Перед тем как отправиться на смертный поединок, Келхар учителю телеграмму отбил – что да как, и указал место: недавно построенный склад в восточном предместье Раума. А пустующие постройки – это в самый раз по Ксаватовой части, в рамках его командировочного задания, вот Пеларчи и потащил с собой министерского чиновника, чтобы тот отбрехался, ежели у кого-нибудь вопросы возникнут. Им надо сделать свое дело втихаря, без огласки, поскольку охота на Сорегдийского оборотня неофициально запрещена.
«Мы браконьеры!» – угрюмо пошутил Донат.
Притормозив в потемках у пригородной гостиницы с освещенным окном на первом этаже, он сказал, не оборачиваясь:
– Девочка, выходи здесь. Заведение приличное. Сними номер и жди.
Элиза выскочила, хлопнув дверцей. Она прошмыгнула на заднее сиденье, пока старый охотник сопротивляющегося Ксавата в машину запихивал, и Донат не стал ее гнать: по его понятиям, подруга охотника должна быть рядом, если тому достанется.
Только откуда у нее деньги на гостиницу, ежели Ксават давно уже не давал ни гроша? Значит, Келхар позаботился, а Келхару заплатил господин цан Ревернух. За тупака держат! Дрянь девка нашла-таки способ вернуть свою уплывшую зарплату.
Нужный склад нашли не сразу. В окнах желтел тусклый свет, но ни одной машины рядом не было. Дверь приперта кирпичом. Тихо.
Уже начинало светать, и Ксават заметил в открытом окне соседнего строения старуху, сонно глазевшую на двух озирающихся мужчин с охотничьими ножами.
– Давайте спросим, – предложил он осипшим от нервотрепки и утренней прохлады голосом.
– Так уехали они на своем автомобиле, еще до полуночи уехали. А перед этим грохот стоял несусветный. Высокий такой, здоровенный парень и с ним мальчишка лет восемнадцати, двое их было.
Донат неспешно спрятал нож в ножны.
– Едем в гостиницу? – зевнув, предложил Ксават.
Опасность ушла. Теперь бы выпить чего-нибудь покрепче, а после выспаться.
– Там Келхар, – хмуро произнес старый охотник. – Сейчас посмотрим, что с его останками, вызовем полицию и похоронную службу. Он совершил ошибку и за это поплатился, но он погиб на охоте, поэтому надо похоронить его с честью, как подобает.
Ксавату не хотелось лишней мороки, да разве Дважды Истребителя переспоришь?
Поплелся следом за ним к длинному зданию склада, темнеющему в синеватой предрассветной жиже, словно выброшенная на берег туша морского быка.
Донат ногой отпихнул кирпич, толкнул дверь.
«Ага, с удовольствием похороню эту аристократическую срань!» – подумал Ксават с кислой усмешкой.
Келхар цан Севегуст стоял возле решетчатой фермы. Руки заломлены за голову и прикручены к металлической перекладине. Рожа бледнее обыкновенного, однако глаза сверкают: вроде как побежден, но не сдался. Очень даже впечатляющая картинка.
– Келхар, вы самонадеянный сопляк, говорят же – не лезь на охоте наперед учителя! – гневно пророкотал Донат, вынимая нож.
Ксават обрадовался, что сейчас он негодного ученика прирежет, но Донат заместо этого полоснул по веревкам и подхватил повалившегося вперед Келхара, успев еще и оружие в ножны убрать.
– Дичь уехала… – обморочно прохрипел молодой охотник.
– Понял, – буркнул Донат. – Ранен?
– Нет… Его трудно достать.
– А вы?
– Вроде бы тоже нет…
– Пошли, – Донат повел его, поддерживая, к выходу. – Я учил вас правилам охоты, а вы их грубо нарушили! Самонадеянность и тщеславие – для охотника плохие союзники!
Ксават шел за ними, слушая, как Пеларчи распекает помощника. По дороге поддавал носком ботинка раскиданные обломки деревянных ящиков. Ему было обидно, что высокородный пижон дешево отделался. Малость поколотили и связали – разве это ущерб? Смех один.
Глава 9
До моря они все-таки доехали.
Влажный серебристо-голубой простор, вздыхающий, туманный, беспокойный. У Ника перехватило дыхание. Раньше море иногда ему снилось, но в этих снах оно обязательно было маленьким, с близко придвинутым горизонтом. А на самом деле – до того огромное, что, если смотреть на него долго, не отводя взгляда, возникает ощущение невесомости.
Солнце пряталось за облаком, поэтому предметы не отбрасывали теней. На сыром светлом песке, перемешанном с галькой, чернели измочаленные водоросли, таяли комья пены, мокла разбитая лодка. Справа, на северо-востоке, местность повышалась, там лепились, как ласточкины гнезда, островерхие домики с серыми и розовыми крышами, целый городок, а на отшибе, на гребне крутого холма, высился белый дворец – спирально закрученный, с устремленными в небеса башнями и шпилями. Ник подумал, что именно так должен выглядеть королевский дворец. Было бы интересно побывать внутри, да кто же их с Дэлги туда пустит?
Вчерашнее происшествие он вспоминал как еще один страшноватый сон. Сначала – дикая драка на складе. По крупному счету ему скорее повезло, чем наоборот, потому что такую драку – поединок двух мастеров – не каждому доведется хоть раз в жизни увидеть! В итоге Дэлги все-таки скрутил «сумасшедшего металлиста» и, как показалось со стороны, задушил. Когда он велел Нику подойти, тот двинулся к ним, выбивая зубами дробь, с оборвавшимся сердцем: еще одно убийство.
– Давай поживее, пока этот герой не очухался! – прикрикнул Дэлги – без особого, впрочем, раздражения, но повелительно и нетерпеливо. – Поможешь мне его привязать.
– Он жив? – с облегчением спросил Ник.
– Ага. Я пережал ему сонную артерию, – Дэлги поднял обмякшего Келхара и прислонил к решетчатой опоре. – Поддержи, чтобы не упал.
Ник подчинился, хотя его колотил озноб, словно они занимались чем-то страшным.
– У него же руки затекут…
– Тем лучше, – хладнокровно возразил Дэлги. – Он сильный, тренированный и не всегда дружит с головой, если сумеет освободиться – увяжется за нами, а этого нам с-а-а-всем не надо. Уматываем отсюда.
У побежденного «металлиста» слабо дрогнуло веко, это Ника успокоило: точно, живой.
Складское помещение снова превратилось в застывшую картинку, хотя только что здесь летали ножи и ящики, прыгали тени, раскачивались лампы… Дэлги собрал свое оружие, взял лежавшую на стеллаже темно-синюю рубашку Ника, огляделся напоследок, и они направились к выходу.
В этот раз обошлось без убийства. И на том спасибо.
– Этого Келхара убивать нельзя, – коротко пояснил Дэлги, когда Раум остался позади, в безлунных потемках.
– Какой-то запрет? – спросил Ник, пытаясь уловить ускользающую парадоксальную логику Пластилиновой страны.
– Да нет, просто я так считаю.
В конце концов они оказались на этом берегу, возле западной кромки Иллихейского материка. Рокот прибоя, дремотный и в то же время тревожный, окутывал плотным звуковым коконом видимое пространство. Ветер бросал в лицо мельчайшие брызги – если закрыть глаза, они похожи на алмазные вспышки на коже. Острый запах моря кружил голову.
– Нравится? – спросил Дэлги.
– Да.
– Мне тоже, хотя когда-то море было моим кошмаром.
– Почему? – Ник взглянул на него.
Спутанные после драки на складе волосы Дэлги походили на жесткие темные водоросли, выброшенные прибоем, на скуле подсыхала ссадина, однако выражение лица было задумчиво-умиротворенным.
– С морем связаны неприятности, в которые я вляпался однажды по собственной дурости. Если в общих чертах, мне дали по башке, скрутили и продали в рабство на корабль. Ох, и натерпелся я там… И все равно не сдавался, цеплялся за жизнь, хотя легче было умереть. В результате мне удалось сбежать, я вплавь добрался до берега и вернулся домой – больной, израненный, почти невменяемый. Дополз ведь, не издох! Сам себе удивляюсь… Знаешь, я после этого мог бы возненавидеть море, но ничего такого не произошло. Зато со своими бывшими хозяевами я посчитался… Примерно половину выловил, и как они умирали – не буду рассказывать, чтобы понапрасну не трепать тебе нервы. Остальным несказанно повезло: они умерли своей смертью.
– Пираты какие-нибудь? – теперь уже с некоторой опаской глядя на серебрящееся под бессолнечным небосводом Западное море, поинтересовался Ник.
– Приличный народ, уважаемые торговцы и моряки. Не бери в голову, это было очень давно.
– Куда мы теперь?
– Туда, – Дэлги мотнул головой в сторону построек. – Я вроде еще не сказал, там живут мои арендаторы. Ну, те самые, у которых предприятия на моей земле. Милейшие люди, я могу о чем угодно их попросить – никогда не откажут. Если мы с утра пораньше без предупреждения завалимся к ним в гости, они только обрадуются.
К последнему утверждению Ник отнесся скептически.
– Может, вы пойдете туда без меня, а я поеду в Макишту? Отсюда, наверное, автобусы ходят.
Денег у него нет, но там, возможно, согласятся, чтобы он отработал проезд.
– Ник, еще дней десять-двенадцать, ладно? Так и скажешь сестре Миури, что это я тебя задержал. И курс обучения надо завершить, ты еще выпускной экзамен не сдал.
– Ник, еще дней десять-двенадцать, ладно? Так и скажешь сестре Миури, что это я тебя задержал. И курс обучения надо завершить, ты еще выпускной экзамен не сдал.
– Какой экзамен?
– Узнаешь, – подмигнув ему, Дэлги распахнул дверцу машины.
Дорога мимо гладких, словно огромная галька, валунов поднималась к городку на склоне. Пряничные домики не выше трех этажей, много зелени – настоящий курорт. Словно в подтверждение, стали попадаться огороженные решетками пляжи с ярко раскрашенными кабинками для переодевания и купальщиками на деревянных лежаках. Последних было немного – день ветреный, солнце прячется за облаками. В Иллихее все купались нагишом, и Ник украдкой высматривал девушек, делая вид, что глядит вдаль поверх берега. Заметив снисходительную усмешку Дэлги, он еще больше смутился.
– Не обижайся. Вы, ребята из сопредельного мира, почти все со странностями – или такие пошляки, что руки чешутся по физиономии надавать, или застенчивые барышни вроде тебя. Хочется, так смотри, чего здесь худого?
Заворачивать в городок Дэлги не стал. Машина выехала на шоссе, серпантином огибающее холм.
– Куда мы едем?
– Я же сказал, в гости к моим арендаторам.
– Тогда где они живут?
– Вон там, видишь?
Впереди заслонял полнеба белый дворец с балкончиками и башнями.
– В этом дворце?!
– Ага.
Он затормозил возле небольшой дверцы в глухой стене. С другой стороны был травяной склон, скопление розовых и серых черепичных крыш. Вниз к этим крышам уводила узкая каменная лесенка с выкрашенными в бирюзовый цвет перилами.
Дэлги постучал, громко и требовательно. Ник подозревал, что их отсюда вышвырнут. С этой самой лестницы спустят.
Посередине дверцы открылось окошко. Молодое конопатое лицо – заспанное, настороженное, недовольное.
– Чего стучите?
– Доложи госпоже Орсенг, что приехал Дэлги.
– Госпожа не изволят так рано вставать. Езжайте к воротам и сообщите о себе как положено.
Парень попытался захлопнуть окованное железом окошко, но Дэлги ему не позволил.
– Недавно здесь служишь? Если бегом не доложишь, схлопочешь и от господ, и от меня.
Страж дверцы наморщил лоб, как будто засомневался, и наконец сказал:
– Подождите. Я схожу, узнаю.
На этот раз окошко закрылось.
– Давайте лучше в город, в гостиницу, – испуганно предложил Ник.
Можно подумать, в этих сказочных чертогах кому-то нужны двое бродяг, прикатившие на запыленном автомобиле!
Дэлги ухмылялся, как будто все происходящее его очень веселило.
Через некоторое время дверца распахнулась. Теперь выглянул пожилой слуга, солидный, но встрепанный, в пижаме, словно его подняли с постели.
– Приношу извинения, господин, заходите, – он посторонился, грузно кланяясь. – Вас ждут не дождутся!
– Привет, Бакорчи, – поздоровался с ним Дэлги, переступая через высокий каменный порожек.
Внутри прохладно и тихо. Стены пастельной окраски, двери из рифленого стекла, потолки расписаны цветами, листьями, водорослями.
В полукруглом атриуме с белой кожаной мебелью и паркетом, покрытым желтым лаком, Бакорчи остановился.
– Извольте подождать здесь, господа. Сиятельная госпожа Орсенг цан Аванебих скоро будут.
Цан Аванебих?.. Ник замер, ошеломленный.
– Эй, что с тобой? – Дэлги встряхнул его за плечо.
– Мне надо смываться! – объяснил он сбивчивым шепотом. – Это Аванебихи задержали меня в Улонбре! Я же вам рассказывал. Сняли с поезда по приказу какого-то влиятельного типа, и если здешняя госпожа с ними заодно…
– Да не волнуйся так, – отозвался Дэлги безмятежно. – Этот тип, от которого ты бегал, тебя, считай, уже поймал.
Что?.. Значит, его предали, и этот белый дворец – западня? Вернее, заиньку предали, но в данном случае никакой разницы, потому что за сохранность кулона и его содержимого отвечает Ник.
– Все равно я собаку не отдам! – Он на всякий случай нащупал под тканью рубашки продолговатый кристалл и прикрыл ладонью.
– Ага, всем на свете позарез нужна твоя собака! – Дэлги еще больше развеселился. – А тебе, часом, не приходило в голову, что ты, сам по себе, тоже можешь кого-то интересовать, а до псины этой несчастной никому дела нет?
– Я же никого не покусал… – озираясь (где дверь?) невпопад пробормотал Ник.
– Убойная аргументация. В моменты опасности ты на диво трезво соображаешь!
По изогнутой полукруглой лестнице спускалась женщина. Легкая, седая, с царственной осанкой.
– Наконец-то вы здесь! Мы так за вас беспокоились…
Дэлги пошел навстречу, взял ее за руки, поцеловал в губы – с нежностью, словно они любящие друг друга родственники или даже любовники. Она старше раза в два – значит, не любовница. Или Дэлги по происхождению тоже высокородный, из цан Аванебихов, но ему больше нравится вести беспутную жизнь бродяги?
– У вас разбита скула, – женщина прикоснулась тонкими пальцами к его лицу.
– За мной гоняется Донат Пеларчи со товарищи. В этот раз им удалось привлечь на свою сторону имперскую полицию, и меня заблокировали в Ганжебде. Пришлось уходить через болота, о приключениях расскажу после завтрака.
– Полицию?! – пожилая дама нахмурилась. – Мы с этим разберемся. Я немедленно свяжусь с Дерфаром, он просил сообщить, когда вы приедете. Мы сделаем официальный запрос.
– Орсенг, это Ник, – оглянувшись на спутника, представил Дэлги. – Не всегда сообразительный, но безусловно симпатичный, правда?
Готовый провалиться сквозь землю, Ник все-таки сумел поклониться так, как полагалось по правилам этикета раскланиваться с высокопоставленными дамами.
– Восхищена знакомством, Ник, – Орсенг цан Аванебих приветливо улыбнулась.
– Я служу у сестры Миури, жрицы Лунноглазой Госпожи.
Он решил, что эта информация будет не лишней. Пусть Дэлги и прошелся насчет его сообразительности, кое-что он все-таки соображал.
– Я слышала о сестре Миури. Вы обязательно должны увидеть наш домашний храм и наших кошек.
Вот теперь Ник немного расслабился. Если здесь почитают Лунноглазую и держат кошек – можно считать, он в безопасности.
Дэлги и Орсенг продолжали вполголоса беседовать, при этом Дэлги нежно обнимал ее за плечи. Ник начал осматриваться уже спокойно, с проснувшимся любопытством.
Из большого, во всю стену, окна открывается с высоты вид на море. На низком подоконнике в трехгорлой вазе увядают цветы с длинными прозрачными лепестками. Картина маслом: реалистически написанный пейзаж с играющими ящерами наподобие рапторов.
Красная вспышка наверху. Ник, уловивший ее боковым зрением, повернулся.
Теперь по той же лестнице неторопливо спускалась девушка в пышном темно-красном платье, тоненькая, белокожая, черноволосая. Знакомая девушка, вот что его больше всего поразило!
Дэлги и Орсенг повернулись к ней, прервав разговор.
«Какая она красивая…» – подумал Ник.
Орсенг взяла ее за руку и церемонно подвела к Дэлги.
– Позвольте представить вам новую переговорщицу Эннайп цан Аванебих. Вы, конечно, знаете ее уже семнадцать лет, но ритуал есть ритуал.
Эннайп изящно поклонилась. Все трое улыбались. Ник почувствовал себя лишним.
– Я, как всегда, рада встрече с вами, – девушка выпрямилась, ее пальчики с алыми ноготками исчезли в большой ладони Дэлги. – Вижу, Ника вы все-таки нашли?
– Кстати, он хотел извиниться перед тобой за то, что случилось в театре. А я присоединяюсь к его извинениям – сбежал-то он из-за меня.
– Ничего страшного. Без скандалов светская жизнь была бы пресной.
Ник заметил, что ее платье из блестящей шелковой ткани винно-красного цвета расшито вдобавок красными стразами, похожими на рубины. Не могут ведь это быть настоящие рубины, слишком их много…
– А дядя Варсеорт все не может забыть того нахала, который нагрубил ему в театре, – Эннайп снова обращалась к Дэлги. – Какой-то Ксават цан Ревернух из захудалого рода, министерский чиновник на побегушках.
– О!.. – Дэлги вскинул бровь. – Орсенг, передайте Варсеорту и остальным, чтобы этого Ревернуха не трогали. Он мой. Он удрал от меня двадцать четыре года назад, и я хочу, наконец-то, с ним свидеться. Вряд ли он обрадуется, зато я буду счастлив.
– Ваше пожелание – закон, – Орсенг произнесла это как привычную формулу и затем с приятной улыбкой пригласила: – Идемте завтракать! Ник, прошу вас, не теряйтесь.
Ник испытывал слабое головокружение, и от морских далей за окнами, и от непонятных разговоров, и от усталости. Перевозбужденный после стычки с Келхаром, ночью в машине он почти не спал.
– Как настроение? – негромко спросил Дэлги, когда они всей компанией вышли в коридор. – А то действительно выглядишь потерянным. Проблемы позади, окрестные земли принадлежат моим друзьям. Или ты до сих пор не понял, кто я такой?
– Вроде того, – ответил он уклончиво.
– Мне сдается, ты просто боишься понять, в чем дело.
– Почему это боюсь?