— Разбойничья река всегда была главной транспортной артерией, — ответил он на какое-то ее замечание. — Теперь ее важность еще вырастет. Дороги между поселками вдоль нее разнообразного качества — от разбитых до отсутствующих. Что до полетов, теперь омнибусы являются объектом бесконечных и неожиданных проверок, задержек и прочих неприятностей. Лодки пока не трогают. Если вы решите, что хотите в Лулах — что ж, мой «Водяной цветок» — не гоночное судно, это точно, зато плата скромная, каюты удобные, еда хорошая, а прогулочная скорость позволит вам узнать по дороге побольше о нашей планете — что весьма рекомендую, если вы хотите забираться в ее глушь. И компания вас развлечет. В этом рейсе у нас будет настоящая странствующая труппа.
— А? — переспросила Диана. Ее взгляд был устремлен на горы, туда, где кручи и обрывы переходили в заросшие джунглями холмы. Вдали громоздились тучи, готовые пролиться дождем, в их толще сверкали зарницы. Ветер посвистывал, врываясь в щели ветхого вагона.
— Цинтианка, только с Катавраянниса, не из родного мира. Привезла свои фокусы, а еще — дрессированного зверя и отрабатывает затраты в путешествиях по Дедалу, как всюду делала. В моей расе часто встречаются подобные непоседливые индивидуумы.
Дианой овладела задумчивость. Может быть, ей тоже придумать что-нибудь подобное и отправиться к звездам, зарабатывая себе на дорогу и жизнь?
— А тут вдруг космические рейсы к Дедалу и обратно, ранее полностью неограниченные, оказались так же полностью запрещены, — продолжал Шан Ю. — Бедняга Во Лиа оказалась заперта в Аурейе, и народ из-за событий сидел по домам и смотрел новости, так что на ее представления было некому ходить. Она что-то пыталась сделать, но была уже близка к отчаянию, когда я пришел в гостиницу Жу Шао, где она остановилась.
Имя привлекло внимание Дианы. Жу Шао — где она слышала это имя? От Таргови? Вспомнить не удавалось.
— А что это за гостиница?
— О-ай, такое место в квартале трущоб, с самой различной клиентурой, — потому что там дешево и вопросов не задают. Я предложил Во Лиа вложить остатки средств в путешествие со мной. В наших портах народ будет рад увидеть ее представление, а в Лулахе, среди представителей ее расы, она сможет найти работу, которая позволит ей подняться.
Диана понадеялась, что шкипер — не просто красноречивый торговец. Ладно, она поспрашивает его команду, и если ее это устроит — путешествие по реке обещает быть занимательным во всех смыслах.
Поезд остановился на центральном вокзале Пас де ла Фронтера. Это было довольно далеко от реки. Диана двинулась туда, направляемая Шан Ю, скользившим рядом походкой древесного жителя, и по дороге с интересом осматривалась по сторонам.
Воздух был как в парной бане, наполненный запахами — прогорклыми, дымными, сладкими и вообще ни на что не похожими. Пасмурное небо нависало низко, но дождь падал лишь случайными тяжелыми каплями, разбивавшимися на земле в брызги. Какое-то время они пробирались через плотную толпу между стенами и вдруг оказались на открытом пространстве. На пыльной почве росли далеко отстоящие друг от друга кусты и колючие деревья. Вдали можно было заметить фермы, там паслись на земных травах животные, на полях колыхались под ветром колосья. Поближе по обе стороны были застроенные жильем участки. Каждая группа домов, магазинов, общественных зданий имела собственный стиль — тут фасады квадратные и гладкие, там — купола и шпили, подальше — широкие окна из стекла и металла, и так далее, и так далее. Дома не поднимались выше нескольких этажей, большинство были одно-двухэтажными. Расстояние между ними было различным — от ширины дороги до двух сотен метров, но всегда были ясно, что это — границы, буферные зоны. Движение было редким, в основном — закрытые наземные машины, водители которых осторожно поглядывали на пешеходов. По деревянной эстакаде прохаживалась группа мужчин в обыденных субтропических костюмах, но с алыми нашивками. Огнестрельного оружия при них не было — только ножи и дубинки, но это явно была местная милиция.
— Из-за последних событий, переворота, неуверенности ни в чем в Пас де ла Фронтера стало напряженно, — заметил Шан Ю. — Случаются беспорядки. Я рад буду отсюда отбыть.
Диана кивнула. Историю этой области она знала — в общих чертах. Основана на заре Империи как колония ветеранов, решивших после отставки остаться с семьями на Дедале. Каждое домовладение получило помощь на обустройство — в особенности на преобразование земельного участка для земной флоры. Такая практика сохранилась до сих пор.
Беда была в том — и с каждым десятилетием ситуация становилась все хуже, — что Империя набирала своих защитников из самых пестрых человеческих обществ дочерних и внучатых планет Терры. И эти люди, вполне готовые осесть рядом с себе подобными, никак не хотели жить рядом с отличными от них. Положение могло бы быть не столь серьезным, если бы было больше связей с внешним миром, но Дедал, находящийся в пограничном районе, был относительно изолирован. В результате здесь царила вражда. Негуманоиды давно уже оставили мысль жить в Пас де ла Фронтера.
Она вспомнила едкое замечание отца, которое мать любила цитировать: «Терранская Империя — огромный плавильный тигель. Только плавится сам тигель».
Пройдя сквозь пару деревушек, где жизнь, казалось, течет обычным порядком, дорога привела их в еще одну, где на улицы выходили лишь глухие каменные стены. Никого не было видно. Двери были заперты на засовы, окна занавешены или закрыты ставнями. Нависала тишина, нарушаемая только дальними раскатами грома и шлепаньем редких дождевых капель по мостовой. Шан Ю беспокойно оглянулся.
— Нам бы лучше поспешить, — посоветовал он. — Тут происходили беззакония, и мирные жители ушли до тех пор, пока Флот не пришлет патруль.
И тут из переулка вышли четверо и встали поперек дороги. Были они грязными, нечесаными, воняли кислятиной, заросли щетиной. У одного за поясом был заткнут пистолет, другой помахивал дубинкой, у третьего был нож, а у четвертого в руке раскачивалось боло.
— Ага, — сказал первый. — Ну-ну-ну. А стойте-ка, где стоите, если вам не трудно.
Шан Ю сжался, съежился, поджал хвост. У Дианы по спине пробежал холодок.
— Что вам нужно?
— О, ничего такого, ничего плохого, — они, пригнувшись, шагнули вперед. — Добро пожаловать в нашу честную компанию, юная леди. Не желаете ли поразвлечься?
— Будьте любезны нас пропустить.
— Ну-ну, не надо так торопиться, — человек с пистолетом погладил рукоять. Большим пальцем другой руки он дал знак человеку с боло, и тот ухмыльнулся, со свистом махнув в воздухе шаром на веревке. — Спокойней, спокойней, не надо горячиться. Просто дружеское предупреждение. А то вы можете побежать, а у нас Чело — так он, понимаете, уже несколько дней живой мишени для тренировки не имел. А такая штука может вам ноги переломать, леди. Мы только и хотим вас как следует развлечь, ну и еще чуть повеселиться с этой кошачьей макакой. Давай-ка сюда.
Диана бросилась на бандита. Нож вылетел вперед. Это была тигранская сталь, черная, тяжелая, шероховатая, заточенная так, что могла волос на лету перерубить. Рубашка пистолетчика вдруг покраснела. Он взвыл. Диана толкнула его на человека с дубинкой, и они упали оба. Она ударила ногой по кадыку того, кто был с дубинкой, услышала, как хрустнул хрящ, и тут же бросилась на человека с ножом. Он взмахнул клинком, проявив некоторое умение, но она парировала выпад, ударила его по лицу плашмя и взрезала руку с ножом от локтя до кисти, после чего он потерял интерес к чему бы то ни было, кроме попыток остановить кровь. Искусник с боло на таком расстоянии не мог как следует воспользоваться своим умением. Диана рассекла веревку между летящими к ней шарами, уклонилась от них и гналась за бандитом еще несколько метров, прежде чем позволила ему удрать.
— Давай! — бросила она цинтианину. — Валим отсюда, пока легавые не приперлись!
— Хии-йо! — вдохнул Шан Ю, когда они оказались за пределами деревни. — Я-то думал, что умею выбираться из передряг, но ты…
— Ну, я драк не ищу, — ответила Диана. — На самом деле я их не люблю. Мне бы надо было попробовать их уговорить или запугать и пройти мирно. Но ведь они не слушали. А вообще я выросла среди тигран Имхотепа, а они, когда видят опасность прямо перед собой, не тратят времени на мандраж.
Ее пронзила боль.
«Таргови, это ты меня научил. Какая судьба тебя постигла, брат мой?»
— Как ты думаешь, эти… пострадавшие — выживут?
— Я не старалась бить насмерть, но и миндальничать было некогда, правда? А вообще, какое нам дело?
Хотя ей удавалось внешне сохранить хладнокровие, она испытала потрясение и ощущала его все сильнее. Ей не приходилось раньше делать ничего такого — взаправду, — хотя Таргови ее заставлял много тренироваться, и она бывала поблизости, когда у тигран ссора вдруг становилась кровавой, и ей самой три или четыре раза приходилось как следует применять физическую силу, когда людям-мужчинам приходила в голову неверная мысль и убедить их по-другому не удавалось.
«Меня еще немножко потрясет, пока адреналин вернется в норму. Только недолго, надеюсь. Нельзя слишком долго об этом задумываться. Я сделала лишь то, что было справедливо. Война — война другое дело. Там убивают тех, против кого нет никакой злобы, кого даже не видели ни разу. И все же есть в истории войны, которые оказывались меньшим злом? Или нет?
Не знаю, — подумала она с возрастающей усталостью. — Просто не знаю. Как будет хорошо плыть себе по реке с Аксором, если это выйдет».
Она потеряла ощущение времени и слегка удивилась, когда они вышли к воде. Возле причалов, где стояли суда, громоздились склады, сновали представители самых разных рас. Между ними пробивали себе путь машины. За причалами мощно текла широкая коричневая река. Другой берег был еле различим за усиливающимся дождем. Шан Ю по-кошачьи недовольно поежился от воды, но Диану радовали ее теплые струи. Они очищали.
Шан Ю с Дианой вышли к причалу, где стоял «Водяной цветок». Корабль был длиной в добрых сотню метров, но такой широкий, что это не бросалось в глаза. Четыре погрузочные башни и пара трехъярусных рубок не слишком его загромождали. Низкий борт был ярко раскрашен красными и золотыми полосами, надстройки были белые с бронзовой отделкой. Капитан сказал, что корабль построен из терранского и цинтийского леса, который для организмов Дедала неуязвим, и оборудован электродвигателем. На случай, когда не удается зарядить конденсаторы, есть паровой генератор, работающий практически на любом топливе.
На палубе оказались с полдюжины цинтиан и два человека, весело закатывавшие клетку на колесах под навес от дождя.
— Ай-ах, вот это Во Лиа, артистка, — показал Шан Ю. — Пойдем на борт, познакомишься. Выпьем по чашечке доброго сидра.
Диана нахмурилась. Она не любила, когда хоть кого-нибудь сажали в клетку. Однако с этим зверем, похоже, обращались хорошо. Размером примерно с человека, четвероногое тело было покрыто черным мехом, голова скрывалась в густой гриве. Сзади Диана заметила короткий хвост, а передние лапы выглядели как-то странно — как сложенные вдвое. Ладно, кто может знать все формы жизни, все чудеса всех видов на всех планетах Империи, не говоря уже о Галактике и всей Вселенной? Вперед, в путешествие!
Шан Ю провел ее на борт, и Диана прошла мимо клетки.
— Тс-с-с, маленький друг! — послышался шепот. Этот звук, глубокий и грудной, показался бы обычным звериным голосом любому, кто не знает языка тоборко. — Стой спокойно. Поговорим потом. Постарайся, чтобы ты с твоим камарадо уехали на этом корабле.
Диана еле смогла себя не выдать. Люди, несомненно, заметили, как она напряглась, но могли отнести это за счет экзотического окружения. Цинтиане же на ее резкое движение даже внимания не обратили.
Диана заставила себя снова поднять глаза вдаль, к другому берегу реки. Из-под спутанных прядей гривы на нее смотрело лицо Таргови.
Глава 10
«Водяной цветок» отошел, когда шторм, достигнув высшей точки, уже пошел на убыль. Пронесясь по долине с огромной силой и скоростью, порожденными быстрым вращением планеты, он очистил воздух. Устроившись на носу, Диана смотрела на запад и видела на тысячу или больше километров вперед.
Это была первая спокойная минута за последние несколько часов. Время летело как бешеное, пока она возвращалась в Аурейю, искала Аксора, убеждала его — что было нелегко, потому что аргументы у нее оказались не слишком убедительны, а ее возбуждение их не усиливало, — паковала багаж, возвращалась среди пронизанного молниями водопада дождя, разбиралась в своей крохотной каютке и организовывала помещение для воданита в трюме с грузом. Обед подали, когда шторм прекратился. Команда отдала швартовы, и корабль отошел от берега.
Двигателя Диана не слышала, но стоящие на палубе босые ноги ощущали дрожь, как от мурлыканья огромной кошки, и еле слышное бурление воды за кормой выдавало работу турбодвижителя. Скорость была небольшой, как и следовало ожидать от такого пузатого и тяжело нагруженного судна. Поначалу движение на реке было оживленным, от весельных лодок до судов на подводных крыльях, но Пас де ла Фронтера остался позади, и река постепенно стала пустынной — коричневая гладь шириной два километра от одного лесистого берега до другого, бурлящая на каменистых и песчаных мелях, и только пара барж и ведомый на буксире лесосплавный плот маячили вдали. Стало тихо и намного прохладнее. Пикировали и взмывали какие-то летающие создания, отсвечивая на солнце янтарными крыльями.
Диане никогда еще не открывался такой широкий вид на мир без горизонта. Впереди тянулась вдаль река, окруженная широкой долиной. Чем дальше, тем сильнее они сужались, сливались в тонкую блестящую линию в зеленой тьме и все же были различимы. Там, где в окружающих лесах открывался просвет, была видна такая же неохватная даль. Слева зелень становилась светлее — там лес переходил в прерию, скрывавшуюся в дымке тумана. Справа за холмами можно было разглядеть игрушечные снежные пики, горную гряду, сохранившую лед еще с ледникового периода Дедала.
Заходящее солнце вдруг вспыхивало отсветами где-то далеко впереди. Это же океан там! Сердце Дианы забилось быстрее. Испарения окрашивали опускающийся диск в красное и золотое, смягчали его сверкание, так что стало можно смотреть прямо вперед. Светило стало раздаваться в нескольких направлениях, пока не превратилось в огромную уступчатую пирамиду, раскидываясь все дальше и дальше, выгибаясь светящимися арками на север и на юг вокруг того, что на другой планете считалось бы краем света.
Настоящей ночи не было. День медленно превращался в мерцающие сумерки без теней и звезд, только сверкал ослепительный Имхотеп. При этом свете можно было свободно читать, хотя дальность видения снизилась до трех-четырех километров и все, кроме Пас де ла Фронтера позади и нескольких деревенек впереди, скрылось за дымкой. Постепенно солнечное сияние слилось в цельное кольцо. В стороне Патриция оно было толще и ярче, чуть шире, чем дневной диск. Оно сияло всеми оттенками оранжевого и лишь снизу чуть-чуть — пронзительно белым. Кольцо сужалось и краснело, уходя вдаль, пока не замкнулось с другой стороны, и тогда оно стало огненной полосой. Небо в кольце меняло цвет от бледно-голубого на стороне солнца до фиолетового в зените, ниже кольца была темнота — поверхность планеты.
Взошла луна — Икар, — сначала хаос серебра, превратившийся, поднимаясь, в сверкающий щит.
В прибрежных лесах лежала густая тень, но шепчущая река сияла, как ртуть.
Диана не знала, сколько времени простояла она на палубе, глядя на смену красок, форм и теней. Когда палуба содрогнулась под копытами и зарокотал глубокий бас, она пришла в себя, вздрогнув, как от падения с обрыва.
— Ах, какое красивое, просто невероятное зрелище! — произнес Аксор. — Что за художник Создатель наш! Одно то, что мы это увидели, может почти оправдать это наше путешествие.
Диану кольнуло предчувствие.
— Почти?
— Да, я боюсь, что наша экспедиция не имеет под собой основы. Я был в салоне, говорил со всеми по очереди, командой и пассажирами, в том числе с обоими людьми. Никто не может охарактеризовать ни один объект как след Древних. Один говорит о больших развалинах в предгорьях северных гор, другой, кто там бывал, говорит, что это следы терранской шахтной разработки, заброшенной столетия назад, когда золото истощилось.
Раздался тяжелый вздох:
— Нам следовало остаться на Имхотепе и закончить наше исследование. Теперь же мы заперты на Дедале неопределенное время, а я… я ведь уже немолод.
Диана ощутила свою вину — к горлу подступил комок.
— Прости меня. Аксор поднял руку:
— О нет, нет, мой дорогой друг. Я не виню тебя ни в малейшей степени. Ты побуждала меня к тому, что тебе казалось лучшим в твоей — твоей стремительности. И жалости к себе у меня также нет. Это самое презренное из всех чувств. Мне не следовало соглашаться на это поспешное путешествие. Ошибка эта моя, но не твоя. Зато вдоль всего пути мы будем видеть чудеса.
Диана собралась с мыслями.
— Мы даже можем найти то, что ты ищешь, — сказала она как могла уверенней. — Эти пассажиры — просто обычные речные путешественники, да еще одна из другого мира. А в Лулахе мы найдем таких, кто больше ездил по планете. Скажем, захарийца. — Она помолчала. — Это вообще загадочный остров. Ты мне, помню, говорил, как реликты Древних на Энее повлияли на всю культуру поселенцев. Может быть, так было и на Захарии.
— Что ж, надеяться мы можем, — голос Аксора чуть оживился. — И да будешь ты держаться веры, надежды и милосердия — трое их, но важнее всего милосердие, — процитировал он. — Но и надежда — не младшая в этой триаде.
Ей снова стало противно от того, как она с ним поступает, и она подумала, удастся ли ей когда-нибудь это искупить. Пока что трудно было сказать. Она сознавала, что действует согласно вере — вере в Таргови, и надежде — надежде на приключение, но чертовски мало занята милосердием.