Поводыри на распутье - Вадим Панов 12 стр.

Меньше чем через минуту фургон покинул пределы Аравии.

В знаменитую Звероферму на Таганке, в генетическую лабораторию по созданию экзотических домашних животных, Пэт приходила с удовольствием. И не только потому, что ей нравилось разглядывать причудливых тварей, клетки с которыми заполонили весь первый этаж, хотя она и не упускала возможности полюбоваться странными зверями. Основная причина заключалась в хозяине «Фабрики», Корнелиусе Ежове, первом человеке в Анклаве, назвавшем себя ее другом. И подтвердившим это. Благодушный, немного рассеянный конструктор встречал девушку с неизменной радостью, и Пэт частенько обращалась к нему за советом и поддержкой. Чаще, чем к Кириллу. И плевать ей было на то, что дружелюбный Корнелиус – храмовник.

– Как дела в Университете?

– Учусь, – рассмеялась девушка и погладила вынырнувшую из-за клеток гигантскую ящерицу. – Барсик, привет.

Злобная тварь, надежно защищавшая Звероферму от мелких хулиганов, настойчиво потерлась о ноги Пэт, требуя обязательного подношения.

– Я не забыла, не забыла… – Девушка скормила зверю кусочек сахара.

– Нравится учиться? – поинтересовался Ежов.

– Ты смеешься? Себя студентом помнишь?

– Э-э… помню. – Корнелиус почесал в затылке. – Не очень ярко, конечно…

– И тебе нравилось?

– У нас другие правила, – усмехнулся конструктор. – В Мутабор приходят добровольно, к тому же надо доказывать, что достоин обучения…

Храм Истинной Эволюции, он же корпорация Мутабор, считался одной из самых закрытых организаций на Земле. Храмовников не любил никто: ни верхолазы, ни правительства, ни простые граждане. Машинисты, особенно нейкисты, их ненавидели. У храмовников были устойчивая репутация двинутых на голову и… выдающиеся достижения в области генной инженерии. В своих разработках Мутабор значительно опережал крупнейшие корпорации, а потому храмовников приходилось терпеть.

– В Университете иначе.

– Согласен. – Корнелиус улыбнулся. – Хотя Илье, насколько я понимаю, учиться нравится.

– Но он у нас гений.

– Тогда прибавь мне жалованье, – немедленно подал голос молодой человек. Он оторвал взгляд от монитора и весело посмотрел на Ежова. – Гениям надо платить много.

– Ты начинающий гений, – махнул рукой конструктор. – Ты должен быть голодным и с горящими глазами. Тогда из тебя выйдет толк.

– Ты разбираешься в гениях?

– Я разбираюсь во всем.

– И ведь не поспоришь, – пробормотал молодой человек и вновь уткнулся в экран.

В отличие от хозяина «Фабрики» Илья Дементьев храмовником не был – обычный машинист. Или не совсем обычный… Так же, как и Пэт, Илья поступил в Университет этим летом, учился на первом курсе, но за обучение не платил, поскольку набрал на вступительных экзаменах максимально возможный балл. Информация об одаренном студенте дошла до корпораций, и парню уже предложили контракты «Хруничев», «Науком» и «Боинг», однако Дементьев заключать договор не спешил и продолжал работать на Ежова, приютившего когда-то бездомного беглеца из России.

– Корнелиус, отпустишь Илью на пару минут? – поинтересовалась Пэт.

– Хочешь похвастаться?

– Ага.

– ОК. Но только на пару.

Ежов направился в лабораторию, а молодые люди вышли во внутренний дворик Зверофермы, где девушка оставила мотоцикл.

– Класс! – Илья восхищенно замер. – Отец купил?

– А кто еще?

– Щедрый у тебя папаша.

Пэт поморщилась, но спорить не стала. Вместо этого она провела пальцем по хромированному рулю «Плуто» и негромко спросила:

– Можешь мне помочь?

– В чем?

– Поставить дублирующий канал.

Дементьев недоуменно посмотрел на девушку:

– Объясни. Что значит «дублирующий канал»?

Пэт запнулась. Судя по всему, она плохо понимала, что хочет:

– Я цепляюсь к мотоциклу через «балалайку», правильно?

– Правильно.

Подключение к бортовому компьютеру не было обязательным и рекомендовалось только любителям быстрой езды. Эта связь позволяла существенно увеличить скорость реакции водителя.

– А если «балалайки» у меня нет? Вытащила. Но ехать надо очень-очень быстро. Рискованно ехать. Можно сделать второй канал? Не через «балалайку»? Подключиться к мотоциклу скрытно?

– Только в том случае, если у тебя в голове два чипа, – сразу же ответил Илья. – Один вытаскиваешь, на втором работаешь. Без «балалайки» подключение невозможно.

– Гм… – Пэт взмахнула длинными ресницами. – И даже у Мутабор нет какой-нибудь хитрой технологии?

– Храм отрицает «балалайки».

– Жаль…

Илья помялся.

– Но… может, если ты расскажешь, что произошло, я постараюсь помочь.

Девушка колебалась недолго. В конце концов, она сама завела разговор и понимала, что этот вопрос обязательно возникнет.

– На меня наехали свамперы.

– Вагоны не любят одиночных ездоков.

– Я хочу их отшить, предложить гонку по опасной трассе и выиграть ее.

– Но хочешь подстраховаться.

Пэт внимательно посмотрела на Илью, но не увидела и следа неодобрения.

«Ах да, он же бежал из России!»

Дементьев, несмотря на молодость, прекрасно знал, что жизнь слишком хрупка и не следует ставить ее под угрозу ненужным благородством. Победителей не судят хотя бы потому, что проигравшие, как правило, мертвы. Слабость можно компенсировать хитростью, ударить в спину. Подло? А атаковать заведомо слабого противника не подло? Мамонт мог раздавить целое племя, но люди выкапывали на его пути яму, а потом с шутками свежевали добычу.

– С кем ты будешь гоняться?

– С Карбидом.

– Он хороший гонщик?

– Отличный.

Задумчивый вид вернувшегося с улицы машиниста не ускользнул от внимания Корнелиуса. Выждав некоторое время и позволив парню привести мысли в порядок, Ежов подозвал его и поинтересовался, в чем дело. После некоторых колебаний Илья пересказал храмовнику разговор с Пэт.

– Помочь сможешь?

– Так, как хотела она, – нет. Подключиться к мотоциклу без «балалайки» невозможно.

– А что возможно?

Дементьев неопределенно пожал плечами:

– Ну… есть способы…

– Ты говорил о них Пэт?

– Нет.

– Почему?

– Я не уверен, что смогу, и… не уверен, что ей понравилось бы мое предложение. – Илья виновато посмотрел на Корнелиуса: – Оно подлое.

Ежов понимающе кивнул, помолчал, после чего медленно произнес:

– Я успел полюбить Пэт. Несмотря на некоторые недостатки, она хорошая девочка. Но еще важнее то, что ее отец – мой старый друг. Он могущественный человек и к тому же совсем недавно спрашивал, что за чудо-машинист у меня работает.

– На что ты намекаешь?

– Ты понял, на что, – улыбнулся храмовник. – Окажи Кириллу услугу, и он о ней не забудет. А может он, повторяю, очень много.

– Ясно. – Илья кашлянул и чуть скосил глаза, вызывая на наноэкран часы. – Мне пора в Университет.

– Если тебе нужно время – сегодня и завтра у тебя выходные. Я как-нибудь перебьюсь.

– Ясно, – повторил Дементьев.

– Резкое обострение обстановки в Аравии! Беспорядки, о которых предупреждали аналитики, все-таки начались, а СБА оказалась к этому совершенно не готова. Несколько часов назад на оживленной улице вспыхнула перестрелка…

– А ты молодец, – пробурчал Кауфман, глядя на экран коммуникатора. – Ловко все закрутил.

– Случайно, – вздохнул Слоновски, потирая свежую ссадину на лице. – Да и вообще это был не я.

– Конечно, не ты. Все галдят о том, что переодевшиеся электриками индусы попытались обесточить Аравию, а когда у них не вышло, завязали перестрелку.

– Людям нравится видеть то, что им нравится.

Мертвый с иронией покосился на проштрафившегося Грега, но промолчал.

Редактор новостей вывел на экран коммуникатора картинку с уличных камер, и пару минут Кауфман разглядывал перевернутые мобили и разъяренных арабов, с криками «Кашмир!» громящих все на своем пути. В настоящий момент ярость аравийцев еще не обрела четкой направленности, люди давали выход накопившемуся напряжению и разрушали собственный район. Но скоро, очень скоро им укажут путь.

– Что ты там делал?

– К осведомителю ехал. Абдурахман обещал вывести меня на парней из Цюриха.

– А «балалайка» для чего?

– Старик боится сливать информацию по сети.

– Ох уж эти суеверия… – Мертвый помолчал. – Абдурахман уцелел?

– Угу.

– Следы почистил?

Присланные из Цюриха проверяющие, до сих пор штудировавшие финансовую отчетность, неожиданно затребовали материалы по беспорядкам. Кауфман в просьбе не отказал, но не хотел, чтобы нюхачи проведали о роли Слоновски.

– Старик боится сливать информацию по сети.

– Ох уж эти суеверия… – Мертвый помолчал. – Абдурахман уцелел?

– Угу.

– Следы почистил?

Присланные из Цюриха проверяющие, до сих пор штудировавшие финансовую отчетность, неожиданно затребовали материалы по беспорядкам. Кауфман в просьбе не отказал, но не хотел, чтобы нюхачи проведали о роли Слоновски.

– Мы с Маратом почистили «балалайки», стерли последние часы и переписали базу данных. В то время, когда начался бунт, мы проходили инструктаж по обращению с новыми стрельбовыми комплексами.

– Молодец. – Мертвый выдержал паузу и изменившимся, ставшим ОЧЕНЬ жестким тоном приказал: – Найди заводилу, Слоновски, найди обязательно и… живым. Мы обязаны доказать, что Моратти ведет нечестную игру.

– Я приложу все усилия, шеф.

– Только не устраивай погромов на других территориях.

Грег позволил себе улыбку.

– Ой!

– Как здорово!

– Великолепно!

– Невероятно!!

– Я уже не жалею, что мы приехали в Москву!

Две женщины на заднем сиденье мобиля и так-то трещали без умолку, а когда Мартин, выполняя пожелание их мужа, вырулил на пятый, самый высокий уровень мостовых Сити и перед глазами пассажирок открылась величественная панорама делового центра Анклава, у них, похоже, открылось второе дыхание.

– Это «Подсолнух»?

– Да.

– Восхитительно!

– А это «Дядя Степа»?

– Да.

– Потрясающе!

– Хосе, посмотри на пирамиду!

– «Пирамидом», – машинально поправил женщину Мартин.

Но его не услышали.

– Чудесный город!

– На карнавале будет еще лучше! – пообещал мужчина с переднего сиденья.

– А когда он начнется?

– Через пару дней.

– Ой, как долго ждать…

– Зато успеем как следует размяться, – хохотнул Хосе. – В Москве полно веселых местечек.

– Я слышала, бандитов здесь тоже полно, – протянула одна из женщин. Та, что выглядела чуть старше.

– О нашей безопасности позаботится Мартин. Правда, Мартин?

Кошелев молча кивнул.

– Ты ведь не допустишь, чтобы бандиты пристали к честным туристам?

– Это моя работа, господин Родригес.

– Хосе, дружище, просто Хосе. Я не формалист.

Фирма «Надежный спутник», в которой работал Мартин, занималась сопровождением прибывающих в Анклав туристов. Иначе говоря, охраной богатых путешественников, стремящихся вкусить сладких и запретных плодов независимых территорий. Троица, которую Кошелев встретил в Шарике, прибыла в Москву из Барселоны, второго по величине города Пиренейской автономной области Исламского Союза. Порядки на полуострове были хоть и свободнее, чем в других европейских странах, но не намного. К примеру, несмотря на то что большинство жителей исповедовали классическое католичество, продажа алкогольных напитков на Пиренеях запрещалась. Зато широкое распространение получил исламский институт временных жен, прописанный в законодательстве Союза и нехотя признанный Ватиканом. Как понял Кошелев, женщина постарше была настоящей женой Родригеса, а губастенькая молодая блондиночка – новым увлечением.

– Я сторонник дружеского общения с помощниками, – продолжил вещать Хосе.

– Кстати, меня зовут Ника, – добавила блондинка.

– Лика, – суховатым голосом сообщила мадам Родригес.

«Или сеньора?»

Одним словом – ханум. Атеисты они или католики, все равно по Барселоне в хиджабах ходят.

– Скажи, Мартин, ты всегда носишь «балалайку»?

– В большинстве случаев. Это необходимо для полного обеспечения безопасности.

– Мне бы не хотелось, чтобы ты случайно записал некоторые наши развлечения. Мало ли что ты увидишь.

– Наша компания гарантирует клиентам полную конфиденциальность.

Кошелев не стал добавлять, что за время службы в «Надежном спутнике» повидал достаточно. Туристы скованы только в первые часы после прилета, потом карусель завертится, и на такие мелочи, как присутствие в комнате телохранителя, уже не обращают внимания.

– Тогда скажи, Мартин, насколько хорошо ты знаешь Анклав? Хотелось бы найти здесь такие развлечения, за которые в Союзе отрезают…

Последние слова потонули в громком женском смехе.

Мартин проводил Родригесов до стойки портье, убедился, что они правильно зарегистрировались и направились в свой пятикомнатный номер, получил два часа на отдых – «нам надо принять душ с дороги» – и зашел в комнату охраны.

– Туристы? – осведомился сидящий за мониторами дежурный.

– Из Испании.

– Подозрительные?

– Обычные. Развлекаться приехали.

– На карнавал?

– Ага.

– В таком случае пока пусть будут зелеными, а там посмотрим.

Дежурный вывел на экран список постояльцев гостиницы и покрасил Родригесов в зеленый цвет. Кошелев, как и большинство сотрудников «Надежного спутника», был бывшим безом, умел оценивать людей и, если чувствовал подвох, сразу же сообщал о подозрительных туристах в СБА.

– Красивая задница, – одобрил дежурный, внимательно глядя на монитор.

Кошелев посмотрел, как Хосе кувыркается на кровати с молоденькой Никой, хмыкнул и вышел из комнаты.

– Тебе никто не говорил, что ты идеальный запасной пилот? – поинтересовался капитан, когда сверхзвуковой «Инь Лун» замер на поле эдинбургского транспортного узла.

Мишенька потер подбородок, смущенно улыбнулся и признательным тоном ответил:

– Говорил. Менеджер по персоналу. В ответ на мой рапорт о переводе в основную группу.

Капитан рассмеялся:

– Он был прав.

– Почему? – Мишенька добавил в голос немного обиды, ровно столько, сколько добавил бы настоящий запасник.

– Ты дремал всю дорогу!

– Ну, положим, не всю…

На самом деле Мишенька не дремал, делал вид. Все равно на крейсерской скорости управлением заправляет автопилот. Когда машина заняла свой эшелон, Щеглов откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза и принялся просматривать записи «балалайки», пытаясь отыскать того, чей взгляд почувствовал в Шарике. Не нашел. Зато обнаружил нечто странное: лицо хромого, с которым Мишенька столкнулся неподалеку от стойки авиакомпании, оказалось смазанным и не поддавалось восстановлению. Щеглов немедленно отправил запись машинистам СБА, но и их компьютер оказался бессильным. Об этом-то Мишенька и размышлял оставшееся до Эдинбурга время.

– Я выполнил все, что требовалось от меня по инструкции.

– Не спорю, – кивнул капитан. – Но запасные, которые действительно хотят стать действующими, ведут себя иначе. Они тоскуют без неба.

– А-а…

Когда Мишенька впервые летел под прикрытием, он тоже интересовался всем вокруг. Но сколько можно любоваться облаками? Есть и более важные дела. Тем не менее подозрения капитана следует рассеять.

– Кажется, я перегорел, – грустно произнес Щеглов. – Меня слишком долго не пускали в небо.

– Из-за чего?

– Переспал с дочкой одного жирдяя из верхушки компании.

– Неосторожно.

– Тогда мне это показалось неплохой идеей.

Капитан внимательно посмотрел на Мишеньку:

– Перейти в другой отряд пробовал? Говорят, во Франкфурте нехватка пилотов.

– Пытаюсь, – вздохнул Щеглов. – Но этот урод вставляет палки в колеса.

– Попал ты, брат.

– Угу.

Обратный рейс через восемь часов, раньше нельзя – пилоты должны отдохнуть. Экипаж разместился в гостинице при аэропорте, а Мишенька сказал, что хочет посмотреть город. В этом не было ничего подозрительного: запасные нечасто выбираются за пределы своих Анклавов. Переодевшись в прихваченную с собой гражданскую одежду, Щеглов спустился к автоматическим камерам хранения, в одной из ячеек которой его ждала коробочка с незарегистрированным коммуникатором, затем взял напрокат мобиль и выехал на ведущую к городу трассу. Убедившись, что его никто не преследует, Мишенька набрал на коммуникаторе выученный наизусть номер и, когда абонент ответил, негромко произнес:

– Добрый день. Я в Эдинбурге.

– Добрались без происшествий?

– Да.

– У вас будет один час, – после паузы произнес человек. – Запомните адрес…

– Надеюсь, разговор не затянется? – холодно осведомилась Эмира.

– Вы торопитесь?

– Через тридцать минут я должна быть на совещании у генерала Кравцова.

– Понимаю… – Урзак дружески улыбнулся. – Вы занятой человек, капитан Го, поэтому постараюсь быть кратким.