А жителям Изнанки нашлось бы чем воевать на море. За двадцать лет, имея перед собой такой образец, как «Лунный», доставшийся от демиургов и восстановленный Семеном Загребным и его командой, люди и демоны построили до шестидесяти подобных кораблей. Да две сотни более мелких, зато более скоростных и маневренных. А уж глубинных бомб и прочего оружия уничтожения наделали столько, что на всех глубоководных чудовищ хватило бы с избытком.
Так что, собрав весь флот в единую армаду, можно было не бояться какой-то там ловушки. Адмиралу Гладу не было смысла врать, он тоже был обо всех надводных кораблях потенциального противника осведомлен изумительно.
А вот со сроками эпохального присоединения Асмадеи в круг всеобщих интересов вышла значительная неувязка. На то, чтобы собрать все корабли, оснастить их чем полагается да набрать полуторные экипажи с соответствующим десантом и колонистами, хватило бы одного месяца или чуть более. Но! Именно в дебатах о сроках реального выхода армады и сломали наибольшее количество копий спорящие.
Первым стал требовать отсрочки выхода Виктор Алпейци. И срок поставил: три месяца. Именно столько ему требовалось по всем сутяжным законам и древним правилам, чтобы навечно оставить своих потомков на троне рыцарской вольницы. И стоял на своем твердо, до победного конца. И это при его-то маниакальной тяге к разным сокровищам и городам глубокой древности!
Хотя ему как раз больше всех возражали его родные и близкие. Наследник пеной изошел, доказывая отцу, что трон и корона императора никуда не денутся, а такое великое деяние, как присоединение Асмадеи, должно совершиться не позже чем в месячный срок.
Сына, как ни удивительно, горячо поддержала мать. Учитывая легендарную стервозность итальянки, семейные разборки получились далекими от высокой дипломатии, уважительности к собеседнику и достойного примера для подражания младшему поколению. В порыве гнева Бьянка Лотти даже предыдущую ночь припомнила, когда подвыпивший император несколько фривольно позволил себе флиртовать с чужими фрейлинами.
Но Первый Рыцарь напоминал в споре скалу, которую пытаются сокрушить волны и ветер. Конечно, за тысячелетия они любую скалу снесут, но столько жить Виктор не собирался. И в данный момент твердо указал своей возлюбленной и матери своих детей, кто в доме хозяин. Еще и пригрозил со всей резкостью, что по возвращении домой примет некие меры против особо дерзких и наглых особ. Учитывая, что когда-то он лично приказал казнить Бьянку и она изрядно намучилась в темнице, пока ее тайно не спас Загребной, любые угрозы могли претвориться в жизнь.
Супруга резко сникла, припомнив, что свекра давно уже нет, и хотела сделать хорошую мину при плохой игре. Заулыбалась и приготовилась пошутить на тему истинной власти в доме, но наткнулась на смертельно опасный взгляд Виктора и благоразумно замолкла. Поняла, что перешла некую границу, за которой легендарный рыцарь, двадцать лет выбивавший из игры за трон всех своих врагов, ни перед чем не остановится в решении принципиальных вопросов.
Все остальные свидетели и непроизвольные слушатели семейной ссоры больше смех сдерживали да глаза закатывали. Алексей с Федором брата знали как облупленного и ничего не боялись. Ну а Виктория, имей желание, могла бы и брата сразу успокоить, и невестке ротик заткнуть нужными напоминаниями. Но не лезла в семейные разборки, лишь время от времени похихикивая над особо удачными перлами дипломатического злословия.
Но там все ясно, от империи Жармарини мнение было одно: через три месяца.
Мнение императора Иллюзий прозвучало наиболее четко: хоть завтра в поход! Его поддержала прекрасная Коку (хотя все женщины, восседающие за столом, являлись образцами красоты для всего континента) и старший наследник. Они уже открыто потирали ладошки, представляя себе, как будут экипировать свои личные корабли и школить команду. Только вот, глядя на императрицу, становилось заранее жалко ее матросов и флотских офицеров. Неуемная и кипучая деятельность бывшей главы департамента культуры всей империи стала притчей во языцех. Все чиновники вздрагивали только при упоминании того времени, но еще сильней они вздрагивали, когда уже нынешняя императрица наведывалась в свое любимое ведомство с неожиданной проверкой, новаторскими идеями и с намерениями сформировать новые или распустить старые отделы.
И самой популярной молитвой этих чиновников была такая:
– Дай светлые демоны нашей императрице еще двойню детей! Или тройню… И чтобы каждый год!
Потому что при наличии младенцев вся кипучая деятельность в основном сосредотачивалась в императорском дворце.
То есть семейство не возражало, а большая часть – горела желанием. Но тут, впрочем, как всегда, свое веское слово сказали духи. При всем негативном отношении людей к их занудству и дотошности, следовало признать, что они еще ни разу не посоветовали что-то плохое или идущее вразрез с интересами государства. Да и сейчас они возражали не голословно, а приводя убийственные доводы:
– Нельзя верить этим морским чудовищам! Вы все, да и мы тоже, для них чужды и противны. Для них мы все – не более чем корм. Поэтому следует принять все возможные меры по безопасному вояжу к Асмадее. И у нас наклевывается по этому поводу шикарная возможность удачно схитрить и обмануть адмиралов на конечном этапе путешествия…
– Эко они у тебя заговорили, – вполголоса подметил Алексей, наклоняясь к брату. – И наклевывается у них, и схитрить для них, как два пальца об асфальт…
– Моя школа! – ухмыльнулся Федор. После чего махнул почтительно замолкшему духу. – Продолжай. Только не затягивай, сразу переходи к конкретике.
– Перехожу. Нами уже давно ведутся в подземельях попытки восстановления летающих платформ. Конечно, большие, с огромной автономностью полета, восстановить в обозримом будущем не получится. А вот несколько малых платформ, имеющих радиус полета до тридцати, а то и сорока километров, мы вот-вот поставим «на крыло». Грузоподъемность у них небольшая, десять, максимум пятнадцать человек, но этого будет достаточно, чтобы сделать скачок с корабля на континент и зафиксировать условие «первого шага».
– Отлично! – запрыгал от нетерпения император Иллюзий. – Это сразу меняет все расклады! И когда мы можем провести первые испытания?
– Учитывая весь комплекс проверочных и испытательных тестов, не ранее чем через два месяца.
– У-у-у! – возмущался не только Алексей, но и все присутствующие. – Умеете же вы обнадежить, а потом тут же обломать все чаяния и ожидания народа!
– Лучше сразу обозначить реальные сроки работ, чем потом испытать на себе гнев вашего императорского величества за нерадивость и неуместное прожектерство.
– Как же, боитесь вы моего гнева! – ворчал император чисто для порядка. – Так и трясетесь от страха.
– Потому и не трясемся, что не допускаем нерадивости в своей деятельности и всегда выполняем согласованные с вами планы. Как и прописано в тысячелетних законах нашей великой империи.
– Ну вот, ты ему слово, он тебе десять. – Федор сделал жест рукой, чтобы его больше не прерывали. – Но в любом случае, козырь против возможного коварства морских монстров у нас будет с этими платформами неубиваемый. Так что мы готовы подождать.
От империи Справедливости, или, как ее еще называли, Закатной империи Справедливости, мнение было самым конструктивным и покладистым:
– Мы готовы выступить в любой момент, какой определит большинство.
Так что если Алексей и участвовал в общих диспутах или спорах, то лишь как третейский судья или как рассудительный советчик. Правда, порой он не удерживался от забавной фразы или шуточки, тем самым вызывая смешки и провоцируя разрядку за круглым столом.
С владычицей Зари вроде тоже не ожидалось проблем, когда она высказалась о своих планах:
– Как по мне, то я бы уже завтра отправилась в плавание! – Она с детства была непоседой, лезла вслед за братьями в каждую заварушку, розыгрыш или приключение.
Но тут неожиданно слово взял Зиновий Карралеро, обращаясь в первую очередь к венценосной супруге:
– Виктория Семеновна! – это лично им признавалось страшным официозом, употребляемым вот на таких подобных совещаниях и привнесенным на Изнанку из иного мира. Когда он так говорил, на щеках у его жены появлялись ямочки, а ее братья сдерживали изо всех сил рвущиеся наружу смешки. Со стороны это смотрелось очень эпатажно: влюбленный, обожающий взгляд мужчины и крайне уважительное обращение из его уст в адрес боготворимой им женщины по имени-отчеству.
Но ни разу еще смех ни у кого не вырвался; высшего Командора Цепи, а ныне консорта никто никогда не обидел. Да и Алексей в таких случаях показывал братьям кулак, угрожая расправиться с каждым, кто обидит его вернейшего союзника, искреннего друга и боевого товарища.
Но ни разу еще смех ни у кого не вырвался; высшего Командора Цепи, а ныне консорта никто никогда не обидел. Да и Алексей в таких случаях показывал братьям кулак, угрожая расправиться с каждым, кто обидит его вернейшего союзника, искреннего друга и боевого товарища.
– …Хочу напомнить, – продолжал тем временем Зиновий, – что крайне важные дела в ближайшие пару месяцев требуют твоего личного присутствия в столице. Причина основная тебе известна, сама же все это затеяла: смена династий и принятие вассальной клятвы от новых правителей королевств Сожженной Пыли, Медвежьего и Чистого Огня.
– Ну и правильно затеяла! – апеллировала императрица к согласно кивающим братьям, заламывая пальчики на ухоженных ручках. – За три последних года – семь заговоров и девять попыток вооруженного бунта против имперской власти! Хорошо, что Витя своих самых буйных рыцарей отправлял на помощь моей армии. А то бы не знаю, как справилась. Да и жертв было бы – страшно подумать.
– Мармеладка, для тебя – любой каприз! – улыбнулся донельзя довольный Витя.
– Ну и кстати, что касается Виктора Семеновича, – продолжил консорт империи Зари, уважительно кивая императору Жармарини. – Теперь наша очередь сделать ротацию воинских сил так, чтобы он к моменту своей пожизненной коронации имел вокруг себя преданные формирования, а самых буйных отослал куда подальше, на окраину континента. Мы ведь это тоже детально оговаривали…
– Если надо, то я лично пойду крошить твоих врагов саблей из лайкра! – уверенно заявила Виктория своему брату. – Только ткни пальцем на тех, кто попытается оспаривать твои указы!
Красиво прозвучало, все умилились от такой сестринской самоотверженности. Но никто и хмыкнуть не посмел с небрежением или недоверием. В свое время Виктория лихо сражалась не только в первых рядах своей армии, но и давала отпор подлым атакам наемных убийц. Про нее легенды не только в империи Салламбаюр ходили, но по всему континенту певцы баллады распевали.
Виктор уже согласно кивал и протягивал руку сестре, готовый призвать под свои знамена, как Зиновий вновь вмешался, отвлекая все внимание на себя:
– Хочу напомнить, Виктория Семеновна, что защищать вашего уважаемого брата есть кому. А вот принять присягу в точно оговоренные для этого дни и недели – кроме тебя, некому. Ну и народ не поймет, если каждое празднество после присяги не сможет лицезреть свою несравненную владычицу Зари.
– А может, моего двойника загримировать?..
– Исключено! – после такого категорического заявления своего супруга Виктория тяжко вздохнула:
– Ладно уж, пускай лицезреют…
На том совещание и закончилось. Было принято предварительное решение готовить отплытие армады через три месяца. Ну а если у Виктора дела провернутся чуточку раньше, да духи «поставят на крыло» малые платформы, то надо будет скоординировать эти сроки в сторону уменьшения.
По поводу того, что некие особо умные головы, наблюдая за императорами и узнав об их встрече с Гладом, сложат два и два – и сразу ринутся к берегам Асмадеи, тоже переживать не стоило. Потому что карты имелись в зрительной памяти только у императоров. И коридор, разрешенный для провода по нему судов, делал два поворота почти под прямым углом. Так просто попасть через океан к вожделенному материку никто не сможет.
А что такое три месяца? Да еще и со стороны великой истории? Миг! Пролетит этот миг в хлопотах и заботах, подготовке к походу и в вихре семейных пертурбаций, оглянуться не успеешь.
Так что Асмадея подождет. Двадцать лет, после ухода Асмы, она ждала возвращения людей на свои земли и в свои города, значит, и за три месяца с ней ничего не случится. Наверное…
Глава 19 Чего хотел даритель?
Взорвался, слава светлым демонам, не сюрприз в виде заготовленного и начиненного облака, а тот самый вызвавший подозрения сапфир. Фактически в момент удара о грунт он и разорвался с грохотом и мощным световым эффектом. Этакий столб, а то и широкий сноп света ушел куда-то наискосок в сторону, провисел так несколько ударов сердца и только после этого исчез.
Счастье еще, что взрывная волна не повредила заполненную воронку между двумя скалами, и облако не детонировало. Случись такое, от Дмитрия остались бы рожки да ножки. Да и остальное семейство вряд ли бы выжило. Так что негативные эмоции, которые накрыли всех без исключения, были понятны.
– Да что же это за тварь такая?! – Трияса непроизвольно усилила голос магически, не заметив, что заглушает даже ругань мужа. – С чего это он поставил себе целью нас уничтожить?! Урод моральный! Только попадись мне в руки! Уж я тебя!..
Старший сын тоже ругался, но делал это с иезуитским коварством: использовал для этого выражения и словосочетания из лексикона своего друга Отелло. И кроме мохнатика, в данный момент отсутствующего, его никто понять не смог бы. Ну разве что Семен догадался о некоторых словечках, спохватился сам и резко одернул старшего:
– Прекрати! Тем более при сестрах и маленьком Булате!
– Я уже почти взрослый, – заявил малый. – И все эти «гыканья», «рыканья», «муканья» и «бэканья» нашего пса с самого детства понимаю.
– Оп-па! – озадачился Дим. – Неужели все понимаешь? Я ведь и проверить могу!
– Проверяй сколько хочешь.
Мать тоже прислушалась к детям, сообразила резко убрать громкость своего голоса, но бушевать не перестала, перенося свой гнев на тех, кто оказался под рукой:
– А вы чего все стояли, рот раззявив? Почему на землю сразу не попадали, чтобы вас взрывной волной не зацепило?!
– На тебя смотрели и делали, как ты! – заявила Алла.
– Тем более что пугаться было нечего, отец ведь не бросился на землю, – добавила Кэрри.
– Ну, так я… – развел руками Семен. Впервые в жизни ему было жутко стыдно и неловко. Не предусмотрел! Не принял все меры безопасности! Не отправил младших детей и жену в защищенное место! И еще куча крайне обидных, уничижительных «не».
Больше слов у него в свое оправдание не нашлось. Только и попытался, что красноречивым взглядом выпросить у Люссии прощения. Это сразу, как ни странно, и лучше всяких слов разрядило обстановку. Трияса еще по инерции ворчала, но уже в свой адрес:
– И я-то, клуша, чего сюда с девочками приперлась?.. Дел, что ли, в доме нет срочных?.. Но раз уж все обошлось, то уходим отсюда и больше не возвращаемся. Даже в эту сторону не ходим и не смотрим. От этого свихнутого на пиротехнике шабена можно дождаться чего угодно. Надумает еще и табуретку свою взорвать дистанционно.
Семейство уже приблизилось к главному входу в дом, когда Дим выразил сожаление:
– Обидно будет, если наша ловушка не сработает.
– Сработает! – с ожесточением заверил отец. – Этот гад ни перед чем не остановится. Наверняка по меткам определил, что сапфира в троне больше нет. Значит, пора и трон взрывать. Но еще лучше до взрыва устроить пробой и прихватить всех, кто вокруг этого трона трется. Со всеми предметами быта и прочими изысками, представляющими интерес для археологов.
– Но если он взорвет трон, то все его намерения станут ясны окончательно: никакой помощи нам, только наше уничтожение! – сделал логичный вывод старший сын. – Следовательно, нас в покое этот маньяк не оставит, пока рядом будет его метка. Надо, в таком случае, отправить сердечник в котел. Пусть эта кровожадная тварь там нас поищет.
Отец согласно кивнул, оглянулся на две скалы и устроенную между ними ловушку и с явным сомнением добавил:
– Проволока там отличная, жалко… Да и сердечник бы пригодился, после того как цилиндрик метки из него выкинуть… Потому что в этой детали уж точно никакой взрывчатки или накопленной энергии не заложено.
И только он это проговорил, как все непроизвольно напряглись от прозвучавшего хорошо знакомого всем треска. Того самого, при котором пространство рвется на части и образуется черная дыра.
Но вначале сложно было отыскать глазами точку, в которой аномалия пробоя начинает высасывать из Эфира материю. Только через пять ударов сердца удалось заметить первые признаки какого-то исчезновения: вздрогнуло, затряслось и стало резко втягиваться само в себя облако растительной живицы, напичканное массой сюрпризов.
Какую метку использовал Даритель, то ли в детали трансформатора, то ли в троне, было совершенно сейчас неважно. Главное, что уникальный по сложности и трудозатратам «гостинец» начал перемещаться в иной мир. А может, и в иную вселенную. И это перемещение все ускорялось и ускорялось, принимая необратимый характер.
Наверное, минуты на две все наблюдатели забыли, как дышать. И только когда за краем воронки не стало видно, что там на дне, Семен натужно просипел:
– Ну!. Ну же!.. Давай!..
Именно в этот момент была обязана сработать система, провоцирующая взрыв горного хрусталя и всего остального. И она сработала! Остатки пламени и последних капель растительной живицы ударили реактивной раскаленной струей в дно воронки, создавая тем самым этакий фонтан из распластанных лепестков. И эти распластанные лепестки ринулись вверх, по стенкам воронки, успели вознестись метров на десять и там, окончательно окаменев, застыли.