Так вот, когда полковники заведующие исполнением приказаний о таких случаях вспоминают, течет у них слюна от восторга прямо на китель. Дальше мысль у них не движется, хоть тресни. Потому дело такое разрабатывают вовсе не в военных штабах, а в кое-чем похитрей. Умозрительно предполагая, скорей всего, конечно же в городе Вашингтоне, в учреждении с аббревиатурой ЦРУ. Однако там не в деталях, и на английской «мове». Так что кое-какие канцелярские фишки остаются и на тутошних деятелей.
Догадаться о целях, однозначно, выходит по результату. Это когда, к примеру, ГКЧП вдруг объявляет о перевороте. И вот допустим, решит какая-та в/ч в сем действе поучаствовать. Ну и…
Все правильно! А чем собственно, господа военные, чем вы, дорогуши, от гражданских шпаков-то ныне отличаетесь? Разве что формой и выправкой? Ну, сходите на парад, все полюбуются. Чем стрелять-то будете, ежели придется?
Потому, только военные пенсионеры, пронаблюдавшие такую же чехарду в доапокалиптическом времени Нового Мышленья, могли бы подсказать, для чего в самом деле начинают ползти слухи о перевооружении, перед тем как изъять из частей сверхнадежные и в общем-то не требующие купального сезона в масле «Калашниковы». Где-то там, наверху, готовится очередная Перестройка. А армию просят не беспокоиться. Несите службу как положено – штык-ножи у ваших дневальных не отобрали.
136. Союзники
– Черт! Эта штукенция пашет, – констатирует Дмитрий Беда.
– Уж вижу, – с некоторой, вполне понятной досадой кивает Тигран Григорьевич. – Может…
Они наблюдают тараканьи бега на площади не со слишком удобного ракурса: деревца и всякие рекламно-щитовые преграды маскируют многое. Но ведь и так ясно, что народ обратился насекомыми не от выстрелов «полуснайпера» Чикояна. Хотя было бы лестно.
– Да, пальни еще разок, – отвечает Беда на его «может».
Тигран Григорьевич вновь стыкует глаз с резиной. Винтовка, возлежащая ложем на мешке с какой-то ветошью, несколько сдвигается. Беда вновь поднимает и мастырит бинокль. До того тайно завидующий его оптической вооруженности, Сергей Парфенюк сейчас в преимуществе. Он способен объять зрением полную картину, а не одиночный «пазл», пусть и раздутый сорокакратно. Уже в следующее мгновение это дает ему информационный выигрыш.
В месте расположения телепортированного в Донецк с планеты Саракш, из государства Неизвестных Отцов излучателя мгновенно пухнет облако дыма. Однако наблюдаемое еще требуется декодировать и недостаток опыта сказывается, ибо совсем небольшое время, не более полусекунды, Парфенюку думается, что вражеская машина взорвалась от перегрева. Но и опыт, без подпитки наблюдением, тоже не равен знанию. Большой дядька Дмитрий Гаврилович вздрагивает и даже охает в голос. Из-за приближения, он лицезрит взрыв вплотную, и на ту же краткую секунду, ему думается, будто что-то рвануло прямо здесь, в их оконном проеме. Вскрикивает даже «полуснайпер» Чикоян, так и не удосужившийся выстрелить. В его глазу тоже мельтешат звездочки. Он отстраняется от винтовки и усиленно моргает. Пусть капилляры оросятся артериалкой.
В рассеявшемся дыме Парфенюк наблюдает выеденную супницу развороченного «Хаммера». Вокруг валяются менее опознаваемые предметы: вот тут уже нужна оптика. Одновременно срабатывают другие, забытые рецепторы. По ушам наконец-то ухает, демонстрируя явное превосходство скорости света над звуковой. Как древние греки могли думать, что из глаз растут тонюсенькие невидимые щупальца, кои лапают мир, и только потому мы его видим? Тем не менее, сейчас эти щупальца успевают все сразу. Броуновское движение на площади не останавливается. Но что-то происходит. Разбегающиеся молекулы умнеют, перестают участвовать в скоростном массовом стриптизе. Может, их приводит в чувство «бу-бу-ханье»?
«Полуснайпер» Тигран Григорьевич все еще гоняет кровь по векам и размышляет: «стрелять – не стрелять? И если „да“, то в кого?». Группа легко превращается в отстраненных на пятьсот метров наблюдателей. Видимо исключительно долг старшего группы, заставляет Дмитрия Беду снова впериться в бинокль. Наверняка, там, под тубусом, он щурится, ожидая новых взрывов: зрение – штука ценная. Если он смотрит на мелкие декорации вокруг «Хаммера», то Парфенюк завидует его выдержке. Рвотные рефлексы – тоже сильная штука.
– Мина что ли? – анализирует вслух Дмитрий Гаврилович. – Кто-нибудь что-то видел?
– Мне показалось, что вон в той стороне, над «Фурором» был дым, – совершенно неожиданно для себя вспоминает Парфенюк. «Фурор» – это магазин «Меха из Италии».
– Кто-то засандалил из гранатомета? – неуверенно предполагает Чикоян. – Как думаешь, Дим?
– У нас есть союзники, мы не одни, – кивает Беда не отрываясь от бинокля.
– Выходит, мы им только помешали? – неуверенно интересуется Тигран Григорьевич.
– Думаю, наоборот.
– Это как же? – в голосе «полуснайпера» удивление с примесью надежды.
– Мы заставили толпу рассеяться перед… В смысле, турки своей пальбой разогнали людей подальше от техники. Без нас бы были трупы. В смысле, гораздо больше и не тех… Ты смотри… – вставляет он не по теме.
И правда, на площади что-то меняется. До сего момента толпа продолжала стекать с площади, и видимо интуитивно, все больше в одном направлении – в сторону проспекта Ильича, поскольку именно в ту сторону, выложенная плитками, площадь понижалась. Но теперь хаотичное разбегание обзавелось завихрениями и мелкими водоворотами. Кто-то, видимо, всего лишь кинулся искать и собирать сброшенную одежду. Однако наличествуют и целевые потоки.
Все прояснилось через минуту. Часть толпы разворачивается фронтом назад. Наверняка здесь не обошлось без какой-то организации, а пережитый накануне ужас сменился досадой. Эта жуткая досада и стыд за проявленный животный страх ныне стимулирует бесстрашие. И толпа кидается на жалкую цепочку турок прикрывающих выстроенную намедни трибуну. Оккупантов действительно немного, видимо они сильно рассчитывали на свою электромагнитную тачанку. Но часть людей бросается и туда тоже.
– Извини, Дима, но теперь я точно ни в кого не попаду, – оправдывается, поворачиваясь к Беде Тигран Григорьевич. – Еще зацеплю кого.
– Нам здесь нечего делать, – говорит Дмитрий Гаврилович Беда, удовлетворенно опуская оптику. – Уходим. Может, даже успеем до прибытия подкрепления.
– А ребят этих надо бы найти, – констатирует Чикоян. – Как думаешь?
– Это само собой, – соглашается старший группы.
Четвертая власть:
«…то, что демократическая Турция собирается захватить Крым – это просто-напросто смешно. Вот помочь украинцам скинуть с полуострова остаточное ярмо российской оккупации – такое можно было бы только приветствовать. Да и на что еще надеяться угнетенному татарскому меньшинству?…»
137. «Девятка»
– Что это может быть? – спрашивает полковник Бубякин. Он находится в кабине управления К-9М и наблюдает развертку кругового обзора, выдаваемую со станции метрового диапазона П-14Ф.
– Идет высоко, но медленно, – поясняет сидящий рядом капитан Антунович. Высоту капитан определяет по данным приданного группе дивизионов радиовысотомера ПРВ-17.
– Явно что-то маленькое, – рассуждает далее Бубякин. – Надо бы «светонуть» РПЦ – определиться точнее.
– А режимы? – неуверенно интересуется Антунович, но продолжать мысль воздерживается – видит, как возбужден командир группы.
– Хрен ли теперь режимы, Володя? Нам теперь, по идее, все должно быть до лампочки. Давай мне связь с «первым». Хотя нет, лучше не так…
Лицо у командира группы дивизионов серое, и понятно почему – он взвинчен. Антунович, да и другие офицеры, находящиеся рядом, выглядят не лучше. Все они трудились не покладая рук все эти часы. Пришлось не только прогнать обычный регламент вверенной аппаратуры, но, по приказу Бубякина, заменить многие узлы на имеющиеся в ЗИП-е новые. Исключались лишь те блоки, которые потребовали бы при настройке и приработке длительной «притирки». Кроме того, почти всем пришлось еще и копать: командир группы заставил привести в «годный для эксплуатации уровень» наземную систему обороны дивизионов. Поскольку окопное дело забросили в утиль приблизительно в конце восьмидесятых прошлого века, то следовательно разрабатывать систему обороны группы от наземного противника пришлось с нуля. Аппаратчикам К-9-й еще повезло. Они обнаружили практически заваленную мусором систему траншей, на вид относящуюся где-то ко временам Римской Империи. Конечно, может быть, римские легионы и не добирались до Киева, однако находка оказалась очень кстати. Было гораздо легче выковырять мусор и разровнять то, что имеется, чем повторять подвиг мифического донецкого шахтера Стаханова в кубометрах. Тем более – на счет «копать» – было бы чем? Лопаты, грабли и прочий плането-копательный инструмент дивизионы тоже не получали со времен правления Миши Меченого.
– Пробудим спящих, – с напускной улыбкой предупреждает полковник Бубякин, подмигивает Антуновичу и, пройдя по кабине, включает кнопку сирены. – Взбодримся и проверим готовность.
– «Первый» – «девятому»! Готовность номер «один»! – распоряжается он в микрофон громкоговорящей связи. Затем повторяет команду и для «второго» дивизиона.
Проходят считанные минуты, в процессе которых оба подчиненных дивизиона проводят контроль функционирования систем и докладывают о готовности. Сбоев и поломок не имеется.
– «Первый», «второй» – «девятому»! Принято. Молодцы! – Бубякин явно доволен. – Теперь так. «Второй» – «девятому». Вам готовность «два». Как поняли, подполковник Мальцев. Но не расслабляйтесь сильно. А с вами, подполковник Корташов, поработаем. «Первый» – «девятому»! Есть высотная медлительная цель. Предположительно – я могу ошибаться – беспилотный разведчик. Работаем в АСУ. Круговое сканирование. После МХИ – режим ФКМ.
Данная белиберда для непосвященного уха, подразумевает следующее. Целеуказания «первый» дивизион подполковника Корташова получит не голосовым сообщением, а через автоматическую систему управления. Круговое сканирование предусматривает метод поиска цели. Диаграмма направленности дальнобойного локатора К-1 имеет ширину всего одна целая и четыре десятых градуса, причем, это в «широком луче», в «узком» – вообще «ноль семь». Так что навести ее точнехонько на цель с помощью системы, получающей данные с огромного «лаптя» П-14Ф попросту нереально. Кроме того, «Фургон» отправляет в пространство свои эманации на волнах метрового диапазона. Это само по себе не дает той точности, которой располагает дивизионный радиолокатор подсвета цели, трудящийся на сантиметрах. Потому и применялось круговое сканированье – луч совершал пертурбацию в пространстве, чуть расширяя сектор обзора. МХИ – есть, сокращение от «монохроматическое излучение». Дальность при таком типе облучения цели определить попросту нельзя. Вот для этого и наличествует альтернативный тип излучения – ФКМ. Аббревиатура означает «фаза-кодо-манипулированный» тип излучения передающей антенны. В этом режиме, за счет сложной «схемы» уходящего в пространство сигнала, получалось определить дальность до цели с весьма большой точностью: ошибка составляла не более двух десятков метров, что для ракеты, уничтожающей все в радиусе шестидесяти, не так уж существенно.
Уже через очень короткое время, не более полутора минут, полковник Бубякин может анализировать данные, полученные радиотехнической батареей дивизиона Корташова.
– Подтверждаю, – докладывает командир «первого», – цель высотная, скорость сто десять метров за секунду, то есть, около четырехсот километров в час. ЭПР очень маленькая, близко к пределу.
ЭПР означает «эффективная поверхность рассеивания». То, что она «близко к пределу», говорит о том, что цель очень и очень небольшая или…
– Судя по скорости, совсем не ракета, – рассуждает вслух командир группы. – И не аэростат. Скорее всего, корпус из каких-нибудь композитов, поглощающих наш «луч».
– Еще, плохо отслеживается, но кажется «размазка» по спектру, – добавляет по ГГС подполковник Корташов. – Как бы вертолет…
– Ну вот – пропеллеры, – почему-то радуется полковник Бубякин. – Точно беспилотник. Наверняка «бредет» сюда – к нам. Сволочь американская… Или там турецкая – без разницы. Они теперь, кстати, не только наблюдать, но и бить умеют. Вдруг несет что-нибудь противо-радарное? Может быть, Володя?
– Запросто, – подтверждает Антунович, хотя в ответе не уверен.
– Короче, надо его «сковырнуть», – делает вывод Бубякин и снова щелкает микрофоном громкоговорящей связи. – «Первый» – «девятому»! Уничтожить цель! Расход две!
– «Девятый» – «первому»! Может, не надо две? – достаточно бодро, но с сомнением возражает по «громкой» Корташов. – Цель медлительная, товарищ полковник. Оценим результат, затем видно будет – надо – нет?
– Надо, Вова, надо! – рявкает Михаил Бубякин. – Выполняйте приказание, подполковник. Вы не учитываете психологический эффект. На нас – в смысле, нашу работу, – люди смотрят. Танкисты в том числе. Да и враги тоже. Пусть «нашинские» вдохновятся, а супостаты понервничают.
– И нам самим тоже надо бы пожечь за собой мосты, – добавляет он для капитана Антуновича и снова подмигивает: они свои и в одной лодке.
Четвертая власть:
«…Крымский полуостров – исконно турецкая земля. Именно этот работящий народ сделал из горной местности страну виноградников. Все сочинения о какой-то, смешно право, работорговле в средневековой Турции это выдумки российских шовинистов. Вспомните, как жило русское крестьянство в крепостнической России. Да оно само, при всяком удобном случае, бежало в Крым, и здесь попадало под патронаж просвещенной, нравственно и религиозно терпимой Османской Империи…»
138. Полигон под Киевом
Стрельба застала лейтенанта Матвиенко в дороге, когда он вроде бы окончательно определился, куда и зачем следует обращаться по данному поводу. Поскольку связаться с папой в Днепропетровске никоим образом не удалось, то пришлось, наконец, принимать решение без советов уважаемого родителя. Анатолий Матвиенко надумал явиться в редакцию какой-нибудь газеты. Пришлось купить в киоске целую груду печатных изданий, но зато теперь в прикупленном в том же киоске, блокноте были аккуратными рядочками выписаны адреса сразу нескольких периодичек. Начать следовало с чего-то солидного, типа «Зеркало недели»: уж если попадать на первую полосу, то почему бы не самую престижную? Не в меру разбушевавшееся воображение уже рисовало ему анонс с большим портретом, и с заголовком типа: «Только один офицер группы дивизионов встал на пути распоясавшейся военной хунты». Пожалуй, после такой статьи девочки в трамваях будут просто падать. В последствии могут даже появиться проблемы с алиментами или еще с чем, ведь он будет знаменит, а найти знаменитость вообще-то раз плюнуть. И кстати, папаня будет доволен – сыночек выйдет в люди. Может, тогда действительно не стоит покуда бросать армию? Всех вышестоящих в дивизионах попересажают и повыгонят, понадобятся спецы на должности комбатов и комдивов. Однако является ли он спецом, если разобраться? С другой стороны, что тем вышестоящим собственно требуется знать? То, в чем плаваешь, всегда можно переложить на подчиненных – пусть потеют, изобретают спасательные круги. Может даже по случаю, сам президент вручит ему какой-нибудь крестик на подвязке. И кстати, почему не получить звание досрочно? Неплохо даже стать каким-нибудь инспектором всех ЗРВ. Придется конечно много ездить, но чего там сложного – в СВ…
Ракетные старты сбили смотрящего сны наяву Матвиенко с панталыку. Маршрутное такси «Васильков – Киев» внезапно вильнуло и замерло. К счастью выяснилось, что они ни в кого не врезались, просто «водиле» было плевать на график; он прижался к загородной обочине и вылез из салона на свежий воздух – поглазеть. Кто-то недовольно буркнул, но развивать тему не решился: народ, пользуясь случаем, тоже пополз в выходу, перекурить и унять любопытство, кто как. Анатолий Матвиенко попробовал обойтись окном, но стекло было грязноватое, к тому же даже приклеившись к стеклу носом, он не сумел рассмотреть, что происходит в высоте. Тогда он тоже протиснулся наружу и замер с открытым ртом. Его группа лупила в небо настоящими ракетами, похоже «полкан» Буба совсем «зъихав с глузду».
Два бело-дымных следа уходили вверх под углом. Сами ракеты смотрелись ясными, сверкающими точками падающими куда-то в сторону далекого горизонта. Вообще-то офицер ПВО Матвиенко видел реальные пуски «в живую» первый раз в жизни: бывать на полигонах ему покуда не приходилось. Зрелище завораживало. Он вспомнил, о времени и пожалел, что не начал отчет секунд: может, получилось бы определить дальность. Если конечно ракеты… Неужели они и в самом деле запущены по кому-нибудь?
– Летёха, слышь? Это чего пуляют? – поинтересовался какой-то не совсем трезвый дядя поблизости.
Анатолий не ответил, ибо в этом момент он, наконец, увидел подрывы. В далекой, чуть ли не сравнявшейся с горизонтом вышине (возможно реальность составляла километров десять-двадцать высоты, как выяснить?) полыхнули две уже довольно неяркие звезды (о дальности происходящего тоже стоило только гадать). Теперь конечно и в самом деле получилось бы начать отсчет секунд, но как-то не верилось, что звук разрывов преодолеет двести или сколько-то там километров, тем более учитывая стратосферное разряжение. Может все же не попали ни в кого, а так забавляются? Ракеты на самоликвидацию и… Можно ли запустить ракету без автозахвата цели? Точно Матвиенко не помнил. Кажется, нельзя. И к тому же есть еще «запросник». Если цель «свой», то… Тут он тоже начал сомневаться; конечно в училище это когда-то растолковывали, но он все же не был «эр-пэ-цэ-шником» и потому…