Та была огромна, а посреди, на возвышении – фантастических размеров нежно-голубая джакузи, еще бы разобраться во всех этих кнопках! Она включала то один режим, то другой, и пахнущая лавандой вода лавиной обрушивалась на плечи после того, как тоненькими струйками, словно иголочками, прошивала ступни и бедра.
В ванной она лежала долго, представляя, как все это будет. Вот он снимает с нее пеньюар, потом расстегивает бюстгальтер, стягивает кружевные трусики, потом раздевается сам. Мысленно она аккуратно развесила одежду на спинке стула и сама же себя обругала: бухгалтер! Даже фантазии как у счетовода, сначала одежду развешиваешь, и только потом переходишь к поцелуям! Да разве это страсть? Она представила, как Олег целует ее в губы, нежно, едва касаясь. Потом грудь. Потом его губы спускаются, ниже, еще ниже…
– Ноябрина! С тобой все в порядке?
– Да! Я сейчас выхожу!
Сколько можно тянуть? Она с сожалением покинула голубую, пахнущую лавандой воду и закуталась в огромное махровое полотенце. Голубое. Вытерлась тщательно, чтобы не замочить нижнее белье, потом распустила и расчесала волосы. Вроде, готова.
Из ванной вышла с бьющимся сердцем.
– Ложись, – уткнувшись в монитор, сказал Олег.
Она ушла в спальню, легла и стала ждать. Плотные шторы были задернуты, горел ночник. Она слышала стук собственного сердца. Вот сейчас… сейчас… Через какое-то время Олег появился в спальне. Она замерла. Запахло мужским одеколоном: Олег нагнулся над ней. Сухие губы коснулись ее лба:
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – дрожа, ответила она.
Олег поправил на ней одеяло и ушел. Какое-то время она ждала. Вот сейчас он вернется и… Мысленно она по второму кругу сняла и аккуратно развесила на стуле одежду… Губы, грудь… В квартире было тихо. Она прислушалась: гудел работающий компьютер. У него, похоже, бессонница.
Что не так? Почему Олег не идет в спальню? Все понятно: ему нужен человек. Чтобы было с кем поговорить, обсудить финансовые новости. Ему нужен бухгалтер. А женщина не нужна. У нее губы задрожали от обиды. Хотелось плакать.
Так, со слезами на глазах, она и уснула.
А едва открыла глаза, чьи-то руки залезли под лифчик, который она вчера так и не сняла, дожидаясь Олега. Не сразу сообразила: это же он! Навалился и молча возится с крючками, на которые застегнут лифчик. Она еще не совсем проснулась и не сразу сообразила, что надо делать? Олег поспешно разделся сам, стянул с нее трусики, она и опомниться не успела, как он лежал на ней, шаря рукой внизу живота. И опять надо было что-то делать. Она двинула бедрами, пытаясь приноровиться к его движениям, и услышала хрип. Он дернулся и то ли захрипел, то ли застонал, потом лег на нее, чуть ли не раздавив, всем своим телом. Она даже дышать перестала, перед глазами все поплыло. Но он тут же скатился с нее, лег на спину и закрыл глаза. Она тоже не шевелилась, лежала, ждала каких-то слов. Надо же как-то объяснить…
– Как спала? – спросил Олег с закрытыми глазами.
– Нормально.
Других слов у нее не было. Похоже, все, что происходило, было нормально. А как же романтика? Как же книги о любви, которые она читала взахлеб? Там об этом страниц двадцать, с подробностями. Если бы процесс длился столько же, сколько надо времени, чтобы это прочитать… Обман! Это же фантастический обман!
Он пружинисто встал, направляясь в ванную комнату. Она смотрела на Олега во все глаза. Внешне в нем нет никакого изъяна. Да, уже не юноша, но в отличной физической форме, сразу видно, что занимается спортом. Следовательно, силы есть. Фантазии нет? Или ему на нее наплевать? У него-то, похоже, все получилось!
Она попыталась скрыть разочарование. В конце концов, логика и здравый смысл взяли верх. «Было? Было!» – думала Марта, лежа под тонким, почти невесомым одеялом. – «И с тобой, не с какой-нибудь Майкой. И не с Риной. Он не знал Рину. С тобой! А если с тобой можно только так? Без всякой романтики, без предупреждения, без лишних вопросов и, разумеется, без уговоров. И так понятно, что ты согласна, раз приехала сюда ночью и легла в его постель. Все, что происходит, нормально. Так и должно быть».
– Ты не спишь? – Олег вернулся.
«Разве после этого можно спать?!»
– У меня бессонница, – пожаловался он, ложась рядом. – Долго не могу заснуть, а просыпаюсь рано, по привычке. Какие планы на сегодня?
– Никаких.
– Я сейчас уеду.
– Надолго?
– До вечера. Можешь мне звонить.
– А есть необходимость?
– Ты разве не будешь скучать?
– Конечно, буду!
Он потянулся к ней, она ответила на поцелуй. Какое-то время полежали обнявшись. Потом он коротко вздохнул и с сожалением сказал:
– Пора!
– Погоди, я приготовлю тебе завтрак, – она откинула одеяло.
– А я думал, прислугу придется нанимать, – удивленно сказал Олег. – Хотел у тебя спросить телефон домработницы.
– Какой домработницы?
– Которая прибиралась и готовила, когда ты жила здесь.
– Это ни к чему.
– Ко мне дважды в неделю приходит женщина, делает уборку, приносит вещи из прачечной и из химчистки, но я редко ужинаю дома… – Он встал и начал одеваться.
– А будешь часто! – Она тоже встала и принялась искать спортивный костюм, который был в одной из коробок. Вещи Олег вчера принес в спальню. – Не надо никого, я сама все приготовлю. И в магазин схожу.
– Тебе надо машину.
Она вздрогнула:
– Нет!
Права были, она давно уже мечтала о машине. Не было опыта вождения. А здесь, как-никак центр! Улицы узкие, и вечные пробки. Мужчины-водители будут гудеть и крутить пальцем у виска, как делают всегда, когда женщина за рулем попадает в затруднение. Рина, должно быть, на это плевала, и она хорошо водила машину. Но Марте это ни к чему. Пока ни к чему.
Она нашла, наконец, спортивный костюм, оделась и отправилась на кухню готовить завтрак. Вскоре там появился и Олег. Пригладил влажные волосы и уселся за стол, внимательно наблюдая, как она взбивает венчиком яйца.
– Зачем нам вторая машина? – спросила она, выливая омлет на раскаленную сковороду. В холодильнике нашлись только яйца да кусочек подсохшего сыра, который она натерла и добавила во взбитый омлет.
– Почему вторая? У меня их несколько.
– Я… После болезни плохо вожу. Слаба еще, – продолжала отнекиваться она.
– Я пришлю машину с водителем. Надо как-то налаживать быт. Не боишься выходить из дома?
– Думаешь, он будет меня здесь искать? – Она говорила о Володе.
– Василий Андреевич? – Олег думал о своих проблемах. – Не должен.
– Не могу же я вечно сидеть в осаде?
– Я и не собираюсь тебя прятать. Можем куда-нибудь сходить, если хочешь.
– Развлечения мне не нужны. Никаких ресторанов.
– А как же Новый год? Я уже заказал столик.
– Отмени заказ.
– А как насчет того, чтобы уехать?
– Уехать?
– Ну да.
– В Куршевель?
– Можно и туда.
– Дорого, – отрезала она. – И потом: там снег. Снега мне и в Москве хватает.
– Тогда на Мальдивы?
Тут она вспомнила об операции и лекарствах, которые пьет. От поездки на острова пока надо бы воздержаться.
– Готово! – она выложила омлет на тарелку и подала его на стол. Пока Олег ел, сварила кофе. Разлив его по чашкам, принялась за завтрак сама.
– Так как насчет поездки? – настойчиво спросил он.
– Я бы поехала в Европу. Но не на лыжах кататься.
– А почему бы нет? Не обязательно ехать в Куршавель. Снимем шале в горах, вдали от суеты, в Москве все равно до середины января делать нечего.
– А виза?
– Это я беру на себя. Загранпаспорт у тебя в порядке? Я имею в виду срок действия? Он еще не истек?
– Я не помню.
Загранпаспорт у Рины был, это она помнила, но вот насчет срока действия… Надо найти его и посмотреть.
– Подумай до вечера, куда бы ты хотела поехать, и найди паспорт. Можно вылететь дня через три. Тридцатого – тридцать первого.
– А разве так можно?
– С деньгами все можно.
– Такое ощущение, что мы прячемся!
Он подошел, обнял ее за плечи и мягко сказал:
– Мы не прячемся. Но какое-то время надо выждать. Давай представим, что это романтическое путешествие. Ты замечательная хозяйка, я даже не ожидал! Настоящее сокровище! Рачительная, экономная, и готовить умеешь. Честно признаться, я от этого отвык. Моя жена давно уже ничего не готовит, только отдает распоряжения, – с иронией сказал Олег.
– А что она будет делать теперь? Или ты оставишь ей денег, чтобы она могла жить по-прежнему?
– Если будет что оставлять. – Он вздохнул: – Ну, мне пора. Будут проблемы – звони. Вечером я жду от тебя ответ и паспорт. Определись, куда мы едем.
– Хорошо. До вечера.
В дверях она нежно поцеловала его в щеку. Как по нотам: муж идет на работу. Такое ощущение, что они с Олегом супруги с десятилетним стажем. Временем проверенные отношения и такой же секс, по заранее отработанной схеме. Никакой новизны ощущений!
Хлопнула дверь. Она осталась одна. Олег прав: надо уехать. Запутать следы. Нет Рины, исчезла. Пусть-ка они ее поищут! Василий Андреевич, Шурик, Володя, те, что на серой машине и верзила со зверским лицом на зеленой «пятерке». А Ма-Рина в это время будет греться у камина в шале, высоко в горах, пить грог и есть жареный сыр.
Хлопнула дверь. Она осталась одна. Олег прав: надо уехать. Запутать следы. Нет Рины, исчезла. Пусть-ка они ее поищут! Василий Андреевич, Шурик, Володя, те, что на серой машине и верзила со зверским лицом на зеленой «пятерке». А Ма-Рина в это время будет греться у камина в шале, высоко в горах, пить грог и есть жареный сыр.
Она неторопливо помыла посуду и пошла искать загранпаспорт.
3. 8
– Мы ее нашли, Василий Андреевич.
– Да что ты говоришь?!
– Она переехала в область, вот адрес, – на стол перед Василием Андреевичем лег листок с отпечатанным на нем текстом, шрифт жирный, крупный, начальник службы безопасности в курсе, что у шефа дальнозоркость.
К очкам Василий Андреевич не привык, у него всегда было отличное зрение, стопроцентное, и факт дальнозоркости сильно огорчал. Это означало старость, которую никакие деньги побороть не могли. И зачем они тогда, спрашивается? А нет очков – нет дальнозоркости. И те виноваты, кто мельчит, наверняка из экономии, или, чего хуже, чтобы вывести ЕГО из равновесия, досадить. От таких людей в окружении надо избавляться. А Гера умница, оттого и возглавляет ЕГО службу безопасности вот уже пять лет.
– Ай, молодец! – Василий Андреевич разгладил листок.
– Вы сами туда поедете? – лицо у Геры довольное, все любят, когда их хвалят.
– Погоди, я с ней поговорю.
Василий Андреевич достал мобильный телефон и набрал номер Рины. «Абонент временно недоступен…» Он задумался. Гера ждал.
– Ты, вот что… Побывай-ка у нее на квартире. Само собой, в ее отсутствие.
– Понял.
– Мне нужна кукла.
– Понял.
– Ничего ты не понял! Свое беру!
– Так может, девочку наказать?
– Ишь ты какой… Наказать… Погоди с этим, – с досадой отмахнулся Василий Андреевич. – Ты, хоть, знаешь, что именно искать?
– Жду, когда вы мне скажете! – Начальник службы безопасности вытянулся в струнку. Умен!
– Кукла – японка, глаза раскосые, волосы черные. На ней одежда полицейского. Понял? Не платье, а форма.
– Японского полицейского?
– А ты знаешь, какая у них форма?
– Выясню!
– Это хорошо, что ты такой умный, – Василий Андреевич вздохнул. Вот такие прыткие молодцы и сдают хозяина, не моргнув глазом. От большого ума сдают. Он вдруг представил, как Гера дает показания в прокуратуре, умудрившись вытянуться в струнку, даже сидя на стуле. Глаза оловянные, сердце бьется ровно, давление в норме. У Геры оно всегда в норме.
– Мне взять куклу и больше ничего? – уточнил начальник службы безопасности.
– Именно. В квартире должен быть порядок, не надо ее громить.
– А если придется поискать?
– Вот если придется… И продолжай за ней следить. Куда поехала, с кем? Если окажется одна… – Василий Андреевич поморщился. – Мне нужна с ней встреча. Устрой как-нибудь.
– Понял.
– Все. Иди. Жду тебя с куклой. Она там одна такая, найдешь.
Гера ушел. Василий Андреевич подвинул поближе семейную фотографию и долго на нее смотрел. Он, жена, сыновья… Ленка, Ленка! Какая ж ты была! Румяная круглолицая хохотушка! А теперь? Скоро пупок на носу будет! Все тянешься! Давно уже он перестал узнавать жену, та подсела на иглу пластической хирургии. Сначала уколы какой-то там красоты, потом и под нож легла. Нос укоротила, губищи, напротив, распухли, словно Ленку пчела ужалила, кожа на лице натянулась, как на барабане. Все молодится.
«Состарилась бы ты, как человек, и жили бы мы при земле, вокруг внуки, да и сыновья рядом. А то один в Лондоне, другой вообще черт знает где! Все приключений ищет! Мир, говорит, такой большой! Хочу посмотреть! Ни хрена он не большой, он размера этой семейной фотографии», – Василий Андреевич ласково погладил стекло. Юная любовница – это всего лишь протест против надвигающейся старости, то же самое, что и очки с плюсовыми стеклами, которые он отказывается носить. Сам-то он, чем лучше Ленки? Тоже молодится изо всех сил. Так что они на равных…
А в это время, прихватив двоих сотрудников, Герман Воронин отправился выполнять поручение хозяина. Дело казалось ему простым до крайности. Девчонка была глупа, как все модели, а в особенности блондинки. Слежки за собой не заметила, никакого беспокойства не проявила. Правда, путался под ногами один тип, но тоже простак. Разве так следят за объектом? Наверняка, поклонник. Тоже глаз положил на девчонку. И что в ней такого особенного?
Воронин не мог понять хозяина. С такими-то деньгами, а не может уломать дурочку-блондинку, ходит кругами, как лиса у винограда. А, между нами говоря, виноград-то зелен! Кислятина! И покрасивее нее девчонки есть! Да и поумнее.
Вчера Воронин снял наблюдение, установив адрес объекта и доведя его до ресторана. Задачи узнать, с кем проводит время объект, еще вчера не было. А Герман Воронин всегда действует только в рамках задания. Сегодня ему надо изъять из квартиры объекта куклу, японку в форме полицейского. Чтобы избежать ошибки, Герман Воронин подключился к Интернету и прочесал его с целью выяснить, как выглядят японские полицейские.
Подъехав к дому, в котором проживал объект, он знал все не только о форме, в которую одета кукла, но и о том, как организована полиция в Японии и самые громкие дела из раскрытых за последнее время. Герман Воронин все делал на совесть. Даже простая задача должна быть выполнена так, чтобы заслужить похвалу начальства. С блеском.
Первым делом он решил установить, дома ли объект. Для чего позвонил на домашний телефон в квартиру, в которой находилось искомое: кукла. Номер телефона он выяснил в тот же день, когда узнал точный адрес объекта. Телефон не отвечал, но это не означало, что квартира пуста, поэтому Герман Воронин поднялся на одиннадцатый этаж и позвонил в дверь. Потом он позвонил в соседнюю дверь. Открыла женщина средних лет, у ног которой крутилась отвратительная собачонка породы пудель.
– Кто проживает в соседней квартире? – строго спросил Воронин.
– А вы кто?
– Вопрос не в том, кто я, а в том, где ваша соседка, – назидательно сказал Воронин. Роли сотрудников ДЭЗа, налоговых и пожарных инспекторов, а также страховых агентов давались ему лучше всего.
– Вы не из налоговой? – испуганно спросила женщина.
– Нет. Я из ДЭЗа. Жильцы снизу позвонили и сказали, что их заливает.
– Вот вам, пожалуйста! Сдай квартиру, а потом расхлебывай!
– Так эта квартира сдана?
– Да.
– Кому?
– Рине!
– Кто такая Рина?
– Девушка. Очень хорошенькая. Блондинка.
– Внешность меня не интересует. В квартире никого нет, – Воронин для убедительности надавил на кнопку электрического звонка. – И кому прикажете доложить о потопе?
– Ой, я не знаю! И телефона Марты у меня нет!
– Кто такая Марта?
– Хозяйка квартиры. Она сейчас у мамы живет, но я не знаю ее телефона!
– Тогда ломаем дверь!
Испуганная соседка скрылась в своей квартире. Герман Воронин оценил хлипкую деревянную дверь и вышиб ее одним ударом. Один помощник вошел за ним, другой остался снаружи.
Первым делом Воронин открыл кран в ванной комнате. Пока ванна наполнялась водой, прошелся по квартире. Кукол обнаружено не было. Тогда он принялся искать. В ванной лилась вода. Когда Воронин вместе с помощником обыскал всю квартиру, вода полилась через край. Кукол не было, поэтому Воронин не стал этому препятствовать.
На лестничной клетке вдруг раздался шум, и помощник, что остался снаружи, втолкнул в прихожую толстяка в распахнутом драповом пальто черного цвета. Герман узнал человека, который позавчера довез объект до ресторана на машине марки «Форд».
– Кто такой? – строго спросил Воронин.
– А в-в-в-вы? – заикаясь от страха, вопросом на вопрос ответил толстяк. – Ч-ч-ч-что здесь д-д-делаете?
– Вопросы здесь задаю я. – Эта фраза Воронину очень нравилась, и он никогда не упускал случая ее применить. Сейчас она была так к месту, что Воронин получил истинное наслаждение. Работа приносила ему удовлетворение.
– Я агент Рины, – пролепетал толстяк.
– Где кукла?
– К-к-кая к-к-кукла? – Толстяк побледнел от страха.
– Здесь были куклы.
– Они б-были в спальне. На п-полках.
– Там ничего нет.
– З-значит она их увезла!
– Куда?
– Не з-знаю!
– Рассказывай, что знаешь.
– Я звоню ей с утра. Оба телефона не отвечают.
– Оба?
– Ну да. Домашний и мобильный. Она, кстати, сменила номер после того, как вышла из больницы.
– Диктуй!
Толстяк послушно продиктовал номер мобильного телефона, который Воронин тут же набрал. «Абонент временно недоступен…»
– Отключила мобильник, – шепотом сказал толстяк.
– Зачем ты приехал? Знал ведь, что хозяйки нет дома.
– А вдруг с ней что-то случилось? Я хотел проверить, – заныл толстяк.
На лестничной клетке снова раздался шум. Разгневанная женщина с растрепанными волосами вырывалась из рук помощника и орала:
– Безобразие! Нас заливает!
– Мы уже над этим работаем.