— Тошнит обычно при сильном сотрясении мозга, — справедливо заметил полковник.
— Ну, сотрясение мозга — это только побочный эффект беседы. Короче говоря, товарищ полковник, я до того обнаглел, что дал майору час на раздумья и на совет с тем, кто руководит им. Через час мне должны дать или согласие, или отказ. Я потребовал миллион баксов за груз. Сказал, что мне и без местных ментов есть куда его сбыть. В ответ чуть без головы не остался. Мухаммадгафуров пытался меня с одной руки зарезать, с другой уложить на пол с помощью кастета. В результате сам получил травмы, выводящие его, думаю, надолго, из строя, но с жизнью, к сожалению, совместимые. Я покинул кабинет через окно и уехал на внедорожнике майора. Ключи он благоразумно держал в кармане, чтобы мне предоставить. Вот, наслаждаюсь сейчас на горной дороге машиной. На такой кататься — сплошное удовольствие.
— Какая машина? — с любопытством спросил Веселов, сам заядлый автолюбитель и знаток машин.
— «Порше Кайен Турбо». Пятьсот «лошадей» по паспорту, но у меня складывается впечатление, что в испытаниях мощности вместо лошадей использовали слонов. Это пятьсот слоновьих сил, на самом крутом подъеме легко скорость набирает.
— Это машина… — со знанием дела согласился полковник.
— Если возможно, доложите командующему, что я вышел на оперативный простор и приступил к выполнению задания.
— Можно не докладывать, — сказал полковник. — Меня уже предупредили, что твоя «трубка» на контроле спутниковой системы ГРУ и все твои доклады полковник Мочилов получает почти сразу после их записи. Можешь говорить мне, что хочешь сказать командующему. Он услышит быстрее, нежели после того, как я позвоню и перескажу.
— Понял. Я знал это, но не знал, когда систему включат. Постоянно быть подключенной она не должна. Сейчас, значит, подключили. Короче, дела обстоят так… Я поддался, как меня просили, на провокацию, и теперь, гонимый, хотя еще и не разыскиваемый, ухожу туда, куда меня направляли. Уходить буду аккуратно. Так, чтобы не я пришел, а меня позвали. Я продумал варианты, но прощупать почву не успел, да и возможности не было. Иду почти наобум. Но все же иду.
— У нас обязательно запросят на тебя данные, — заметил полковник. — Как только твой майор Мухаммадгафуров слегка оклемается, тебя начнут искать. Извини… Минутку…
К полковнику, видимо, пришли, и он зажал трубку ладонью, разговаривая с пришедшими. Слов разобрать было невозможно, но все же хорошо прослушивалось какое-то гудение голосов.
— Гази, слушаешь меня? — наконец заговорил полковник в «трубку».
— Так точно, товарищ полковник. Я жду.
— Нечисть легка на помине. Они пришли. Четверо ментов и следователь прокуратуры. Их на проходной держат до моего разрешения. Пусть еще подержат. Можно шакалов и потравить, это не волки. Значит, о чем это я… Ах, да… Обязательно будет запрос по поводу тебя и всех твоих связей, и домашних, и в республике. Вопрос твоей безопасности касается. Что порекомендуешь?
— Я бы, товарищ полковник, пожелал получить со стороны ментов помощь. Если они сразу отправятся в Тахчурмахи, а это далеко, то могут создать там как раз такую обстановку, что меня примут с распростертыми объятиями. Следовательно, вы должны сообщить им, что мой отец родом из Тахчурмахи и там у меня много родственников. Пусть едут. Я где-нибудь поблизости буду, понаблюдаю за реакцией и только потом заявлюсь в село. Можно это сделать? Военной и государственной тайны в этом никакой…
— Я думаю, это будет лучшим вариантом, хотя сам мало знаю суть твоего задания. Примерно представляю, куда ты добираешься, и все. Но я дам им данные. Тем более что они могут их и в ФСБ затребовать. Допуск на тебя через ФСБ оформлялся, и там знают твои родственные связи лучше, чем ты сам. И мои, кстати, тоже.
— Отлично, товарищ полковник. Только просьба у меня есть, наверное, к командующему. У меня на «трубке» мало средств осталось. Можно сразу тысяч десять положить? Если в банде ее проверят, увидят, что денег там много. Если же я буду «трубкой» там пользоваться, а деньги откуда-то станут на счет поступать, это вызовет подозрение.
— Кому ты собираешься звонить?
— Жене, старшему сыну, тренеру младшего сына, поскольку у сына «трубки» нет. Тренер — мой хороший друг, я сам иногда его тренирую. Он боксер, но «рукопашку» любит.
— Как зовут тренера?
— Юрий Петрович.
— Как и командующего.
— Командующий не обидится?
— Не на что обижаться. Он понимает значение конспирации. А что касается денег на счету… Думаю, командующий решит и этот вопрос.
— Тогда — до связи, товарищ полковник…
— До связи, Гази. Звони при необходимости напрямую командующему, поскольку он лично руководит операцией.
— Я номер не знаю.
— Я тебе его дать не могу. Если командующий захочет, он сам тебе позвонит, и номер в твоей «трубке» высветится. Не забудь потом стереть его. До связи…
— До связи…
* * *Дорога все дальше и дальше уводила машину в горы. Если раньше под колеса ложился пусть и неровный, пусть и в выбоинах, которые пневмоподвеска внедорожника проглатывала, но асфальт, то теперь уже пошла сплошная грунтовка из мелких камней и многолетнего слоя слежалой пыли. Но пыль из этого покрытия легко выбивалась широкими колесами, и за спиной у себя Валидов оставлял высокий пыльный шлейф. Цель была одна — успеть уехать как можно дальше. Но, если менты уже пожаловали на базу спецназа ГРУ, они постараются перекрыть дорогу, а это значит, что, пока не перекрыли, следует гнать и гнать на высокой скорости, не щадя машину, чтобы преодолеть как можно большее расстояние. Иначе придется прорываться с боем. Первое препятствие обычно бывает легко преодолимым в сравнении с последующими. Следовательно, не дожидаясь второго препятствия, надо машину бросить и уходить в горы. Поэтому старший лейтенант умышленно шел на риск даже тогда, когда сначала начало смеркаться, а потом и вовсе пришла темнота. Впрочем, наверху, в горах, ночь приходит гораздо позже, чем внизу, в долинах. Да и сама темнота наверху не бывает такой полной, как внизу. Здесь и звезды ближе, и луна чуть ли не над головой висит. Хороший биксеноновый свет фар «Порше Кайен» дорогу освещал достаточно, чтобы загодя видеть каждый новый поворот. А уж четкое рулевое управление позволяло держаться середины дороги и не приближаться к опасным краям, за которыми вместо обочины чернела пропасть. Впрочем, система стабилизации хорошо удерживала машину на самых крутых поворотах и позволяла преодолевать их на высокой скорости почти без заноса.
Два населенных пункта, попавшиеся на пути, никак не заинтересовались проехавшей мимо машиной. В первом из них на въезде стоял даже блокпост и шлагбаум, но въезд был в стороне от главной дороги, и никто не попытался помешать внедорожнику продолжать путь. Наверное, менты еще чесали затылки, соображая, куда может податься старший лейтенант Валидов. Хотя информация о родственных связях в селе Тахчурмахи наверняка в руки к ним уже попала. Удивляясь их нерасторопности, Гази Талгатович тем не менее не притормаживал, а стремительно мчался дальше и выше в горы к селу, в котором у него были родовые корни.
Однако именно то, что никто не стремился ему помешать, старшего лейтенанта и озадачивало, и даже в какой-то степени усложняло выполнение его дальнейших планов. Ведь план строился на естественном предположении, что брат должен будет предложить помощь человеку, скрывающемуся от полицейского спецназа. И не просто человеку, а близкому родственнику, что само по себе является нормальным для любого горца, уважающего законы своего народа. В этом случае никаких подозрений со стороны Абдулмалика возникнуть не может. Валидов считал, что и он, хотя только наполовину горец, все же придерживается законов гор и ничего плохого своему двоюродному брату не желает. Ему только необходимо добраться до Абдулкадыра Нуцалханова и до человека, который по его приказу безжалостно уничтожает других людей. Этого, второго, и надо будет уничтожить. Такой ход свяжет хотя бы на время руки самому Нуцалханову, а там уже можно действовать, исходя из обстановки. Скорее всего, и Нуцалханова следует уничтожить, иначе он наберет других киллеров, и не одного, а нескольких, если уж начал зарабатывать на естественном желании некоторых людей отомстить за своих близких обидчикам, настоящим и мнимым. Здесь уже вступал в действие закон адата, требующий кровавой мести. И никого уже давно не смущает, даже тех людей, которые считают себя религиозными фанатиками, что старинные, еще дохристианских времен[10]законы адата вступают в противоречие с законами классического ислама.
Но все же в подобной задержке ментов старший лейтенант Валидов видел не осознанную еще опасность. Что-то здесь было не так, менты давно уже должны были определить направление его движения и постараться перекрыть дорогу. Благо со связью в республике все в порядке, и вышки сотовой связи даже бандиты готовы охранять, потому что сами в связи нуждаются не меньше, чем полиция. Но, подумав, Гази Талгатович все же успокоился, признав самым вероятным вариант, при котором Мухаммадгафурову, чтобы подключить поиск по всей республике, следует сильно раскрыться и сообщников раскрыть, и, может быть, даже своего руководителя во всей этой наркотической афере. А он к этому не готов и постарается действовать самостоятельно, со своими посвященными помощниками, без привлечения посторонних сил, которые могли бы и ненужные вопросы задавать. Кроме того, майор Мухаммадгафуров наверняка опасается, что старший лейтенант Валидов будет держать язык за зубами, если его задержат посторонние менты. А это уже почти автоматически означало приказ стрелять в старшего лейтенанта на поражение. Такие приказы, конечно, иногда отдаются, хотя почти всегда только подразумеваются. Как правило, они относятся к откровенным бандитам, которым уже терять нечего. Что касается лично старшего лейтенанта, приказ может иметь формулировку «особо опасен при задержании», и потому вполне вероятен огонь на поражение. При всем при этом Мухаммадгафуров, согласно логике, должен выбирать — или искать груз героина, а это для него возможно только при поимке Валидова живым, или отказаться от груза в целях обеспечения личной безопасности, которую старший лейтенант ставит под угрозу. Второе, если не дано середины, для майора полицейского спецназа, конечно, более выгодно. Но тот, кто всем командует, вполне может смотреть на дело иначе, и ему безразлична личная безопасность майора. Но в любом случае искать Валидова обязательно будут. Не захотят перехватывать на дороге, значит, с утра, а может быть, и ночью теми же силами полицейского спецназа, что были задействованы в недавней операции, майор может нагрянуть в село Тахчурмахи, чтобы искать его там. Естественно, у многочисленных Валидовых, там проживающих. А это значит, что перетрясут половину села, потому что в Тахчурмахи половина жителей носит эту фамилию.
Майор Мухаммадгафуров наверняка уже считает себя крупным специалистом по методам маскировки спецназа ГРУ, потому что накануне лично наблюдал, как эта маскировка производится. Более того, бойцы взвода Валидова помогали и объясняли полицейским спецназовцам, как лучше замаскировать свое укрытие. Обычно, когда люди мало знают, но что-то видели, они считают, что уже владеют предметом. Наивно, конечно, но такова человеческая психология. Валидов многократно встречался с подобными моментами и прекрасно представлял, какое укрытие будут искать в селе. Еще лучше он понимал, что найти менты ничего не смогут, потому что он не намерен проводить там ночь, предпочтя наблюдать все действо откуда-то с горы. Как сам он хорошо помнил с детства, село с трех сторон окружено горами. Две вершины высокие и, кажется, достаточно отдалены, а она, срединная, гладкая, округлая, покрытая невысокой растительностью. Свой бинокль старший лейтенант сдать в ротную «каптерку», где он обычно хранился, не успел, так что имел возможность полюбоваться действиями майора Мухаммадгафурова и его людей издали. Можно было бы для острастки и пару очередей дать, но автомат мало приспособлен для стрельбы с дальней дистанции, и есть риск не в того, в кого хочешь, попасть. Была бы снайперская винтовка — другое дело. Со снайперской винтовкой старший лейтенант Валидов обращаться умел. Обучили его, хотя раньше он, как и большинство людей, считал, что, стоит приложить глаз к оптическому прицелу, и ты уже автоматически становишься снайпером. Однако оказалось, что сначала следует научиться читать показания того же прицела, выучить знаки и уметь их распознавать. Короче говоря, целую науку освоить. Но он освоил…
Глава пятая
1
Старший лейтенант ехал по сложной ночной дороге, но при этом не забывал посматривать не только на саму дорогу, но и на монитор мультимедийной системы, куда выводились показания навигатора. И навигатор показал ему, что за следующим поворотом будет длительный прямой участок дороги, за которым последует въезд в районный центр. С одной детской поездки эта дорога Валидову не запомнилась, а по карте он маршрут предварительно не изучал, знал только направление, в котором ему следует ехать. Если первые два села оставались от главной дороги в стороне, то третье, главная административная единица этого горного района, было на пути, и там, как думалось, обязательно должен быть блокпост. Наличие блокпоста обусловливалось неспокойной, как официально говорилось, обстановкой в районе. Именно здесь, в пятнадцати километрах, если считать по горному серпантину, от села Тахчурмахи, хозяйничала банда Абдулмалика Валидова. В райцентр было всего два въезда, и оба должны обязательно контролироваться местными ментами или даже ОМОНом, откомандированным сюда откуда-нибудь из глубины России, поскольку такой небольшой, даже по горным меркам, райцентр собственного подразделения ОМОНа мог и не иметь. Прорываться через заслон или не прорываться, следовало решить заранее. Но именно то, что на посту могут оказаться омоновцы из России, и заставило Валидова сомневаться. При прорыве он вынужден будет открыть огонь на поражение, поскольку и по нему станут вести точно такой же огонь. А это уже лишние жертвы и лишний груз ответственности. С чьей стороны будут жертвы, он понимал. По сути дела, убивать пришлось бы своих, а это в планы Валидова не входило.
Перед поворотом он выключил не только фары, но и габаритные огни автомобиля и выехал на прямой участок дороги. Сто метров оставалось до предполагаемого блокпоста. Проехать эти сто метров можно было бы за секунды, но, преодолев около пятидесяти метров по дороге, идущей прямо вверх с небольшим уклоном, Гази Талгатович остановился, забрал оружие, поставил селектор на нейтральную передачу, вышел и с легким усилием подтолкнул «Порше Кайен». Автомобиль, неторопливо набирая скорость, стал скатываться задним ходом, слегка сворачивая в сторону обрыва. По расчетам старшего лейтенанта, он должен был вылететь с дороги до поворота. Так и произошло. Грунтовка, естественно, не имела бордюра, только метровый участок мелких камней между дорогой и — пропасть. Набрав скорость, внедорожник проскочил эту полосу без задержки и полетел с обрыва с нормальным ускорением свободного падения. Вскоре издалека раздался грохот, эхом отозвавшийся в ущелье. Валидов рассчитывал, что взрыв услышат на блокпосту и заинтересуются его источником, именно поэтому не нажал кнопку, чтобы выключить зажигание и заглушить двигатель.
Но взрыв произошел, хотя и с заметным опозданием, и не услышать его было невозможно даже глухому. Эхо достигло, наверное, самых дальних уголков ущелья. А уж вверх, где не было звукоизолирующих стен, звук поднялся тем более, и блокпоста, если таковой есть, достиг наверняка. Старший лейтенант, довольно хмыкнув, перебежал за группу больших камней, чтобы понаблюдать за дорогой. И сделал это вовремя, потому что со стороны села появился свет фар и донесся рыкающий звук автомобильного двигателя. Фары освещали дорогу далеко впереди, но быстро приближались. Судя по высоте света, это был грузовик. Только когда он проехал мимо, Валидов увидел, что это старый, уже почти везде снятый с вооружения, но до сих пор надежный «ГАЗ-66», способный, как танк, преодолевать любые препятствия, не боящийся ни грязи, ни ям, в которые проваливались легковые автомобили. В кузове сидели несколько человек с автоматами наизготовку и внимательно смотрели в темноту вокруг дороги, готовые огрызнуться автоматными очередями на любую угрозу со стороны.
По большому счету, такое проявление любопытства чревато последствиями. Ну, бросил бы кто-то гранату в ущелье, организовал бы на дороге засаду, и поездка обернулась бы гибелью группы. Бойцы на посту действовали непрофессионально. Следовательно, это были именно омоновцы. В худшем случае местные менты. Но разобрать в темноте ночи, кто там в кузове, было сложно.
Грузовик остановился там, где из глубины ущелья поднимался к дороге свет горящей машины. Бойцы выпрыгнули из кузова и подошли к краю обрыва. Слышно было, что матерились они по-русски, правда, в кавказских языках тоже есть ругательства, но не такие смачные, и потому матерятся на Кавказе всегда по-русски. А слов разобрать было невозможно, не настолько громко разговаривали они между собой, чтобы понять, на каком языке идет разговор. Значит, выяснить, кто стоит на посту, в такой ситуации не удастся. Да и необходимости особой в этом не было. Воспользовавшись тем, что машина прошла вниз беспрепятственно, следовательно, для оставшихся на посту ситуация видится спокойной, Валидов вышел на обочину и двинулся в сторону райцентра. Пока это был безопасный маршрут. Когда машина начнет урчать двигателем, чтобы развернуться на узкой дороге, он обязательно услышит и будет иметь время спрятаться за камнями или просто залечь где-то под скалой. Так и получилось. «ГАЗ-66» возвращался, и Валидов даже голову поднял, чтобы услышать разговор в кузове. Там разговаривали достаточно громко, но ни одного знакомого слова Гази Талгатович не расслышал, словно в кузове ехали иностранцы. Хотя, если разобраться, для него уже и не важно было, кто там дежурит на блокпосту.
Еще не успела за грузовиком осесть дорожная пыль, как Валидов снова пошел в прежнем направлении. Как он будет проходить через блокпост, старший лейтенант пока не представлял, но не сомневался, что сумеет проскользнуть незамеченным. А если и замеченным, то и в этом нет ничего страшного. Может быть, даже лучше, если он как-то отметится и даст возможность бойцам блокпоста сообщить майору Мухаммадгафурову, что старший лейтенант спецназа здесь уже был и попросил передать майору горячий привет. Возможно, даже имеет смысл намеренно «показаться» бойцам поста, но только после того, как будет произведена разведка и определятся пути отхода, иначе в незнакомой местности не трудно и в ловушку угодить…
* * *Только после приближения блокпоста, — а это стало понятно по маленькому окошку бойницы, из которой торчал пулеметный ствол, — Гази Талгатович начал готовиться к возможному бою. Хотя сразу вступать в бой не намеревался и вообще еще не решил, что точно следует делать. То ли показаться, грубо говоря, «зарегистрироваться» на блокпосту, чтобы бойцам было о чем доложить по инстанции, то ли просто пройти мимо и уже потом наблюдать за действиями майора Мухаммадгафурова, когда тот с группой своих бойцов пожалует в село. А пожалует он обязательно, даже из госпиталя сбежит, если его туда затолкают всеми правдами и неправдами, но поедет на поиски старшего лейтенанта Валидова. Страх заставит его так поступить, страх за собственную шкуру.
Наверху, за двадцать метров от блокпоста, открывалось место достаточно открытое. Здесь было намного светлее, чем на дороге, и уж, конечно, несравненно светлее, чем внизу, в долине, где все еще горел взорвавшийся внедорожник. Скорее всего после взрыва и возгорания уже невозможно разобрать, какого цвета был внедорожник, а после удара о дно ущелья невозможно даже понять, внедорожник там лежит или простая легковая машина. Пламя съест все следы марки. Наверняка спуск на дно ущелья где-то существует. И, если это не очень далеко, любопытные доберутся до места аварии, но едва ли что-нибудь найдут. Менты-то доберутся обязательно. Это их работа. Спуститься вертолетом они не смогут, слишком уж близко стоят одна от другой стены ущелья. Но узнают, где есть проход, и обязательно доберутся. Тот же майор Мухаммадгафуров постарается убедиться, что это не его любимая машина разбилась и сгорела. Наверняка в голове майора, если она может думать после полученных ударов, суетятся мысли о судьбе его «Порше Кайена». И пока майор не убедится, что внизу лежит в виде груды обгоревшего металла то, что он так любил и лелеял, он будет верить, что с его машиной все в порядке. Менты, спустившись в ущелье, осмотрят эту груду металла, убедятся, что останков старшего лейтенанта там нет, и поймут, что его следует усердно искать где-то в округе.