тяжестью. Семен со вздохом поднялся. Его шатало, едва не пошел на четвереньках, но вовремя вспомнил, как варвар презирает тех, кто опускается на все четыре. Вздохнул, подхватил Касю, она бессильно распласталась на камнях, потащил в едва заметную щель. Влад зашвырнул вслед бурдюки с водой, мешок наконечников. Семен из последних сил натянул защитную сетку, спустился на сырое и теплое дно.
Влад сам едва держался на ногах. В голове взрывались огненные хлопушки, череп сжало стальными обручами, а его обруч раскалился. Семен и Кася заснули от смертельной усталости, отгородившись от мира тентом, а он вылез, в двух десятках шагов отыскал лапчатник, жадно вгрызся в край листа. Губы задрожали от жадности: горький сок потек, обжигая гортань, всасываясь по пути, наполняя тело важными солями. Дед всегда напоминал, что без точного соотношения баланса калия и натрия в организме быстро превратишься в сухой труп, лакомство для бегунков.