В Ростове Филиппов нашел частный дом, расположенный на самой окраине города. Одноэтажный, оштукатуренный снаружи и побеленный известью, он утопал в зелени сада. Его хозяин, уже немолодой кавказец, заметно прихрамывающий на правую ногу, представился Салманом.
– В город без надобности не ходите. Если что-то будет нужно, один, максимум двое, – предупредил он, когда они оказались в просторной, но скромно обставленной комнате. – Соседи будут появляться, говорите, будто я вас нанял перекрыть крышу. Этим придется заняться реально. Шифер и рубероид в сарае.
– И как долго мы будем находиться у тебя? – осторожно поинтересовался Антон.
– Пока ремонт не закончим, – съязвил Сердюк.
– Как только появится человек, который привезет все необходимое для вашей дальнейшей работы, вы продолжите свой путь, – пропустив слова молодого бандита мимо ушей, ответил Салман.
– Понятно, – вздохнул Антон и оглядел комнату. Кровать с панцирной сеткой, старомодный диван, комод. В углу на обыкновенной тумбочке стоял небольшой телевизор Soni.
– Жить где будем? – Он перевел взгляд на хозяина.
– В соседней комнате, – кивнул он на вход, закрытый занавесками. – Там две кровати и две раскладушки.
– Хорошо, – Антон посмотрел на часы, собираясь с мыслями. – Нам надо кое-что прикупить. Нет даже зубных щеток. Где это удобнее всего сделать?
– Да где угодно, – пожал плечами Салман.
Спустя полчаса, побродив в толпе городского рынка, Филиппов нырнул в двери платного туалета. У одной из раковин молодой парень с сотовым телефоном на боку мыл руки.
– У тебя номер случайно не федеральный? – доставая из берсетки десятидолларовую купюру и следя за входными дверями, поинтересовался Антон.
– Случайно да, – удивленно-настороженно глядя на Филиппова, ответил тот.
– Дай, пожалуйста, звякнуть. Буквально два слова нужно сказать, – он протянул ему купюру. – Свой дома оставил.
Получив «трубу», Антон набрал номер, по которому можно было связаться с Линевым.
– Слушаю вас, – ответили на другом конце приятным женским голосом.
– Это ты, Елка? – утирая со лба пот, назвал он пароль.
– Сколько можно поправлять, не Елка, а Белка, – послышался отзыв.
– Передай, через полчаса буду звонить Даниле.
– Лучше дайте свой номер телефона, он перезвонит сам. Его здесь нет.
Антон растерялся. Он рассчитывал только купить себе телефон, откуда он знает, какой будет у него номер! Неожиданно его осенила идея. Он развернулся к парню, безучастно стоящему рядом.
– Продай свой сотовый!
От удивления у того вытянулось лицо:
– А мне как прикажешь быть?
– Тут же купишь новый, я хорошо заплачу.
Парень начал мямлить что-то вроде того, что ему из-за смены номера придется обзванивать всех своих знакомых, но осекся, увидев, как странный незнакомец уже отсчитывает две сотенные и пять десятидолларовых купюр.
– А они не фальшивые? – сузив глаза, спросил он, когда Антон продиктовал оператору связи временного центра ФСБ в Чеченской республике номер только что приобретенной «мобилы».
– Возьми мое водительское удостоверение и дуй в обменник. Тут сразу за углом. Без прав я никуда не денусь. Буду ждать у выхода с рынка.
– Пошли вместе, – не сдавался парень, крутя в руках пластиковую карточку.
– Жена должна у меня туда уже давно подойти. Понимаешь? – нашелся Антон.
На самом деле он не исключал за собой слежки и не хотел, чтобы их кто-то видел. Наверняка тогда бывшему обладателю LG зададут вопрос, с какой целью они общались. В этом случае провал обеспечен. Одно из условий, которое выдвинул Арви, – в России ни с кем никаких контактов и до особого распоряжения не приобретать никаких средств связи.
Распрощавшись с парнем, который вернул ему водительские права, Антон направился прочь от рынка, ища безлюдное место. Им оказался небольшой пустырь между двумя новостройками, превращенный в свалку разного хлама. На одном его конце двое мужиков распивали бутылку водки, на другом детвора играла в войну.
Не успел он усесться на остов старого холодильника и оглядеться, как зазвонил телефон. Звонок оказался ложный. Спрашивали Сашу, бывшего владельца мобильника. Второй звонок был от Линева.
– Ну, как у тебя?
– Я в Ростове, – Антон назвал адрес. – Среди нас чужой. Бывший бандит из Питера. Несколько лет был на стороне Магомеда. Его нужно выводить из игры.
– Вам это не навредит?
– Нет. Я отправлю его завтра, ну, например, за лампочкой в магазин. Называется «Электросила». Это в двух шагах от того места, где нас поселили. Вы его там и прищучите. А объяснить его исчезновение можно элементарным бегством.
– Не получится завтра, – вмиг погрустневшим голосом ответил контрразведчик. – Смогу приехать на день позже.
– Хорошо, – Антон посмотрел на часы. – Звони мне именно в это время. Телефон в доме хранить нельзя. Не дай бог звонок услышат.
– Понял. Желаю удачи…
Весь следующий день занимались ремонтом крыши. Снимали старые листы шифера, заменяли новыми. Сердюку эта работа была явно не по душе. Он постоянно устраивал перекуры и надолго ходил по нужде. В один из таких моментов Антон толкнул в бок Полынцева:
– Завтра после обеда идешь с этим козлом в магазин «Электросила», – он указал глазами в сторону тропинки, по которой только что исчез Сердюк, – там его наши повяжут. Поможешь. У них нет его фотографии, не успевают из Питера получить.
– Понял, – потирая руки, кивнул Сергей.
Глава 6
Проконсультировавшись со своим руководством в Москве, используя специальные каналы связи и получив «добро» на самостоятельную деятельность по обстоятельствам, капитан Линев разработал свой план игры в ответ на угрозу Шамаева.
И хотя на следующий день часовой у палаты не исчез, Линев объявил бандиту, будто его условия приняты в обмен на молчание о группе Филиппова.
– На основе твоих показаний уже рассматривается вопрос об амнистии.
На лице Магомеда появилась едва заметная улыбка, но тут же пропала:
– А почему солдата оставил?
– Теперь тебя от твоих же дружков охраняем.
– Разве кто-то знает обо мне за пределами этих стен? – удивился Магомед.
– В госпитале среди медперсонала много местных жителей, – пояснил Данила.
– Я как-то об этом не подумал. – Шамаев вспомнил чеченку, работающую санитаркой.
После ухода Линева Магомед ликовал. Он долго ходил из угла в угол своей палаты, изредка бросая веселый взгляд на сидящего напротив выхода солдата с автоматом на коленях.
Вошедший для осмотра доктор был уже без сопровождающего и не потребовал надеть на Магомеда наручники.
– Завтра на выписку, – подытожил он результат трехминутного осмотра…
Линев пришел на следующее утро раньше обычного:
– Значит, говоришь, вылечился? – глядя в глаза Шамаеву, вставшему при его появлении из-за стола, на котором стояла тарелка с остатками овсяной каши и какао, спросил Данила.
– Спасибо всемилостивому Аллаху и вашим врачам, – ответил боевик и метнул настороженный взгляд на двух незнакомых военных без знаков различия, которые стояли чуть поодаль и бесцеремонно разглядывали его.
– По закону даже сдавшиеся боевики некоторое время находятся в изоляторах временного содержания. Мы проверяем таких людей на причастность к громким преступлениям. Только после этой процедуры отпускаем домой. С тобой решили по-другому. – Данила развернулся в сторону пришедших с ним людей: – Василий Дорофеев и Иванов Егор. На протяжении некоторого времени будут обеспечивать и твою безопасность, и наше спокойствие.
– Хорошо, – кивнул головой боевик, словно присутствие этих людей рядом зависело от его решения.
– После обеда тебя выпишут, – напомнил ему Линев. – Куда потом?
– Здесь неподалеку в одном из селений у меня живут родственники, – ответил тот. – Пока поживу у них.
– Обязательно оставишь адрес, а вы, – он посмотрел на Дорофеева, – будьте на связи.
Тот кивнул.
Магомеда довезли в сопровождении все тех же военных до Джагларги на армейском «уазике», который сопровождал БТР. Аул располагался в предгорье вдоль дороги на Первомайское и насчитывал около пятидесяти дворов. Дом, где жили родственники Магомеда, был третьим с краю. Вокруг рос редкий кустарник, за ним, примерно через полкилометра, начинался лес. Он покрывал плотной зеленой массой высокие холмы, некоторые из них в высоту достигали до полукилометра.
– Раньше деревья вплотную подступали к селению, – вздохнул Шамаев, – постепенно то на постройки, то чтобы печи топить вырубили. Люди боятся далеко ездить за дровами.
Дорофеев, прикинув в уме карту, которую досконально изучил перед выездом, отметил про себя, что всего в двух с половиной километрах отсюда, в районе Марзой-Мокх, дорога, по которой они ехали из Курчалоя, пересекается с несколькими другими. Кроме обычных, когда-то хорошо асфальтированных, там было много проселочных.
«Наверняка хочет воспользоваться этим и уйти», – подумал про себя Василий, следуя через засаженный грецким орехом двор по выложенной из плоского камня тропинке вслед за Шамаевым.
Неожиданно из глубины сада выскочил здоровенный серый пес и с громким лаем бросился на вошедших.
От входа послышался громкий оклик и команда на чеченском языке. Собака сначала замерла на месте, посмотрела на своего хозяина, уже немолодого чеченца в папахе, и, опустив голову, скрылась среди насаждений.
– Здравствуй, Эдибек! – поприветствовал мужчину Шамаев.
– Здравствуй, Магомед! – спускаясь с крыльца и не скрывая радости, ответил родственник.
– Это мой старший брат, – повернувшись в сторону Дорофеева и Иванова, пояснил чеченец.
Они крепко обнялись. Эдибек начал что-то говорить по-чеченски, но Дорофеев сразу прервал разговор:
– Магомед! – Его лицо сделалось серьезным. – Мы же договаривались. Объясни все брату.
– Да, брат, совсем забыл тебе сказать, – Шамаев тяжело вздохнул, – нам придется говорить только по-русски и в присутствии одного из этих людей.
– Почему? – Эдибек перевел удивленный взгляд на Дорофеева, затем вновь вопросительно уставился на брата.
– Ты ведь знаешь, чем я занимался раньше?
В ответ Шамаев-старший лишь тяжело вздохнул.
– Теперь я решил порвать с прошлым. – Магомед отвел взгляд в сторону. – Сейчас несколько дней эти люди поживут здесь, а за это время…
– Обычные формальности, – не выдержал Иванов, подходя ближе. – Через несколько дней мы уйдем.
– Значит, пока он арестован? – нахмурился Эдибек.
– Думайте, как хотите, – Дорофееву надоел затянувшийся диалог, – но в остальных случаях сложивших оружие боевиков еще долго проверяют в другом месте, которое называется следственным изолятором.
– Все, командир, – Эдибек в знак примирения поднял обе руки вверх, – понятно. Надо было сразу так и сказать. Проходите в дом. Располагайтесь.
Дом был просторный. В нем было шесть комнат. Было видно, что живущие здесь люди не бедствуют. Стены и полы устланы коврами. Импортная теле– и аудиоаппаратура, забитые дорогим хрусталем шкафы.
«Наверняка награбленное», – подумал Дорофеев, внешне никак не выдавая свои эмоции.
– Я до войны был бортинженером на «Ту-154», – по-видимому, догадавшись, о чем подумали военные, заговорил хозяин. – Выполнял международные рейсы. Хорошо зарабатывал. А вообще у нас все хорошо живут. Мы не тратим деньги на водку…
– Это верно, – ответил ему Иванов, оставшийся стоять на входе. – Чего у русских не отнимешь, так это пристрастия к спиртосодержащим жидкостям…
Тем временем Линев находился в двух километрах южнее Джагларги, именно в том месте, где сошлись несколько дорог.
– Значит, так, – после некоторых раздумий он принялся инструктировать Джабраилова и двух его подчиненных, – у Магомеда Шамаева, кроме старшего брата, в этом же селении живет и младший. Зовут его Нурпаша. Имеет автомобиль «Нива» зеленого цвета. Нет сомнений, что Шамаев постарается через него передать информацию, которая ему уже известна, и дать знать о себе своему хозяину.
– Арви Евлоеву? – осторожно поинтересовался Джабраилов.
– Возможно, располагая такими данными, он постарается перепрыгнуть посредников и выйти на более серьезную птичку, – после небольшой паузы ответил Данила. – Вам предстоит остановить автомобиль и вновь сыграть роль боевиков. Как будто вы – остатки разбитого отряда и вам нужна машина. Начните с ним ссору. Задайте вопрос, почему, когда все чеченцы ведут священную войну, он жирует. Избейте, а потом сделайте вид, будто собираетесь отрезать ему голову. Наверняка он попытается доказать, что выполняет поручение своего брата, полевого командира Шамаева. Потребуйте доказательств. В общем, нужно узнать, к кому, куда и с какой целью он едет…
– А если он рванет в обратном направлении? – не удержался Иса. – На Курчалой.
– Это маловероятно, но там тоже устроили засаду. Кроме того, на всякий случай вокруг селения расположились секреты.
* * *
Ольга Полынцева уже двое суток провела в психоневрологическом отделении военного госпиталя, когда на пороге палаты появилась медицинская сестра и предложила пройти с ней.
С трудом усевшись на кровати, она некоторое время пыталась сосредоточиться и справиться с головокружением и сонливостью, вызванными лекарствами, которыми врачи снимали «ломку». Всунув ноги в тапочки, она наконец встала и, слегка покачиваясь, направилась за медсестрой. Открыв двери ключом и придерживая Полынцеву под локоть, та вывела ее в фойе.
– К вам посетители. – Женщина указала взглядом в сторону сидящих на скамейке военного, какого-то мужчины в штатском и женщины, на руках которой был Вадим.
Из груди Полынцевой вырвался стон. Неуверенно ступая, она подошла к женщине, лицо которой ей показалось очень знакомым, и опустилась перед сыном прямо на пол, на колени.
– Сынок! – В глазах замелькали мелкие мушки, к горлу подступил комок. Она находилась в полуобморочном состоянии. Вскочившие со своих мест двое офицеров, один из которых был подполковник Криворучко, подняли ее и усадили. Медицинская сестра принесла воды и какую-то таблетку. Стало немного легче.
– Меня зовут Наташа, – улыбнулась женщина, – пока вы здесь, Вадик будет у меня.
Наконец Ольга вспомнила, как к ней приходили военные. Среди них была и Наташа, только в форме.
Не говоря ни слова, Полынцева протянула руки к сыну.
– А удержите? – осторожно спросила Наталья.
Когда ребенок оказался в руках матери, та неожиданно уткнулась ему в животик лицом и зарыдала.
Наталья принялась гладить Ольгу по спине. После непродолжительной истерики она неожиданно успокоилась и подняла покрасневшие глаза:
– Спасибо вам.
– Да перестаньте, – смутилась докторша, – он мне не в тягость. Хороший, спокойный малыш.
– Оля, – наконец подал голос Криворучко, – командованием принято решение о предоставлении вам жилья по месту службы мужа.
– Он же на Дальнем Востоке, и потом, – она отвернулась, пытаясь подавить новый приступ плача, – после всего, что произошло, я ему вряд ли нужна…
– Вашей вины ни в чем нет. – Он вздохнул. – Вы подверглись насилию. Такого не выдерживают и крепкие мужики. А по поводу того, где непосредственно находится старший лейтенант Полынцев, не могу сказать точно, знаю лишь одно: подразделение, в котором он служит, приписано к Московскому гарнизону. Стало быть, и жить вы теперь будете в столице. Командиром бригады отдано распоряжение загрузить вещи в контейнер и сдать за вас квартиру. Нужна только ваша подпись в доверенности. Вот и нотариус с нами. – Криворучко указал рукой на сидящего рядом мужчину.
– На днях тебя перевезут в другое лечебное заведение, – дождавшись, когда зам по работе с личным составом закончит, заговорила Наташа. – Эта клиника под Москвой. Мне приказано тебя сопровождать.
* * *
Первые два дня прошли спокойно. Несколько раз Шамаева навещали знакомые. Из-за постоянного присутствия кого-либо из разведчиков говорили в основном о пустяках.
Настораживало, однако, Дорофеева и Иванова, что за все время в доме ни разу не появился младший брат бандита Нурпаша.
– Он подозрительно долго сегодня утром в нужнике сидел, – шепнул Иванов, передавая смену Дорофееву. – Наверняка письмо кропал.
– Теперь надо смотреть в оба, кто-то должен появиться.
Буквально через час во двор ввалила детвора. Трое мальчишек-подростков принялись, весело шумя, бороться с Магомедом прямо у крыльца.
– Кто это? – спросил Дорофеев стоящего рядом Эдибека, который подбадривал ребятишек.
– Племянники, по-вашему, – ответил тот. – Сыновья младшего брата.
– Он тоже здесь живет? – Василий изобразил на лице удивление.
– Да, через два дома.
– А почему до сих пор сам не навестил брата?
– Поссорились они, – неуверенно ответил чеченец. – Нурпаша против войны…
– Понятно. – Дорофеев опустился на небольшую скамейку, установленную в тени деревьев. И вдруг заметил, как Шамаев сунул в карман самому младшему мальчишке какой-то листочек.
«Процесс пошел», – с облегчением подумал он.
Паренек неожиданно упал и схватился за колено. Возня прекратилась.
– Доигрались! – рассмеялся Эдибек. – Пошли в дом посмотрим, что там у тебя.
Через некоторое время Шамаев-старший с озабоченным видом опустился на скамейку рядом с Дорофеевым:
– Вроде и ударился не сильно, а колено ушиб, – глядя вслед направляющемуся к калитке и прихрамывающему пареньку, которого придерживал за локоть один из братьев, сказал он.
– А куда это они его повели?
– Домой, – пожал плечами Эдибек. – Нурпаша знает в этих делах толк, скоро парень снова будет бегать.
В том, что ребенок несет Шамаеву-младшему письмо от Магомеда, сомнений не было. Посидев еще некоторое время, Василий направился в туалет.