- Еще слово, и отправишься вслед за Клином и Греком, - Витька взмахнул пистолетом.- Тащи сюда проволоку.
- Эх, Витя, Витя, ты всегда любил командовать, - грустно вздохнул Федя. - Ладно, так и быть, твоя взяла.
Опасливо обойдя меня за три версты, он выскользнул из дома. Мы остались вдвоем с Витькой. До него было метра четыре, и я бы с ним справилась, если бы не проклятый пистолет, дуло которого с угрюмой издевкой смотрело мне в лицо. Я могу увернуться от одной пули, но никак не от нескольких, к тому же летящих одна за другой. Он наверняка попал бы в меня, и не было никакой гарантии, что я останусь в живых. Так рисковать я не могла. Черт с ними, пусть связывают и уезжают, а я постараюсь что-нибудь придумать. Оставшись одна, я постараюсь как-нибудь выбраться отсюда. Если понадобится, зубами перегрызу проволоку и наручники, но сбегу до их возвращения. Перспектива попасть в лапы обозленной на меня за смерть своих дружков московской братвы мне вовсе не улыбалась. Лучше умереть, чем чувствовать, как тебя медленно поджаривают на сковородке. Бр-р-р!
- Когда ты успела всему этому научиться? - спросил Витька. - Ты же даже мышей всю жизнь боялась, не то что человека убить.
- Из-за тебя, Витенька, - устало бросила я. - Посмотрела на таких ублюдков, как ты, и решила, пора с вами кончать, пока вы весь наш женский род проститутками не сделали.
- Сука ты неблагодарная, - Витька вздохнул, сел на лавку и замолчал, отвернувшись к окну.
...Федя постарался на славу. Своими проворными руками, пыхтя от удовольствия, он так ловко опутал меня всю с ног до головы двужильным алюминиевым проводом, что я не могла пошевелить даже кончиком носа, не говоря уже о кончиках пальцев.
- Ну вот, - сказал он, отходя в сторону и любуясь делом своих покрытых наколками рук, - теперь она не сбежит.
- Ты уверен?
- Обижаешь, братишка. Я могу трактор связать, и он не поедет, а уж эта сучка и подавно никуда не денется. Если сбежит, можешь мне потом самолично руки отрубить. Погнали в город братву искать. И не смотри ты так на нее, говорю же, не сбежит.
- Да я не об этом думаю, - досадливо скривился тот, отводя от меня изучающий взгляд.
- А о чем?
- Не верю я, что это моя Катька, понимаешь? С виду вроде она, а внутри у нее словно совсем другой человек поселился.
- Не глупи, Витя, нам сейчас не об этом думать надо. Она, не она - это не главное, важно, что мы Пантеру поймали. Поехали, - он взял замок со стола и направился к выходу.
Они забрали все пистолеты, одну мою туфлю, чтобы было что предъявить братве в качестве доказательства моего существования, и вышли. Дверь со скрипом закрылась, снаружи в уключинах загремел замок.
И зачем, спрашивается, запирать дверь, если все окна выбиты? Еще через какое-то время послышался шум двигателя, хлопнули дверцы машины, и звук мотора стал быстро отдаляться.
Я осталась одна лежать посреди комнаты на грязном полу, скрюченная в три погибели, опутанная проволокой, как коконом, без всякой надежды на избавление в душе и с мыслями о неизбежных мучениях в голове. Первым делом я попыталась высвободиться. Но как ни крутилась, ни дергалась, ни изгибалась - ни один узел на проклятой проволоке не сдвинулся с места. Этот негодяй стянул мои руки и ноги за спиной, и не было никакой возможности дотянуться зубами до пут, чтобы их развязать. Минут через пять я выбилась из сил и поняла, что все, это конец, я погибла. Здесь, в этом глухом лесу мне ни одна собака не поможет. Хотя, впрочем, собаки-то как раз и могут запрыгнуть сюда, почуяв мое присутствие, и спокойно выесть меня из проволочного капкана, и тогда я продолжу свое существование, но уже в собачьих желудках. Представив, как меня раздирают на части голодные псы, я содрогнулась, и громкий стон непроизвольно вырвался из моей груди.
Вдруг - я ушам своим не поверила - за окном напротив стола раздался шорох. Я в ужасе замерла, прислушиваясь. Неужели накаркала, неужели сейчас сюда с рычанием и голодным визгом начнут запрыгивать бездомные собаки, почуявшие легкую добычу?! Ведь сколько случаев было замечено в Подмосковье, когда собаки становились людоедами и нападали на людей средь бела дня. Господи, только не это!
Расширенными от страха глазами я смотрела на окошко и проклинала свою беспомощность, негодяев Витьку с Федей и неизвестную мне Катю, невольно ставшую виновницей моих теперешних бед и несчастий. Если бы она не была на меня так похожа, я бы сейчас спокойно сидела в офисе и уплетала приготовленный Валентиной обед.
Шорох повторился, на этот раз уже отчетливее, и я поняла, что не ошиблась - за окном кто-то был. Мне захотелось крикнуть и спросить, кто там бродит, но засунутый мне в рот вместо кляпа кусок грязной, вонючей тряпки мешал это сделать.
Ну, Федя, погоди, доберусь я до тебя еще, если, конечно, выберусь отсюда. Тогда не то что деревянный кол - голову твою лысую тебе же в худую задницу засуну!
Не отрываясь, я пялилась на окошко и ждала. Вот негромко хрустнула ветка под чьими-то ногами, я вздрогнула и напряглась всем телом. Потом увидела чью-то светлую макушку. Она медленно поднималась снизу из-за оконной рамы. Вот показался лоб, потом глаза, а потом...
Потом я увидела себя. Словно отражение в зеркале в окне виднелась моя голова, с моим лицом, с моими глазами, губами и носом, с моими волосами и с моей шеей. В первое мгновение я решила, что от страха у меня начались глюки. Но потом я все поняла: это же Катя! Та самая, которую я несколько мгновений назад поминала всякими нехорошими словами! Правду говорят: только помянешь черта - он тут как тут. О том, что она тут делает и откуда взялась, в тот момент я не думала. Сердце мое чуть не вырвалось из груди от радости, я нелепо дернулась и почувствовала, как горячие слезы обожгли мои щеки.
Ее глаза удивленно округлились, когда она увидела то, что предстало ее взору. Я лежала на полу, скрюченная и связанная, недалеко от меня валялся окровавленный труп Клина, а на столе, прямо перед ее глазами, лежал мертвый Грек. Потом ее взгляд остановился на мне, и она произнесла хриплым голосом, очень похожим на мой:
- Мне кажется, я тебя уже где-то видела. Ты жива? Я лишь мотнула головой, насколько позволяла петля на шее, другой конец которой был привязан сзади к щиколоткам.
- Слава богу, - в ее глазах мелькнуло сочувствие. - А эти? - она кивнула на трупы.
Я воздела глаза к небу, давай понять, что эти уже не с нами. Она облегченно выдохнула, и на губах появилась виноватая улыбка.
-- Я - Катя, не бойся меня, - сказала она зачем-то ведь я готова была расцеловать ее от счастья. - Сейчас я тебе помогу.
Вскарабкавшись на подоконник, она забралась на стол, перешагнула через Грека и спрыгнула на пол. На ней была короткая черная кожаная юбка, босоножки на невысоких каблуках и синяя маечка-топик. Фигура у нее была просто потрясающая, длинные стройные загорелые ноги, высокая грудь под маечкой, круглая упругая попка, обтянутая юбкой, длинные золотистые волосы до плеч, божественные черты лица - одним словом, красавица! Я чуть не задохнулась от зависти, но потом вспомнила, что я точно такая же, и немного успокоилась, хотя ревность в глубине души осталась - еще бы, я ведь всегда думала, что одна такая на свете, а оказалось - нет.
Катя выдернула у меня изо рта кляп, я жадно вдохнула полной грудью, голова слегка закружилась. Усмехнувшись, она сказала:
- Ну и видок у тебя, - ее интонации были немного вульгарны. - Ты кто такая?
- Я - Мария, - ответила я. - Развязывай меня поскорей, потом поговорим. А то эти гады могут вернуться.
- Сейчас, погоди.
Чертыхаясь и тихо матерясь по поводу сломанных ногтей, она с трудом распутала проволоку, сняла с моей шеи петлю, и наконец остались только наручники на запястьях. Она помогла мне сесть.
Все затекшие суставы страшно ныли, особенно в тех местах, куда врезалась проволока, перед глазами у меня все поплыло, и я чуть снова не упала. Катя бережно удержала меня за плечи и спросила:
- Где ключ от наручников?
- Должен быть у кого-то из этих, - просипела я, кивая на мертвецов. Поищи у них в карманах. О боже, неужели я спасена...
- Кто это их убил? - поинтересовалась она, шаря по карманам у Грека.
- Сами друг друга порешили, - соврала я. - Никак не могли решить, кто первый меня насиловать будет.
- Вот скоты, - процедила она, - так им и надо. У этого ничего нет, посмотрю у другого. - Она склонилась над Клином и сунула руку в карман спортивных брюк. - Есть! Вот они голубчики!
Еще мгновение, и я была полностью свободна. У меня была куча вопросов к моей спасительнице, но сейчас было не до этого - нужно было делать ноги, пока сюда не заявилась вся московская уголовная братия, жаждущая моей крови. Мы выбрались из дома через окошко, причем я не забыла захватить свою туфлю и сумочку, и понеслись в лес.
- Куда мы бежим? - крикнула я бегущей впереди Кате.
- Я там свою машину спрятала. Потом все расскажу. Нужно успеть выехать из леса, чтобы с ними не встретиться - тут только одна дорога.
Минуты через три мы оказались у замаскированной за большим кустарником волчьей ягоды белой "восьмерки". Запрыгнув в нее, Катя открыла фиксатор на правой двери, я села рядом, и она резко рванула с места, старательно объезжая деревья. Вскоре мы выехали на лесную дорогу, по которой меня везли бандиты, потряслись по кочкам, добрались до трассы, вырулили на нее и помчались к Москве. Только здесь я смогла, наконец, вздохнуть свободно и поверить в свое чудесное спасение.
- Ну, рассказывай, кто ты такая? - требовательно произнесла Катя. Почему на меня так похожа?
- Это я и сама хотела бы знать, - улыбнулась я, растирая запястья. - Я вышла из подъезда, вдруг меня хватают под белы рученьки какие-то придурки, сажают в машину и везут в лес насиловать. И при этом еще называют меня Катей Поспеловой. Как я понимаю, это ты и есть?
- Да, это я и есть. Я видела, как тебя схватили, и поехала за вами. Когда я увидела тебя, чуть не ошизела - подумала, крыша едет, а потом поняла, что тебя со мной перепутали. Что они от тебя хотели?
- Какой-то Витька интересовался, где найти Ирину-я все еще не решалась говорить ей всю правду, надеясь, что она сама выдаст ее случайно.
- А зачем ему Ирик понадобилась? - нахмурилась моя копия.
- Ему не столько Ирик, сколько сын нужен, - пояснила я. - Он, по-моему, из тюрьмы сбежал. Послушай, может, расскажешь, что происходит? А то меня чуть не убили из-за тебя, а я даже не в курсе событий - обидно, понимаешь.
Вместо ответа она бросила на меня пытливый взгляд и хмыкнула:
- Ну надо же, как ты на меня похожа. Никогда бы не подумала.
- Это не я на тебя, а ты на меня похожа.
- Дудки! Таких, как я, больше нет, - заносчиво заявила Катя. - Я единственная и неповторимая в своем роде. И нечего ко мне примазываться.
- Это я-то примазываюсь?! - я чуть не задохнулась от возмущения. - Да меня из-за тебя чуть не убили! Еще и проституткой обозвали!
- Подумаешь, цаца какая, проституткой ее назвали, - хмыкнула она. - Все женщины в душе проститутки.
- И кто ж тебе такое сказал - уж не Витя ли? - ехидно спросила я и тут же пожалела об этом - Катино лицо стало заливаться краской, в глазах появилась злость. Она посмотрела на меня с ненавистью и тихо сказала:
- Заткнись, дура, ты ничего не знаешь. Я этого Витьку ненавижу, ясно тебе? Каждый день в церковь хожу, свечку ставлю, чтобы он-подох побыстрей.
- Извини, я ж не знала, - смутилась я. - Он мне говорил, что вы уже давно друг друга знаете.
- Лучше бы мне никогда его не знать, подонка. Чуть из-за него в тюрягу не села. Ладно, дело прошлое, забыли, - она улыбнулась совсем как я. - Лучше скажи, зачем к Иркиной матери приходила?
- С чего ты взяла, что я именно к ней приходила? Не знаю я никакой Иркиной матери и Ирку не знаю.
- Ты гонишь. Слишком много совпадений около одного подъезда, усмехнулась она. - Я поехала к теть Насте предупредить, чтобы она Витьке ничего про Ирку не рассказывала, а тут вдруг ты объявляешься, похожая на меня, как две капли, Витька тебя хватает и увозит.
- Так ты знала, что Витька из тюрьмы сбежал?
- Знала, что он на свободе, но не знала, что сбежал. Мне отец сегодня утром сказал, что он звонил, меня спрашивал. Я сразу подумала, что если ему про Иркины подвиги станет известно, то он ее убьет за то, что сына в детдом сдала. Она ведь давно решила с прошлым завязать, захотела новую жизнь начать, а тут этот парень, Алеша, подвернулся, вот она за него и выскочила. Ребенка на время в детдом сдала, чтобы тот ничего не узнал. Начнет спрашивать: от кого, почему? А что она скажет, что Ромкин отец был ее сутенером, а теперь в тюрьме сидит? Первое время еще как-то хотела ему про сына рассказать, а потом уже не смогла.
- А почему сын с ее матерью не остался?
- С этой змеей? - она криво усмехнулась. - Да на ней клейма ставить негде. Только слова красивые говорит, а как до дела, так сразу в кусты. Заявила, что внук ей и даром не нужен.
- А мне сказала, что ходит к нему в детдом, - ляпнула я сдуру и тут же прикусила язык.
- Ага, значит, все-таки ты к ней приходила! - она злорадно посмотрела на меня. - Давай, милая, выкладывай, кто ты такая и откуда взялась? Между прочим, ли бы я знала, что ты так на меня похожа, то и спасать бы не стала.
- Это чтобы собственную уникальность и неповторимость сохранить?
-А как ты догадалась? - она бросила на меня хитрый взгляд, и мы рассмеялись. - Ладно, рассказывай.
- Нечего особо и рассказывать, - сдалась я, - Я работаю частным детективом...
- Ого! Не слабо. И хорошо платят?
- Да уж больше, чем тебе.
- Еще раз скажешь про мою профессию - получишь, - сухо произнесла она.
- Да что ты говоришь? - начала я заводиться. - А то что ты мою внешность на весь город позоришь, работая проституткой, я должна терпеть? Мне теперь на улицу стыдно будет выйти!
- Ничего, раньше ходила и теперь походишь. За мной мужики, между прочим, табунами бегают, может, теперь и за тобой начнут, - насмешливо сказала она. - Ладно, продолжай, а то уже к городу подъезжаем.
- А ты не перебивай, - насупилась я, уязвленная в самое сердце. - В общем, пришел к нам клиент, этот самый Алеша, и сказал, что жена его пропала, нигде найти не может.
- Ирка пропала? - на ее лице отразилось искреннее удивление. - Ну и дела. И давно?
- Вчера днем. Он думает, что ее похитили.
- Ничего не понимаю. Зачем кому-то понадобилось ее похищать?
- Этого я не знаю. Вчера они собирались отметить годовщину свадьбы, он прождал ее весь вечер, но она так и не появилась. Обзвонил все морги, больницы, ездил к ней на работу - голый Вася.
- Она что, на работу устроилась?
- Да, главным бухгалтером в приличную фирму. Между прочим, сама захотела.
- Совсем спятила баба, - печально вздохнула Катя. - Мне всю жизнь говорила, что если найдет богатого мужа, то никогда работать не будет, а тут на тебе - на солененькое потянуло. С жиру бесится, не иначе.
- Ты с ней когда последний раз общалась?
- Давно, где-то год назад примерно. Она как замуж вышла, так запретила мне к ней приезжать и звонить, чтобы, значит, не компрометировать ее. Раньше еще иногда сама звонила мне, когда мужа дома не было, а потом и вовсе перестала. Я у нее на свадьбе дружкой была, там и мужа ее первый и последний раз видела. Больше мы с ней не встречались. Но я ее прекрасно понимаю и не обижаюсь - ей есть чем рисковать, можно сказать, вся жизнь на карту поставлена. Я бы сама точно так же поступила, но только мне все не везет на богатых и порядочных - одни скоты попадаются.
- А как ты оказалась в лесу?
- Обыкновенно. Поехала к Иркиной мамаше, когда въезжала во двор, увидела, как я, вернее, ты из подъезда выходишь. Я глазам своим не поверила. Потом смотрю, какие-то типы тебя хватают и в тачку запихивают. Ну, думаю, что-то здесь не так. И поехала за вами. Машину спрятала, к той поляне подобралась тихонько и увидела Витьку - он как раз к дому бежал, когда там стрелять начали. И поняла, что тебя со мной спутали. Потом Витька уехал, а остальное ты знаешь.
- Все это очень странно, - задумчиво произнесла я. - Честно говоря, я думала, что Ирина у тебя прячется.
- Если бы я Витьку здесь не увидела, то была бы на сто процентов уверена, что это он ее похитил. А теперь даже не знаю, что и думать. Если бы с ней что-то случилось, она бы мне сразу позвонила - я у нее самая близкая подруга, она знает, что всегда может на меня рассчитывать - больше у нее никого нет, - Катя нахмурилась. - Но она не позвонила, и это наводит на тревожные мысли. У нее большие неприятности, это факт.
Мы въехали в город по Дмитровскому шоссе, машин стало больше, и я уже не боялась, что нас могут случайно заметить возвращающиеся бандиты. Теперь я уже и не знала, что думать. Все мои казавшиеся такими надежными версии рассыпались, ни у Витьки, ни У Кати Ирины не было. Оставался лишь вариант с сыном. Я спросила:
- А не могла она взять своего Ромку и укатить с ним за границу на пару дней?
- Вряд ли. Она так боится потерять своего мужа, что не стала бы так рисковать. Она вообще никогда не была склонна к авантюрам, в отличие от меня. Сначала все продумает до мелочей, а потом только делает, а я - наоборот, - Катя усмехнулась. - Мы с ней по этому поводу все время собачились.
Господи, мелькнуло у меня, она совсем как я. Меня все больше и больше занимал вопрос, откуда она взялась такая похожая, но сейчас было не до этого нужно было искать Ирину. Дав себе слово, что потом, когда все закончится, обязательно выясню обстоятельства ее появления на свет, я сказала:
- И все-таки нужно проверить этот вариант. Ты знаешь, в каком детдоме находится Ромка?
- Конечно, знаю - вместе его туда отвозили. У меня даже номер телефона где-то был записан. Сейчас, погоди.
Она свернула к обочине и остановила машину. Взяв сумочку, достала маленькую записную книжку, исписанную мелким корявым почерком, сильно смахивающим на мой собственный, полистала и радостно воскликнула:
- Ну вот, так и есть - вот он, родимый! Ща мы туда звякнем и все выясним, - и извлекла из сумочки сотовый телефон. - На, позвони туда, скажи, что ты