– Димитриос… обладал сильной волей и был склонен к нечестным поступкам, – тихо сказала она. – Но подобного рода измена? Мне не верится. Тот, кто вам об этом рассказал… вы уверены, что ему или ей можно доверять?
Я пожал плечами:
– О Герострате такого точно нельзя сказать.
– В таком случае я… я не знаю, чему верить, – с этими слова Алия встала. – Я не стану обвинять его без должных доказательств. И я буду по нему скучать. Пока вы будете собираться для последнего своего отправления завтра, я организую поминальную службу.
– Завтра? – переспросил я. – Алия, не думаю, что у нас достаточно времени.
– Если я не ошибаюсь, – отозвалась Алия, – последнее Чудо света Древнего Мира находится в Египте – на месте Александрийского маяка. Как вы собираетесь туда добраться?
Ее вопрос остался без ответа. Я подумал о Шустрике, но мы оставили его в турецком аэропорту.
– Джек, если ты собираешься предложить воспользоваться локулусом телепортации, – предупредил Касс, – я лично брошу тебя на съедение вромаски.
– Что ж, вам будет приятно узнать, что я думала на этот счет, – сказала Алия. – И уже договорилась с нашими агентами в Турции, чтобы те доставили из Измира тот самолет-«невидимку». Как только он приземлится, что должно произойти вскоре после рассвета, мы проведем предполетную проверку и подготовим его к вылету.
– После рассвета? – протянул Касс. – Но это же почти полдня…
– Это время вы потратите на внимательное ознакомление с записями вашего героя Вендерса, – сказала Алия. – Мы изучали их по мере своих сил, пока вас не было. Судя по всему, он особенно подробно писал о маяке. Я настоятельно советую вам, раз в вашем распоряжении эта лингвистическая способность, в полной мере подготовиться. Мы не можем рисковать новыми потерями среди наших уважаемых товарищей. Ждите, пожалуйста, здесь, пока мы принесем вам журналы.
Она развернулась и направилась к выходу, уводя своих телохранителей.
– Уважаемых… – пробормотал Торквин. – Пха!
– Она права, – сказал Касс. – Мы не знаем наверняка, действительно ли Димитриос говорил о чем-то подобном.
– Димитриос лживый, скользкий слизняк, – прокомментировал Торквин.
Я кивнул:
– Но зачем Герострату было нам лгать?
– Герострат лживый, скользкий, гадкий, бредовый, пироманиакальный слизняк, – ответил Торквин. – Навешал лапши на уши.
– Чувак умолял нас взять его с собой, – напомнил Марко. – Может, он пытался завоевать наше доверие.
– Ему всего-то нужно было коснуться одного из нас, – возразил я. – И он бы телепортировался вместе с нами.
– А ты уверен, что он этого не сделал? – спросил Касс.
– Я бы пинком отправил его назад, – пробурчал Торквин. – И скатертью дорога.
Несколько телохранителей Алии втащили в палату сундук Германа Вендерса и еще один с громким стуком поставил рядом на пол дубовый ящик.
Вслед за ними вошла Алия.
– Локулус языков в этом ящике, – объяснила она. – Советую им воспользоваться. Знание – это сила, дети мои, и недостаток их может быть фатальным. Я верю, что смерть моего брата многие годы назад можно было предотвратить. Я никогда не прощу себе, если вы, как и он, погибнете, поддавшись свойственной вашему возрасту слепой жажде действия. Вы меня поняли?
– Поняли, – отозвался я.
– Пойдемте, джентльмены, – сказала она, повернувшись к своим телохранителям.
Когда они вышли из палаты, Марко открыл сундук и начал по одному вынимать из него журналы Вендерса. Я достал из ящика локулус языков и опустил его на пол.
– С чего начнем? – спросила Элоиза.
Я прижал ладонь к локулусу и для начала прочел латинские названия на обложках. Всего их было семь. На шести стояли даты. Но седьмой журнал отличался от остальных.
Его название я прочел вслух:
«Заметки о происхождении записей, оставленных принцем Караи Атлантийским и спасенных от разрушительного пожара в комнате лабиринта горы Оникс…»
– Наверняка это про ту пещеру с гуано летучих мышей! – Касс повернулся к сестре. – Я едва там не погиб.
На первой странице Вендерс написал вступление.
«Я пишу это в состоянии голода и отчаяния. С каждым днем рассудок постепенно оставляет меня. Не устаю благодарить Бога, что мой матрос, малаец Муса, выжил после нападения обезьян и вернулся ко мне. Его компания и его настойчивость – вот что поддерживает мою жизнь. А когда он обнаружил эти свитки в ходе своей отважной вылазки в лабиринт Оникса, я принял решение, что наши труды не должны пропасть: когда-нибудь эти записи обнаружат, и лекарство от той напасти, что погубила Бёрта, будет найдено.
Представленные далее записи были сделаны в Поздний Атлантийский период принцем Караи после окончания поисков его брата и возвращения на опустошенную родину. Они проливают свет на цели и страхи Массарима. Я постарался перевести их как можно точнее, но я также прилагаю сами записи будущим филологам для более глубокого понимания. Далее идут слова самого Караи. Ваш покорный слуга, Герман Вендерс».
Я отложил книжку в кожаном переплете. Под ней обнаружилась пачка тщательно упакованных старинных и хрупких на вид пергаментов, исписанных древними символами.
Держась за локулус, я взял самый верхний свиток и развернул его. Символы заплясали перед глазами, их значения слетали с пергамента и просачивались мне в голову точно голоса.
– Я… Я могу это прочесть! – в крайнем изумлении воскликнул я.
Остальные, не утруждая себя касанием локулуса, заглядывали мне через плечи, пока я медленно зачитывал:
– «Я, Караи из Атлантиды, оставляю сии записи для грядущих поколений, где повествую о дьявольском плане моего брата Массарима, который путешествовал из города в город в поисках строений для сокрытия в них семи локули, содержащих в себе достаточно энергии для возвращения к жизни самой совершенной цивилизации за всю мировую историю. Мне удалось узнать о нескольких таких местах, и я лично посетил их. Полагаю, один из них находится в крупном городе на берегу моря, Эфесе. Храм богини Артемиды, это поражающее воображение воплощение величия и красоты, несомненно должен было привлечь внимание гордеца Массарима. Однако в ходе поисков я едва не погиб в пожаре, оказавшемся делом рук самого жалкого представителя человечества из всех, кого мне приходилось встречать. У кого могла подняться рука уничтожить столь священное место? Лишь у преступника до мозга костей, этого недочеловеческого подхалима по имени Герострат, чью преданность Массарим купил за жалкую цену…»
– ПХА! – фыркнул Торквин, ударив кулаком по подоконнику. – А вот теперь я жалею, что он не с нами. Лично вбил бы его в землю.
Касс откинулся назад, его лицо помрачнело:
– Джек, а мы уверены, что он не коснулся никого из нас, когда мы перенеслись?
Прежде чем я успел ответить, вечерний воздух пронзил вопль грифона. Вздрогнув, мы все посмотрели в окно.
Чудовище, растопырив когти, спикировало с неба красной ракетой. Прямо под ним у самого фундамента госпиталя к джунглям бежало что-то маленькое и темное.
Этому малышу явно не хватало скорости. Грифон с победным воплем подхватил его с земли и взлетел назад в темнеющее небо. Добыча чудовища беспомощно болталась у него в лапе.
Нам удалось разглядеть ее, когда грифон пролетал мимо нашего окна. Ею оказался черный кот с выражением невыразимого ужаса в глазах.
Которые были ярко-оранжевого цвета.
Глава 29 Ли’ану
Остаток ночи прошел в бесплодных попытках не обращать внимания на хихиканье Торквина, ритмичное и с присвистом, похожее на чих бульдога при аллергии. Мы пытались расшифровать записи и диаграммы Караи. Многие из свитков оказались порваны, покрыты какими-то пятнами, частично сгорели или просто отсутствовали.
– Ты можешь быть жестоким, Торк, – в какой-то момент не выдержал Касс.
– Не нравится Герострат, – отозвался Торк. – Ни как человек. Ни как котенок…
И его накрыл новый приступ хихиканья. Я посмотрел на часы – 3:07 утра. Кажется, мы все были немного не в себе.
Мы так и не изучили толком журналы Вендерса. Большую часть времени мы потратили на главный свиток Караи, который был аккуратно разрезан и поделен на четыре части. Касс, Марко, Элоиза и я взяли себе по одной.
Моя оказалась последней. Самый ее низ сгорел. Но я все равно собирался прочесть все до конца.
– Ладно, ребят, это наше последнее Чудо света и последний локулус, – объявил я. – Провалить это задание нельзя. Кто-нибудь узнал что-нибудь, что может нам помочь?
Касс поднял руку:
– У меня самая первая часть свитка. Итак, что мы имеем. Из двух братьев Массарим был главным показушником, так? Он отправился в Средиземноморье на корабле, который он украл из королевского флота Атлантиды, – и чем он там занимался? Показушничал. Он сообразил: «Слушайте, а давай-ка я заставлю всех подумать, что я, типа, Бог? Тогда я смогу без проблем спрятать локулус в каком-нибудь прикольном иинадз – или заставить какого-нибудь архитектора построить такое. Затем – тадам! – я наложу на него какое-нибудь заклинание и – мадат! – оставлю монстра его охранять». Он приехал в Грецию – или как там она тогда называлась. Они там так его полюбили, что организовали целый массаринский монашеский орден. Великодушный дружище Массарим наградил их, оставив семь прекрасных сводов – вау!
– Каких еще сводов? – спросила Элоиза.
– Своды, – пояснил Касс, – это древние тексты. Итак, монахи нашли архитектора, который построил Колосса, и Массарим спрятал в нем локулус полета и оставил грифона его охранять. Проблема была в том, что Твити любил полакомиться монахами, поэтому Масс убрал птичку и наложил на статую заклинание. В обычное время это было всего лишь каменное изваяние, но стоило кому-либо попытаться украсть локулус – статуя оживала и превращала вора в мусаку из человечины. Монахи были такие: «Круто, по рукам!», и он свалил. Но сложность была в том, что Массарим таскал атлантийских зверюшек с собой на корабле. И его экипаж был в ужасе. Одна большая зеленая штуковина умудрилась просочиться из своей клетки и кое-кого сожрать.
– Та самая, которую Марко Великолепный заколол в разломе? – с гордостью уточнил Марко.
– Ну, не конкретно та самая, но, возможно, ее младший братик или сестра, – ответил Касс. – В общем, на этом моя часть заканчивается.
– В моей Массарим поднимается по Евфрату и встречается с шаманом в месте, которое называлось Сиппар, – продолжила Элоиза. – Тот отводит его в Древний Вавилон. Когда Массарим приходит во дворец, царица как раз швыряет в царя обувь. А у ее величества было очень много обуви. Царь смущен и объясняет это тем, что царица тоскует по родине. Что она, типа, дитя гор, а Вавилон – сплошная равнина. И Массарим предлагает: «А построй ей гору! Ну знаешь, такую большую конструкцию с Висячими садами и всем в таком духе, чтобы выглядело точь-в-точь как гора. А я дам тебе четырех существ для охраны, и… ой, да – ничего, если я оставлю внутри эту сферу?» Все прошло на ура. Затем он возвращается на корабль, и там его встречает мятеж. Он выпускает кучку монстров, которые заплевывают кислотой экипаж и разносят все на корабле. Но счастья экипажу это не прибавляет. Они так злы, что едва не убивают Массарима. И на этом у меня все.
Элоиза опустила свою часть свитка и посмотрела на Марко:
– И вы побывали во всех этих местах? Я так вам завидую!
Марко пожал плечами:
– Чувиха, там не всегда было весело.
– Я тебе не чувиха, – огрызнулась Элоиза.
– И с тобой тоже не всегда весело. – Марко крутанулся в сторону, уходя от пощечины. – Всего лишь шутка! Ну ладно, едем дальше. Массарим начинает разбрасываться налево и направо заклинаниями. Он избавляется от экипажа и наколдовывает себе новых матросов, которые беспрекословно ему подчиняются. Он также запасается парочкой-другой сверх того на случай, если Зеленка опять кого-нибудь сожрет. После чего отправляется в Галикарнас, где, как ему известно, умер этот знаменитый Мавсол. Он уговаривает его вдову Артемисию построить крутейший домик, ставший мавзолеем. Вот только тут его настигает папочка, он же король Ула’ар, который объявляется в Галикарнасе в перекособоченной тоге. И Массарим пытается сбить его со следа, делая вид, что швыряет локулус с обрыва…
– А затем они вновь встречаются недалеко от Олимпа, – подхватил я, – где Массарим накладывает на своего папу заклинание и заточает его в статуе Зевса. Это есть в моей части свитка. После этого Массарим чувствует вину за то, что он сделал с Ула’аром. Но он получил что хотел. Папа больше ему не мешает, экипаж ни в чем ему не отказывает. Единственная проблема – это что сбежала Зеленка.
– Такая громадина? – удивился Марко.
– Ага, – кивнул я. – Так что большая часть моего свитка посвящена ли’ану Массарима.
– Что это значит? – спросила Элоиза.
– Ну, я не очень понял, даже с локулусом языков, но, думаю, смысл из контекста уловил – знаешь, когда по соседним словам понимаешь, о чем речь. – Дальше я зачитал: – «Несмотря на блестящее мастерство Массарима в искусстве магии и его способность убеждать, несмотря на то что он сумел заточить собственного отца и собрать новый экипаж, он так и не смог подчинить себе многих из атлантийских чудовищ. Они часто вели себя своевольно. Сложнее всего было приручить тех, что обитал в воде или мог по ней перемещаться. Массарим привез их на Материк в клетках, но все равно самому страшному из них, великому атлантийскому Му’анху удалось сбежать. И так началось великое ли’ану Массарима, в ходе которого он достиг по морю далеких северных земель».
– Значит, ли’ану – это что-то вроде поисков, – сообразила Элоиза.
– Именно, – подтвердил я и вернулся к пересказу: – В общем, он был на тот момент в Греции, поэтому он поплыл на Родос, чтобы одолжить локулус полета… «Под покровом ночи Массарим перелетал из одного места в другое, скрываясь в лесах и на болотах. Повстречавшиеся ему дикие воинственные племена принимали его за некое божество, что, разумеется, ужасно ему льстило. Он нарисовал подробные карты мест, где побывал, кое-какие из них мне удалось украсть, другие я перерисовал. Лишь когда он оказался в этих холодных, сырых и неприятных землях, до него впервые дошли слухи об огромном зеленом морском чудовище. Люди называли его по-разному, но чаще всего упоминали слово «кракен». После долгих поисков он наконец обнаружил Му’анха в длинном и узком озере, где он забавлялся тем, что держал в страхе местные племена».
Касс схватил лежащую передо мной карту и впился взглядом в нарисованный на ней кружок.
– Ребята, это Европа! – воскликнул он.
Элоиза закатила глаза:
– Скажи нам что-нибудь, чего мы не знаем.
– Эта местность… – продолжил Касс. – Это Шотландия.
– Погодите, – я указал на кружок. – То есть это озеро…
Касс кивнул.
– Лох-Несс.
– Погодите, – вмешался Марко. – Так Несси – это Зеленка? Обалдеть!
– Погодите, разве ее не видят там до сих пор? – спросила Элоиза.
– Все эти сообщения ошибочны, – ответил Касс. – У людей просто разыгрывается воображение. Наслушаются легенду в течение многих лет и начинают видеть что-то такое… но лишь потому что сами хотят увидеть.
– «У Массарима ушло немало времени, прежде чем он смог заставить Му’анха покинуть озеро и выйти на сушу, – вернулся я к свитку. – Для перемещения по воздуху он был слишком громоздким, поэтому Массариму пришлось воспользоваться самым опасным локулусом из всех, локулусом… де’алетея?..
– Видимо, телепортации, – догадался Касс. – Он телепортировал Зеленку – но куда?
Я продолжил:
– По прибытии чудовище оказалось на грани смерти. Скорбь Массарима была столь велика, что он решил во что бы то ни стало найти способ, как вернуть страшного монстра к жизни. В его отсутствие архитектор Сострат закончил план величайшего…»
– Величайшего чего? – Марко нетерпеливо хлопнул ладонью по локулусу.
– Это все, – ответил я. – На этом свиток заканчивается.
– Погодите. Как, ты сказал, звали того парня? – Касс бросился к столу и уселся за компьютер. Я продиктовал по буквам имя «Сострат», и он вбил его в поиск.
Торквин, Элоиза, Марко и я подошли к нему и заглянули поверх его плеч.
– Бинго! – объявил Марко.
На экране светился наш ответ:
Глава 30 ДОПоСЧуС
– Она мертва, – сказал Марко, сидя в джипе, скачущем по неровной дороге по направлению к взлетному полю. – Я про Зеленку.
Элоиза сердито посмотрела на него.
– Откуда ты зна… Ай! Торквин, можно помедленнее?
Несмотря на все наши мольбы к Алии, Торквин сел за руль. Пересчитывать на предельной скорости все до единой попадающиеся на пути ямы всегда было одним из его любимейших занятий. Но сегодня в его обращении с рулем чувствовалась некая рассеянность. Словно он банально не обращал внимания, куда и как его поворачивает.
– И… Извини, – буркнул он, вдавив педаль тормоза. – Сложно… маневрировать колесным аппаратом… как этот.
– Не смешно, – отрезала Элоиза.
– Маневрировать колесным аппаратом?.. – Марко с подозрением прищурился. – Торквин, не пытайся произвести на нас впечатление. Просто веди машину, чувак.
Торквин тут же прибавил газу.
– Отвечая на твой вопрос, Э, – вспомни, что тот локулус сделал с нами, – Марко подставил под макушку руку, чтобы не биться о крышу автомобиля головой. – Атомов в Зеленке в миллионы миллиардов раз больше, чем в нас. Как сказал брат Асклепиус, все дело в атомах. Чем у тебя их больше, тем сложнее воссоздать твое тело. Та штука никак не могла выжить после телепортации.
– Что, если у Массарима был локулус исцеления? – предположила Элоиза.
– А если не было? – вопросом на вопрос ответил Касс. – Что, если он уже спрятал его в Галикарнасском мавзолее?
Джип так резко дернулся, что я подумал, не врезались ли мы в дерево.
– А-ай, у меня только одна голова, Торк! – взвыл Марко. – Блин, это нам не помешал бы локулус исцеления!
– А? – буркнул Торквин, под большим углом выводя джип на бетонную площадку. Он вдавил тормоз, и мы развернулись на все триста шестьдесят градусов, внеся панику в толпу, занимавшую почти все поле.