Олег пожал плечами:
– Что вы порекомендуете?
Титов задумался на мгновение, потер указательным пальцем то место на носу, где виднелась отметина от очков:
– Краймарский и лорейский – два наиболее развитых инструмента общения в Центруме. Торговое дело и финансы немыслимы без первого, любая интеллектуальная деятельность – без второго. Но вы должны понимать, что мои услуги обходятся недешево, – говорил он немножко старомодно, вызывая из памяти образ профессора дореволюционных времен.
– У меня есть деньги, – кивнул Олег.
На то, чтобы учиться, не жалко потратить часть того, что он выручил от продажи квартиры.
– Отрадно слышать. – Тут Титов перешел на немецкий и впервые за время беседы улыбнулся. – Тогда на ближайшие две недели вы становитесь моим гостем… Прошу.
Глава 4
Достоинства «комнаты для гостей» исчерпывались размерами. В остальном она больше напоминала сарай, окошко имелось одно, маленькое и кривое, сквозь щели в стенах дуло, ну а спать приходилось на огромных сундуках, где хранилась какая-то рухлядь. Стол в центре помещения выглядел крепким, но на самом деле грозил развалиться при любом прикосновении, пол покрывала грязь, по углам пищали крысы. И еще отсюда они могли слышать, что происходит в храме.
За два проведенных здесь дня Олег успел выучить расписание служб, которому отец Силестр следовал неукоснительно. Запомнил молебны, торжественные песнопения в честь Священного Ока, а также научился распознавать голоса самых истовых прихожан.
Народ к Праведникам Чужемирья не то что валил, но церковь не пустовала, так что священник был все время занят. К «гостям» он заходил дважды в сутки, рано утром и поздно вечером, приносил чего-нибудь из еды, полный кувшин воды, а на ночь глядя оставался и поболтать.
О том, что у него живут посторонние, отец Силестр никому не рассказывал, ну и они двое старались не высовываться – попадешься кому из местных на глаза, пойдут слухи и того гляди доползут до ненужных ушей. Даже в отхожее место типа «сортир», что торчало позади храма, выбирались по одному и с оглядкой.
Ингера подобное «заточение» выносила с трудом, скрипела зубами, ругалась сквозь зубы на каком-то сурганском диалекте, которого Олег не знал и многие обороты вообще не понимал…
Вечером второго дня он осознал, что нога больше не подламывается при попытке на нее опереться и что каждый шаг не отдается болью в копчике, не заставляет морщиться и дергаться.
– Ты снова можешь ходить? – спросила Ингера нетерпеливо. – Ведь так?
– Похоже на то, – отозвался Олег, только что вернувшийся на сундук после прогулки по комнате. – А значит, пора покидать сей гостеприимный кров, и так засиделись, того гляди незваные гости нагрянут.
С каждым днем возрастал риск того, что Цагене доложат о побеге и он начнет искать беглецов. Ингера точно не знала, как часто проводник, состоящий на службе у инквизиции, ходил из одного мира в другой, но обозы появлялись в лагере примерно раз в пять дней.
– Вопрос в том, что делать дальше, куда идти. – Олег откинулся на стенку, раненую ногу уложил на сундук.
– Ты можешь просто отправиться в свой мир. – Эту фразу Ингера произнесла необычно спокойно для себя, но спокойствие выглядело напускным, за ним крылось тревожное ожидание.
– Могу… Но не совсем.
«Компас» неизвестно где, скорее всего в руках местных святош, и оставлять его там очень не хочется.
– Надо отыскать кое-что важное, – продолжил Олег. – Кроме того, тебя бросить…
– Обо мне не беспокойся, друг! – Ингера махнула рукой. – Я тоже могу вернуться. Родина примет меня… если я принесу сведения о том, что замышляют Цагене и его орден… Может быть, меня даже простят… – К концу фразы глаза девушки потемнели, на лбу появились морщины – мысль о возвращении явно ее не радовала. – Хотя вряд ли…
Да, в Лирморе есть посольство Сургана, и при нем совершенно точно имеются люди, занимающиеся разведкой, – они будут рады узнать об учебном лагере в параллельном мире, о том, что там творится, кто к тому причастен, ну и вознаградят соотечественницу за труды, вывезя ее домой.
Чего же такого она натворила, интересно?
– Да и вообще стыдно праздновать труса, разбегаясь вот так перед лицом врага, – заключил Олег. – Поэтому нам нужны союзники, те, кто сможет использовать информацию, которой мы обладаем, против Цагене, чтобы он перестал быть нам опасен.
Глава Ордена Взыскующих Истины не может не иметь врагов, причем могущественных, – среди иерархов церкви, лидеров других орденов, членов королевской семьи, армейских командиров, всегда недовольных инквизицией, еще кого-нибудь из властей предержащих Цада.
И если передать им сведения о лагере, где готовят боевиков-миссионеров, о том, что Цагене проповедует еретические взгляды, то у излишне ретивого «кардинала» возникнут проблемы, ему придется спасать собственную шкуру и станет не до того, чтобы ловить парочку беглецов.
А у них появится время, чтобы заняться своими делами.
Вопрос в том, к кому обратиться в первую очередь и как до него добраться?
– Есть партия изоляционистов, что группируется вокруг Ордена Хранящих Святость. – Ингера наморщила лоб. – Они призывают не тратить силы на проповедь за пределами королевства, а укреплять его изнутри. Но их мало, они в оппозиции и реальной силой при дворе не обладают. Младший сын короля очень властолюбив, рад был бы избавиться от Цагене, но сам он в таких грязных делах замарался, и настолько сильно, что вынужден ходить по струнке…
Ну да, простая «фабричная девчонка», отлично разбирающаяся во внутренней политике Цада. И мечет ножи не хуже, чем индеец – томагавки.
– Канцлер Томасо Арсини. – Ингера покачала головой. – Старая хитрая лиса. Можно попытаться добраться до него, но он… Если решит, что выгоднее нас предать и встать на сторону Цагене, то сделает это не колеблясь, хотя он всегда сам по себе… Одиночка.
– Армия?
– Ну, нет, они-то как раз будут рады любой войне и на соседей клыки давно точат. Вроде бы с инквизицией в контрах, но стоит только Цагене намекнуть, что он за экспансию, как все архиерей-генералы за ним побегут…
– Тогда кто? – Олег напрягся, пытаясь выловить кружащую на самой грани осознания мысль. – Постой-ка, а почему мы ищем силу, способную остановить инквизицию, только внутри Цада?
– Ты предлагаешь… – Она глянула недоуменно.
– Корпус Пограничной стражи! Запросто!
Пограничники не подчиняются королевской власти, а кроме того, они связаны с коллегами в других странах, они сами по себе как бы отдельное могущественное государство… И уж оно вряд ли заинтересовано в том, чтобы Центрум и «лепестки» сотрясали религиозные войны.
– У меня там нет контактов, – сказала Ингера.
– У меня есть, и надежный. – Олег вспомнил Эрика: завтра утром тот пойдет на службу по привычному, сотнями повторений отточенному маршруту, так что перехватить его и все рассказать труда не составит.
– Ну, хорошо… – Девушка пожала плечами, и в этот момент в дверь постучали.
– Можно ли к вам? – спросил отец Силестр, заглядывая внутрь. – Вижу, что можно! Как дела твои, муж, раной поврежденный?
– Нормально, – ответил Олег. – Думаем завтра уйти.
– Не рано ли? – Священник зашел в комнату, поставил на стол кувшин с водой, положил рядом краюху хлеба. – Видит Владыка, еще бы день-другой ногу тебе не трогать.
– Нет, и так загостились, – покачал головой Соловьев.
– Понятное дело… Что же, не идиотом я родился на свет и к старости не поглупел, – сказал отец Силестр, выпятив бородку словно наконечник копья. – Историю ту, что ты, девица, мне рассказала, я помню, да только истины в ней маловато. Кто-то идет за вами. Враг могущественный и упорный, и вы не хотите, чтобы вас застали тут и я пострадал…
Уж чем-чем, а проницательностью настоятеля храма Праведников Чужемирья местный бог не обделил.
– Ну, можно сказать и так, – промямлила Ингера, при слове «история» слегка покрасневшая. – Если надо, то деньги у меня еще есть, мы готовы вам заплатить за все…
– За воду, хлеб и мое молчание? – Священник нахмурился. – Оставь, не обеднел я, вас принимая, а любое стяжание есть грех, как учит нас Книга Гибели и Возрождения. Рану твою, муж пострадавший, я сейчас еще осмотрю, перевяжу, а на рассвете у входа в церковь вас будет ждать рикша.
– Э… спасибо, – только и смог сказать Олег.
Отец Силестр поменял бинты, объявил, что «плоть зарастает хорошо», и удалился.
– Есть будешь? – спросила Ингера и, дождавшись ответного кивка, разрезала краюху пополам.
Через мгновение она уселась на сундук Олега и принялась разливать воду по кружкам. Он же ощутил, как ее распущенные волосы пощекотали ухо, вдохнул ее запах и понял, что да, что тело его в некоторых аспектах в полном порядке. Сам не заметил, как обнял Ингеру за талию.
– Э… это еще что? – Она глянула искоса, с веселым прищуром. – Выздоровел?
– Ну… да… – Олег потянул девушку к себе, сам приподнялся.
– А вот руки прочь! – объявила Ингера, снимая его ладонь с собственного бока. – Как ты там говоришь – не трожь, не купил?! Вот это именно оно.
– Но ты же… – Олег собрался уже напомнить ей о том, что там, в учебном лагере, под небом с фальшивой радугой, она чуть ли не сама предлагала ему себя, но вовремя прикусил язык.
– Что я, друг?
– А, ладно, ничего… – Он махнул рукой и принялся за ужин.
Что бы ни происходило, как бы ни складывалась ситуация раньше, тогда они были друг другу чужими, всего лишь соседями по палатке, случайными знакомыми, и могли позволить себе по отношению друг к другу вещи, которые сейчас кажутся немыслимыми…
К сегодняшнему вечеру каждый из них спас другому жизнь, после чего возникли какие-то узы, отношения, пока не очень понятные, но ощутимые и временами даже приятные.
Этой ночью Олег спал беспокойно, ворочался, то и дело вываливался из липких объятий дремоты.
В очередной раз пробудился, когда за окном начало светлеть, и понял, что уже не уснет. Выбравшись на улицу, обнаружил, что с моря опять принесло «сухой» туман, и мир утонул в белесом мареве.
Вслушиваясь в шорох набегающих на землю волн, Олег принялся считать дни и обнаружил, что наступил четверг, и это значит, что он должен быть не просто на Земле, а рано утром выдвигаться в санаторий «Клязьма», куда съедутся участники семинара «Навыки лидерства: выявление и развитие».
Проклятье, даже если дела в этом мире закончить с максимальной скоростью, он все равно опоздал!
Анечка, менеджер, наверняка разрядила в ноль его смартфон своими звонками, не поленилась доехать до квартиры шефа и убедиться, что его там нет, и сейчас готовится обзванивать клиентов, врать что-то насчет того, что Олег Васильевич заболел, что семинар переносится, что мы вам обязательно позвоним и готовы вернуть предоплату…
Вот ведь хрень! Первый раз такое, чтобы он не вернулся из Центрума к назначенному сроку! Придется извиняться и перед ней, и перед участниками, да и пансионат как-то ублажать. Но это потом, после того, как он вырвет у Цагене ядовитые зубы и вернет себя «компас».
– Доброе утро, – сказала уже проснувшаяся Ингера, когда он вернулся в комнату. – Что, пора вставать?
– Наверное, – рассеянно ответил Олег. – До утренней службы отбудем.
Отец Силестр явился их будить минут через пятнадцать, а еще через полчаса к церкви подкатил рикша – жилистый, могучий детина с черной бородой, по пояс голый и со страшными шрамами на спине.
– Это Томасо, – сказал священник. – Ему можно доверять, поскольку он немой… Отвезет куда покажете. Ну и да пребудут с вами свет, добро и разумение здесь и до скончания дней ваших!
То же самое благословение, что прозвучало пару дней назад из уст Вито Цагене, но на этот раз искреннее.
– Спасибо, – сказал Олег, а Ингера шагнула вперед и обняла старика, да так крепко, что тот закряхтел.
– Ох, девица, горяча ты, страсть! – воскликнул он, вытирая покрасневшее лицо. – Поезжайте!
Томасо напрягся, заскрипели колеса, и они покатили на север, туда, где через редеющий туман проглядывали купола лирморских храмов. Позади остался покосившийся Лягушачий мост, потянулись улицы, пока еще пустынные, но понемногу заполнявшиеся народом. Надрывно кричали водоносы, плыл из окон запах дыма и горячей кукурузной каши.
Рикшу Олег отпустил за несколько кварталов до площади Восьми – каким бы ни был Томасо верным и немым, лучше ему не знать, куда именно направляются именно эти пассажиры.
Оставшееся расстояние прошли пешком – нога слегка побаливала, но слушалась.
– Прямо туда и пойдешь? – спросила Ингера, когда они остановились на углу, откуда была видна штаб-квартира корпуса Пограничной стражи. – Не нравится мне это.
Голос ее выдавал беспокойство, в синих глазах пряталась тревога.
– Нет, не пойду. – Олег подмигнул. – План у нас с тобой совсем другой…
Эрик появился на площади точно по расписанию, минута в минуту. Удивленно хмыкнул, обнаружив перед крыльцом штаб-квартиры Соловьева, протянул руку:
– А, это ты? Какими судьбами?
– Не своими – точно, – отозвался Олег, изобразив на физиономии кривую усмешку. – Серьезный разговор есть, так что пошли к Джани… Я понимаю, что служба, но это как раз к ней и относится, чем угодно готов поклясться. Предупреди коллег, если хочешь.
Эрик похлопал белесыми прибалтийскими ресницами:
– Ну, ладно… пошли.
Ингеры Олег не видел, но знал, что она рядом, следит за разговором, прикрывает его и заодно посматривает по сторонам – вдруг снова из небытия возникнет тот «хвост», что ходил за проводником по Лирмору несколько дней назад, когда он только прибыл в город.
То, что приятель слегка прихрамывает, Эрик заметил сразу.
– Что с тобой такое? – спросил он озадаченно.
– Бандитская пуля, – ответил Олег. – Ничего, до свадьбы заживет.
У Джани заняли любимый столик, хозяин приволок кувшин вина, но, учитывая ранний час, всего один. Ингера зашла минутой позже, расположилась в одном из углов, села к мужчинам чуть ли не спиной, чтобы пограничник ни в коем случае не обратил на нее внимания.
– Ну, так что ты хотел мне сказать? – поинтересовался Эрик.
В его ручище стакан с вином казался мензуркой.
– Кое-что, что наверняка заинтересует твое начальство, и не только в королевстве… – Олег ухмыльнулся и начал говорить.
Некоторые детали он упустил – не сказал, как именно очутился в мире с газовым гигантом в небесах, не упомянул Ингеру и обстоятельства собственного ранения, ну и о «компасе» не вспомнил.
– Ха-ха… – сказал Эрик, но прозвучало это вовсе не весело. – Ничего себе-е? Да-а?
Когда он начинал волноваться, прибалтийский акцент становился заметнее.
– Если бы я не знал тебя так хорошо и долго, то решил бы, что ты сочиняешь… – Тут пограничник вспомнил, что держит стакан, и вылил вино в рот, словно водку. – Но я знаю тебя… Ничего себе-е, учебный лагерь для боевиков-фанатиков в соседнем мире, и Цагене за всем этим?
– У вас что-нибудь слышали о его планах? – спросил Олег.
Эрик подумал некоторое время, прежде чем ответить:
– Полагаю, что нет. Слишком это серьезная угроза, грозящая разрушить стабильность, которую мы изо всех сил поддерживаем. Если бы о ней хоть что-то узнали, краем уха услышали бы, то наше местное болото зашевелилось бы. Наши командиры, добыв сведения такого рода, забегали бы, ну а если бы ее получил через своих агентов главный штаб, тут бы давно паслись люди из особого отдела.
Особый отдел был спецслужбой корпуса Пограничной стажи, ужасно засекреченной и могущественной, такой, что ее до дрожи в коленках боялись нечистые на руку пограничники.
– Ну, вот и хорошо, я свое дело сделал, настала пора вам слегка поразмяться, – сказал Олег. – А мне с чистой совестью можно отправляться домой, там меня заждались.
Собственными планами он делиться не собирался. Пусть погранцы бегают, орут «караул!», сражаются с могущественным главой Ордена Взыскующих Истины. Пока творится это безобразие, можно под шумок добраться до учебного лагеря, взять за горлышко отца Риччи и расспросить, куда он дел «компас». Ну а затем постараться вернуть прибор.
– Стой, погоди, не спеши, – поднял руку Эрик. – Ты должен понимать, что я не могу просто так пойти к начальству и сказать, что я узнал то-то и то-то, меня спросят – откуда? Я должен предъявить источник информации. Кстати, ты один обо всем знаешь?
– Ну… нет. – Врать в лицо старому приятелю Олег не стал: слишком противно. – Есть еще один человек, он со мной бежал… Если надо, я готов пойти к вам прямо сейчас. Допросите, а если еще чего захотите узнать, то ведь и на Земле меня отыщете запросто. Москва не так далеко от Лирмора, как кажется на первый взгляд.
– А, опять ты не спеши. – Эрик вновь продемонстрировал огромную ладонь. – Подозреваю, что у нас могут быть «кроты», работающие на Цагене, так что в штаб мы не пойдем. Оставайся пока тут, а я схожу, организую тебе встречу с нашими главными на одной из конспиративных квартир.
– Как скажешь. – Олег возражать не стал, хотя логика пограничника показалась ему не совсем безупречной.
Пусть даже в местном штабе сидит «крот» инквизиции. Если это не сам генерал-майор Редондо, что очень маловероятно, то о визите мелкого торговца по прозвищу Соловей он узнает далеко не сразу и может даже не догадаться, что этот русский представляет опасность для Вито Цагене и его далекоидущих планов…
– Ха-ха, я скоро, – сказал Эрик, поднимаясь. – Ты жди, никуда не уходи.
По дороге к выходу он о чем-то переговорил с хозяином таверны и даже вручил тому несколько монет.