О-о-о… Значит, все правда! Она лучше, она выше всех этих существ, которые чувствуют лишь боль, голод и холод, в то время как она замечает малейшие их переживания, так остро, что иногда кажется — порежется, ощущает их ауру, их грязные и светлые мысли, их убожество, их ничтожные благие порывы!
Алиса всегда понимала, что для нее открыт странный мир настроений, мир, в котором заурядный обыватель, среднестатистический скептик, ничегошеньки не понимает, потому что ему страшно увидеть глубину — собственную глубину, страшно заглянуть в этот космос, который мы называем душой, страшно прикоснуться ко всему, что больше и глубже потребностей физиологии, потому что высота доступна не всем. В человеческом мире за высоту даже требуют денег — за пентхаусы, за горные вершины — человек, ощутивший внутри себя искру, лезет, карабкается, преодолевая ужас, выглядывает из иллюминатора самолета, но не знает, жалкое существо, что можно воспарить — взлететь над собственным страхом, и тогда ты не животное, тогда ты «по образу его и подобию»…
Алиса остановилась — а в голове еще все кружилось — и зашаталась, отчего расхохоталась еще громче, и это был смех не простой женщины, добившейся успеха в жизни, это был хохот ведьмы, который почувствовали заскулившая собака, и кошка, поджавшая хвост, и даже ворона испуганно каркнула и побежала прочь, ленивая тварь.
Глава 7
Алиса шлепнулась в кресло, включила компьютер и уставилась на Веру, которая зашла без стука.
— Хорошо выглядишь, — сообщила она Алисе. — Но я что… Короче, Бек вернула Олю.
Алиса глубоко вдохнула.
— Черт! — выругалась она.
Вера присела.
— Буквально час назад, — добавила она. — Может, отравить ее?
— Ей что, Милош устроил головомойку? — поинтересовалась Алиса.
Милош, американец польского происхождения, владел издательским домом.
— Типа нет, — Вера покачала головой. — Она сама. Милош ведь в Австрии. Но точно я не знаю.
— Твою мать, твою мать, твою мать!.. — взвыла Алиса. — Опять двадцать пять!
— Блин, она, конечно, заколебала со страшной силой, — согласилась Вера. — Тебе, кстати, не кажется, что она меня выживает? Эта ее речь о вреде секса вчера…
— Выживает, — кивнула Алиса. — Но ты понимаешь… А чем ее можно отравить?
— Ядом? — предположила Вера.
— Гм… — буркнула Алиса. — Какая боль…
— Алиса, я тебе сейчас скажу одну очень важную вещь, но ты только на меня не ори, — было заметно, что Вера собралась с духом ради этого разговора. — Я, наверное, через два-три месяца уволюсь.
— Что-о? — Алиса сложила руки на груди. — Ты вот так легко сдашься?
— Типа того, — кивнула Вера. — Понимаешь, не то чтобы я сдалась, но просто мне предложили работу, где не надо будет выцарапывать каждое свое слово ногтями.
— Я скажу Оле, чтобы она выписала тебе премию за вклад в обезличивание журнала, — отрезала Алиса. — Вера, я тебя понимаю, но как же так?! Ты на чьей стороне?
— Алиса, я на твоей стороне, и ты это знаешь, просто не надо забывать, сколько получаешь ты и сколько получаю я! К тому же вы с Олей на равных, а для меня она — босс, и если ты можешь послать ее к черту, то я могу лишь прийти к тебе и пожаловаться! Нет, я не говорю, что обстановка невыносимая, но мне по необъяснимой причине хочется, чтобы меня ценили за мои достоинства, а не за то, как я умею лавировать и прогибаться!
— Сука! Это я не тебе! — успокоила Алиса разбушевавшуюся Веру. — Слушай, давай я дам тебе немного свободы — ты чуть меньше пишешь сюда и чуть больше в этот твой другой журнал…
— Это газета, — поправила ее Вера.
— Хорошо, — кивнула Алиса. — Но ты за это не сидишь на чемоданах, а обещаешь дать мне время. Я что-нибудь придумаю.
— Ладно. Я не то чтобы жажду свалить отсюда, но эта жирная интриганка меня достала.
— Вот и славно, — улыбнулась Алиса. — Все, вали отсюда.
— В общем, я пока посмотрю в Интернете, где можно найти отраву, не оставляющую следов, — пообещала Вера.
— Успеха!
Только она ушла, Алиса услышала визги, крики и топот — вернулась Мысина. Оля помахала ей рукой, на что Алиса оскалила зубы — старалась сделать рожу пострашнее.
И тут она вспомнила слова Риммы:
… «выплеск энергии»…
… «чары развеются»…
… «не совсем магия, а что-то вроде сильнейшего гипноза»…
Как же обидно!
И что теперь делать? Она же ведьма! Она должна знать, потому что…
Та-ак… У ведьм есть колдовские книги, зелья, ну… и все такое. Интересно, где все это берут?
Алиса уставилась на монитор. Интернет? А что?
Набрала слово «магия». Интернет думал. Ну, а потом выкинул обычную страницу — поиск в «Яндексе»: практическая магия, ясновидящая Зара, отворот-приворот… И тут она поняла!
Между строк, между всеми этими зарами-шмарами, там, где обычно белое поле, стали проступать буквы! Мелким шрифтом, черным по белому.
Вот-вот-вот!.. Книги в рукописях, XII–XXI века, дневники Мерлина, медная, серебряная, бронзовая посуда, хотите провести вечер с духом Монро, Клеопатры, Джимми Моррисона? Зелья и настойки от Ирэны Брюнер…
И Алиса поняла, что такое экстаз. Какая-то Оля показалась ей козявкой, комаром, которого прихлопываешь инстинктивно, не замечая!..
Она ведьма, она…
Алиса была опытным журналистом — на раз отличала дешевое бахвальство от серьезных предложений, поэтому в итоге остановилась на магазине с непритязательным названием «Чародейка», что на Китай-городе.
Так-так-так! Работать, само собой, не хотелось, и раз уж Оля проводит здесь последние деньки — ха-ха! — то пусть вкалывает.
— Алло! — закричала Алиса в трубку.
На улице было шумно, и, как всегда, чтобы поймать такси, нужно было пройти метров сто — до Тверской.
— Привет, ну, куда ты пропала?
Дима.
— Спасибо, мне сделали трепанацию черепа, поставили аппарат Илизарова, и я беременна! — вспыхнула она, вспомнив, что Дима не звонил пару дней.
— Ой, ты серьезно? — сник Дима.
— Дим, а ты?
— Прости, я был очень занят, у меня тут сделка с Украиной — полный абзац! Ты же представляешь обстановку.
— Я представляю лишь то, что твоя девушка попала в аварию, а ты не нашел время позвонить и узнать, как там я. Единственное, что может сгладить твою вину, — черный, как моя душа, «Шевроле Корвет».
— Ну… Алиса, я бы хотел тебя увидеть, — пробормотал Дима. — У меня для тебя сюрприз.
— Вот как? Классно! Часов в восемь?
— А давай прямо сейчас пообедаем, — настаивал он.
— Слушай… — замялась Алиса.
Чувства ее были противоречивыми. Больше всего ей хотелось побыстрее очутиться на Китай-городе, но была определенная прелесть в том, чтобы оттянуть момент — в ожидании есть свое очарование. К тому же Дима произнес ключевое слово «сюрприз» — вдруг это ключи от заветного «Шевроле»? Вдруг Дима эти два дня искал машину, покупал…
— Давай в «Жан-Жаке» минут через двадцать? — предложила Алиса.
Спустя четверть часа она уже заказывала салат, свежий сок и суп.
Были у нее подружки, которые с ума сходили от пророщенной пшеницы, всяких там злаков и компота из крапивы, но Алиса никогда не понимала смысла всех этих жутких диет. Человек столько тысяч лет придумывал, как сделать еду вкусной, и теперь, ради того, чтобы уменьшить объем задницы на пару сантиметров, следует вернуться в те времена, когда бедные, несчастные дикари ели сырую еду с куста и жутко страдали от того, какой мерзостью приходится набивать желудок? Вспомните, как выглядели эти люди — все в шерсти, страшные, кривые… «Я, блин, на фиолетовой диете!» — вспомнила она высказывания звезд, которые, наверное, просто двинулись по фазе.
— Привет, — улыбнулся Дима, который, кстати, очень любил диетологов и ел по системе Волкова.
То нельзя, это нельзя, самый быстрый обмен веществ до полудня… После шести не есть… А как не есть после шести, если она ложится в четыре ночи?
Алиса почему-то вспомнила, как они с Димой первый раз занимались любовью. В гостиничном люксе, который он снял ради такого дела.
Это было приятно — для тебя оплачивают шикарный номер, с огромной ванной, всюду цветы, шампанское, икра, фрукты, шоколад… Правда, Алиса рассчитывала, что они устроят рок-н-ролл, но, к сожалению, в лучшем случае получился эстрадный джаз. Красиво, пристойно и очень буржуазно.
Секс, если честно, был отличный — особенно если не забывать, что Дима за ней неделю ухаживал, и Алиса уже вся извелась, но, когда она открыла глаза и спросила: «Ну, что, давайте знакомиться?» (и это была шутка!), он ее не понял, потому что на этом месте должны были быть комплименты типа «О, боже, ты такой нежный»… Ну, да ладно.
— Алиса, — заявил Дима.
— Это я, — призналась она.
— Тебе не кажется, что между нами что-то происходит? — поинтересовался он.
— Алиса, — заявил Дима.
— Это я, — призналась она.
— Тебе не кажется, что между нами что-то происходит? — поинтересовался он.
Алиса внимательно на него посмотрела.
— Мы общаемся, занимаемся любовью, иногда живем вместе… Я что-то упустила?
— Да… В некотором роде… Тебе не кажется, что между нами… что-то не так?
— Не кажется, — отрезала Алиса. — А в чем дело?
— Просто мне… в последнее время… как-то… неуютно.
— Купи ковер, — посоветовала Алиса. — Или кресло-реклайнер.
— Я не об этом! — вспылил Дима, который ненавидел всякие шутки во время серьезной беседы. — Я о нас.
— Я понимаю. Чувство юмора присуще не только тупицам. Не тяни кота за… хвост и выкладывай, что там у тебя.
— Извини, но нам лучше не встречаться какое-то время, — выдал Дима.
— Что?!
— Алиса, я могу объяс…
— Ты меня бросаешь? — уточнила Алиса, которая уже мысленно прицеливалась тарелкой с супом в Димину голову.
— Алиса, ты прекрасный человек, замечательная женщина…
— Я все о себе знаю лучше тебя! — рявкнула Алиса. — И не надо мне п…ть! Ну, скажи, кто она?
— Дело не в этом!
— Послушай, друг, наверное, ты чего-то не понимаешь. Ты затащил меня сюда, чтобы навешать лапши на тему того, что мы друг другу не подходим…
— Но это так! — раскипятился он. — Ты другая! Я тебя не понимаю! Мне было с тобой очень хорошо, но я не могу так жить дальше! У меня другие представления об отношениях!
— Слушай, я умру — слышишь, умру от любопытства, если ты мне не скажешь, кто она, — пригрозила Алиса.
— Ты ее знаешь, — он отвел глаза.
— Колись!
— Маша.
— Что еще за Маша? — искренне удивилась Алиса.
— Ты с ней работаешь.
— Маша?! Мой заместитель? — расхохоталась Алиса.
Он кивнул.
— Но как вы?.. Вы что, познакомились по объявлению?
Он покачал головой.
— На одной вечеринке. Она сказала, что работает с тобой. Ну… И как-то так…
— Давно?
— Пару недель назад.
— Вы уже прошли через гостиничный люкс? — не удержалась Алиса.
Он тяжело вздохнул.
— Нет!
Задумался.
— Она нежная. Домашняя. Она готовит.
— О, боже мой! — Алиса закатила глаза. — Это для тебя так важно?
— Очень, — серьезно ответил он. — Ты даже не представляешь, как приятно, когда приходишь домой, а любимая женщина встречает тебя ужином.
— И что же в этом приятного? — усмехнулась Алиса. — Прости, но я честно не понимаю.
— Я же тебе говорил! Ты — другая. У меня… это… — он вытащил из сумки голубую коробочку. — Для тебя. На прощание.
Алиса открыла коробочку и обнаружила браслет от Тиффани. Скромный, если не сказать, очень скромный браслетик.
И тут она вспыхнула.
— Я не хочу браслет! — воскликнула она. — Я хочу машину! Зачем ты обещал мне «Шевроле», если знал, что мы расстанемся?
Дима покраснел.
Конечно, благородная девушка ни за что бы не стала вспоминать о «Шевроле» — прекрасном, удивительном, из программы «Топ Гир» «Корвете», но Алиса ни на секунду не ощущала себя благородной девицей, которая уйдет, пережевывая сопли. Она ведьма, в конце концов, и она хочет свой «Шевроле»!
— Ну, ты понимаешь… — мямлил Дима, которому, уж конечно, жалко было денег на умасливание бывшей.
— Я ее уволю! — Алису несло. — Я превращу ее жизнь в ад! Ты хоть понимаешь, что эта дура не устроится ни в один журнал?! О, разумеется, ей это не нужно, потому что через полгода вы поженитесь, ты переселишь ее в свой загородный дом, где она будет готовить тебе ужин и размножаться, но, поверь, даже там я ее достану!..
О, да, и так говорить не следовало! Мы держим лицо, а потом рыдаем на груди у подруг, обзываем его скотиной, импотентом и извращенцем, припоминаем, как отвратительно он храпел несколько месяцев назад, а ее — новую, обзываем проституткой, бездарностью и тупицей. Почему, ну, почему хоть один раз не сказать все это в лицо? Тебе неприятно? Пусть и ему будет неприятно, и благородство, хорошее воспитание и прочий бред ни при чем! Он должен почувствовать ее гнев!
Но Дима встал и ушел.
Конечно, Алиса мечтала догнать его и плюнуть в лицо, но…
У нее был план Б.
Сукин сын! О, да, с самого начала она сомневалась, но этот слизняк… Один-единственный раз ему представился случай влюбиться в ведьму, познать агонию страсти, испытать муки любви, задыхаться от чувств, бредить, а он сбежал — сбежал к этой клуше, у которой через год задница превратится в глыбу от этих ее ужинов, которая будет шляться по дому в махровом халате и тапочках-кроликах, которая будет называть его «пусечкой» и смотреть сериал про Катю Пушкареву — на DVD. Р-ррр…
О, боже мой, лучше бы он запал на Майины сиськи!
Неужели эта Маша будет крутиться рядом с ней и торжествовать: вот такая я бездарная Маша увела парня у Алисы, которая только изображает из себя крутую? Добро побеждает Зло! И в этом случае Зло — это она, Алиса?
Ну, хорошо, цыпочки, вы у меня узнаете, что такое Зло!
Зазвонил телефон.
— Что еще? — рявкнула она в трубку. Это был Дима.
— Алиса, я бы не хотел, чтобы это прозвучало как угроза, но не советую тебе делать хоть что-то, что может задеть интересы Марии.
— Марии? Марии Анатольевны? Мы о ней говорим? — рассвирепела Алиса. — Об уважаемом сотруднике без возраста со склонностью к нелепой одежде и полноте, который отлично готовит ужин чужим мужчинам? Слушай ты! — она перешла на другой тон, более умеренный, почувствовав, что Дима готов повесить трубку. — Ты, конечно, не понимаешь этого, но, уж поверь, ты не можешь мне помешать! Ты даже не представляешь, насколько тут ни при чем деньги, власть… ну, и чем ты там знаменит. Дорогой, ты даже вообразить не можешь, с кем связался!
Алиса уже вышла из ресторана и стояла на бульваре. И вдруг на нее словно бетонная плита свалилась: а сама она представляет, на что способна? «Да ни на что!» — подсказывал рассудок, которому она отказывалась верить.
— Неприятности?
Алиса резко обернулась и уставилась на Римму.
— Ага! Тут как тут! — заявила она. — Ну, что мне делать?
— Все, что пожелаешь, — усмехнулась Римма. — Я к твоим услугам.
— А что это ты такая добрая? — Алиса закурила и устремилась к скамейке.
— Я тебе кое-что должна, — ответила Римма.
— Интересно! И что же?
— Долгая история.
— Знаешь, у нас диалог, как в кино! — Алиса плюхнулась на лавочку и поставила на колени сумку. — Я тебе сейчас скажу, что никуда не спешу, а ты…
— А я тебе расскажу в следующий раз, — твердо произнесла Римма.
— Да ну? И никакие уговоры не помогут?
— Ты хочешь стать ведьмой?
— А разве я еще не она? Кстати… — Алиса порылась в сумке. — Вот твоя зажигалка.
— Спасибо, — рассеянно поблагодарила Римма. — Нет. Тебе еще предстоит многое узнать.
— И как? Есть курсы?
— Пойдем, — распорядилась Римма и, не дожидаясь Алисы, встала и направилась к выходу с бульвара.
Они остановились рядом с черной «Ауди ТТ». Сообразительная Алиса запомнила номера — на всякий случай, устроилась рядом с Риммой и вздохнула, вспомнив о восхитительном «Шевроле Корвет».
Они приехали на Пятницкую, припарковали машину возле настоящей старомосковской развалюхи — кривой двухэтажный дом с аркой, вошли в эту самую арку. Римма отперла покрытые ржавчиной ворота, и они очутились в крошечном сыром неуютном дворе. К двухэтажному дому, что фасадом выходил на улицу, примыкал другой, пятиэтажный, с одним подъездом, куда они и направились.
Подъезд, казалось, врос в землю — так просело строение, а внутри со стен осыпался не один слой краски — последний нанесли, наверное, лет двадцать назад. Но самой удивительной была лестница — винтовая, крутая лестница с покосившимися ступенями, отчего казалось, что ты в башне. Они поднялись на третий этаж, и Римма завозилась у высоченной двустворчатой двери. Отперев замки, пропустила Алису внутрь, вошла следом и зажгла свет.
— Ничего себе! — удивилась Алиса.
Это была старая, отвратительная квартира, в которой стены словно завалились, сгорбились под грузом прожитых лет. Полы покрывали облезлые доски, потолки осыпались, и было холодно, будто дом не знал центрального отопления.
— Мда… — произнесла Римма. — Это не Эрмитаж. Но приобретение перспективное. Сделаем тут капремонт, починим подъезд… Проходи.
Алиса пошла прямо и очутилась в не очень большой — метров двадцати комнате, окна которой выходили на Пятницкую. Здесь было не так противно, как в прихожей, — стоял диван, стол, на окнах висели приличные шторы.
— Пойду поставлю чайник! — покричала из коридора Римма и потопала на кухню.
У Алисы испортилось настроение. Как-то гадко здесь было. Выражаясь драматически, Алиса чувствовала беду — преддверие нехороших событий, но не могла сосредоточиться на этой мысли — она все ускользала, и ей было не по себе в незнакомой пустой квартире с незнакомой женщиной. Она-то ожидала… чего-то сказочного? Замечательного?