Скорее — да, но что она знает об этом мире? В конце концов, надо же как-то выпутываться, а Римма может помочь.
Прошло минут десять, прежде чем Римма вернулась с подносом, на котором стоял чайник, чашки и вазочка с шоколадными конфетами.
— Условия здесь, конечно, жуткие, — сказала она.
Алиса сделала глоток чаю и уставилась на собеседницу.
— Готова? — поинтересовалась та.
— Вроде бы.
Римма ушла в соседнюю комнату и принесла книгу. Алиса сразу позабыла о предчувствиях — это была не книга, а КНИГА. Сразу стало понятно, какая она старая — ей лет триста, а может, пятьсот, но она изумительно сохранилась. Черная бархатная обложка украшена черным же жемчугом, раухтопазами, гранатами и большим агатом в середине, на котором выгравирован текст на неизвестном Алисе языке.
— Ух ты! — воскликнула она и потянула руки к книге.
Римма легонько шлепнула ее по ладоням.
— Кыш! — сказала она. — Имей терпение. Это одна из самых сильных книг по… магии. Ее переписывали всего пять раз: первоисточник был создан две тысячи четыреста лет назад, следующий экземпляр обнаружился в шестьсот двадцать четвертом году нашей эры, еще один — спустя семьсот лет, ну, а этот был сделан пятьсот девятнадцать лет назад.
— Офигеть! — изумилась Алиса.
— Здесь собраны древнейшие знания, — продолжала Римма. — Воспользоваться ими может не каждый, но твоя родственница переписывала эту книгу, так что — кто знает?
— Моя родственница? — Алиса чуть не сползла со стула.
— А ты не знала, что у тебя в семье были очень сильные колдуньи? — улыбнулась Римма.
— И бабушка?
— Насчет Лианы трудно утверждать однозначно, — Римма пожала плечами. — Ну, давай, пробуй!
Алиса положила руку на книгу и потрогала камни. Они были теплые и приятные. Она открыла том и перевернула первую страницу. Коричневатые, словно вымоченные в чае страницы. Крупный шрифт — чуть с наклоном, написано вязью.
— А в чем подвох? — поинтересовалась она у Риммы.
— Колдовские книги, мы их называем гримуары, не слушаются кого попало, — сказала Римма. — Если бы ты была слабой ведьмой, возможно, не смогла бы открыть эту.
— То есть я — сильная ведьма? — усмехнулась Алиса, ощущая неловкость — почему-то все это напоминало ей постановку в детском театре: какая-нибудь там Элли в раздолбанной Стране Чудес. Или где была крошка Элли — в Изумрудном городе?
— Тут главное — желание, — Римма откинулась на стуле. — Если у тебя хватило духа повелевать книгой, навязывать ей свои желания, значит, ты — сильная. Но пока ты — невежда.
— И как будет проходить учеба?
— Практически. Чего ты хочешь?
— Многого.
— Ну, а прямо сейчас? — спросила Римма очень серьезно.
Не то чтобы Алисе было неловко признаться. Все ее желания казались вполне осмысленными, несли практическую пользу, и их вполне можно было считать серьезными установками взрослой целеустремленной женщины, но… Она боялась произнести это вслух, боялась, что все это будет звучать как-то по-детски, словно мечты капризного, избалованного ребенка…
— Хочу вытолкать Олю из «Глянца» и отомстить Диме. И еще хочу мой «Шевроле», — храбро произнесла Алиса.
— Соперничество! — громко объявила Римма, и книга зашелестела страницами.
Алиса, будто завороженная, наблюдала, как переворачивается страница за страницей — пока книга не открылась на седьмом разделе под названием «Враги».
— О-о… — воскликнула Алиса. — Тут и заклинания, и зелья… Крутняк!
— Знаешь, я думаю, лучше начать с зелий, — предложила Римма. — Так будет надежнее. Ты все-таки еще не очень опытный маг, чтобы манипулировать более тонкими материями — такими, как чувства, а зелья — они везде зелья, действуют железно. Давай не будем делать очень крепкий состав — так меньше возни. Гарантия всего на год, зато совсем скоро у тебя будет результат. Годится?
— Как скажешь, — Алиса пожала плечами.
— Понятно, что ты будешь работать под моим руководством, но не сачкуй — тебе этот опыт пригодится, — пояснила Римма и поднялась со стула. — Чаю больше не хочешь?
Алиса покачала головой, и они прошли в другую комнату, где, кроме длинного стола и шкафа с приклеенными скотчем дверцами, находилось множество коробок.
— Заодно поможешь мне тут разобрать, — сказала Римма. — А то я совсем не успела обжиться.
Алиса поморщилась. Она что, уборщицей нанялась? Но пришлось ей, поджав губы, распаковывать коробки, расставлять по полкам различные склянки, банки, ступки, мензурки… Ка-ра-ул!
Наконец, часа через три последнюю коробку выкинули в коридор, Римма заварила кофе, и они приступили к самому интересному.
— Думаю, это подойдет, — Римма указала на заклинание, которое называлось «Укус кобры». Книгу она положила перед собой. — Вон там, позади тебя, синяя бутылка с соком анчара. Давай ее сюда!
У Алисы два раза случилась истерика. Она шесть раз уходила пить кофе. Дважды Римма позволила ей пригубить коньяк. Один раз она чем-то обожглась, Римма на нее наорала и приложила к большому пальцу, покрывшемуся пузырями, сухой оранжевый лист неизвестного Алисе дерева. Рана немедленно зажила.
— Дело не только в листе, — заявила Римма. — А в том, чем он пропитан.
В четыре часа ночи Алиса, находящаяся на грани срыва, только было открыла рот, чтобы сообщить о том, что у нее больше нет сил, как Римма объявила, что они все закончили.
— Не может быть… — выдохнула Алиса и плюхнулась на стул. — Все?
Она никак не могла взять в толк, почему подавать всякие банки и бутылки было так сложно. Ну, хорошо — долго. Но чтобы валиться с ног и обливаться про себя горючими слезами?..
— Устала? — поинтересовалась Римма, сверкая своей шикарной зажигалкой.
— Можно я тут засну? — Алиса привалилась к стене.
— Быть ведьмой — тяжелая работа, девочка, — усмехнулась Римма.
— А ты можешь не называть меня больше «девочкой»? — огрызнулась Алиса.
— Могу, — прищурилась Римма. — Но ты следующий раз думай — кто ты и кто я, перед тем как разговаривать со мной таким тоном.
Злиться не было сил. Алиса способна была только с интересом посмотреть на Римму, которая отчего-то казалась такой довольной, словно только что получила завещание Билла Гейтса со своим именем в качестве основной наследницы.
— Ну, что, я беру это… — Алиса указала на два небольших флакона. — И еду домой.
— Все помнишь?
— В сок не добавлять, в кофе тоже, про себя произнести заклятие, пока жертва пьет, — пробубнила Алиса.
— Умница! Ну, пока.
— Э-э-э… — Алиса растерялась. — А ты меня не подбросишь?
— Извини, — Римма развела руками. — У меня еще есть дела.
Глава 8
Совершенно случайно Алиса поняла, что люди ничего не знают о времени. Прошлое, будущее — понятия относительные, то, что было для тебя будущим вчера, сегодня — настоящее, а завтра — прошлое, и опять вся твоя жизнь, кроме текущей секунды — иллюзия… С ума можно сойти, если задуматься об этом всерьез. Все, что мы считаем окружающим миром, можно потрогать — кроме нашей собственной жизни, которая не более чем воспоминания, единственное доказательство коих — фотографии и слова других людей, что были рядом с тобой. Мы теряем друзей, теряем родных — и сами не понимаем, что теряем и себя тоже, потому что некому больше сказать: «А помнишь…» Может, все, что мы видели — сон, и кто знает, так ли это?
В детстве кажется, что мир невероятно огромен, и ты без сил валишься на скамейку, миновав пару-тройку кварталов, а став взрослым, обнаруживаешь, что твой мир был крошечным. В детстве кажется, что времени у тебя — океан, и его не переплыть, и ты никогда не повзрослеешь, и не сможешь сам ездить на метро, и никогда тебя не пустят в клуб на всю ночь — и вот ты вырастаешь, и не успеваешь считать дни, годы — они мчатся, как придорожные столбы, мимо которых ты несешься со скоростью двести километров в час.
Алиса смотрела на Олю, которая пила остывший чай, и никак не могла сосредоточиться на разговоре, потому что неожиданно — едва ли не против своей воли, открыла для себя новый мир. В этой новой действительности, которая и возбуждала, и пугала, важна была каждая секунда — в течение краткого мгновения происходили удивительные события, и время уже не бежало — ему некуда было торопиться. Алиса, хоть и была журналисткой, не смогла бы объяснить эту ниоткуда возникшую ценность каждой секунды, она даже не смогла бы выразить, в чем эта ценность заключается, но чувствовала, что между щелчками секундной стрелки много больше расстояния, чем она предполагала раньше.
Сначала она решила, что с ней что-то не в порядке — физически, что она дурно себя чувствует, но скоро догадалась — это просто события изменили ход: все казалось несколько замедленным, открылось слишком много подробностей, мир стал объемнее, ярче, и это странное новое видение ввело ее в ступор — она даже замолчала на полуслове, и Оля удивленно на нее посмотрела, но Алиса пришла в себя и ощутила, как мурашки бегут по коже от ее невероятного открытия.
Сначала она решила, что с ней что-то не в порядке — физически, что она дурно себя чувствует, но скоро догадалась — это просто события изменили ход: все казалось несколько замедленным, открылось слишком много подробностей, мир стал объемнее, ярче, и это странное новое видение ввело ее в ступор — она даже замолчала на полуслове, и Оля удивленно на нее посмотрела, но Алиса пришла в себя и ощутила, как мурашки бегут по коже от ее невероятного открытия.
Главное теперь — под любым предлогом выманить Олю из редакции.
— Оля, э-э… нам нужно поговорить, — сказала Алиса, прикрыв дверь в Олин кабинет.
— Ну, я готова, — зыркнула на нее Мысина.
— Знаешь, лучше не здесь, — Алиса изобразила смущение.
— Ты меня интригуешь, — усмехнулась Оля.
— Ты обедала? — поинтересовалась Алиса.
Конечно, она знала, что Оля обедала! Нарочно следила — ушла ли та в столовую, но вот сейчас, разумеется, изображала неведение.
— Вообще-то, да, — кивнула Оля.
— Э-э… Давай так — я пойду поем, а ты приходи минут через двадцать, выпьем чаю, — предложила Алиса.
Оля взглянула на нее с интересом. Если бы Оля была деловой девушкой, она бы решила, что вся эта история с обедом — полная чушь, и, самое главное, — она бы знала, что для серьезного разговора совсем не обязательно куда-либо выходить — если, конечно, твой кабинет не прослушивается — а кто будет прослушивать кабинет главного редактора глянцевого журнала? Но Оля, к счастью, не была деловой девушкой — она была девушкой, которая может часами трепаться на тему: «Позвонит ли он, если не позвонил в течение трех дней после первого свидания, и как понимать фразу „Спасибо за чудесный вечер“: „Я тебя хочу, но сейчас не могу“ или „Давай будем друзьями?“. Поэтому ей нравились все эти церемонии: важный разговор, непременно в кафе… Разумеется, она согласилась. И Алиса с легкой душой купила Оле творожный торт и чай, в который осторожно вылила содержимое флакона с наклейкой „Оля“. Бумажку оторвала и сожгла в пепельнице.
Алиса даже не придумала, что будет говорить. Она несла какую-то ересь на тему того, как ей хочется, чтобы у них был дружный коллектив, как она устала ссориться и какая Оля талантливая, просто они не понимают друг друга — но Алиса очень хочет ее понять…
«Я хочу, чтобы тебя не было в журнале», — твердила Алиса про себя, и от этого ее речь стала совсем путаной, но ей-то было наплевать — пусть Оля после своего увольнения считает Алису помешанной…
— А ты что здесь делаешь?! — услышала она пронзительный голос Тани Бек.
Алиса с надеждой уставилась на Бек, предвкушая немедленное и бесповоротное увольнение Оли.
— Что ты имеешь в виду? — поинтересовалась Оля, которая, естественно, после вчерашнего затаила неприязнь к генеральной директрисе.
— Тебя Алекс по всему зданию ищет! — воскликнула Бек.
— Ой! — всполошилась Оля. — Я же телефон в офисе оставила! Извини, — кивнула она Алисе. — Потом договорим.
«Я хочу, чтобы тебя не было в журнале!» — повторяла Алиса, которой уже мерещился обман, шутка, какой-то ужасный бесчеловечный розыгрыш с участием Риммы, Оли, всей редакции, всего мира…
Оля быстро допила чай, схватила сигареты и убежала.
Алиса еще немного поболтала с Бек и отправилась в редакцию в смешанных чувствах. С одной стороны, было нечто новое в ее теперешнем состоянии — будто она смотрела на всех свысока, но не как человек — задирая подбородок, а в прямом смысле сверху, словно она воспарила над землей, но была одна деталь — эти ее новые ощущения: и чувство времени, и такая вот возвышенность как-то не сочетались со старой, злой и мстительной Алисой, которая жаждала крови.
— Дим, я, кажется, вчера погорячилась, — призналась она, набрав его номер.
Он лишь фыркнул.
— Слушай, мне надо забрать у тебя из квартиры кое-какие вещи…
— Ради бога! Ключи ведь у тебя есть?
— Дима… Давай ты тоже приедешь, я верну тебе ключи, и мы расстанемся, как нормальные люди, которые ничего плохого друг другу не сделали.
Он задумался. Не из кокетства. Отнюдь. Дима просчитывал, могла ли она за истекшие сутки затеять какую-нибудь гадость. Алиса чувствовала, как он скрипит мозгами, и первый раз в жизни волновалась, что репутация вздорной стервы работает против нее.
Но отказать он все-таки не посмел. Хорошее воспитание.
Квартира у него была в новом доме — элитном, самой собой, с новой мебелью, новыми картинами и новой девушкой.
«Наверное, все никак не может подобрать девушку под интерьер», — подумала вредная Алиса.
Квартира была красивая. Мебель — дорогая. Картины — просто отличные. У Димы были замечательный риелтор, талантливый дизайнер и гениальный артдилер. Но вот вся эта новизна… Она удручала. И Алиса даже не могла внятно объяснить — почему. Не было тут пока жизни. Книги, что стояли на полках, никто еще не прочитал, не полюбил — они не пахли старыми страницами и апельсинами, и не было на них досадных жирных отпечатков пальцев, которые свидетельствовали о том, что человек одновременно читал, ел и не мог оторваться. Изумительной красоты паркет еще не оцарапали толпы веселых гостей, после которых в квартире надолго остается атмосфера праздника — она пропитывает обои и обивку, как сигаретный дым. Стены здесь еще не сочувствовали хозяйскому горю, не утешали и не прятали его от мира. Все тут было новым, как шикарные туфли, которые все еще натирают — потому что их не разносили.
Алиса выгребла из ванной косметику, забрала несколько ночных рубашек, пару костюмов, нашла в шкафу сапоги и почти новые туфли, которые купила ради какого-то приема в честь Димы — что-то ему присуждали, то ли звание лучшего топ-менеджера, то ли еще что-то в этом духе… Уложила все в Димину сумку от Гуччи, налила в бокалы виски, разбавила тоником, в один стакан подлила свою отраву и вышла покурить на балкон. Когда они с Димой только познакомились, он заставлял гостей снимать обувь и просил курить на террасе — даже зимой. Но Алиса быстро его отучила от этой гадости.
— К тебе приходят мужчины в костюмах от Китон, в ботинках Берлутти, женщины в платьях от Вествуд, сапогах Миу-Миу, а ты заставляешь их надевать тапки, и твои приятели выглядят, как придурки! — убеждала она его. — Это просто неприлично!
— Но паркет… — ныл Дима.
— Слушай, если ты не уверен, что у тебя будут деньги на то, чтобы покрыть паркет лишним слоем лака, жил бы в хрущевке! И что за свинство — заставлять людей в мороз курить на балконе?
— Но я не люблю табачный дым!
— Черт побери, ты же сам куришь! — протестовала Алиса. — А если не любишь дым — приглашай людей в ресторан или поставь еще одну вытяжку, но пойми — это неприлично и негостеприимно! Заведи курительную комнату, в конце концов!
Но сейчас ей хотелось покурить на свежем воздухе. Тем более что с балкона открывался отличный вид на храм Христа Спасителя и на Москву-реку.
Щелкнул замок.
— Ты здесь? — прокричал Дима.
И в голосе у него была надежда, что ее нет.
— Привет, — Алиса вышла из гостиной. — Я приготовила коктейль.
— Не уверен, что хочу выпить… — промямлил Дима.
— Нам всем надо расслабиться, — заверила его Алиса.
Ее коктейль стоял на комоде, его — на столе. Она протянула бокал, и он залпом выпил половину — Алиса едва успела подумать: «Подари мне машину!»
— Алиса, я понимаю, тебя тянет поговорить, но я уже все решил, и что бы ты ни сказала — все бессмысленно! — выпалил Дима. Видимо, он готовился к встрече.
— Не надо так со мной, — нахмурилась Алиса. — По-моему, я ничего такого…
— Ой, да ладно! — отмахнулся он. — Что, я тебя не знаю?
— Видимо, нет, — Алиса старалась не раздувать ноздри, но все-таки делала это.
— Послушай, я нашел женщину, которая мне подходит! Это не значит, что ты плохая, просто мне нужен кто-то другой. И я влюбился, я нашел то, что искал, так что у нас с тобой ничего не получится! Никогда!
«Это у тебя ни с кем ни хрена не получится никогда!» — взбесилась Алиса, и тут заметила, что Дима допил коктейль. Допил и пошел за добавкой.
— Завтра мой помощник найдет тебе машину, какую ты хочешь, — сказал он, возвратившись со стаканом неразбавленного виски. — Он тебе позвонит, чтобы оформить документы.
— Здорово, — кивнула Алиса.
— Алиса, не мучай меня! — простонал Дима.
— Как это, интересно, я тебя мучаю? — завелась она, хоть и пообещала себе не устраивать сцен. — Что я ужасного делаю, чтобы ты, бедненький, так страдал?
— Прости… — вконец расстроился он. — Просто… Я не ожидал, что все так получится. Я думал, когда встретил тебя, что ты красивая, умная, успешная, ты — знаменитость, тобой все восхищаются, у тебя знаменитые, талантливые друзья, они все такие светские… Я думал — вот какая женщина мне нужна! А потом понял, что мне холодно, мне неуютно, я хочу, чтобы гости ходили по моему дому в тапочках…