— Это мы уже знаем, — строго заметил Цубои. — Прокурор успел поговорить с господином Фудзиокой и господином Мориямой.
Фумико перевела слова Цубои, но Дронго взглянул на нее и уточнил:
— Как он сказал? «Поговорить с ними» или «допросить их»?
— Конечно, поговорить, — перевела Фумико. — Разве он позволил бы себе вызывать на допрос таких людей?
— С кем еще из сотрудников банка вы встречались до приема?
— Больше ни с кем. Я никого больше не знал.
— Вы встречались раньше с Еситаки Вадати?
— Никогда не встречался. Даже не слышал его имени.
— А с остальными?
— Тоже никогда не встречался. Даже не слышал о таком банке.
Фумико улыбнулась и перевела его слова. Инспектор взглянул на нее и, решив сменить тактику, задал следующий вопрос:
— Ночь вы провели в обществе Сэцуко Нуматы? Фумико чуть запнулась, но перевела и этот вопрос.
«Сукин сын, — подумал Дронго, с ненавистью глядя на инспектора. — Ему важно выставить меня бабником в глазах Фумико и показать, с кем она встречается».
— Я не проводил с ней ночь, — напряженным голосом сообщил Дронго. — Мы встретились вечером и поговорили.
— А затем отправились вместе на ужин в район Гиндзы? — уточнил инспектор. Фумико перевела, и голос ее начал неприятно вибрировать. Для женщины не может быть большего унижения, чем узнать, что ее мужчина спал и с ее подругой. Даже если она уже убита.
— Подожди, Фумико, — разозлился Дронго, — не нужно так нервничать. Мы действительно поехали в ресторан на ужин. Но только потому, что я хотел попробовать японскую кухню.
— Больше ты ничего не хотел попробовать? — спросила она.
— Между нами ничего не было, — он встал с дивана, в этом коротком халате чувствуя себя почти паяцем, — клянусь тебе, ничего не было.
— Ее тетя сказала нам, что вы вместе ужинали, — продолжал безжалостный Цубои. Фумико переводила, уже едва сдерживая себя. Получалось, он не просто лгун, он еще и пользуется слабостями женщин, затаскивая их в постель.
— Мы только поужинали, и я уехал домой. Вернее, в отель. — Он подумал, что начинает путаться. Его нервировали и необычная обстановка, и незнание японского языка, и присутствие Фумико, которая задавала такие вопросы и переводила его ответы, и необходимость оправдываться, и этот короткий халат, надетый на голое тело.
— Вы поехали к ней домой? — задал следующий вопрос инспектор.
Фумико перевела и вдруг, не дожидаясь ответа, вскочила с места. И, уже не глядя на него, схватила свой плащ и выбежала из номера, громко хлопнув дверью. Дронго перевел взгляд на старшего инспектора. Тот снял очки и протирал глаза, видимо, довольный импровизированным допросом и своим вкладом в их испорченные отношения. Цубои считал, что таким образом поквитался с Дронго за утреннее унижение, когда ему пришлось отпустить подозреваемого после приезда Кодзи Симуры.
— Ну и сволочь ты, инспектор, — по-русски сказал Дронго. — Откуда только такие берутся.
Цубои усмехнулся, поняв, что он ругается. Надел свои темные очки и вышел из комнаты, оставив Дронго одного. Дронго вышел следом за ним и долго открывал дверь, не попадая в замок своей карточкой-ключом. Наконец открыл дверь, вошел в номер и, стащив с себя халат, бросил его на пол. Потом вспомнил Цубои и неожиданно рассмеялся.
«Какой проницательный этот инспектор, — подумал Дронго даже с некоторым удовлетворением, — как ловко он поссорил нас в конце беседы. Ведь он знал, что я не ночевал в доме Сэцуко. А его вопросы были лишь провокацией для Фумико. Он правильно рассудил, что она обидится. Теперь, если она знает обо мне какие-нибудь факты, она, по логике этого Цубои, с удовольствием сообщит их полиции и не станет меня выгораживать. Какой молодец. Типично полицейский прием. Поссорить двух свидетелей, чтобы один дал показания против другого».
Часы показывали уже без пятнадцати три, когда Дронго отправился в ванную, чтобы успеть принять душ и переодеться. На этот раз он успел одеться, когда в дверь позвонили. Это был Тамакити. Дронго быстро собрал свой чемодан.
— Мы можем идти, — сказал Дронго, забирая свой ноутбук. Чемодан покатил Тамакити.
— Внизу много сотрудников полиции, — сообщил Тамакити. — Я видел и Хироси Цубои. Он как раз отъезжал от отеля. Они снова приезжали к вам?
— Он соскучился, — зло ответил Дронго. — Скажи мне, как у вас принято обращаться к людям? По фамилии или по имени?
— К старым людям можно обращаться «сэнсэй». К женщинам прибавлять приставку «сан». К другим — по фамилиям. А к близким людям можно и по именам, — рассудительно ответил Тамакити.
— В таком случае можно я буду обращаться к тебе по имени?
— Конечно.
Они вышли из отеля и прошли к голубой «Тойоте», стоявшей на аллее.
Тамакити положил чемодан в багажник. Сел за руль. Рядом уселся Дронго.
— Куда мы едем? — спросил он.
— В другой конец Токио, — пояснил Тамакити. — Дом сэнсэя находится в районе Мукодзима. Это на северо-востоке, прямо за рекой, у парка Сумида-коэн.
Мы поедем по окружной дороге. Это минут тридцать.
Когда они выехали и машина набрала скорость, Тамакити взглянул в зеркало заднего обзора и коротко доложил:
— За нами следят.
— Ничего удивительного, — ответил Дронго, было бы странно, если бы они не послали за нами наблюдателей. Вдруг я действительно захочу сбежать. Правда, неизвестно каким образом я могу затеряться среди японцев, но на всякий случай за мной нужно понаблюдать.
Окружная дорога шла из Синдзюку в Тосимаку и дальше на восток. Здесь был плотный поток машин.
— У меня есть несколько вопросов к тебе, — обратился Дронго к своему напарнику. Тот кивнул головой, готовый слушать.
— Скажи мне, Сиро, ты лично проверял электрооборудование на машине погибшего Вадати?
— Да, — кивнул Тамакити.
— А почему полицейские не нашли ничего, а ты нашел? Ведь был сильный удар. Машина, наверно, очень пострадала?
— Очень, — ответил Тамакити, — она была полностью разбита.
— Тогда с чего ты взял, что его машину намеренно испортили?
— Мы знали, — загадочно ответил Сиро Тамакити.
Он полез в карман и вытащил небольшое устройство, напоминавшее электрическую коробочку размером с крупную пуговицу.
— Такая коробка должна была стоять на машине Вадати, — сказал Тамакити.
— Это электронное Устройство как трансформатор. Оно не позволяет никому отключать ваш компьютер и электрическую систему во время поездки. Она должна быть прямо под рулем.
— Ну и что? — не понял Дронго.
— Это новые системы, — пояснил Тамакити, — разработки наших военных.
Любую машину, в которой есть электроника, можно заблокировать или внешне отключить с помощью специального пульта. А на машине Вадати была такая система.
И на моей машине есть. Она от удара соскочить не может, вставлена таким образом, что может сгореть или повредиться, но не упасть.
— И ее там не было, — понял Дронго. — Поэтому полиция ничего не нашла.
Тогда все ясно. Они и не найдут. А откуда у вас это устройство?
— Разработки Мицуо Мори, его управления информационной безопасности.
Еще в начале девяностых американцы стали разрабатывать системы, блокирующие в нужный момент компьютеры и электронику в машинах. Говорят, так даже планировали устранить Милошевича. Впервые такое оружие применили в Кувейте против Саддама Хусейна. Ударили лучами со спутников и вывели из строя всю электронную начинку иракских войск. Говорят, английская разведка использовала такое отключение в машине, где находилась принцесса Диана. У нас в Японии все знают, что ее убили по приказу английского правительства, чтобы не допустить ее брака с сыном египетского миллиардера.
— Поэтому вы страховали свои машины, — кивнул Дронго, — разработали устройство, не позволяющее влиять на электронику автомобилей в момент повышения скорости.
— Да. В Японии такие устройства уже стоят на многих машинах. Сейчас обсуждается вопрос, как поставить их и на самолеты. Они как предохранители. У Еситаки Вадати был такой «предохранитель». А когда он погиб и я по приказу сэнсэя осмотрел его машину, там уже не было этого аппарата. И мы поняли, что Вадати кто-то убил. Он был очень осторожный водитель и не мог превысить скорость так, чтобы выехать на встречную полосу и не справиться с управлением.
Только в том случае, если сняли «предохранитель» и отключили ему тормоза и компьютер, контролирующий движение и скорость.
— Почему Симура попросил тебя осмотреть машину погибшего? Он чем-то объяснил свою подозрительность?
— Ничем, — ответил Тамакити, — у нас не принято обращаться с такими вопросами к старшим. Он приказал мне, и я осмотрел. А потом все рассказал ему.
— И вы поняли, что ваши подозрения оправдались?
— Да. — Он снова посмотрел назад. — Эта машина не одна. За нами следуют два автомобиля.
— Они могли послать и три, — пошутил Дронго. — У меня к тебе большая просьба…
— Сэнсэй приказал помогать вам…
— Спасибо. Мне нужно получить доступ в информационную систему банка.
Пройти сквозь их защиту, чтобы получить доступ к закрытой информации об их сотрудниках.
— Это невозможно, — сразу ответил Тамакити. — Там есть управление Мицуо Мори. Они все проверяют. Это лучшая защита в мире. Ни один хакер до сих пор не мог пройти сквозь их защиту.
— Никак нельзя пробиться?
— Нет. — Тамакити чуть подумал и добавил:
— У этого банка миллионы вкладчиков и миллиарды долларов на счетах. Если у них будет слабая защита, они не смогут нормально работать. Информационная защита в наших банках одна из самых надежных в мире.
— Это я понимаю, — помрачнел Дронго. — Скоро моя профессия будет не нужна. Компьютеры работают гораздо лучше человека. И гораздо лучше анализируют.
С той лишь разницей, что пока они не могут решать этические задачи. Но информационную защиту ставят по всему миру. И я боюсь, что у меня не хватит образования и умения пробить защиту банка, даже если я буду брать уроки у хакеров. Может, мне поговорить с Мори?
— Нет, — сказал Тамакити, — не нужно с ним разговаривать. Он никогда не позволит чужому человеку ознакомиться с секретной информацией банка. Все знают Мори, он фанатик своего дела.
— Ты меня «успокоил», — кивнул Дронго. — Эти наблюдатели все еще следят за нами?
— Да, — ответил Тамакити, — они сменяют друг друга и ведут совместное наблюдение.
— А если получить согласие Каору Фудзиоки? Он ведь сейчас исполняет обязанности президента банка. Если он даст согласие, может быть, Мори разрешит мне доступ?
— Фудзиока не даст согласия. Да и Мори его не послушал бы. Он знает, что Фудзиока только временный руководитель. Нужно личное согласие Симуры, если, конечно, он выживет.
— А если нет? Сидеть и ждать, а преступник на свободе? Меня в любой день могут выдворить из страны, и тогда получится, что я уеду, оставив сэнсэя Симуру в больнице, а его брата при смерти. Это не в моих правилах, Сиро.
Тамакити молчал, понимая справедливость слов сидевшего рядом человека.
Наконец сказал:
— У вас ничего не выйдет, господин Дронго. Я думал, что могу вам помочь, но теперь понимаю, что у вас ничего не выйдет. Вы не сможете вести расследование, сидя в доме сэнсэя. А выходить и искать вам не разрешит полиция.
Я не знаю, чем могу вам помочь, — почти виновато закончил Тамакити.
— Надеюсь, эта проблема не столь трудная, как тебе кажется. Во-первых, у меня будет такой умный помощник, как ты, Сиро. Во-вторых, даже сидя дома, можно многое понять и решить. И в-третьих, у нас не столь уж сложная задача. Мы должны вычислить неизвестного среди нескольких известных нам людей. В розовом зале в момент выстрелов, кроме меня, Симуры и Такахаси, были еще шесть человек.
Только шесть человек, Тамакити. Две женщины и четверо мужчин. Один из них и должен быть убийцей. Я абсолютно убежден, что преступник не мог успеть вбежать из коридора и выбежать обратно. Я был в комнате в момент преступления и могу тебе точно сказать, что выстрелы прозвучали сразу после того, как погас свет.
Поэтому я уверен, что стрелял находившийся в комнате.
— Простите меня, — вежливо сказал Тамакити, — но это невозможно. Там сидели такие известные люди. Никто не посмел бы выстрелить…
— Удивительные стереотипы мышления, — пробормотал Дронго. — Точно так же полагают и сотрудники полиции, и сам прокурор. Именно поэтому меня арестовали. Ты хотя бы слышишь, что ты говоришь? Если они не могли стрелять, значит, стрелял я, других людей в комнате не было. Никого не было.
— Я не знаю, кто там был, но они не могли стрелять, — упрямо ответил Тамакити. — В нашей стране такое невозможно.
— Симура умирает в больнице, а Такахаси уже убит! Это тоже невозможно?
Может, я придумал это преступление?
Дронго почувствовал, как начинает заводиться. В этой стране все было не так, как в других странах.
— Нужно найти преступника, — примирительным тоном сказал он. — Я хочу знать, почему стреляли в руководителей банка. Если Симура умрет, новым президентом банка будет Фудзиока. Верно? Или совет директоров примет во внимание последние слова Симуры и назначит новым президентом банка Хидэо Морияму?
— Не назначит, — ответил Тамакити. — Он слишком молодой.
— А Симура предлагал его на должность первого вице-президента. Хотя, действительно, какая разница? Главное — найти преступника. Давай сделаем так.
Мне понадобится твоя помощь. Сначала ты должен поехать в телефонную компанию и проверить все телефонные звонки, которые сделала Сэцуко из своей квартиры. Если у нее был мобильный телефон, проверь и его. Мне важно знать, с кем она могла говорить в день своей смерти. С полуночи до утра. В полночь мы с ней расстались, и она обязательно куда-то звонила, если к ней приехали убийцы. Я поручил ей уточнить два вопроса. Может быть, ее убийство связано с этим. Но мне нужно знать, кому именно она звонила.
— Это я проверю, — кивнул Тамакити.
— Потом ты едешь в отель «Империал» и осторожно пытаешься выяснить — почему так внезапно потух свет? У тебя есть лицензия на частную сыскную деятельность?
— Есть.
— Значит, есть право и на оружие?
— Да.
— Тогда возьмешь с собой оружие. Уточни эти вопросы и возвращайся домой к Симуре. Кстати, в доме кто-нибудь есть? Или я буду один?
— Там садовник и старая кухарка. Они живут с Симурой уже много лет. Муж и жена. Больше никого нет. Иногда приходит женщина, которая помогает убирать его дом. Но один раз в неделю. Сэнсэй не хотел, чтобы вам помешали.
— Мне и так не помешают. И последнее. Мне понадобится телефон Мицуо Мори.
Тамакити немного сбавил скорость и ошеломленно взглянул на Дронго:
— Вы думаете, у вас все-таки получится?
— Я отвечу тебе одной известной фразой. Чем жалеть, что не попробовал, лучше один раз попробовать и потом сожалеть.
— У нас в Японии говорят по-другому. Чем сожалеть всю жизнь из-за одной попытки, лучше отказаться от ста попыток и никогда не сожалеть.
— Поэтому мы немного отличаемся друг от друга. Мне нужен его телефон, Сиро. И не говори, что не можешь его узнать. Я тебе все равно не поверю.
Глава 13
Район Мукодзима привлекателен большим лесным массивом, называемым парком Сумида-коэн, где есть даже два небольших озера. И храм Мукодзима, находящийся в центре парка. Дом Кодзи Симуры выходил окнами на парк. Это был большой двухэтажный дом, в котором чувствовались вкусы хозяина. В доме были три спальные комнаты на втором этаже и небольшой кабинет, где уединялся Симура.
Спальни были предназначены для самого хозяина дома и его дочери, иногда приезжающей из Иокогамы в Токио, чтобы погостить у отца. На первом этаже были библиотека, насчитывающая более двадцати тысяч книг, гостиная и небольшая комната с камином, где Симура принимал своих друзей и помощников. К ней примыкала просторная кухня, где хозяйничала жена садовника.
Дом был окружен высоким забором, и в небольшом домике, находившемся у ворот, жили садовник и его жена, работавшая кухаркой у Симуры и помогавшая ему по дому. Двое их сыновей давно выросли и переехали в другие города.
Настоящим сокровищем был сад, окружавший дом Симуры. Чего только здесь не росло. Кроме известных Дронго растений, тут были и нежная сакура, цветение которой приходилось как раз на весну, и японские глицинии, или, как их называли в стране, «цветы фудзи», которые цвели ранним летом сиреневыми и белыми цветами, спускавшимися длинными переплетенными гирляндами с ветвей. Японские поэты часто сравнивали «цветы фудзи» с красивым водопадом.
По всему саду росли так называемые «лунные травы цукигуса» — цветы, способные менять свой цвет и придающие саду определенную прелесть именно своими меняющимися красками. Здесь было небольшое озеро, весело журчал рукотворный ручеек, над которым был перекинут мостик. Повсюду были камни и скамейки для отдыха. Это был типичный образец японского сада, в котором живая природа растет так, как она должна расти в естественных условиях, без помощи садовника. Если английский сад требует неустанной работы садовника над растениями и травой, которую следует подстригать, обрабатывать и поливать в течение многих лет, добиваясь абсолютного совершенства паркового ансамбля, то японский сад — это нечто другое. Садовник в этом саду должен был стремиться придать как можно большую естественность растущим цветам и деревьям, не трогая камни, оставленные здесь в волнующем беспорядке.
Дронго встретили с должным почтением и трогательным вниманием. Ему отвели спальню на втором этаже, показали весь дом и сад. Отказавшись от обеда, он долго ходил по саду, наслаждаясь незнакомыми цветами и восторгаясь искусством японского садовода. Присев на одну из скамеек, он заметил, что скамья чуть наклонена из-за камня, оказавшегося под правой стороной. Камень не стал убирать, только чуть подправили скамью, срезав правые ножки. Дронго улыбнулся. В этом чувствовался японский менталитет. Если европейский садовник убрал бы камень, то японский решил подправить скамейку. Интересно, как отличаются критерии красоты, подумал Дронго.