Она вздрогнула, напряглась и сказала с вызовом:
— Что ты еще обещаешь? Почему кто-то должен пойти за тобой, кроме преданных тебе частей? Нет, я не говорю, что ты плохой правитель. Но кто может быть настолько хорош, чтобы цена оправдалась?
— Ты слышала мои речи и дома, и на людях, — ответил он. — Я не объявляю себя суперменом или кем-то в этом роде. Может быть, есть кандидаты и получше. Только где? Кто еще сможет снова сделать Империю сильной и доблестной?
Он понизил голос, и в нем послышалась дрожь волнения.
— И, Вида, я возмещу потерянные жизни, так, как требует величие Империи. Потому что я забью последний гвоздь в гроб этой бессмысленной, многовековой вражды с Ройдхунатом. Мерсейцы — не чудовища. Да, они агрессивны, но такими были и люди на заре своей истории. Они прислушиваются к сильному — и я покажу им, что я силен. Это уже случалось — в небольшом масштабе. В Галактике хватит места на обе наши расы. Разве не привлечет эта мечта усталые миры?
Наступившее молчание длилось. Солнце стало разливаться красно-золотой дугой.
Вида склонила голову на грудь своего мужа. Он обнял ее за плечи.
— Да будет так, — шепнула она. — Буду удерживать форт, как смогу. Понимаешь, пусть мне часто кажется, что это глупо, но так оно и есть — моя любовь к тебе не исчезла. И я не хочу, чтобы она ушла.
— Хорошая девочка, — шепнул он в аромат ее волос. — Пойдем порадуемся семейному обеду.
Неплохой случай вдохновить сыновей.
Глава 5
«Лунный кузнечик» вырвался из гравитационного колодца Имхотепа с трудом, но теперь, в чистом космосе и при такой конфигурации планет, его гравитаторы могли перебросить корабль к Дедалу меньше чем за пятьдесят часов. Внутри прочного корпуса Таргови нарочно установил терранские давление и вес, а сам надел оксигилл. Поставив корабль на автопилот, он присоединился к пассажирам в салоне. В изысканных выражениях извинился за тесную каюту, где Аксору приходилось сворачиваться в клубок, а Диане — устраиваться на столе.
В салоне убавили свет, и все с интересом смотрели на обзорный экран. Там уходил вдаль шар планеты, ослепительно белый и зелено-синий, с серебряно-пепельными лунами; хрустальная тьма сверкала алмазными огоньками звезд — лучистой дорогой Млечного Пути.
— Величайший из всех художников — Господь! — пророкотал воданит и осенил себя крестным знамением.
Таргови — язычник, если вообще тут стоило говорить о вере, — тронул висящий у него на шее талисман, аквамариновый шестиугольник с золотой инкрустацией в виде переплетенных треугольника и круга.
— Непревзойденный и удивительный, — согласился он.
На него накатила тоска дальних странствий. Был бы у этой жалкой лоханки гипердрайв, можно было бы свет обогнать и увидать чудеса без конца и края!
Но даже и одна планета может подносить сюрпризы в течение всей жизни. Штука в том, чтобы избегать тех, которые смертельны.
— Я считаю, вам следует хорошо понимать, чего мы можем ожидать по прибытии, — объявил он. — Дедал имеет некоторые неповторимые особенности. Диана, мне, чтобы добраться к холодильнику, пришлось бы перелезть через нашего друга. Ты не накроешь на стол? Там есть мясо, пиво, холодный чай и хлеб для тебя и его преподобия, если он пожелает.
— А вот я бы пожелала, чтобы ты не забыл заморозить пару пакетов фруктов, — упрекнула его Диана. — Я люблю мороженые ягоды и обещала Ф. К. дать попробовать.
— В Аурейе могут найтись привозные. — Таргови прыгнул к столу и свернулся возле девушки. В поле такой слабой гравитации это было просто, а к оксигиллу он привык так, что тот почти и не мешал. Только надо было поддерживать активность, а то мышцы размякнут. Он вернулся к несколько щекотливому вопросу. — И не забудьте мне напомнить, чтобы я вас снабдил деньгами, если только у Аксора не осталось больше, чем я думаю. Вам придется всю еду покупать, и многое другое тоже. На Дедале еда недешева, а вам ее будет нужно много.
— Ах-ха… Да, я слышал, местные формы жизни для нас несъедобны.
Диана кивнула, делая сандвич:
— Ядовитые не попадаются, и заболеть от них не заболеешь, а только ничего наши тела из этой еды не извлекут. Там есть и растения, и животные, но не того типа, что твои, мои или Таргови. Белки у них с правыми аминокислотами. Держи, — она сунула Аксору сандвич.
Он был огромный, но исчез в глотке быстрее, чем капля на раскаленной плите. Диана присвистнула и отрезала ему кусок ростбифа — примерно половину.
— Так что пришлось ввозить терранские и другие растения, а потом животных? — осведомился Аксор.
— Ага, — ответил Таргови, — и это было нелегко. Растениям нужны микробы, черви и вообще вся экологическая среда, иначе они расти не будут. И местная жизнь тоже не хотела уступать. А она к тамошней среде приспособилась. Каждый клочок земли надо было стерилизовать вплоть до скального ложа — радиацией или химией, — а потом терпеливо выращивать новые организмы. А старые тем временем пытаются его отвоевать. С водными организмами не проще.
— Зачем же поселенцы предприняли столь трудную работу?
— Дешевле, чем зависеть от синтеза. А в долгосрочной перспективе — и надежнее. Куда проще разрушить заводы, чем фермы.
— Ты не так воспринял мою мысль, сын мой. Прежде всего я имел в виду, что не понимаю, зачем люди решили поселиться на такой планете.
— О небо, да ты в самом деле не от мира сего, дорогой? — сказала Диана, подавая ему еду. — Правда, вы, воданиты, никогда не имели, в отличие от нас, такой адской тяги колонизировать планеты. Наверное, потому, что вы не размножаетесь как сумасшедшие. К тому же планет, где люди могут жить без всяких технических штучек, не так-то много. Очень хороши искусственные мини-миры… если ты не имеешь ничего против комнат, где локтями в стены упираешься, жестких законов, зависимости от внешних поставок и уязвимости для нападения. Если тебе это не нравится — берешь что подвернется. Когда Дэвид Джонс открыл Дедал, лучшие места в исследованном космосе уже расхватили, а идти в неисследованный — это такая долгая история, что поселенцы совсем оторвались бы от своей цивилизации.
— Цивилизаций, во множественном числе, — указал Таргови. — Туда не только люди прибыли. Еще представители многих рас с такими же или похожими требованиями к среде. Кое-кто хотел осесть на землю или просто подзаработать. У других был какой-то свой интерес. Да, на Дедале интересное вышло лоскутное одеяло.
— Занимательно, — хмыкнул Аксор. — Рискну предположить, что, в силу политической необходимости, эти общины должны пользоваться широкой автономией.
— Ага. Одни добились ее в первые годы в переговорах со слабой тогда планетной властью. У некоторых регионов Дедала велик экономический потенциал. Особенно на островах — их легче всего защищать от проникновения местной жизни. И началось это все со времен Содружества — правительство тогда всюду отпустило вожжи. Когда все прибрала к рукам Империя, самые большие баронства оказались достаточно богатыми, чтобы приобрести имперскую грамоту, гарантирующую от вмешательства властей, пока они платят дань и не затевают смуту.
Диана разлила выпивку и положила себе горчицы на хлеб.
— Империя всегда была на редкость терпимой, правда? — заметила она.
— Боюсь, все меньше и меньше в наши дни, — задумчиво сказал Таргови. — А если подумать, как пометет «новая метла»…
— А тогда, — бросила ему в ответ Диана, — вопреки всему, что ты говорил про адмирала Магнуссона, выходит, он с орбиты сошел, если решился на попытку переворота. Я что говорю: ему надо начинать с Дедала, а если тамошним жителям это не понравится и они станут упираться…
— Они послушаются, как бараны, лишь бы он не трогал черный рынок и все такое прочее, — прервал ее тигранин. — Как солдаты. Уверен, что многие будут не так уж сильно рады, когда их потащат из дому снова на войну, да еще так скоро. Только что им останется делать, как не кричать «ура» вместе с остальными? Ваш вид — восхитителен в своем роде, мой маленький друг, но у всякого вида — свои видовые слабости.
Таргови почесал подбородок. Вибриссы его улеглись, сверкнули клыки.
— И еще, — добавил он тихо. — Магнуссону, который отнюдь не дурак, придется заключить альянс с главными автономиями Дедала. Они помогут сохранить порядок в тылу до тех пор, пока он не завоюет достаточно пространства, чтобы не так зависеть от системы Патриция. Это — Пас де ла Фронтера… Лулах… Гундрунг… Захария — да, Захария… С ними и с другими регионами он точно договорится.
Аксор очень расстроился.
— Наш разговор принимает ужасный оборот, — сказал он. — Что же нам остается — только заниматься своими делами и молить Господа смилостивиться над беспомощными созданиями Его по всей Галактике?
Аксор очень расстроился.
— Наш разговор принимает ужасный оборот, — сказал он. — Что же нам остается — только заниматься своими делами и молить Господа смилостивиться над беспомощными созданиями Его по всей Галактике?
— Нам? Добраться до Дедала раньше, чем Джавак Огнеметатель выпустит пламя войны на волю и нам запретят передвижения, — ответил Таргови, уже не в первый раз.
— Да-да, я понимаю, и с вашей стороны очень благородно оказать мне помощь в поиске, — вздох Аксора чуть не опрокинул бутылку пива перед Дианой. — Но мы обсуждали не столь печальные темы. Вы мне, кх-гм, описывали Дедал — саму планету, чистое создание руки Господней до прибытия туда грешных софонтов. Кажется, я вспомнил, что ее считают во многих отношениях необычной.
— Ага, — пробормотала Диана с набитым ртом, — там горизонта нет.
Аксор поднял змееподобную шею:
— Извини?
— Тамошние условия — в основном давление и температурный градиент — они такие, что свет преломляется по кривой и обходит всю планету. Теоретически, если там посмотреть в телескоп, увидишь собственную спину. На самом деле не так — из-за гор, туманов, еще всяких помех. Зато суточный цикл там — пятнадцать с половиной часов, что вообще для внутренней планеты мало — это впечатляет.
— Как интересно!
— Я читал, что такое есть еще кое-где, — вступил Таргови. — Но те миры для жизни не годятся.
— А вообще-то, — добавила Диана, — сама Терра тоже была бы такая, если бы при той же самой атмосфере была на несколько километров поменьше радиусом — так мне говорили. На сколько километров? Кажется, на тринадцать. В смысле гравитации сущая мелочь. Вот на Дедале так и получилось.
— Так пожелал Господь, а зачем — это узнали Древние, и, быть может, нам тоже будет это дано, — продекламировал Аксор, как слова гимна. — Что за чудо!
Весть пришла, когда «Лунный кузнечик» вышел на посадочную кривую. Планета заполнила весь передний экран. Ослепительно сияли полярные шапки. Меж ними, сияя голубизной морей, отсвечивая желтизной песков и глубокой зеленью лесов, легли шириной в семьдесят градусов тропики и субтропики, а над всем этим парили облака, завитые вращением планеты в тугие спирали. Чуть в стороне пятнышком отсвечивала единственная луна — Икар.
Неожиданно приемник поймал сообщение на правительственной частоте. Против своего желания, когда были отвергнуты его жизненно важные рекомендации о военной и политической реформе, адмирал сэр Олаф Магнуссон склонился на единодушный призыв своих доблестных легионеров и согласился принять бразды правления Терранской Империи, дабы не допустить ее ввержения в хаос и дабы не стала она жертвой ничьей злой воли. Он вводит военное положение. Гражданское космическое сообщение приостанавливается, вылет может быть произведен лишь по специальному разрешению. Народ должен отнестись к этому с пониманием: средних размеров космическое судно, движущееся на межпланетных скоростях, несет энергию малой или средней ядерной боеголовки.
Гражданам следует продолжать свою обычную деятельность, насколько это будет возможно, и оказывать повиновение властям. Сопротивление будет сурово наказано. Но нет оснований для каких-либо опасений, скорее наоборот — наступает рассвет надежды. В ближайшие шесть часов новый император выступит по видео с объяснениями, заверениями и воодушевлениями для своего народа.
«Оставайтесь с нами. Божественное — в какой бы форме Оно ни проявляло Себя для вас — Божественное с нами!»
— Эйяда шкор! — выдохнул Таргови. — Читал я когда-то про одно надгробие на Терре. Там было написано: «Я ждал этого, но не так рано».
— Что делать будем? — спросила Диана, погруженная в противоперегрузочное кресло, втиснутое у пульта управления. — Повернем?
— Нет. Нас уже Планетный Контроль засек. Они нас, правда, точно отпустили бы, но… с моей стороны было бы естественно продолжать, как задумано. Цель всей игры была поставить ногу на тот шарик.
Таргови нахохлился. И вдруг разразился речью:
— Послушай, не будь ты дочерью Марии Кроуфезер и Доминика Флэндри, я бы жалел, что втравил тебя в такое дело. Но теперь я должен работать с тем, что у меня есть, и слава богам, что это настоящая сталь. Я собирался рассказать тебе больше, когда будет случай, но сейчас это может подождать. И так я сообщил больше, чем нужно для твоей безопасности. Почти все, что у меня было, — это мои подозрения о том, что грядет, да еще страхи — как кое-кто сможет использовать этот хаос. Конечно, не я один до этого додумался. Если ты больше ничего знать не будешь, то больше ничего тебе скрывать не придется, и я не думаю, что тебя будут особенно сильно допрашивать, тем более что Аксор явно в этом не замешан. Сохраняй спокойствие, поступай по-своему, как ты всегда делала — и все будет в порядке.
Она протянула к нему руку, на полпути отдернула и сказала слегка неуверенно:
— Ты это о чем?
— О том, что для моего здоровья может оказаться не полезно, если я промедлю после посадки, — ответил он. — Так что я этого не сделаю. Представь себе, что меня подозревают в контрабанде оружия, в преданности династии Моллиторов, в невосторженном образе мыслей — да в чем угодно. Да, для тебя просто удар, что твой спутник в чем-то таком замешан. Ты знала только, что тебе предложили полет на Дедал, чтобы вы с Аксором были моим прикрытием в каких-то целях, которые у тебя не было никаких причин полагать противозаконными. Ты поняла?
И они ударили по рукам.
На Дедале погода не управлялась. Когда «Лунный кузнечик» спустился, над Аурейей бушевала буря с ливнем. Таргови это было на руку, хотя он бы и без этого обошелся.
Взвод Императорской Космической пехоты уже ждал приземления, чтобы арестовать находящихся на борту лиц. В последнюю минуту Таргови отключил наземный контроль и посадил корабль вручную в дальнем конце поля. Выскочив прямо через шлюз, он исчез за завесой ливня. От попыток отыскать его по химическим следам пришлось вскоре отказаться, поскольку их заглушали разнообразные запахи старого квартала. Известные властям его контакты, такие, как хозяйка гостиницы Жу Шао, отрицали осведомленность о его местопребывании. У сил безопасности было полно работы, и дальнейший розыск был прекращен. В конце концов, оказавшийся вне закона тигранин будет на Дедале абсолютно беспомощен и безнадежно подозрителен для каждого.
Тем временем взвод окружил его пассажиров и препроводил их в комендатуру. Поначалу космопехи нервничали и держали оружие наготове, но сопротивления никто не оказал. Симпатичная девушка приятно улыбалась, а дракон раздавал благословения.
Глава 6
— Настал наш час!
Тахвир Темный, Рука ваха Датир, выдержал паузу в тридцать ударов пульса, дабы слова его врезались в умы слушателей. Это были члены Великого Совета, на заседании которого он председательствовал — подвластные ройдхуну правители Мерсейи и ее доминионов.
Их лица заполнили многочисленные экраны коммуникатора, перенесенного на крышу башни замка. В эту великую минуту он желал, чтобы перед ним открывались все земли его ваха и чтобы древние боевые знамена плескались над его головой. Солнце Корих заливало сиянием лесистые склоны гор, широкие поля и редкие поселения долины, дальние снежные пики. В бескрайней высоте парил в охотничьем полете клыкастый гриф. Под ним на террасе стояли по стойке «смирно» его сыновья в древних доспехах, отдавая честь предкам и потомкам — целостности Расы.
— То, что готовилось в глубокой тайне, свершается ныне в кличе фанфар! — говорил Тахвир. — Ныне мы пожинаем плоды нашего терпения. Сегодня мне доложили, что Магнуссон восстал. Его корабли уже летят в битву.
Общее радостное шипение. Взгляды наполнились обожанием, граничащим с обожествлением. Он, Тахвир Темный, командор космических эскадр, унаследовавший титул Руки ваха Датир и получивший звание пэра Мерсейи — он, худощавый стареющий воин в простом черном мундире, привел их к этому триумфу.
Эту мысль он понимал и потому поднял предостерегающе руку.
— Но рано еще ликовать, — произнес он. — Мы только начали. И победа может ускользнуть от нас, как ускользала от поколений и поколений наших предков. Великий Брехдан Железный Рок создал план, который должен был окончательно погубить терран, и план этот рассыпался в руках его. Во имя Брехдана — после имени ройдхуна — должны мы преуспеть.
— Каковы в точности известия? — спросил Одхар Немногословный.
— Немногим подробнее, чем я уже сказал, — ответил Тахвир. — Сообщение попадет в ваши личные базы данных, на досуге изучите его, но не ждите особенных подробностей через океан глубиной во много парсеков.
Ему вдруг остро захотелось, чтобы был какой-то межзвездный эквивалент радиосвязи — мгновенный — вместо курьерских судов и посыльных торпед, которые в лучшем случае покрывали половину светового года в час. Вот если бы можно было модулировать пульсацию искаженного пространства, которая позволяла обнаруживать их на расстоянии вдвое большем… Да ее и можно было модулировать, но лишь в диапазоне обнаружения. Та же квантовая неопределенность, которая позволяла обходить релятивистские ограничения в скорости, не давала построить релейные станции. Но как бы там ни было, а технические ограничения были общими для всех. И многое в плане Тахвира зависело от того, удастся ли их использовать во вред противнику.