– А проект есть у вас.
– Есть. Полностью – и помещения, и размещения оборудования. Только – без привязки на местности. Если мы вот сейчас, сегодня, здесь, все вместе выберем место установки этого локатора, нам Институт привязку эту за две недели сделает. Мы уже связывались с Институтом.
– Давайте так. Сейчас место выберем. А что его выбирать – вот, самое высокое место, и здесь никаких работ вести больше мы не будем, вот, здесь его, ваш Локатор, и надо поставить! Завтра вызывайте проектировщиков, согласуйте с ними это место, мы подпишем с Институтом «Договор» и проплатим проектирование Здания Локаторной. Составляйте «Акт выбора площадки». Строительство самим нам «не потянуть», своими силами. Но, ты, Николай Николаевич, договариваешься с Грабцевичем, он даёт согласие, мы заключаем с ним Договор на строительство, он строит. Мы оплачиваем.
Вот, такая схема.
Во время посещения строительства Локаторной Терещенко вдруг предложил Красноперову:
– Давай, Георгий Александрович, съездим сейчас на нашу «взлётную полосу». Ты знаешь, что у нас нет «дорожки разбега» для реактивных самолётов? Поэтому и летаем на ИЛ-18!
– А в чем проблема.
– Наша «полоса разбега» коротка для реактивных самолётов.
Надо удлинять. Вот, сейчас на взлётной полосе я всё и объясню.
Давай, не пожалеем немного времени, съездим на «полосу»!
Оказывается, у Терещенко есть «Контракт» с солидной Фирмой по сооружению таких полос, и строители готовы приступить к работе, но надо выполнить большой объем отсыпки, по вертикальной планировке взлётной полосы. А у «подрядчика» нет для этого в Мирном соответствующей техники. Ни бульдозерной, ни скреперной. Надо завезти гравийный грунт, отсыпать новую «полосу», и разровнять! Спланировать. А нечем!
– Помоги, Георгий Александрович. Весь наш воздушный Флот, да и все пассажиры тебе в ножки за это поклонятся!
– Да, поклонитесь, дождёшься от вас… Какой объём работы?
– Два бульдозера и три самосвала, ваших, сорокатонников, на две недели.
– Ну, куда нам деваться, Николай Николаевич, летать-то всем надо. И нам тоже. Сделаем. Готовь всех, кто будет этим заниматься, с понедельника начнём работу.
Все работы были выполнены за одно лето. Грабцевич поставил отдельную бригаду на строительство «Локаторной», через два месяца Службы Терещенко приняли здание в эксплуатацию.
Вскоре в Мирном стали приземляться реактивные самолёты.
Как пассажирские, так и тяжелые грузовые.
… В стране «бушевала» Перестройка. Страна стремительно разорялась. В магазинах исчезли сначала продукты и продовольственные магазины зияли пустыми полками. Затем опустели и магазины промышленных товаров. Останавливались заводы, фабрики. Директора предприятий судорожно предлагали себя в продажу за бесценок любому покупателю, лишь бы с деньгами. Но и с деньгами началась чехарда! Зачем-то начали менять привычные денежные купюры на новые. Заменили пятидесятирублёвые, затем сотенные и, наконец, вся устоявшаяся за десятилетия денежная масса рухнула. Заменили все деньги. На какие-то новые. Но без всякой денежной реформы – просто заменили все, бывшие в ходу купюры на новые и всё! Без всяких объяснений, без всяких обоснований.
Ну, и наконец, совсем уж в наглую – отобрали все банковские сбережения у населения. Вот это уже серьёзно. Этот грабёж особенно ударил по «северянам» – с их заработками, со всеми там надбавками и коэффициентами, у северян и вклады в Сбербанке были соответствующие! Пропали вклады в несколько тысяч и даже сотни тысяч рублей. А что! Работал северянин на Северных стройках или предприятиях, зарплату откладывал, накопил за долгие годы, за десятки лет, приличные деньги, надеясь прожить на пенсии безбедно, независимо от суммы начисленной в старости пенсии и вдруг – на тебе! Все накопления рухнули за одну ночь! Исчезли! Это ли не грабёж?
По «Северам» прокатилась серия самоубийств. Особенно поразил тогда всех один случай, о котором рассказывали в открытую – в магазинах, на рынках. И не только в Якутии. Георгию эту историю рассказали в Москве. «Неужели правда?».
Пожилая пенсионная пара работала на одном из угольных карьеров, доработались до пенсии, одни, муж и жена, детей, говорят, у них не было. Решили с Севера уезжать. Хватит, наработались, намёрзлись. Приглядели домик в одном из областных городов на «материке», оплатили за домик, но не полностью, а задатком. Получим, мол, документы на собственность, заплатим остальное. Свою квартиру на Севере продали, собрали свои пожитки, хотели отправлять свой багаж в ближайшие дни по новой железной дороге.
А утром! Новые благодетели, что пришли к власти, новые «радетели» за народ, новые «эффективные собственники» объявили о своей большой милости народу – о новой денежной реформе, в результате которой все деньги у людей отобрали! И те, что в Сбербанке, и те, что оставались «под подушкой». Бедные пенсионеры узнают, что их двести тысяч рублей, которые они накопили за тридцать лет безвыездной работы на Севере, превратились в двести копеек! И всё! Больше им денег этих взять негде! И багаж не отправишь, и домик ещё не оплачен, да уже и не будет теперь оплачен, и квартира северная продана, им теперь не принадлежит. Продана! И даже выписаны уже они из этой квартиры! Что делать. Работы нет, денег нет, надежды нет!
Престарелая парочка, старенькие уже, дедушка с бабушкой, взялись за руки и дружно выпрыгнули из окна своей квартиры, что им уже не принадлежала, аж с девятого этажа шестнадцатиэтажного дома. Выпрыгнула. В благодарность новым «менеджерам» за их тёплую заботу! «Старикам везде у нас почет!», Нынче тем народным «радетелям», что принимали «непопулярные», как они с гордостью объявляют, решения, памятники собираются ставить. А кое-кому уже и поставили.
А кто поставит памятник тем разорившимся пенсионерам, что в один миг стали нищими?
И «бабушкам и дедушкам», что выпрыгнули из окна?
* * *Неожиданно Георгий получил приглашение. На Всесоюзное собрание директоров промышленных предприятий. В Кремлёвский Дворец съездов.
...С утра, шестого декабря, директора предприятий «Главалмаззолото» собрались в кабинете Рудакова Валерия Владимировича, заместителя Министра, начальника «Главалмаззолото».
От «Главалмаззолото» в совещании участвовали директора золотодобывающих предприятий и все три директора ГорноОбогатительных комбинатов ПНО «Якуталмаз» – Мазур, директор Удачного, Дюкарев из Айхала, и Краснопёров из Мирного.
У Рудакова директора обговорили порядок участия в этом Всесоюзном собрании, выдвинули выступающего. Обсудили круг проблем, которые должен высказать наш выступающий.
Никто ещё не понимал тогда, что весь этот Всесоюзный сбор, весь этот промышленный люд, что до отказа заполнил Кремлёвский дворец съездов – всё это не для обсуждения накопившихся проблем и задач промышленных предприятий, что собрались выдающиеся специалисты и известные на весь мир директора и ученые вовсе не для обсуждения проблем предприятий или даже целых отраслей. Это был первый и последний Сбор Промышленников для подготовки «похоронных» мероприятий Советской промышленности. И поэтому, выступления некоторых директоров, с их текущими проблемами, казались наивными, нелепыми, какими-то «потусторонними», никому не нужными. Да выступающих никто и не слушал, не фиксировал. Никто ничего на том совещании не протоколировал. Потому-то вскоре вся эта говорильня директорам надоела, все поняли бесполезность выступлений с высокой трибуны.
К тому времени Ельцин и его команда покинули Совещание, остался только Горбачев с помощниками, да ещё терпеливо ждал, чем же всё это закончится Председатель Правительства Николай Иванович Рыжков.
Инициатором проведения Собрания, его организатором стал «Союз промышленников», учредителями которого были крупнейшие промышленные предприятия Советского Союза. Директора промышленных предприятий давно уже поняли, что перестройка ведёт всех в тупик.
Председателем Союза был избран Тизяков, тогдашний директор Свердловского завода им. Калинина, входящий в группу Оборонного комплекса, а первым заместителем Председателя избрали Пискунова. Владимира Венедиктовича, Генерального директора алмазодобывающего Объединения «Якуталмаз».
Пискунов и вёл это Всесоюзное Собрание директоров крупнейших промышленных предприятий Советского Союза.
Пискунов и вёл это Всесоюзное Собрание директоров крупнейших промышленных предприятий Советского Союза.
Первое и последнее.
В Президиуме – Горбачев – первый Президент СССР, Ельцин – первый Президент России, Рыжков – Председатель Совета Министров СССР, Силаев – Председатель Правительства России, партийные руководители, Министры.
С докладом выступил Тизяков. Он откровенно обрисовал картину развала Советской промышленности за короткое время Перестройки, задач и целей которой давно уже никто не понимал. Привёл примеры остановки предприятий, разрыва давно налаженных связей между отраслями и предприятиями, полного развала снабженческих организаций.
– Дайте свободу действия директорам предприятий, как вы даёте её создаваемым кооперативам, и мы вам докажем, что предприятия ещё могут ожить, восстановиться – обратился Председатель Союза промышленников к Горбачёву.
Такой критики, которую обрушили на руководство страны с высокой трибуны выступающие в «прениях» участники Собрания, Георгий никак не ожидал услышать. Выступали руководители регионов, партийные и хозяйственные руководители предприятий, крупнейшие Советские ученые – все говорили о прогрессирующем, в результате «перестройки», развале промышленного потенциала страны.
Особенно доставалось Горбачеву. Выступающие обращались напрямую к главе государства, задавали тяжелые вопросы, на которые просили, требовали ответа прямо здесь, на этом собрании.
Горбачев на собрании, как он сам признался, не собирался выступать. Но участники собрания от регионов, от предприятий, потребовали его к ответу. Даже не просили – требовали его выступления. Горбачев выступил. Говорил что-то несвязное, не конкретное. Понесло его, как это с ним часто и бывало, в общие рассуждения о величии времени, о значительности эпохи, в которой мы живём, о необходимости Перестройки, не только в общественной и производственной сфере, но и, как он выразился, в умах, в головах Советских людей.
– Мы должны перестроить прежде всего самих себя, свой образ жизни, по-другому не только смотреть, по-другому жить, по-другому подходить к организации всех сфер нашей деятельности в Стране.
В зале поднялся шум. Горбачева перебивали, не давали говорить. С мест выкрикивали, задавали неприятные вопросы. Горбачев сбивался, не закончив начатой мысли, перескакивал на другие темы, запутался и, сказав – «ну, вот видите, Президента Страны перебиваете, не даете высказаться до конца, а говорите – у нас нет демократии, нет свободы слова. Представляю, чтобы с вами стало, перебей вы Генерального Секретаря лет этак десять назад!» – и возмущенно ушел с трибуны.
Объявили перерыв.
На сцене быстро организовалось две группы. В глубине сцены, за столом президиума участники собрания окружили Николая Ивановича Рыжкова и оттуда уже слышно было, как шумно, перебивая друг-друга, участники собрания засыпали вопросами Рыжкова, и как Николай Иванович не спеша, спокойным голосом на них отвечал.
Другая группа окружила было Горбачева, но он медленно продолжал идти от сцены к дверям, во внутренние Кремлёвские помещения. Люди толпой, опережая друг-друга, давясь, двигались за ним, вместе с ним, и Михаил Сергеевич вынужден был остановиться. Узкий переход – от сцены, по ступенькам, до дверей.
Переход этот оказался каким-то мостиком, возвышающимся над параллельным, лестничным проходом. Горбачев оказался выше столпившихся внизу, на лестнице, людей, он как бы вновь оказался «на трибуне», выше людей. С ним, на «мостике» этом, тесно столпились всего несколько человек, в том числе, совсем уж рядом с Горбачевым, плечом к плечу, остановился и Георгий Краснопёров.
Люди внизу торопливо, боясь не успеть, перебивая друг друга, буквально выкрикивали какие-то вопросы, не слушая ответа Горбачева, не слыша себя и соседей, кричали снова, спрашивали ещё о чем-то. Георгий не выдержал и буквально крикнул оттуда, сверху, с «мостика»:
– Вы хоть выслушайте ответ-то! Что вы кричите все вместе!
Задали вопрос, так послушайте, что вам ответят!
И толпа затихла. Они ведь не знали, кто это стоит рядом с Президентом. И строгий окрик их тут же утихомирил!
Вот она, наша партийная выучка! Разбушевавшуюся толпу легко успокоить! Надо только громко и требовательно КРИКНУТЬ! Главное – вовремя!
Горбачев чуть повернулся к Краснопёрову, скосил глаза, рассматривая «защитника» боковым зрением, и продолжал отвечать на чей-то вопрос. Потом повернулся к Краснопёрову полностью и сказал негромко, с полуулыбкой:
– Спасибо за помощь. Но, думается мне, я бы и сам сумел себя защитить. Впрочем, я так думаю, молодой человек, вы и сами хотите о чём-то спросить?
– Михаил Сергеевич! Только честно!
– Ну-ну. Продолжайте.
– Ради чего «всё это» затевалось?
– Понимаете, молодой человек, так ведь просто, и коротко на такой ваш вопрос не ответишь. Но, раз уж вы просите ответить честно, а я понимаю, что этого моего ответа ждёт множество ваших людей, тех, от имени которых вы сюда и приехали, так вот – когда я получил доступ ко всем государственным документам, я увидел, я понял, в какую пропасть мчится, всё ускоряясь и ускоряясь, наша Страна. И понял, что нужно что-то предпринимать, чтобы всё же не свалиться в эту пропасть!
– Ну, а теперь «не свалимся»?
Горбачев сразу посерьёзнел, опустил глаза, буркнул сердито – «Не свалимся!» – и быстро ушел за дверь, в Кремлёвские покои.
«Да! – размышлял в гостинице Красноперов, – менять, конечно, в нашей системе что-то надо. Но не путем же разрушения всего, что уже с таким трудом построили! Что? Опять провозглашаем – «весь мир «насилья» мы разрушим, до основания»? А затем?..
На второй день, утром, телевизионные каналы объявили, что в шестнадцать часов будет показано выступление Горбачёва М. С. на всесоюзном совещании Директоров Промышленных предприятий. Собравшиеся у телевизоров выступления этого не дождались. Да и что там было показывать? Несвязную, бессистемную речь растерявшегося человека? Оскорбительные выкрики с мест участников собрания?
Да, ни слушать, ни смотреть там было нечего…
Когда-то в нашей стране на полном серьёзе обсуждалась тема: «Роль личности в развитии истории человечества». Кажется, было это после двадцатого съезда, когда Хрущев ошельмовал Сталина, и «жополизы» от науки тут же запустили в обсуждение вот эту тему, о роли личности. Так вот, думается мне, что возглавив и разорив в исторически кратчайшее время Великую страну, Горбачев наглядно продемонстрировал значение этой личности. В Истории. Конечно, всем ясно, что запустил механизм разрушения ещё Хрущев. Но Горбачев с блеском завершил это разрушение, ещё раз, после Хрущева, доказав «ошибочность» утверждения Ленина, что в Социалистическом обществе «даже кухарка» сможет управлять государством.
Нет! Оказывается – не каждая «кухарка» на это способна!
* * *Рудаков, Начальник «Главалмаззолото», воспользовавшись тем, что практически все директора промышленных предприятий отрасли собрались в Москве, собрал Коллегию Главка. С участием директоров. Странное какое-то у всех было настроение. Похоронное. Как будто чувствовали участники Коллегии, что в последний раз все вместе собрались. Кто-то из директоров выступил. Без всякого энтузиазма. Отвечая на какой-то вопрос Рудакова.
Поговорили ни о чём. Никаких тем, никаких вопросов. Ни у директоров перед Главком, ни у Главка перед директорами. Никаких задач не ставилось, никаких вопросов не задавалось.
Краснопёров не выдержал. Попросил слова.
– Господи, – устало вздохнул Рудаков, – ещё один. Ну, давай, выскажись.
Краснопёров к выступлению, да ещё на заседании Главка, конечно, не готовился, да и не собирался он выступать. Но прошедшее Всесоюзное собрание директоров настолько его расстроило и насторожило, что он решил поделиться своими мыслями с партнёрами. Просто высказаться, высказать свои подозрения, свои сомнения, увидеть реакцию опытных в их производстве людей, может он зря «запаниковал», может зря почти всю ночь маялся, думал – а что же всё-таки происходит в нашей стране?
К чему всё идёт? Зачем, для чего, ради чего вся эта «перестройка»? И что впереди?
– Я хочу сказать, Валерий Владимирович, вот о чём, – начал Георгий неуверенно. – Мы живём в каком-то непонятном состоянии. В какой-то постоянной недосказанности, в недопонимании. Создаётся такое впечатление, что мы не хотим осознавать, что вокруг нас происходит. Мы живём и делаем вид, что нам нет дела до того, что вокруг нас делается.
А дела то наши становятся всё хуже и хуже. Вы посмотрите на магазины, даже в Москве уже есть практически нечего. А вокруг Москвы? Я побывал в Ярославле, там полки пустые вообще!
Сырки плавленые в некоторых магазин расставлены – кусочек от кусочка на два метра, в дистанции, чтобы полки чем-то занять и всё! Остальные витрины пусты совсем! Создаётся такое впечатление, что в стране всё рушится. Мне кажется, наступает время, когда всё надо брать в свои руки. Вчера позвонил на нашу стройку в Евпатории. Мирнинский Банк деньги на стройку перевёл, но стройка денег не получила. Деньги где-то затерялись в пути. Может, нам надо брать Банк в свои руки? Уже даже в Мирном, на собственные городские стройки деньги поступают с задержкой. Звонят водители из Минска. Мы получаем там большегрузные «Белазы». Большую партию, больше двадцати автомобилей. Водители звонят – нет денег, деньги переведены, но до Минского автозавода не дошли? Потерялись где-то в пути. Договорился с директором завода, «Белазы» нам отпустят. Под честное слово. Это порядок? И так везде. Может и нам, предприятиям промышленности надо переходить на те условия хозяйствования, на которых работают сейчас создаваемые повсеместно Кооперативы? Сегодня в стране можно скупить всё что захочешь. Наступило какое-то повсеместное безденежье.