Однажды доктору Бренду даже выделили несколько миллионов долларов для разработки искусственной системы передачи боли. Как известно, люди с такими заболеваниями, как проказа и диабет, могут потерять пальцы на руках и на ногах и даже полностью потерять конечности только потому, что прекращает функционировать их система передачи боли. Не догадываясь об этом, они буквально разрушают сами себя. Ему предлагалось попытаться создать простую систему-заменитель, которая предупреждала бы больного об опасности.
Работая над этим проектом, доктор Бренд должен был мыслить подобно Творцу, думая о потребностях тела. Он взял себе в ассистенты трех профессоров по электронике, биолога и нескольких биохимиков-исследователей. Эта группа специалистов решила сконцентрировать внимание на кончиках пальцев, то есть на органах, которыми человек пользуется чаще всего и которые, следовательно, подвержены наибольшему риску. Они разработали что-то вроде искусственного нерва, реагирующего на давление: датчик, который можно надевать на палец, как перчатку. При нажатии на него, электронный нерв посылает электрический сигнал, который, в свою очередь, включает предупредительную систему.
Доктор Бренд и его ассистенты встретили массу сложных технических проблем. Чем больше они изучали работу нервов, тем более сложной казалась им их задача. При каком давлении датчик должен подавать сигнал? Как механический датчик может различить нормальное давление, если, скажем, человек взялся за поручень, от ненормального, если человек схватился за куст терновника? Как отрегулировать датчик для таких активных действий, как, например, игра в теннис? Бренд также понимал, что нервные клетки изменяют свое восприятие боли с учетом потребностей тела. Если, например, в пальце из-за инфекции образовалось воспаление, то этот палец может стать в десять раз более чувствительным к боли. Вот почему, если на пальце образуется небольшая опухоль около ногтя, он вам постоянно мешает — тело пытается сказать вам, что об этом органе необходимо позаботиться. Нервные клетки «повышают громкость», обращая внимание мозга на легкие удары и царапины, которые обычно остаются незамеченными.
Современные ученые, даже обладая необходимыми финансами, не в силах воспроизвести подобный механизм. Искусственный датчик стоит около 450 долларов, и для того, чтобы предохранить только одну руку или ногу, необходимо много таких датчиков. К тому же, они довольно быстро изнашиваются — металл подвергается коррозии. Работая над этим проектом, доктор Бренд и его коллеги с каждым месяцем все больше понимали, насколько совершенна система передачи боли в человеческом теле, включающая в себя несколько сот миллионов датчиков, которые работают, не требуя обслуживания, в течение всей жизни здорового человека.
Вначале Бренд попытался создать систему предупреждения об опасности, которая бы не причиняла пациенту боли. Он ведь также читал жалобы философов на сотворенный мир, в котором существует боль. Почему Бог не создал нервную систему, которая бы предохраняла нас, но не с помощью боли? Теперь у него был шанс самому усовершенствовать первоначальный замысел защитной системой, которая исключала бы боль. Прежде всего, эта группа специалистов попыталась воспользоваться звуковым сигналом. При нормальном давлении на кончики пальцев в слуховом аппарате раздавалось легкое жужжание, а в случае опасности звучал громкий сигнал. Но выяснилось, что звуковые сигналы легко игнорируются. Если пациент с больной рукой слишком сильно поворачивал ручку отвертки, он просто не обращал внимания на звуковой предупредительный сигнал и продолжал поворачивать отвертку. Подобное происходило часто. Людей, не чувствующих боли, трудно было убедить доверять искусственным датчикам. Тогда группа Бренда попыталась провести подобный эксперимент с мигающим световым сигналом, но вскоре вынуждена была отказаться от этого варианта по тем же причинам. В конце концов им пришлось прибегнуть к электрическому разряду, прикрепив электроды к подмышке, которая еще не совсем потеряла чувствительность. Людей необходимо было заставить реагировать — простое предупреждение об опасности было неэффективным. Оказалось, что стимул должен быть неприятным, как неприятна боль.
«Мы также нашли необходимым, чтобы пациент не мог самостоятельно отключить сигнал, - говорит Бренд. - Потому что даже образованные люди, когда хотели сделать что-то, но боялись, что тем самым причинят себе боль, просто отключали сигнал, делали то, что хотели сделать, а затем, когда опасность получения неприятного сигнала проходила, снова включали. Наблюдая за этим, я, помню, думал, насколько мудро поступил Бог, лишив нас возможности «отключать» боль».
Потратив на этот проект пять лет, несколько миллионов долларов и тысячи человеко-часов, Бренд и его группа прекратили работу, не достигнув удовлетворительных результатов. Система предупреждения только для одной руки получилась слишком дорогой, часто выходящей из строя и совершенно недостаточной для интерпретации обилия чувств. Система, которую иногда называют «большой ошибкой Бога», является на самом деле настолько сложной, что ученые даже при помощи сверхсовременных технологий оказались не в силах воспроизвести ее эффект. Вот почему Пол Бренд произносит эти слова абсолютно искренне: «Слава Богу за боль!» Да, боль неприятна, достаточно неприятна, чтобы заставить нас отдернуть пальцы от плиты. И ведь именно это спасает нас от разрушающих сил! Если бы предупредительные сигналы не требовали реакции, мы, возможно, не обращали бы на них должного внимания. Типичный американец, почувствовав малейшую боль, принимает аспирин и заглушает ее. Но такой подход лишь удаляет симптомы проблемы. Мы не можем позволить себе заглушать систему предупреждения, не прислушавшись предварительно к тому, о чем она нам говорит. Вот трагический пример, показывающий, что значит не обращать внимания на систему предупреждений. Боб Гросс, известный баскетболист, хотел участвовать в игре, невзирая на сильно поврежденную лодыжку. Зная, что Гросс нужен для победы в ответственном матче, врач команды сделал ему в ногу три укола маркаина, сильного болеутоляющего препарата. Гросс начал игру, но через несколько минут, когда он боролся за мяч, послышался резкий хруст. Гросс, ничего не чувствуя, пробежал еще два раза по залу, а затем свалился на пол. Хотя он не чувствовал боли, в лодыжке у него сломалась кость. Поскольку система передачи боли была заглушена анестезией, игрок остался с больной ногой на всю жизнь и его баскетбольная карьера закончилась.
Боль — это не великая ошибка Бога. Чувство боли — это дар. Дар, принимать который не хочет никто. Мы должны видеть боль в первую очередь как сеть коммуникаций. Так же, как система, предупреждающая о нарушении равновесия, спасла меня в концертном зале от падения, удивительная система датчиков боли охраняет тело от повреждений.
Я не говорю, что всякая боль хороша. Иногда, вспыхнув, она делает жизнь невыносимой. Для страдающего артритом или для смертельно больного раком боль настолько всепоглощающа, что любое облегчение, не говоря уже о мире без боли, представляется ему раем. Но для большинства из нас сеть передачи боли — это ежедневная служба предохранения. Она дана человеку для выживания на этой не всегда дружелюбной планете. Как говорит доктор Бренд: «Единственная проблема с болью состоит в том, что ее нельзя отключить. Она может разгореться безудержно, как это бывает у людей, смертельно больных раком, хотя предупреждение уже было услышано и невозможно устранить причину болей. Но как врач я с уверенностью заявляю, что боль такого рода, которую люди не могут контролировать, встречается нечасто. Девяносто девять процентов болей, которые испытывают люди, — это краткосрочные боли, извещающие нас о необходимости принимать лекарства, отдыхать или изменять стиль жизни».
Безусловно, теория под названием «Дар боли» не решает все проблемы, связанные со страданием. Но она может послужить отправной точкой для нахождения реалистического взгляда на боль и страдание. Очень часто эмоциональные травмы, связанные с сильными болями, не дают нам увидеть ценность страдания. Если я сломаю руку и выпью пригоршню таблеток аспирина, чтобы заглушить боль, я, наверное, не буду думать: «Как прекрасно, что существует боль!» Но в этот момент боль указывает телу на опасность, мобилизует защитную антиинфекционную систему и заставляет меня воздерживаться от действий, Которые могут усугубить положение. Боль требует внимания, и это важно дли выздоровления.
Глава 3
Ад без боли
«Лишь тот над шрамами смеется, кто ранен не бывал».
Уильям Шекспир «Ромео и Джульетта»
Практически всегда, если у нас что-то болит, мы не хотим боли. Почему же доктор Бренд и его ассистенты потратили так много времени и энергии на то, чтобы создать боль, если большинство других медиков стремятся к тому, чтобы устранить ее? Я много узнал о том, как работает система передачи боли. Я даже стал рассматривать ее как «дар». Но знание само по себе не могло преодолеть мое инстинктивное противление боли. У меня было много сомнений на этот счет до тех пор, пока я не провел неделю в Луизиане с доктором Брендом, который часто говорит о боли в своих выступлениях.
Глава 3
Ад без боли
«Лишь тот над шрамами смеется, кто ранен не бывал».
Уильям Шекспир «Ромео и Джульетта»
Практически всегда, если у нас что-то болит, мы не хотим боли. Почему же доктор Бренд и его ассистенты потратили так много времени и энергии на то, чтобы создать боль, если большинство других медиков стремятся к тому, чтобы устранить ее? Я много узнал о том, как работает система передачи боли. Я даже стал рассматривать ее как «дар». Но знание само по себе не могло преодолеть мое инстинктивное противление боли. У меня было много сомнений на этот счет до тех пор, пока я не провел неделю в Луизиане с доктором Брендом, который часто говорит о боли в своих выступлениях.
Доктор Бренд начал понимать важность боли, когда стал жить среди больных проказой. Именно он сделал открытие, что прокаженные страдают по той простой причине, что их система передачи боли работает ненормально. Слово «проказа» часто вызывает в воображении для правдоподобные картины: больные без пальцев, с язвами на теле и с изуродованными чертами лица. Книги и фильмы, такие, как «Бен Гур» и «Прокаженный» (часто неточные) заставляют нас думать о проказе как о невыносимо жестокой болезни. Это одна из старейших болезней, о которой упоминается в древней литературе, и одна из наиболее страшных. В течение столетий прокаженные должны были кричать: «Нечист! Нечист!» -- как только кто-то приближался к ним.
Проказа — это действительно жестокая болезнь, но не в такой форме, как другие болезни. В сущности, она действует как анестезиологическое средство, поражая и делая нечувствительными клетки, передающие боль, в ногах, руках, носу, ушах и глазах. Кто-нибудь подумает, что это не так уж и страшно. Ведь люди боятся болезней, которые несут боль. Чем же страшна болезнь без боли? Но именно обезболивающий эффект проказы является причиной разрушения тканей. В течение тысяч лет считалось, что язвы на руках и ногах, приводившие к заражению и, впоследствии, к потере конечностей, вызывались самой болезнью. Но, проводя исследования в Индии, доктор Бренд установил, что почти во всех случаях проказа только лишает конечности чувствительности. А разложение -это результат того, что перестала функционировать предупреждающая система боли. Как происходит поражение? Доктор Бренд задавал себе этот вопрос тысячу раз, оказывая медицинскую помощь индийским деревенским жителям, у которых были поражены руки. Казалось, помочь им невозможно. Он залечивал раны, перебинтовывал их, а несколько месяцев спустя тот же человек приходил к нему с еще более страшными ранами. Вначале доктор Бренд, как и другие врачи, считал, что проказа действует как грибок, уничтожая все клетки на своем пути. Но вскоре он стал более подробно расспрашивать пациентов об их действиях, в результате которых могли бы возникнуть раны. Однажды ему пришлось с ужасом наблюдать, как прокаженный сунул руку в костер, чтобы достать картофелину из раскаленных углей. Бренд знал, что вскоре придется лечить этого человека, обрабатывая его раны, возникшие не от проказы, а от ожогов. Этот крестьянин, не чувствуя боли, невольно подверг себя страшным ожогам.
Бренд стал внимательно наблюдать за пациентами лепрозория в Индии. Как еще они могли ранить себя? Как-то он заметил человека, который работал в саду, не замечая крови, текущей по руке. Бренд осмотрел лопату и нашел гвоздь, торчащий из черенка как раз в том месте, где крестьянин обхватывал ее. Другие прокаженные руками тушили фитиль лампы, ходили босиком по осколкам стекла. Наблюдая за своими пациентами, Бренд начал формировать свою теорию о том, что проказа действует, в основном, как анестезия, а собственно поражение органов — это следствие. Однако для того, чтобы опровергнуть вековые медицинские теории, ему нужно было собрать больше фактов. Однажды, во время проведения исследований, доктор Бренд пошел за медикаментами в небольшой склад, находившийся за больницей. Он пытался открыть двери, но заржавевший замок не поддавался. Как раз в то время мимо пробегал один из его самых молодых пациентов, десятилетний мальчик маленького роста, которого явно плохо кормили. Бренд любил этого паренька, потому что у того был хороший характер.
«О, сахиб доктор, давайте я Вам помогу», — сказал мальчик и взял ключ. Он резко повернул ключ в замке. Бренд был поражен. Как этот слабенький паренек, который в два раза меньше его, мог продемонстрировать такую силу?
И тут он заметил что-то на полу... что это, капля крови? Доктор понял, что произошло. Осмотрев руку мальчика, он обнаружил, что с его указательного пальца во время поворота ключа до такой степени была сорвана кожа, что обнажились кость и сухожилия. А мальчик даже ничего не заметил! Для него это ощущение ничем не отличалось от других, как если бы он, скажем, поднял камень или играл монетой в кармане.
После этого случая Бренд удвоил свои усилия по проверке теории о проказе как о вторичной, а не первичной причине ран. Он стал ежедневно осматривать руки своих пациентов, записывая причину появления волдыря, язвы или пореза. Он понял, что его пациенты находились в постоянной опасности оттого, что не чувствовали боли. Болезни ног объяснялись просто. Если больной проказой, подвернув ногу, потянул мышцу или порвал сухожилие, он шел дальше как ни в чем не бывало, возможно, лишь прихрамывая. Поскольку отсутствует предупредительная система, пациент не чувствует необходимости дать ноге отдых или обратиться к врачу, что в итоге приводит к еще более серьезным повреждениям. Но наиболее труднообъяснимые случаи происходили ночью. Во время сна у пациентов исчезали куски пальцев рук и ног.
Как такое могло происходить? Бренд вскоре нашел неутешительный ответ: в открытые помещения, где спали больные, пробирались крысы и обгрызали концы их пальцев. Не чувствуя боли, пациенты продолжали спать и только утром сообщали доктору Бренду о своих новых ранах. В результате, в лепрозории установили строгое правило: каждый выписывающийся больной должен был брать с собой кота для охраны от грызунов.
Слушая, как доктор Бренд рассказывает все эти страшные истории, я начинал понимать, что, говоря: «Слава Богу за боль!» — он произносил эти слова абсолютно искренне. Для него боль — это действительно великий Божий дар, которым он хотел бы поделиться с пятнадцатью миллионами больных проказой. Проведя в Индии двадцать лет, доктор Бренд начал работать в исследовательском центре болезни Хансена* в Луизиане, в г. Карвилле. Там, работая под эгидой Общественной службы здравоохранения США, он имел возможность продолжить свои исследования и, возможно, помочь многим пациентам по всему миру. Я впервые встретился с доктором Брендом в больнице г. Карвилла, и с тех пор я совершенно по-иному воспринимаю боль. Поскольку к прокаженным, обычно, относятся предвзято, больница находится в отдаленном районе, и туда непросто добраться. Она была построена в 80-х на болотистых берегах Миссисипи, на территории бывшей плантации (чтобы не тревожить понапрасну соседей, при покупке земли указывалась цель — разведение страусов).
Центр для прокаженных занимает 337 акров земли. Кроме оснащенных современным оборудованием медицинских зданий, здесь также есть площадка для игры в гольф и озеро. Раньше больница была окружена колючей проволокой, но теперь там с радостью принимают посетителей. Для них три раза в день проводятся экскурсии. Приятная атмосфера, здания, построенные с учетом нужд пациентов на инвалидных колясках, бесплатное лечение с использованием современнейших лекарств — на первый взгляд пациентам, живущим здесь, можно даже позавидовать. Теперь эта болезнь контролируется с помощью лекарств, и в большинстве случаев ее прогресс может быть остановлен на начальных этапах. Но, как я вскоре узнал, один ужасный аспект проказы остается — это потеря чувства боли.
Посещение Карвилла
Итак, я нахожусь в клинике для прокаженных г. Карвилла. Около телемонитора полукругом расположились два физиотерапевта, медсестра и доктор Бренд. Вместе они будут оценивать состояние трех пациентов, больных проказой. Первым входит уроженец Гавайских островов среднего возраста по имени Лу. Я замечаю, что у него больше видимых физических недостатков, чем у большинства других пациентов. Он прибыл в Карвилл с прогрессирующим случаем болезни. У него не было ни ресниц, ни бровей, что придавало его лицу оголенный, неестественный вид. Поскольку его веки парализованы, у него обильно выделяются слезы и кажется, что он постоянно плачет.
Доктор Бренд еще раньше рассказал мне, что Лу практически ничего не видит. Он ослеп потому, что не чувствовал боли. Микроскопические, находящиеся на поверхности глаза и передающие боль клетки перестали подавать сигналы раздражения, заставляющие глаза моргать. В результате того, что Лу моргал недостаточно часто, его глаза постепенно высохли.