– Я безумно счастлива, Джек, – возразила она. – Просто… Просто я боюсь, что все это начнет рушиться.
– Мы найдем их, мам…
Она шикнула на меня:
– Пообещай мне, Джек, ты больше не будешь так меня называть и сохранишь наш секрет.
– Почему? – не понял я.
– Потому что они не обрадуются, узнав, что все это время в их рядах был предатель, – пояснила она. – И нам нужно бояться не только Масса. Не забывай, из-за чего я к ним пришла.
Я практически ощутил, как мое упавшее сердце ударилось о пальцы моих ног.
Мама представила все так, будто она погибла в ледяной расселине в Антарктиде. В то время она работала в Институте Караи, пыталась найти лекарство от гена 7ЧС. Она сообразила, что исследования можно будет значительно ускорить, если две враждующие группы объединят усилия. Но когда она связалась с Масса и предложила начать переговоры, глава ИК решил, что она сливает им их секреты. И приказал ее убить. Чтобы сохранить себе жизнь, маме пришлось сфабриковать собственную смерть, а когда горизонт стал чист, она устроилась под вымышленным именем в Масса и продолжила исследования.
– Но ты же именно этого хотела – объединить две группы, – сказал я. – Может, Омфалос простит тебя…
– Масса заставила повстанцев голодать, они преследовали их и убивали, – отозвалась мама. – Нет доказательств, что Омфалос одобрит этот союз. Но как бы то ни было, если он поймет, что все эти годы я жила под прикрытием… если Алия узнает, что я врала…
– Что с тобой будет? – вырвалось у меня.
Мама вздохнула. Ей вновь потребовалось время, чтобы ответить, а когда она заговорила, ее голос был едва различим:
– Не знаю. Я не жду снисхождения и понимания.
– Тебе ведь опять придется скрываться? Я не смогу опять тебя потерять, не смогу опять с тобой попрощаться, на этот раз навсегда! Не смогу!
– Да, – кивнула мама. – Я тоже не смогу.
– Обещаю, я найду эти локули, – мой голос дрожал. – Я обещаю, что мы все исцелимся и я вернусь домой. Но я сделаю это, только если ты пообещаешь мне, что с тобой все будет в порядке.
– Если я на что и гожусь, то это заботиться о собственной безопасности, – прошептала мама. – Клянусь, мы вместе справим твой четырнадцатый день рождения, Джек.
Мне почудилось, что она поцеловала меня в затылок, но этого не могло быть на самом деле.
Мамино обещание удивительным образом успокоило меня. И наделило сверхчеловеческой решимостью. Когда я повернулся, ее уже не было рядом – она скрылась в толпе.
Я поймал взгляд брата Димитриоса, его глаза пронзали меня точно лазеры. Что, если он все слышал? Но этого не могло быть. Хотя, если честно, в тот момент мне было все равно. Я повернулся лицом к Алии и сделал вид, будто слушаю ее.
Но я ничего не слышал.
Глава 17 Кафе «Амазон»
Я и не осознавал, как сильно соскучился по самолету-«невидимке» Шустрику, пока не увидел его на взлетной полосе.
Для металлической коробки он смотрелся потрясающе, от его нагретых на утреннем солнце темно-серых боков поднимались волны горячего воздуха. В отличие от остального лагеря, он выглядел ухоженным, отремонтированным и сверкающим как никогда. Он был в готов к взлету, чтобы доставить нас в Турцию.
Если только Торквин и брат Димитриос не поубивают друг друга раньше.
– Мой дорогой друг, – вещал Димитриос, пока мы шли к самолету, – всю свою молодость я прослужил пилотом в греческой армии, и у меня на руках действительная лицензия пилота.
– Пха! – отозвался Торквин.
– Что за наказание! – Димитриос в раздражении вскинул руки. – Сложно спорить, когда тебе в ответ лишь хмыкают, ты не находишь?
– Хорошо, – ответил Торквин. – Тогда не спорь. Торквин летит.
Мы с Марко, Кассом и Элоизой держались в паре шагов позади спорщиков.
– Может, нам стоило взять с собой рефери? – пробормотал Марко.
– Или просто улететь в Турцию на локулусе полета, – подхватил Касс.
– И не говорите, – вздохнул я.
– Чур, я второй пилот! – воскликнула Элоиза.
– Ты ногами до пола не дотянешься, – остудил ее пыл Касс. – Радуйся, что ты вообще летишь. Тебе всего девять.
– А ты осел, – не осталась в долгу Элоиза.
– Да! – вскричал Марко. – И победа достается Элоизе!
Думаю, мы все были немного на взводе из-за недосыпа. И от волнения. У меня голова раскалывалась. После бросания монетки Алией мы тщательно обсудили наши дальнейшие действия, и по дороге к взлетно-посадочному полю она несколько раз заставила нас вслух повторить разработанный план:
В путешествие отправятся Торквин, брат Димитриос, Марко, Касс, Элоиза и я.
Для сохранности мы оставляем локули на острове, все, кроме локулуса языков. Он нам понадобится. Торквин и Димитриос знали греческий, но никто из нас не владел турецким.
Прежде чем вернемся, мы постараемся найти оба недостающих локули.
У Торквина и Димитриоса будет по смартфону.
По крайней мере, мы об этом условились. Но вот уже в тысячный раз я задумался, а правильно ли мы поступаем.
– Эй, вы там! – Нирвана стояла на верху лестницы почти у самого носа Шустрика, держа в руке кисточку для рисования и банку с краской. Она начала спускаться. – Я только что закончила мой шедевр – что думаете?
На боку самолета подсыхало поражающее сходством лицо Фидла, улыбающееся на нас сверху.
Я с трудом сглотнул комок в горле. Нирване удалось запечатлеть его во всей длинноволосой красе и силе, таким, каким он был до того, как осунуться от болезни.
– Классно вышло, а? – с гордостью спросила она. – Шустрик был его детищем. Он так гордился им, наш старый зануда. И вами он тоже очень гордился.
Я улыбнулся.
Фидл будет присматривать за нами, мама строила планы на мой следующий день рождения, а Нирвана стояла перед нами с распростертыми руками.
Мы все, Марко, Касс, Элоиза, Нирвана и я, крепко обнялись.
– Готовы? – спросил я друзей.
– Нет, – ответил Касс. – Но это еще никогда нас не останавливало.
– Ковабунга, мы слова в деле! – заорал Марко, перескакивая сразу через две ступеньки лестницы.
Я бросился за ним. Мы заняли кресла сразу за местами пилота и второго пилота. Касс и Элоиза устроились позади нас.
– Так нечестно… – проворчала Элоиза.
– Погоди, так тебе девять или на самом деле пять? – спросил Касс.
Пока они препирались, брат Димитриос сел за штурвал, надел наушники и защелкал тумблерами, начав подготовку к взлету. Последним в салон поднялся Торквин. Зевнув, он плюхнулся прямо на колени Димитриосу.
– Е-е-ео-о-о! – завопил тот и заерзал всем телом, пытаясь высвободиться.
Когда монах переместился в кресло второго пилота, Торквин сдернул с его головы наушники:
– Локулуса исцеления нет. Будь осторожнее.
Он дернул люк. Тот захлопнулся с такой силой, что я испугался, как бы самолет не перевернулся. А уже в следующую секунду Шустрик покатился по взлетной полосе, и за грохотом двигателя стали слышны только завывания Димитриоса.
Да еще непрекращающийся спор Касса и Элоизы сзади.
– Пристегните ремни, – напомнил я.
* * *– Значит, так. Первый храм Артемиды был уничтожен – флюп! – наводнением, – сообщил Касс. Он читал с компьютерного экрана в подлокотнике кресла, пока Шустрик бороздил просторы неба над Средиземноморьем. – А что, спросите, стало со вторым? На его строительство ушло целых десять лет, а когда его закончили, все были такие: «Вау, это вообще йынлоп дапто!»
– Прошу прощения? – переспросил брат Димитриоса.
– Полный отпад, – буркнул Торквин. – Пха.
– И потом – тадам! – одним совсем не прекрасным днем какой-то ненормальный пироман сжег его до основания, – продолжил Касс. – Но разве это могло остановить греков? Нет! Они потратили двадцать лет, но построили третий храм, и он побил все рекорды! Был ну просто мыньлетабишсгонс!
– Кто-нибудь, выключите его экран, – простонал брат Димитриос, постирая лоб. – Я сам неплохо разбираюсь в античности, и если нужна какая-то информацию, я готов ее предоставить – все, что касается местоположения, архитектуры и истории, и все это на понятном языке, а не пересказывая содержимое бог знает кем написанной интернет-странички.
– Да, но зато Касса не скучно слушать, – заметил Марко.
– Прошу про… – начал Димитриос.
Торквин резко дернул вниз штурвал, и брат Димитриос схватился за гигиенический пакет. Я и сам едва сдержался. Торквин был самым худшим пилотом за всю историю авиации, но следовало признать, было приятно видеть Димитриоса в столь расшатанном состоянии.
– И был еще такой парень по имени Антипатр, – прибавив громкости, продолжил зачитывать с экрана Касс. – Он сказал, типа: ребят, я видел статую Зевса, Висячие сады Вавилона, Колосс Родосский, пирамиды и Галикарнасский мавзолей, но… сейчас, где это было… «Но лишь увидел я Артемиды чертог, кровлю вознесший до туч, все остальное померкло пред ним; вне пределов Олимпа Солнце не видит нигде равной ему красоты». Разве не круто будет, если мы его найдем? – с широченной улыбкой на лице поднял глаза от экрана Касс.
– Я есть хочу, – заявила Элоиза.
Блург! – вырвало Димитриоса.
– Что такое «чертог»? – спросил Марко.
Самолет так резко ушел вниз, что я испугался за сохранность съеденного обеда.
– Идем на приземление! – хрюкнул Торквин.
Я закрыл глаза и помолился.
* * *Думаю, Торквину все же было стыдно перед Димитриосом, что он забрал у него управление самолетом, потому что он позволил монаху сесть за руль взятой напрокат машины. Это было бы отличной идеей, если бы Димитриос не был белым как мел и не засыпал на ходу. На дорогу из аэропорта Измира имени Аднана Мендереса до места, где когда-то стоял храм, неподалеку от города Сельчук, ушло чуть больше часа, но казалось – все двое суток.
Торквин сидел в пассажирском кресле спереди.
– Туда! – рявкнул он, стукнув Димитриоса по плечу и указав на поворот вправо. Там стоял знак с указателем к «Храму Артемиды», но Димитриос повел машину дальше по дороге, к квадратному зданию с вывеской «Кафе Амазон».
– Пожалуйста, – сказал он. – Мне нужно в туалет.
– Пха, – фыркнул Торквин.
Элоиза с горящими глазами смотрела из окна. Посетители кафе, сидя за столиками на открытом воздухе, наслаждались большими порциями чего-то жареного под аккомпанемент льющейся из динамиков тихой музыки.
– Я есть хочу.
– Аминь, сестра, – поддержал ее Марко.
Монах заехал на стоянку, и мы все выскочили из машины и заняли свободный столик. Я убедился, что моему рюкзаку не грозит сорваться с деревянной спинки стула. Конечно, нам нужно было торопиться к храму, но у меня текли слюнки, а первичные потребности необходимо удовлетворять.
Когда подошел официант и начал наливать нам воду, Элоиза спросила:
– Что такое «каламари»?
– Кальмар, – ответил Торквин. – Отличная жареная закуска. Официант! Нам восемь порций каламари.
Касс поднял глаза от меню:
– Но нас всего шестеро.
– Пять мне, остальные вам, – уточнил Торквин.
По моей лодыжке что-то скользнуло, и от неожиданности я так резко дернулся, что едва не опрокинул стаканы с водой. Пока я пытался вернуть свой стул на место, я чувствовал на себе взгляды всех сидящих за соседними столиками.
По плиткам пола неторопливо удалялся тощий черный кот. Он обернулся на меня, сверкнув ярко-оранжевыми глазами, и зашипел, обнажив зубы.
– Пошел прочь, дьявольское создание! – закричал официант, быстро пнув животное. – Прошу прощения. Желаете что-нибудь выпить?
– Видел глаза того кота? – шепнул я Марко. – Они…
– Я буду шоколадный коктейль с дополнительной порцией мороженого, – сказал Марко официанту.
Пока остальные делали заказ, я невольно продолжал следить за черным котом. Он обошел наш столик и теперь сидел за перилами кафе, неотрывно глядя на меня. Его пасть шевелилась, точно он что-то говорил.
– Джек, – позвал меня Марко, – Земля вызывает?
– А, сок, – встрепенулся я. – Апельсиновый сок. Марко, тебе этот кот не кажется странным?
– Кажется голодным, – пожал плечами Марко. – Если в моей еде найдется мышь, я с ним поделюсь.
Заметив брата Димитриоса, возвращающегося из туалета, я понял, что мне тоже не мешало бы его посетить. Извинившись, я пошел в заднюю часть кафе. Мне было не по себе, и я тщательно умылся. С этим кафе было что-то не так. Я не хотел здесь оставаться.
Может, дело было в близости к Чуду света. Что в нашем случае всегда означало опасность.
Закончив со своими делами, я толкнул дверь, но она обо что-то ударилась. Я взялся за косяк и выглянул наружу, но там никого не было. И тогда я понял, что ударил дверью не человека, а нечто куда меньшее в размерах.
Черный кот отошел немного назад и замер, ожидая меня. Затем с басовитым злым мяуканьем сделал шаг ко мне, сверкнув оранжевыми глазами.
– Эй, у меня нет еды, друг, – прошептал я.
Но когда я попытался пройти мимо, чтобы вернуться за столик, он прыгнул передо мной и поставил передние лапы мне на штаны.
– Стой! – вырвалось у меня.
Я видел, как ко мне бежит официант. Кот покосился на него, а затем посмотрел мне прямо в глаза.
Тогда я впервые разглядел его зрачки.
Глава 18 Дьявольский кот
Мне и без локулуса языков было понятно, что официант осыпал кота отборными турецкими ругательствами.
– Все в порядке! – воскликнул я. – Не нужно…
Но кот уже сбежал, а официант смотрел на меня так, будто у меня поехала крыша.
Может, так и было.
Я вышел из кафе и оглядел стоящие на улице столики. Торквин и брат Димитриос, судя по всему, опять из-за чего-то спорили. Касс и Марко хохотали, а Элоиза набивала рот каламари.
Я уже хотел вернуться к ним и рассказать, что со мной только что приключилось, но мне самому слабо верилось в увиденное. Кот со зрачками в форме лямбды? Это же бред какой-то! Как он может видеть?
Нужно было найти его и еще раз посмотреть в эти глаза. Просто чтобы удостовериться.
Слева от меня за покрытой белой штукатуркой стеной кафе виднелся проход. Я неторопливо подошел к нему и заглянул туда. Сбоку стоял набитый доверху мусорный контейнер. Земля была присыпана крупной галькой, потемневшей от остатков пищи. А в конце прохода сидел кот.
Когда наши глаза встретились, он встал и наклонил голову, а затем ушел за угол здания. Я бросился по проходу и свернул следом.
И споткнулся о ногу лежащего у стены седого старика.
– Ой! – вскрикнул я, с трудом удержав равновесие. – Извините!
Старик подтянул к себе ноги и поднял голову. У него были черные солнцезащитные очки, а лицо заросло темной с проседью бородой.
– Австралия? – спросил он, медленно поднимаясь.
– Э-э… нет! – опомнился я. – Америка.
Он перекрыл мне путь назад в кафе. Я оглянулся через плечо, но кота нигде было.
– А, хорошо. Америка, – повторил старик. – Заберешь меня в Америку?
Ну здорово! Нарвался на психа. Вообще вся эта затея была безумной. Я попятился, прикидывая, смогу ли улизнуть, обежав здание вокруг.
– Да, конечно, – ответил я. – Э-э… ну, приятно было с вами познакомиться…
– Герострат, – сказал старик. – А ты?
– Джек. Пока!
Я развернулся на каблуках и сорвался с места, но далеко не убежал. Проход заканчивался забором из металлической сетки.
Я повернулся назад:
– Упс. Слушайте, мне нужно вернуться к…
– …апельсиновому соку, – закончил он за меня. – Я знаю. – Он сунул руку в карман, а у меня от страха волосы на затылке зашевелились. – Возьми. Когда-нибудь мы с тобой поедем в Америку.
Он протянул мне грязную и потрепанную на краях визитку. Я схватил ее, пробормотал слова благодарности и сунул в карман. Он шагнул в сторону и жестом указал мне на проход за собой.
Но чтобы пройти туда, мне пришлось протиснуться мимо него.
Я ворвался в кафе, где официант уже расставлял основные блюда. Кто-то заказал для меня чизбургер. Марко шумно всасывал в себя из стакана последние капли шоколадного коктейля.
– Ты что, провалился в унитаз, брат? – спросил он. – Тебя не было кучу времени.
– Я… Я искал того странного кота, – сбивчиво ответил я. – У него… были необычные глаза.
– Нашел? – поинтересовалась Элоиза.
– Нет, – признался я.
– Скорее всего, пошел повару… на чизбургер! – довольный собственной шуткой, Торквин громко зафыркал и придушенно загоготал, из-за чего сидящие за соседним столиком посетители от неожиданности уронили столовые приборы.
– Ну, тут полно других котов, – заметил Касс, поведя вокруг рукой. Минимум еще три представителя кошачьих вертелись вокруг столов, но никто не обращал на них особого внимания.
И ты тоже не должен, сказал я себе. Сделав глубокий вдох, я поднял с тарелки свой чизбургер – и лишь тогда заметил нечто странное на своем рукаве.
Шерсть. Весь мой рукав был покрыт черной кошачьей шерстью. Как раз в том месте, где я коснулся бездомного, когда протискивался мимо него.
* * *– Тихий денек, – высказался Торквин, пока мы шли по дорожке к храму.
Он был прав. Облака затянули небо, в воздухе веяло прохладой, и кроме нас не так уж много туристов изъявили желание посетить храм Артемиды.
– Много от него осталось? – полюбопытствовал я.
Касс указал на мраморную колонну примерно в два этажа высотой, выглядящую так, будто она была составлена из разномастных кубиков ребенком великана.
– Только это.
– И это все? – удивилась Элоиза.
– Храм был разрушен во время нашествия готов в третьем веке до нашей эры, – пояснил Касс. – Многие его камни пошли на строительство других зданий. Остальные были вывезены мародерами.
Когда мы подошли ближе, стало ясно, что из всех посетителей храма лишь мы одни говорили по-английски. До меня доносились обрывки разговоров на немецком, греческом, турецком, кажется, шведском. Если не брать в расчет восстановленную колонну, бывший храм представлял собой площадку с островками реликвий древности – кусочек колонны здесь, обломок скульптуры там. Почти все заросло травой, или было присыпано землей, или погрузилось в большую болотистую лужу.