Так вот, ныне не где-то в отдалении, а прямо тут же, поблизости, имеется реальный, себе на уме, враг. Да, сейчас, пребольно куснув разок-другой, он вроде бы успокоился. Но где теперь уверенность, что надолго, или уж, тем паче, насовсем? Может ему тоже, просто потребна пауза? Для чего-нибудь. Допустим, для той же перегруппировки. В конце-концов, ему приходится работать не только со своих, но и с захваченных украинских аэродромов. Трудности теперь вполне, эдак, представимы. Мы тут со своих родных, десятилетиями обжитых полос никак не можем наладить чего-то путное, а им действовать с нового места. Кроме того, надо быть до жути наивным – а турки, уж, судя по прошедшим дням, никоим образом к таковым не относятся – чтобы рассчитывать, будто русские Иваны оставят все как есть. Хотя конечно в последние – перестроечно-постперестроечные – времена вполне так приучились на любые выпады только кланяться и даже в умиленье подставлять другую щеку: «Давайте, господа хорошие, тресните нас еще разок, уж больно мы общинно-тоталитарным вирусом заражены; саданите нас по спинушке склоненной чем-нибудь поувесистее, да поострей – слишком мы перед всеми окружающими народами виноваты, за историю нашу агрессивную, да за повадки некультурно-медвежьи; а еще заберите у нас чего-нибудь за так, лучше даже с приплатой – оплеухой по шеям, ибо совестно нам перед нациями мира из-за богатств наших природных неслыханных, не по делу Господом даренных; и к тому же Господом-то неправильным, нелегитимным, юродивым каким-то, совершенно, понимаешь, не умильно-католическим и даже не приятно аллахо-образным».
Однако если у господ-южан память историческую еще не до конца отшибло – чего вроде бы покуда не наблюдается – то они вполне так не забыли, как неповоротливые поначалу северяне, раскачавшись, колошматили их и в хвост и в гриву. Ибо русские, как водится, и из веку повелось, долго-долго запрягают, но потом быстро катаются. И следовательно, если противник в зрелом уме, то он понимает, раз уж отважился русских дубасить, то уж добивай полностью, иначе неизвестно чем все и кончится. Потому, беря в учет, как разведка полностью прошляпила первичное нападение, нет уверенности, будто она снова не проморгает окончательное сосредоточение турок перед новой атакой? И значит, нынешнее мирно-боевое патрулирование, может в любой момент прерваться, сбросив первую словесную приставку в тартарары.
Однако, хоть законы этой Вселенной в некотором роде устаканены, ныне все сложилось совершенно непредставимым образом.
Четвертая власть:
«… захват власти „новыми младотурками“ – так они себя кличут – на первый взгляд кажется следствием всей предшествовавшей череды трагических для Турецкой Республики событий. Однако если присмотреться внимательней, то имеют место некоторые странные нюансы. Не вдаваясь в подробности – всей плеяды которых не ведает покуда никто – уже полностью ясно, что действия „новых младотурок“ очень продуманы. Да они просто оставляют впечатления кропотливо проведенной загодя подготовки…»
70. Оружейное раздолье
Если честно, то типчик заведующий призывом впечатления не производит, как и сам призывной пункт, кстати. Типчик уж больно мелкокалиберный, а ведь так хотелось, теплилась эдакая тайная надежда, увидеть за столом надежного, большого великана, с задубевшей от афганских ветров кожей, с пластмассовой культей вместо руки, и возможно безногого, но бодро орудующего механическими протезами. Короче, Хайлайн – «Космическая пехота». Однако у малька, восседающего за столом, следы ожогов боевого марсианского лазера начисто отсутствуют. Ну что ж, несовпадение внутренних, идеалистических представлений с проявлениями реального мира всегда имеют зазор неохватный штангенциркулем. Интересно, как бы мы реагировали, кабы все неожиданно совпало, и помчалось в параллель по склеенным шпалой рельсам?
Однако все же давим штангель, тулим монтировочку, долбим кувалдометром – гнем уводящую в неясные горизонты рельсину в полезный ракурс. Ведь карлик вообще-то и не восседает вовсе, не корчит из себя начальство, наоборот, приспосабливается, втирается в свои парни, бегает вокруг столика, жмет руки; чаек тут же; сам компанейски давится: сколько-то стаканчиков он сегодня одолел? А чаек ведь, как известно, не пиво – много не… Травит какие-то байки, анекдотики корректные. Хотелось бы лучше бытовухи, о разгроме талибов в былинной мощи советского меча-кладенца, но стерпим и такое, лишь бы…
– А оружие дадут? – наконец-то втискивает насущный вопрос в стремительный речистый поток Парфенюк.
– Ну как же иначе, Сережа! – восклицает низкорослый, отчего сразу увеличивается, дуется в размерах, ибо весьма приятно, что вот, такой человек, тайный руководитель… в смысле, правая рука кого-то там… уже зафиксировал твое имя-отчество, но обращается по имени, как к совсем своему. И потому как-то уже лучше слушается, точнее, выслеживается интонация, а смысл – мимо; так, ловится кое-что, клеится подсознанием в устойчивые клише.
– Ты как думал, Серый? Думал, мы тут с брат… с товарищами военспецами вас выпустим на «загарбныкив» с голыми, чистыми ручками? Подставим вас под огонь? Не дрейфь, все у нас есть, все имеется – танки, ракеты, что душа требует. Ты вот как на танк, а?
– Я… танк… это… – блеет Парфенюк в некой понятной растерянности.
– Ничего, братэ… брат-солдат. Ты ж теперь солдат, так?
– Ну, вы ж меня берете, да?
– Как же не берем? Обижаешь, Серый, ой обижаешь в самую сердечную мышцу. Ты ж записался, изъявил пожелание? Теперь твоя записочка… ну, рапорт, значит… он куда надо, туда и попал.
– Да ведь танк, то долго. Пока кнопки-рули освоишь. Я же Таню хотел освободить, она ж…
– Освободишь, Серый. Не дрейфь! Нюни тут не надо нам! Врубаешься! Мы тут отряд освобождения или как? Автоматик хошь? Получишь такой… э-э. Сам тебе выдам, друган. Спасешь свою Танюху. Представляешь, как ей понравится, когда ты ее спасешь?
– Вы думаете…
– Тебе какой автоматик-то надо? Хочешь маленький – «Узи» еврейский? Как саданешь по гадам картечью!
– Даже такое есть? – удивляется Парфенюк. И тут же досадует: – А чего ж тогда сидим? Чего ж армия наша не…
– Предатели, – скорбно парирует главарь Новых Партизан, или там, Народного Фронта Освобождения от Иноземного Ига: никто ведь пока не знает, как такое будет называется – а ведь как-то, все едино, будет. – Предатели нас предали. Разоспались на стреме… Ну, на задании… Дежурстве, значит. Протюхали все взлеты-посадки. Вот они тута и…
– Слушайте, – вспоминает Парфенюк о как-то забытом. – А кто они? Ну, эти?
– Эти? – переспрашивает глава СВОМ – Секретариата Всех Освободителей и Мстителей. – Так не марсиане же они в тарелке, Серый, так? Помнишь кинуху? Как они это… из землицы-то сырой повылезли в машинах? Да? У этих ничего такого. Мы их еще как замочим. Склепаем гадов, заасфальтим. Давай, дорогой Серёжа, двигай. Отак-вот от меня по коридорчику направо. Там оружие, там всё.
71. Инициатива и брюхолазающие твари
Кто мог предположить, что цепную реакцию инициируют хохлы? Покуда тамадой всех процессов выступали турки, а украинцы валялись, что тот студень, и не то что в военном плане не рыпались, а даже в политическом набрали в рот воды и весь сказ. Ни одной дипломатической ноты обидчикам, или хотя бы добрым дядюшкам в штаб-квартиру ООН в Нью-Йорке: «Братцы-демократы, рятуйтэ! Бьют турчаки наше немытое покуда, но все ж к либерализму развернутое рыло!». Однако вместо хоть такого вопля, какие-то размытые заявления, на тему приевшейся в последнее время песни – вольного перевода с американского – о угрозе с Востока. Их с Юга, через Чёрное море, хуком снизу метелят, а они толи право-лево по хохляцкому упрямству путают, толи натурально пригибаются, спустивши штаны, по согласованному с кое-кем загодя плану. Кстати, в таком раскладе всеобщей продумки и масонского заговора, вполне можно предположить, что и русский неадекватный ответ – в плане, пассивности в военном аспекте – тоже загодя просчитанная акция. Мы, мол, вмешаться в конфликт соседей никоим образом не способны, сами по сусалам, вот, получили, поняли, что бойцы из нас, что из теста дубина, а потому уж бейтесь-деритесь как-нибудь без нас, а мы покуда примочечьки на шишаки поставим, да ссадины вазелинчиком смажем.
Однако в настоящий момент чудо свершили хохлы! Их дремлющее, по предположению, в рамках юго-востока, уже окончательно нейтрализованное ПВО внезапно активировалось. И как! Позабытый всеми старичок-лесовичок С-200 внезапно явил оплеванному по уши окружению сюрприз. Свалил однозначно американский «Сентри». Вопрос, почему этот заокеанский E-3 тут присутствует – особая песня. Но те, в чьем воздушном пространстве он так вольготно себя чувствует, никакой реакции не проявляют, так чего уж, изучающим свежие щербатости в зубном ряду, русским рыпаться? Кулаченками помахать? Эй вы, гадостные янки, как, почему смеете?! Срочнейшим образом уберите из атмосферы самолет управления, а не то… А что собственно? Если уж с турчаками-кочевниками, со старинными F-4 в упряже, не управились, то уж с мировым лидером… К тому же, «Авакс» не сам по себе шарится – прикрыт турецкими F-16 «Файтинг Фалкон» с трофейных крымских аэродромов. Так что…
Однако в настоящий момент чудо свершили хохлы! Их дремлющее, по предположению, в рамках юго-востока, уже окончательно нейтрализованное ПВО внезапно активировалось. И как! Позабытый всеми старичок-лесовичок С-200 внезапно явил оплеванному по уши окружению сюрприз. Свалил однозначно американский «Сентри». Вопрос, почему этот заокеанский E-3 тут присутствует – особая песня. Но те, в чьем воздушном пространстве он так вольготно себя чувствует, никакой реакции не проявляют, так чего уж, изучающим свежие щербатости в зубном ряду, русским рыпаться? Кулаченками помахать? Эй вы, гадостные янки, как, почему смеете?! Срочнейшим образом уберите из атмосферы самолет управления, а не то… А что собственно? Если уж с турчаками-кочевниками, со старинными F-4 в упряже, не управились, то уж с мировым лидером… К тому же, «Авакс» не сам по себе шарится – прикрыт турецкими F-16 «Файтинг Фалкон» с трофейных крымских аэродромов. Так что…
У нас конечно тоже поблизости, загородившись с запада Ростовым-на-Дону, как живым щитом из пятисот тысяч свидетелей, на случай если турецкие «Флаконы» внезапно вознамерятся атаковать по прямолинейной траектории, ходит А-50 с девятиметровой антенной на спине. Мы все ж принадлежим к млекопитающим, и вообще, к зверям, и как следствие придаем технологическим системам, по возможности, хоть отдаленно антропологический вид, ибо если бы относились к классу насекомых, то тогда бы, уже по тому образу и подобию, цепляли бы все на брюхо, потому как теперь науке генетике доподлинно известно, что разделение когда-то произошло по способу ползания. Те черве-ползуны, что отрастили ложноножки для удобной подвижки на брюхе, стали в последствие зверушками, а те, что выставили в стороны сочленения выгодные для барахтанья на спине – те, из-за столь странной, и видимо, на тот давний, полумиллиардолетней атрофии ума взгляд, совершенно не опасной блажи, опосля обратились насекомыми (чудны дела твои, Господи!). Однако слава ему же, сейчас мы в конфронтации все же не с иным классом живого, а всего-то с пришельцами из другого полушария, и у их «Сентри» антенна тоже не под брюхом. Хотя, рассказывают, что и такое бывает, но не у E-3 – у других видов: можно вздохнуть в облегчении, ибо хоть таковых поблизости не видать.
Вообще-то российский самолет ДРЛО смотрится визуально не хуже америкосовского. Еще бы нет, он разработан и создан позже, в пылу всегдашней привычки России, будь она хоть империей, хоть советами, поначалу присматривать за Западом открывши рот, а потом, выйдя из ступора умиления, догонять вприпрыжку. Зато у нашего А-50 «шыршэ» крыльевой размах, а к тому же сам он поупитанней и при взлете весит на сорок тонн по боле худосочного «Авакса». Есть чем гордиться. У большинства стран мира подобных дорогостоящих чудес вовсе не имеется, и уж тем более, нет таких чудес собственного производства. Коммунисты были, конечно, ужасными тоталитаристами, но заставить народец шевелить мозгами умели. Причем, не за ради собственного кармана, а за ради всех скопом. Полезное качество правителей, надо признать.
Сейчас, по случаю вымирания мудрого столичного начальства, инициативу пришлось взять на себя народу. В данном конкретном случае, даже хохлам. Видимо их более чем всех других допекли, не иначе.
Ну, так поддержим же народную инициативу, чай к общему славянскому корню восходим.
Четвертая власть:
«…но каким образом? Откуда государство, угодившее в невиданный за последние десятилетия финансовый спад, возьмет средства для возмещения этих экологических, а тем более, экономических убытков. Ущерб столь глобален, что специалисты разных отраслей до сих пор спорят: оценки расходятся буквально на порядок. Даже в лучшие времена Турция не сумела бы погасить данную задолженность. Именно поэтому Анкара никоим образом не желает согласиться с понятными даже ребенку доводами. Уже без всяких экспертиз все ясно и понятно. Оба столкнувшихся корабля являются турецкими. Тоже касательно их экипажей. В чем еще проблема? Понятно, что пострадавшим от катаклизма странам Средиземноморья обидно. В игре, по правилам современного мира, им обязаны восполнить ущерб. Но чем? Как демократическое правительство Республики может выйти из ситуации традиционно допустимыми сегодня методами? Значит, игра по таким правилам Анкару более не удовлетворяет…»
72. Призывной пункт
А здание призывного пункта потому не впечатляет, что как-то уж на «ментовку» смахивает. Хотя конечно, самый главный из повстанцев на мента вовсе не похож. Но с другой стороны, много ли милиционеров Парфенюк в своей жизни наблюдал не со стороны, а в личном общении? Ладно, главное, сейчас ему выдадут настоящее оружие, даже автомат «Узи». Что лучше, признаться, что никогда не стрелял, или прикинуться всезнайкой? Наверное, желательней помалкивать, ибо мало ли что обещал Самый Главный Ополченец. Если оружейный склад не бездонный, то оружие вначале дадут только опытным, а уж там… Добудете, так сказать, в бою! Или если старшего опытного товарища это самое, тогда…
Короче, главное сейчас заполучить какой-нибудь ствол. Уж он теперь тем террористам-чеченам задаст. Или не чеченам? И не террористам? Чего там главарь Всех Мстителей ответил-то? Что-то, как-то забылось. Ладно, переспросим потом. Не возвращаться же. Человек занятой. Вон, когда с Парфенюком за ручку попрощался, тут же за телефонную трубочку на столе. Надо же, у них тут и телефоны пашут! Или то исключительно внутренняя связь? Ладно, узнаем, да и не узнаем, в чем беда? Еще не хватало поинтересоваться телефоном не вовремя. Возьмут и запишут в какие-нибудь телефонисты. А что, наверное, и такие специальности требуются. Ведь ясно сказано в объяве: «только мужики». Так что девчонок-телефонисток – «барышня, Смольный» – ни коим образом не будет.
Сергей Парфенюк останавливается у исконной двери, с некоторой робостью стучит. Молчание. Он повторяет попытку. Что они, спят там, в самом-то деле? Или так загружены выдачей стволов, что… Он приоткрывает дверь. Оказывается двойная. Надо же! Открывает и вторую.
– Заходи уж, чего мнешься! – сообщает ему огромный детина, стоящий прямо около двери. От детины разит потом. Парфенюк обводит взглядом комнату. Поодаль еще один дядечка. Этот сидит за столом, по которому разбросаны смятые бумаги. Несколько топтаных листиков на полу. Сидящий весь красный, дышит тяжело. Что они тут – боролись что ли? Приемы отрабатывали. Помещение оказывается проходное, там далее еще одна дверь. Как все тут хитро, оказывается. Предусмотрен запасной выход на случай облавы, что ли?
– Я это… – мнется Парфенюк. – Хочу…
– Ты, пацан, в Ополчение, или как? – спрашивает детина № 2 из-за стола. – За оружием прибыл? Ну так, заходь.
Парфенюк приободряется и шагает вперед. Сзади подозрительно щелкает. Это – замок. Детина № 1 дежурит привратником.
73. Надежность взаимодействия
Тот, кто подумает, будто ныне в небесной лазури вершился обычный, предусмотренный наставлениями бой, сильно ошибётся. Происходило чудо. Естественно, оно имело огранку, предусмотренную инструкцией по эксплуатации данного вида самолетов. И где-то в ТТХ боевой машины вообще-то значилось, что Су-27 способен обстреливать несколько целей одновременно, то есть раздирать в клочки превосходящего в n-ное количество раз противника. Однако когда и где такое происходило в реальности? В каких это локальных конфликтах русские били супостатов хотя бы один к одному? Вечно им вставляли дыню. По объективным и независящим обстоятельствам, понятное дело. И ведь всегда, со стороны полигонной статистики, истребители России-мамы отличались от заокеанских, и тем паче вассальных агрессоров, своей маневренностью, стопроцентным превосходством на малых дистанциях, и не худшими показателями на дальних подступах. Тем не менее, их били и били. Типа того, как бутерброд с икрой один черт рулит красным книзу, хоть извертись на пупе. И математическая вероятность, разом со всяческой физикой скорбно фиксирует аномалию, хоть тресни. Может, сейчас все эти вероятности наконец-то зажмурились?
Но чудо еще и многопланово. Мало того, что русские боевые самолеты действовали так, как и изначально предусматривалось конструкторами, то есть, смело и умеренно-напористо, так что у врагов трясутся поджилки еще до апогея атаки, хочется бросить всё бессмысленное железо вокруг, скорей вдавить кнопку катапультирования и ощутить свежий ветерок привольно спешащего навстречу, и все более теплеющего, со снижением, воздуха, так еще дежурная смена, доселе подремывавшая где-то в недрах парящего позади Ростова А-50, вдруг активировалась в плане указок боевой задачи. Неспешно барражирующие бездельники Су-27 неожиданно для самих себя снялись с поводка. На это стоило посмотреть. Конечно, кто не видел – не поймет, однако артикуляция упрощает реальность до семантических формул, а те в свою очередь дешифруются мозгами, природой предрасположенными к усвоению языка: шимпанзе для столь сложного дела никоим образом не сгодятся. Короче, если вы примат определенного вида, то либо выстроите в голове так сяк связывающую узлы картинку, либо, в крайнем случае, чистосердечно изобразите понимание процесса.