Но он не может – или не хочет – идти против Калани.
Эли смотрит в мою сторону.
Я в панике. Кто я в этом сне: Массарим? Караи?
Я понимаю, что я никто.
Меня не существует.
Эли встает. Подносит к лицу локулус. В сопровождении атлантийских стражников выходит за дверь.
Глава 38 Рыбный флешмоб
Все те столетия, что Му’анх провел под водой, не пошли на пользу его зубам. Моя голая ступня, лишенная ласта, ударилась о клык с тремя глубокими дырками от кариеса, и он легко отломался почти у самых корней.
Зуб из распахнутой пасти вылетел в открытое море, и я следом. Как и Касс, Марко и Элоиза. Чудовище нами выстрелило. Как из рогатки. Я чувствовал ужасно холодное прикосновение воды к щекам. Локулус все еще был у меня в руках, но не было ни ласт, ни баллона…
Ни маски.
Все тело сковала паника, я едва не выронил локулус. Отсутствие маски означает отсутствие воздуха. Сколько прошло времени с того момента, как я задержал дыхание? Сколько я еще продержусь?
Почему, черт возьми, я до сих пор не умер?!
Касс, Элоиза и Марко неподвижными куклами качались в воде передо мной. У них, как и у меня, закончился кислород. Я поплыл к ним. Все происходящее казалось нереальным. Почему я до сих пор в сознании, а Марко – уже нет?
Я почувствовал какое-то движение со стороны локулуса и посмотрел вниз.
Поднимается… Опускается…
Я прижимал его к груди. Поэтому он двигался. Я…
Нет. Невозможно. Я не мог дышать под водой.
Но рот у меня был закрыт. Ноздри зажаты. Что, черт побери, со мной произошло?
Локулус.
Я слегка оттолкнул его от себя и ненадолго отпустил. Тут же мои легкие мучительно взвыли. Я схватил сферу, и моя грудь вновь стала подниматься и опускаться.
Каким-то образом я получал кислород. Как рыба.
Это был не локулус перемещения во времени. Но это был очень нужный нам в данный момент локулус.
Я быстро оттянул рукава гидрокостюма, чтобы зажать его голым локтем. Одной рукой я схватил запястье Марко, другой – Элоизы. Я попытался как-то так извернуться, чтобы сжать запястье Касса вытянутыми пальцами, но его сносило в сторону, а мне явно не хватало ловкости.
Я почувствовал, как Марко приходит в сознание. У него ушла всего пара секунд на понимание ситуации. Я закивал головой в сторону Касса, и Марко сумел схватить его за руку.
У Марко все еще были ласты. И он изо всех сил ими забил.
Му’анх извивался на дне, поднимая целое облако песка, которое постепенно обволакивало весь маяк от основания до вершины.
Я увидел, как камень со знаком лямбды треснул и вывалился из кладки. Часть стены обвалилась. Огромная лампа покачнулась и выкатилась из своей башни. Восставший из руин, маяк вновь рушился.
Мы на всех парах плыли прочь, иначе нам грозило быть раздавленными горящей сферой или погребенными под обломками. Касс и Элоиза тоже успели очнуться, и восемь бьющих по воде ног заметно прибавляли нам скорости. Наконец нам удалось вырваться в чистые воды.
Оглянувшись, я увидел, как Александрийский маяк окончательно исчез в грибовидном желто-сером пыльном облаке.
Мы приближались к поверхности. Во-первых, потому, что вода вокруг нас становилась светлее. Во-вторых, потому, что я больше не сходил с ума от страха. Я думал о том, как здорово все закончилось. У нас был седьмой локулус. Мы нашли их все – йе-ху! Но чем дольше я об этом думал, тем сильнее мне хотелось плакать. Частично потому, что один из найденных локули был вновь утрачен. Но по большей части потому, что эти мысли заставляли меня вспоминать об Эли и о том, что нам не удалось ее спасти. Кто бы ни рассказал Герману Вендерсу о силах, заключенных в локули, он явно ошибся насчет последнего.
Я не мог перестать думать о маяке и Му’анхе. Пусть он едва нас не съел, все же я бы предпочел спастись, не убивая его и не разрушая маяк. Как было бы классно, если бы его подняли на поверхность! Люди со всех концов земли устремились бы сюда, чтобы восхититься им воочию. А в качестве бонуса их дети могли бы уламывать своих родителей сводить их в гигантский аквариум, где за плексигласовой стенкой огромное зеленое чудовище по команде выплевывало бы старый телевизор. Мы могли бы назвать это Му’анхзей. Или нет.
Марко выражал обуревающую его радость в своем чисто марковском стиле, то есть через каждые несколько секунд отпускал наши руки и принимался крутить в воде сальто или изображать из себя дельфина. И каждый раз у нас при этом обмирало сердце, потому что, переставая держаться за нас, он переставал и дышать.
Во время одного из таких его выступлений я так пристально следил за ним, что едва не проворонил накрывшую нас тень. Я слышал отдаленный рокот мотора, но не обратил на него особого внимания. Но затем Марко вдруг застыл посередине очередного сальто. Повиснув вниз головой, он отчаянно замахал руками.
Где-то на краю сознания возникло желание отвернуться и уплыть в сторону. Тогда бы ему пришлось погнаться за нами, и, может, это послужило бы ему уроком, чтобы не выделывался. Но мне даже не дали шанса попробовать. Потому что нечто вдруг, надавив снизу, потащило нас вверх.
Я посмотрел вниз. Под нашими ногами извивалась огромная масса рыб и ракообразных. Целый рыбный флешмоб. Они были плотно прижаты друг к другу, бестолково хлестали плавниками и быстро поднимали нас к поверхности. Кассу и Элоизе приходилось прилагать немало усилий, чтобы не выпустить мои запястья. В следующую секунду в нас врезался Марко.
Он вовсе не висел в воде вниз головой. Его нога запуталась в сети. Достаточно большой, чтобы поймать нас и еще с миллиард рыб. Марко быстро наклонился, выпутал ногу и обеими руками схватился за локулус. Когда он вновь смог дышать под водой, как и все мы, с его лица сошла нехорошая синева.
– Куда нас тащат? – одними губами спросила Элоиза.
У меня нашелся лишь один ответ:
– Наверх.
Наконец мы вынырнули навстречу горячему солнцу. Его лучи были такими яркими, что мне пришлось зажмуриться. Мы повисли в сети сбоку рыбацкой лодки. Пойманные рыбины хлестали меня по лицу и всему телу. Касс, Марко и Элоиза, которым больше не нужно было держаться за локулус, со смехом и воплями боролись с живой серебристой массой.
Я открыл рот и сделал первый глоток воздуха, заранее предвкушая, как это будет здорово.
Но в легкие ничего не поступило. Я начал задыхаться. Лицо стало краснеть. Я посмотрел вверх, где на борту судна собралась вся команда, в шоке уставившаяся на свой человеческий улов. Касс закричал, зовя помощи. Я тоже попробовал закричать. Но чувствовал, что теряю сознание.
– Пусти! – приказал Марко.
Меня парализовал страх, я едва его слышал, медленно погружаясь в глубь рыбной массы.
– Локулус! – подсказал Марко. – Отпусти его, брат Джек!
Он пополз и поплыл сквозь рыбу ко мне. Я увидел, как его пальцы касаются локулуса, а в следующий момент сфера, ко всеобщему изумлению всех на борту, перелетела через перила рыболовецкого судна.
– Кха-а-а! – из моего рта вырвался кашель. Я принялся судорожно глотать воздух, вдыхая глубоко и как можно больше. Казалось, у меня горло сейчас лопнет, а легкие взорвутся.
Марко, крепко держа, похлопал меня по спине:
– Все хорошо… просто дыши…
– Что… это было? – с трудом прохрипел я.
– Чувак, представь, что ты рыба, – ответил Марко. – Этот локулус наделяет тебя их способностями. Ты можешь бесконечно танцевать под водой и не знать никаких проблем с кислородом. Но посмотри на них сейчас. К следующей неделе всех их обваляют в панировке и превратят во вкусные маленькие рыбные палочки. Потому что на воздухе они не могут дышать. Как и ты, когда держишь этот локулус.
С минуту я обдумывал его слова. Я чувствовал, как мои легкие расширяются и сокращаются. Поступавший в них воздух страшно вонял рыбой.
Еще никогда я не вдыхал запаха лучше.
Не знаю почему, но меня вдруг накрыл смех. А круглые глаза на вытянутых лицах рыбаков лишь его усилили. Я забился в неконтролируемой истерике, и Касс и Элоиза, глядя на меня, тоже захохотали.
Пока мы корчились, лежа на палубе, Марко встал и протянул руку одному из членов экипажа:
– Чувак!
Лицо мужчины было темно-коричневым от загара. У него были густые черные с проседью усы и узкие зелено-голубые глаза.
– Чувак? – повторил он, пожимая руку Марко. – Так вы американцы. Скажи мне, как вы оказались с нашей рыбой?
Это стало последней каплей.
Мы с Кассом и Элоизой в приступе безудержного хохота принялись кататься по палубе.
– Ну, – Марко положил руку на плечо рыбаку, – это довольно длинная история.
Глава 39 Смотри вариант первый
Это стало последней каплей.
Мы с Кассом и Элоизой в приступе безудержного хохота принялись кататься по палубе.
– Ну, – Марко положил руку на плечо рыбаку, – это довольно длинная история.
Глава 39 Смотри вариант первый
Видимо, среди рыболовецкого сообщества Египта имя «Псих Фарук» было широко известно. Потому что стоило Марко его упомянуть, как вся команда издала понимающее «А-а-а…» и закатила глаза к небу. Будто одного ее имени хватило, чтобы объяснить, как четверо детей со светящейся сферой могли оказаться в сети, полной макрели.
Но, как говорится, каждому по вере его.
Рыболовецкое судно на большой скорости направилось к берегу. Было невероятно приятно ощущать, как встречный ветер обдувает волосы, кроме того, так вонь от рыбы оставалась позади. Локулус я зажал между ног, не забывая внимательно следить, чтобы случайно не коснуться его голой кожей.
Мухаммед, мужчина с усами, связался с кем-то по рации, а те вышли на Псих Фарук. Оказалось, что она вернулась на свою лодку. Когда они связались с ней по рации, она плакала и три раза подряд обрубала связь. Наконец Мухаммед вызвал ее в четвертый и заорал: «НЕ ОТКЛЮЧАЙСЯ ДЖЕК ЗДЕСЬ Я ДАМ ТЕБЕ ДЖЕКА!» – и передал трубку мне.
– Она псих, – пробормотал он.
– Эй, Фарук, – сказал я.
После секунды молчания я услышал ритмичный шепот на арабском, видимо какая-то молитва. За ней последовало:
– О, Джек! О, как я рада слышать твой голос! Я думала, ты погиб! Вы все уплыли от меня. Точно вас кто-то заманил. Твой друг Тверкинг был так расстроен.
– Он Торквин, – поправил я. – Где он?
– Он очень разволновался и настоял, чтобы мы вернулись на берег, – объяснила Фарук. – Я свяжусь с ним по рации. Он встретит вас на пристани. Я тоже возвращаюсь, но на это уйдет время. Я на полпути назад к затонувшему острову. Думала, вдруг найду ваши те… э-э, в смысле смогу вас спасти. А теперь, пожалуйста, объясни, что случилось.
Я рассказал ей правду – ну или версию правды. Я сказал, что мы были рядом с маяком, но его охраняет жуткое чудовище, пожирающее людей. Я не стал пускаться в детали, но это было и не нужно, потому что она додумала их сама.
– Да! – воскликнула она. – О боже! Ох, не могу дождаться, когда расскажу об этом ДОПоСЧуСу! Это подтверждает существование Ксинастры!
– Кого? – спросил я.
– Ящероподобного существа из звездной системы Альфа Центавра, попавшего к нам на комете в четвертом веке до нашей эры! – ответила она таким тоном, будто это было само собой разумеющееся.
Я не стал возражать. Она пообещала нам удачи в будущем. Я поблагодарил ее и попрощался.
В течение долгого времени никто ничего не говорил. Думаю, мы все еще пребывали в небольшом шоке. Наконец Элоиза не выдержала:
– Так… как так вышло, что вместо локулуса перемещения во времени у нас оказался локулус дыхания под водой?
– Думаю, чтобы понять это, нам потребуется локулус разрешения недопонимания смысла написанного на свитке, несмотря на использование локулуса языков, – отозвался Касс.
– Этот спрятан в Восьмом чуде света, – пробормотал Марко.
– Придется еще раз перепроверить те свитки, когда вернемся, – сказал я. Но на самом деле я думал не об этом. Все мы избегали разговора о самой главной проблеме. Но кто-то должен был начать.
– Ребят, – сказал я, – вы все прекрасно знаете, что мы надеялись, что этот локулус приведет нас к Эли.
У Касса поникли плечи:
– Вот и конец веселью. Настроение опять ниже асутнилп.
– Что будем делать теперь, О Король среди Будущих Королей? – спросил Марко.
– Насколько я могу судить, – ответил я, – у нас два варианта. Вариант первый: вытащить меч, прыгнуть в разлом и надеяться, что он магическим образом отправит нас в нужное нам место и время.
– А вариант второй? – спросил Марко.
– Смотри вариант первый, – ответил я.
Мы облокотились на перила. Вдалеке виднелась пристань. Отсюда люди на причале казались не больше палки, и лишь один выглядел как очень оживленное дерево с красными и белыми листьями.
Торквин махал нам рукой.
Мы замахали в ответ. Корабль начал притормаживать и поворачивать, готовясь причалить, а мы молча смотрели перед собой.
* * *Я ее не вижу.
Я вижу одну лишь воду.
Слишком странно для Сна. Я что, опоздал? Атлантида затонула? Я оглядываюсь в поисках Эли. Я парю в воздухе и не знаю точно, куда мне отправиться. Я кричу ее имя.
Эли…
ЭЛИ!
– Джек, проснись!
Я резко открыл глаза, и Сон рассыпался черными каплями. Я сидел на мягком кожаном сиденье Шустрика, привалившись головой к иллюминатору. Касс тряс меня за рубашку.
Я выпрямился, заставляя себя проснуться:
– Прости!
– Ты звал Эли, – сказал он.
Я кивнул:
– Ага. Вау. Я был на Атлантиде. Или летел над ней, кажется. Но я не смог ее найти. Не смог найти, куда приземлиться. Потому что остров уже ушел под воду.
Лицо Касса было бледнее на три тона, чем обычно. Он оглянулся через плечо. Марко и Элоиза выглядели не лучше. Они вылупились на меня, точно чудом сбежавшие из мира мертвых обитатели Бо’глу.
– Что случилось? – занервничал я. – Вы выглядите так, будто наглотались зомби-пилюль.
Мы явно снижались. Но, в отличие от привычной манеры Торквина, в этот раз самолет не ушел в крутое пике, снижался под небольшим углом.
– Не знаю, что делать, – пробормотал он.
Это не сулило ничего хорошего.
Наш новый локулус покоился в сумке, пристегнутой к сиденью второго пилота. Мы купили ее в Александрии, плотную, туристического типа сумку на ремне с надписью «Мои родители посетили крепость Кайт-Бей, а мне привезли лишь эту тупую сумку». По большей части потому, что нам нужно было переносить локулус, не притрагиваясь к нему. И немножко из-за надписи.
Я осторожно опустил ее на пол, пересел на место второго пилота и выглянул в окно. Мы были в эпицентре сильнейшего тропического ливня. Через работающие дворники я различил внизу нечто вроде озера посреди леса.
– Это… аэропорт, – тихо сказал Торквин.
– Где? – не понял я.
Он настроил осветительные прожекторы, чтобы мне стало лучше видно. В озере плавал вертолет.
– Под водой, – уточнил он.
Он повел самолет вправо. Мы полетели над торчащим из моря овалом из крыш.
– Нет… – прошептал я.
Под одной из крыш виднелся ряд колонн, венчаемых знакомой мраморной плитой:
ДОМ МАССАГлава 40 Где смерть есть жизнь, а жизнь есть смерть
– Шустрик, прием, как слышите меня, Шустрик, прием! – заорал голос из динамика на пульте управления.
Я сразу его узнал.
– Нирвана! – закричал я. – Мы над аэропортом! Что случилось?
– Эй, это, должно быть, Джек! – ответила Нирвана. – Связь паршивая, но это наверняка ты, потому что говоришь полными предложениями.
– Не смешно, – буркнул Торквин. – Не приземлиться.
– Ну да, пока вас не было, у нас случилась небольшая сейсмическая активность, – сказала Нирвана. – Когда мы с вами виделись в последний раз, мы полагали, что остров… как бы это сказать… неустойчив? Типа юлы, когда она теряет скорость, ты не знаешь, на какой бок она упадет. Ну ладно, может, не самая удачная аналогия, но суть в том, что остров… накренился. В другую сторону. Никогда еще не переживала наводнения. Это довольно страшно.
У меня похолодело в желудке. Все мои мысли сосредоточились на маме.
– Кто-нибудь пострадал?
– Ни одна живая душа, слава богу, – ответила Нирвана. – Но «Энигма» опять ушла под воду играть со своими старыми друзьями-рыбами. Глубоко под воду. Настолько глубоко, что противоположная часть острова поднялась как Белые клифы Дувра.
– Кто? – спросил Торквин.
– Как Palisades? – предприняла новую попытку Нирвана.
– А? – все равно не понял Торквин.
– Короче, он поднялся очень высоко, ясно? – с раздражением подытожила Нирвана. – Торк, ты достаточный ас в пилотировании, чтобы приводниться?
Я увидел, как волосы в бороде Торквина поднялись под прямым углом.
– Ого, что у тебя с лицом, Торквин? – удивилась Элоиза.
– Он улыбается, – пробормотал я.
– Этого я и боялся, – простонал Касс.
С громким «Пха!» Торквин дернул штурвал, оставив наши желудки где-то над затопленным лагерем.
* * *Если есть что-то хуже нахождения в самолете с Торквином в качестве пилота, то это когда самолет с ним в качестве пилота совершает экстренную посадку.
Ну, все могло закончиться относительно хуже. Мы могли разбиться и погибнуть. И все к тому шло.
Он так резко выпустил поплавки, что я испугался, что они отвалятся и рухнут в океан. Приземление по ощущениям напоминало удар о скалу. Несмотря на герметичный салон, пол до самых лодыжек залила морская вода.